— И как же мне вас называть?
— Тебя. Как хочешь, хоть Лехой, хоть я этого и терпеть не могу.
— Скажете тоже, Лехой! — прыснула Люда. — Алексей?.. — задумчиво произнесла и прислушалась к чему-то внутри себя. — Леша?.. Алеша?..
— Не знаю, как тебе, а мне больше по вкусу последний вариант, — внимательно наблюдал он за ее лицом, которое каждую секунду меняло выражение. В который раз Алексей недоумевал — ну как можно настолько не скрывать собственных эмоций, они же все читаются на ее лице! Вот сейчас она ужасно хочет согласиться с правилами игры, но мешает внутренняя робость или излишне строгое воспитание.
— Алеша? Мне с детства нравится это имя, — тихо произнесла Люда, глядя прямо в глаза Алексею.
— И чем же?
— Оно звучит как-то нежно, даже трепетно. Его приятно произносить.
— Вот и произнеси его, — бодро закончил он, пока она не сказала чего-нибудь лишнего. Странным образом, но когда эта девушка говорила или улыбалась, он попадал под ее власть. Вот и сейчас был близок к этому, не опомнись вовремя. — Так куда же ты меня поведешь? И может все же лучше на машине?
— Ни за что! Как говорит мой папа, у нас тут все рядом, — задорно улыбнулась она, и ему захотелось последовать ее примеру. — Для начала предлагаю прогуляться в наш замечательный собор.
— Чего же в нем такого замечательного?
— Увидите, ой… Увидишь, — спохватилась она и виновато посмотрела на Алексей, но не потому, что ошиблась, а как раз наоборот, потому что обратилась к нему на «ты». Это он тоже прочитал на ее лице.
Люда скептически осмотрела стильную кожаную куртку Алексея и вдруг со словами «Подождите!» убежала куда-то в комнату. Сама она была одета в укороченный пуховик с капюшоном, отороченным мехом. Ничего особенного и цвет какой-то серый, мышиный, но этой девушке пуховик невероятно шел, даже несмотря на то, что из-под него торчали худенькие ножки, обтянутые черными джинсами-дудками, а на ноги она обула кроссовки. Обычный молодежный прикид, но почему-то она в нем смотрится довольно элегантно. Алексей даже головой тряхнул, когда Люда скрылась в комнате. Наваждение какое-то!
— Вот, наденьте это, — вернулась она с чем-то в руках и сама же принялась заматывать его шею длинным черным шарфом, встав при этом на цыпочки. — Это папин…
— Надень, — придержал он ее руку в невольном порыве, а она вдруг замерла в такой близости от него, что он уловил аромат ее волос. — Ты забыла про наш уговор, — говорить получалось с трудом, в горле вдруг вырос ком и даже мешал дышать ровно.
— Я помню, — кивнула она, и Алексей заметил, что глаза ее увлажнились.
Острого неконтролируемого желания прижаться к ее губам он испугался настолько, что сразу же выпустил ее руку и пробормотал:
— Вот и не забывай больше, а то в следующий раз накажу…
— И как же? — рассмеялась она, и он даже выдохнул с облегчением. Не заметила, и это очень хорошо.
— Пока не знаю, но обязательно что-нибудь придумаю.
— Уже боюсь, — задорно вскинула она голову и распахнула перед ним дверь.
За ночь подморозило, но утро выдалось безветренное. В чужом шарфе поверх куртки Алексей чувствовал себя по-дурацки. Не привык он как-то носить подобные аксессуары, хоть темно-синяя расцветка и пришлась ему по вкусу. А заметив, как Людмила кутается в воротник пуховика, вновь предложил:
— Может все же на колесах? — и кивнул на свою машину, припаркованную рядом.
— Нет. Это уже будет не прогулка, — тряхнула она головой, накинула капюшон и взяла его под руку — Пошли. Тут недалеко.
Пока шли через двор, Люда дважды умудрилась поскользнуться. От падения ее спасала его рука. И оба раза она заливисто смеялась над собственной неловкостью, а Алексей не мог отделаться от мысли, что ему нравится ее поддерживать, и от желания, чтоб она поскальзывалась почаще.
Как только вышли на улицу, девушка произнесла:
— Вон он — наш знаменитый собор.
Но Алексей уже и сам увидел это чудо архитектуры, не заметить которое было невозможно. В небольшом поселке, со всех сторон окруженном лесами, в самом его сердце, казалось, возвышается копия Нотр дама, устремляясь остроконечной колокольней к самому небу. Но подойдя к собору ближе, Алексей убедился, что тот построен скорее в псевдоготическом стиле и лишь общими очертаниями издалека напоминает парижский собор. Вблизи темно-серые стены и стрельчатые окна навевали мысли об английских аббатствах. И круглые часы на колокольне только усиливали сходство.
— Впечатляет? — наблюдала Люда за его реакцией. Они остановились недалеко от широкой лестницы, ведущей к дверям храма. В эти утренние часы собор уже был открыт.
— Скорее поражает.
— А я привыкла, — беспечно пожала она плечами, — хоть и люблю это место всем сердцем. В детстве, в теплые дни почти все время проводила тут, — кивнула она на скверик за их спиной. — Здесь или на нашей речке.
— А речку ты мне покажешь, как следующую достопримечательность? — заранее испугался Алексей.
— Нет, конечно! — рассмеялась она. — Что там сейчас делать? Мерзнуть что ли? Зайдем погреться? — указала она на собор.
— Нет, пожалуй, — слишком поспешно отказался Алексей. Никогда не считал себя набожным и даже немного побаивался церквей. А еще ему не нравилось, как приторно в них пахнет ладаном и кадилом. В те редкие разы, что оказывался в подобных местах, неизменно покидал их с головной болью.
— Ну как хоти… хочешь, — спохватилась Люда. — Если не замерз, то идем дальше.
— Ну я пока держусь. А ты?.. Не замерзла? — посмотрел он на ее лицо с немного покрасневшим носом, которым она как-то по-детски шмыгнула. Вновь появилось безотчетное желание ее приобнять и прижать к себе, которое Алексей сразу же поборол, хоть руки так и чесались.
— Я тоже пока в норме, — заверила Люда и повела его в сторону от собора.
Миновав сквер, они вышли к наполовину разрешенной старинной усадьбе, и Алексей заметил, как Люда вдруг притихла, даже напряглась слегка. Не похоже было, что это место ей сильно нравится, а вот его любопытство разыгралось.
— В чем дело? — поинтересовался он.
— Я считаю это место проклятым, — тихо проговорила она, даже не пытаясь переступить границу местами сохранившейся изгороди. Она просто стояла и смотрела на усадьбу не мигая, словно та ее гипнотизировала и не давала отвести взгляда. — Здесь когда-то жил основатель нашего поселка.
— Расскажи, — попросил Алексей. Отчего-то ему захотелось услышать страшную, как он догадывался, историю, из уст этой девушки.
— Не здесь, — передернула она плечами.
— Ты замерзла. Куда пойдем греться?
— Здесь мне даже летом холодно, — серьезно посмотрела она на него.
— Все! Пошли отсюда в тепло, и ты мне расскажешь свою страшную историю, — решительно обнял ее Алексей за плечи и повел прочь от усадьбы. Не смог он на этот раз побороть в себе желание прикоснуться к ней, ощутить хрупкое плечо даже через пуховик. Слишком велико было искушение. И она не сопротивлялась, а даже как-то очень доверчиво прижалась к нему, будто искала поддержки или защиты.
В эти утренние часы им пришлось побродить по городку в поисках открытого заведения. Им оказалось небольшое кафе-мороженое, где, как выяснилось, еще и готовят вкусные сэндвичи с баварскими колбасками и соленым огурцом.
Алексей и сам подмерз и сейчас с удовольствием «оттаивал» в тепле небольшого зала, где они были единственными посетителями.
— За усадьбой есть сад, который мы зовем страшным… — начала свой рассказ Люда, после того как согрелась несколькими глотками травяного чая.
В центре того сада по сей день сохранился позорный столб, к которому помещик привязывал провинившихся крестьян и избивал плетьми прилюдно. Частенько такие избиения заканчивались смертью.
В общем-то, примерно такое Алексей и ожидал услышать от девушки. Что в поместье жил настоящий самодур, который насиловал крепостных девок с особой жестокостью, грабил проезжих купцов, чеканил фальшивые монеты… По сути, обычный бандит под барской личиной. История хранит массу примеров существования подобных ему деспотов.
Гораздо интереснее самой истории Алексею было наблюдать за лицом рассказчицы. Она словно уносилась мыслями в те времена и становилась очевидицей всех тех зверств, о которых рассказывала. В какие-то моменты на глаза ее набегали слезы, в иные — губы трогала легкая мимолетная улыбка. Ее голос звучал как музыка, то взлетая, то понижаясь, то звеня от возмущения, то лаская слух легкой грустью. И эти глаза… Алексей откровенно любовался ими, наблюдая, как те темнеют от гнева и светлеют от нежности и скорби.
Он даже расстроился, когда рассказ подошел к концу, и столь приятный слуху голос смолк. К тому моменту и тарелка с сэндвичами опустела, как и небольшой чайничек. А еще родилось ощущение нереальности происходящего, как и осознания чего-то неправильного. Так не должно быть. И он не должен здесь находиться, разговаривать с этой девушкой, как со старой знакомой, любоваться ее лицом… Она всего лишь провинциалка, которая, к тому же, работает в его компании. Они слишком разные, как по возрасту, так и по положению в обществе. И он не должен не замечать этой разницы.
— Мне пора, — проговорил Алексей, когда все эти мысли завладели им окончательно.
— Да, — кивнула она и посмотрела на него так, словно смогла прочитать его мысли. Легкая грусть вкупе с разочарованием мелькнула в ее глазах, но больше она ничего не сказала. Алексей же постарался не обращать внимания на ее проницательность, не придавать этому значения.
К ее дому вернулись в молчании, каждый думая о своем. Обоим казалось, что разом исчезли все темы, на которые они могли бы поговорить. Между ними нет и не будет ничего общего. Та близость и теплота, что испытывали друг к другу еще несколько минут назад, казалось, исчезла без следа.
— До свидания. До понедельника, — бросил он, садясь в машину.
— До свидания, Алексей Витальевич, — отозвалась она.
Мелькнуло воспоминание, что вроде как он должен наказать ее за выканье. Но и эту мысль Алексей отогнал. Время игры подошло к концу, ему пора возвращаться в свою реальную жизнь.
Глава 8
— Слушай, говорят босс сегодня с утра уже на работе. И даже назначил совещание на десять. Как думаешь, к чему бы это?
Люда с Лерой пили кофе в закутке отдела продаж. Иногда они себе это позволяли, когда одновременно у обеих выдавалась свободная минутка. Сегодня Люда настраивалась на важные переговоры с крупной клиникой. Лера же отдыхала от кучи приказов, которые, по ее словам, печатала все утро.
Сообщение, что Алексей Витальевич уже в офисе очень удивило Люду. И правда, с чего бы это? С памятной субботы, когда они так отлично провели время и распрощались на самой пессимистичной ноте, она не видела его почти неделю. На работе если он и появлялся, то уже после ее ухода домой. К себе не вызывал, навыки не проверял…
— Не прогоните? — заглянул в кухоньку Стас, и Люда невольно обратила внимание, как смутилась и потупила взгляд Лера. Но очень быстро та взяла себя в руки и даже предложила Стасу угоститься печеньем, когда тот по-быстрому соорудил себе чашку кофе. — Большой босс тут. Петруша понес ему зарплатные ведомости. Скоро гуляем, — откинулся он на спинку стула и довольно погладил живот.
Люда могла по праву гордиться собой. Первый месяц работы на новом месте оказался очень даже удачным. Она не знала, кто как отработал, но по словам Артема по показателям она обогнала даже нескольких торговых агентов, что гораздо раньше нее сюда устроились. Это не могло не тешить ее здоровое тщеславие, как и грела мысль, что совсем скоро она станет чуточку богаче и сможет выделить родителям приличную сумму на ведение хозяйства. В бытность работы на рынке она разве что находилась на самообеспечении.
— Выпить хочется. Давненько я не расслаблялся, — неожиданно заявил Стас. — Слушайте, девчонки, а давайте забуримся в кабак! Если сегодня нас озолотят… Я знаю одно классное место, где самая вкусная лазанья и тирамису.
Люда хотела сразу оказаться, но заметив как заблестели глаза у Леры, прикусила язык. Задумалась, а может и правда немного расслабиться? Она уже не помнила, когда последний раз куда-то выбиралась. Как-то так получилось, что обе ее закадычные подруги уехали поступать в Питер после школы. И теперь виделись они разве что по праздникам, да и то как-то мельком. Чем больше времени проходило, тем меньше общего между ними оставалось. И молодого человека у нее не было. Нет, она встречалась, конечно, с парнем, но уже прошел почти год, как они расстались друзьями, и он подался на заработки на север. Наверное, еще с ним она последний раз ходила в кафе. Ну не считая прошлой субботы, о которой Люда и не хотела вспоминать, да не получалось.
— Ну так что? — ожидал Стас их решения.
— Я бы пошла. А ты? — с мольбой в глазах посмотрела на Люду Лера.
— Даже не знаю… А если мы сегодня не получим зарплату?
— Если Петр Сергеевич понес ведомости, то после обеда жди приглашения в кассу, — подтвердила Лера слова Стаса, не переставая уговаривать Люду взглядом соглашаться на предложение гульнуть. — А переночевать можешь у меня.
— Или у меня, если тебя не пугает холостятская берлога, — поддакнул Стас.
— Уговорили, — рассмеялась Люда. В конце концов, расслабляться иногда можно и нужно. А еще потанцевать, если, конечно, там, куда их звал Стас, танцуют.
Ближе к обеду по каким-то своим каналам Стас узнал, что зарплата сегодня будет. Мало того, его активная деятельность привлекла внимание и других работников отдела. В итоге, в небольшой итальянский ресторанчик, который Стас так красочно описал, что Люда уже себе его отчетливо представляла, собралась идти довольно большая компания. Разве что Лариса пока раздумывала, да еще пара агентов отказались, сославшись на какие-то срочные дела. Но даже Володя с Артемом собрались идти вместе со всеми. Оставалось дождаться зарплаты.
* * *— Петр Сергеевич, а служебные записки от начальников подразделений у вас с собой? — посмотрел Алексей на главного бухгалтера, натирающего очки носовым платком, предварительно увлажняя стекла своим дыханием.
— Не прихватил, Алеша, — покаянно развел тот руками. — А в чем дело? Какие-то проблемы?
— Да просто хотел кое-что проверить.
— Дык, я сейчас позвоню, и принесут папочку, — не по возрасту проворно метнулся Перт Сергеевич в приемную, и уже через минуту девочка из бухгалтерии доставила нужную подшивку.
Алексей нашел нужную служебную записку и сверил данные с приказом.
— Странно, — пробормотал, рисуя жирный вопросительный знак напротив фамилии «Мальцева».
— Что тебе странно, Алеша? — подался главбух вперед, заглядывая в ведомость.
С Петром Сергеевичем они были знакомы еще со времен студенческой жизни Алексея. Тот был руководителем кафедры экономики в институте, который он закончил. Он же являлся руководителем дипломного проекта Алексея. А когда дела его пошли в гору, он предложил экономисту возглавить бухгалтерский отдел в фирме. А когда фирмы у него не стало, Петр Сергеевич ушел вместе с Алексеем, и с тех пор не было у него помощника и друга вернее и надежнее.
— Да я по новенькой…
— Мальцевой что ли? И что не так с ней?
— Очень посредственно она отработала в этом месяце, — обвел Алексей еще раз вопросительный знак. — Думал, ошибка, но все правильно.
— Обижаешь, Алеша. Мои девочки не допускают ошибок в таких важных документах.
— Да я понимаю… — протянул Алексей и поставил размашистую подпись под приказом. — Но вот так ли нужны нам такие работники?
— Тебе подавай все лучшее и сразу, — захихикал главбух. — Но иногда и из посредственности вырастают гении, — подмигнул он начальнику. — Ладно, Алеша, отправляюсь я в банк, чтоб успеть перед выходными наградить твоих орлов за доблестный труд.
Алексей не сменил позы, когда за главным бухгалтером закрылась дверь. Им овладело какое-то странное чувство противоречия. С одной стороны, он был разочарован показателями этой провинциальной девушки за первый месяц работы, с другой — мысль о том, что таких сотрудников желательно увольнять еще на стадии испытательного срока, никак не хотела задерживаться в его голове. Да и сама Людмила упорно не хотела покидать эту самую голову, превратившись в навязчивый образ, от которого он тщетно пытался убежать. И больше всего его злило то, что он понятия не имел, как должно поступить.