- Ну, хорошо, - вынужден был признать мой супруг. – Сейчас вызову такси. Мне уезжать никак нельзя, сейчас тут самое пекло начнется.
- Зачем такси? – удивился Олег. – В такое время это небезопасно. Я и сам могу отвезти ее домой.
- Отлично! – согласился Пашка. – Так и я буду меньше переживать.
- А как же «Коты»? – выдвинула аргумент Лиза. – Они же совсем скоро приедут.
- Оставляем их полностью в твоем распоряжении, - торопливо сказал Олег.
Паша, как настоящий джентльмен, помог мне выйти из-за стола. Я обернулась, чтобы поблагодарить его, и тут он воспользовался моментом и впился мне в губы поцелуем. Вот хитрец, воспользовался моим же оружием! Я поборола желание немедленно огреть его только что отодвинутым стулом. При Лизе делать этого было никак нельзя. Играть спектакль надо было до конца.
- Жду тебя дома! – многозначительно сказала я, вырвавшись из его объятий.
И, надеюсь, по моему взгляду он понял, что ничего хорошего ему по возвращении не светит.
Я старалась не смотреть на Олега - но ничего не вышло, взгляд словно магнитом притягивало туда. Так что лишь надеялась, что не смотрю на него виновато. Но он словно и не заметил наших семейных разборок.
- Пойдем уже. Завтра рано вставать.
20
Домой мы с Олегом ехали молча. Он сосредоточенно смотрел на дорогу, а я накручивала на палец прядку волос и украдкой поглядывала на его профиль. В голову лезли всякие глупости. Например, о том, что у него волевое лицо. И руль он держит уверенно. И водит отлично – не лихачит, но и не осторожничает. Ехать с ним очень спокойно. Сразу видно, что у него все под контролем.
У него вообще всегда всё под контролем.
А еще снова и снова вспоминался его взгляд – там, в загсе. И его руки на тонкой ткани сорочки.
Нет! Об этом я точно не должна думать. У него – огромный бизнес, куча забот и девушка в придачу. А у меня – нелепый фиктивный брак, ни гроша за душой и смутные перспективы по работе.
Я запрещала себе думать о глупостях – и все равно о них думала.
Мы так и не сказали ни слова. Тишина в машине была не гнетущей, а какой-то многообещающей. Иногда мне казалось, что Олег вот-вот прервет ее и скажет что-то очень важное. Такое, от чего мое сердце снова запрыгает словно мячик. Я каждый раз вздрагивала, когда его рука опускалась на рычаг переключения передач, совсем рядом со мной. Но он каждый раз невозмутимо возвращал ее на руль, не касаясь меня. Нет, наверное, мне все-таки показалось, и ничего такого Олег говорить не собирался.
К концу пути я уже была уверена, что особая атмосфера, которая витала в салоне авто, всего лишь плод моей разыгравшейся фантазии. В последнее время она у меня совершенно вышла из-под контроля. Надо с ней что-то делать. Интересно, успокоительные средства помогут с ней справиться?
Я снова и снова на поминала себе, что у Олега все серьезно с этой Лизой. У него всегда всё серьезно. Пускай даже он и не поцеловал ее на прощание, как Павел меня, но наверняка же между ними есть какие-то чувства.
Я вспомнила поцелуй Павла и зажмурилась. Вот ведь какой наглец! Ну ладно, я с ним еще разберусь.
- Приехали! – возвестил голос Олега.
Машина медленно въехала в ворота и застыла около дома. Таким я его еще не видела. Ни в одном окне не было света. Казалось, он уснул, не дождавшись своих загулявших хозяев.
Мы вошли в дом, входная дверь глухо захлопнулась, выгнав из холла тусклые лучики света от уличного фонаря, и мы погрузились в полную темноту. Я беспомощно хлопала глазами, стараясь привыкнуть к темноте.
Олега не было слышно, но я ощущала его присутствие. Сейчас, в этом мраке, моя фантазия снова вырвалась на волю, и я опять ощутила кожей особую атмосферу, в которой тут же принялись прыгать и кувыркаться мелкие озорники флюиды.
Свет не включался. Я замерла. Сколько мы уже стоим тут одни в темноте? Может, Олег никак не решится на что-то важное? Может, его руки уже тянутся ко мне, чтобы обнять, прижать к себе? И как мне тогда себя вести?
И тут раздался щелчок, и загорелся яркий свет, от которого сразу заболели глаза. Я прикрыла их рукой. Флюидам такое развитие событий, видимо, тоже не понравилось, и они тут же исчезли в поисках более достойной парочки.
- Спокойной ночи, - тихо сказал Олег.
- Спокойной ночи, - ответила я и медленно поплелась в свою комнату.
21
Что отличает работающего человека от неработающего? Режим и дисциплина! Следующим утром я встала пораньше. Нужно было сделать макияж, укладку и выбрать костюм. С непривычки получалось плохо, но после двухчасовой борьбы за идеал, я все-таки осталась довольна.
Из зеркала на меня смотрела не просто девушка, а очень даже деловая сотрудница большой компании. Пожалуй, в таком виде я могу не только отправиться на работу, но и устроить первый семейный скандал. А то муж совсем от руки отбился, беззастенчиво лезет целоваться, стоит только потерять бдительность.
Громко цокая шпильками и подбирая в уме уместные в таком случае выражения, я спустилась в кухню. Однако скандалить оказалось совершенно не с кем. В помещении не было ни одной живой души. Что ж, этого и следовало ожидать. Наверняка мой благоверный вернулся только под утро и сейчас как раз видит третий сон. Ладно, приберегу силы. Мне сегодня они еще понадобятся.
Налив чашку кофе, я разместилась за столом. Но не успела сделать и глотка, как дверь в кухню отворилась, и в нее вплыл огромный пылесос. Сзади за него держалась пухленькая особа невысокого роста. Наверняка она не ожидала увидеть меня, поэтому, войдя в помещение вслед за своим агрегатом, громко ойкнула.
- Доброго утречка, - сказала она, собравшись с силами. – А я горничная, Марья. Обычно в это время туточки нет никого, вот я и решила пошуметь.
Она виновато посмотрела на пылесос, и я поняла, что нарушила давно разработанный план уборки. Что ж, могу выпить кофе и в другом месте.
- Шумите, шумите, - сказала я. – Мне все равно уже пора.
Я спрыгнула с высокого барного стула и направилась к выходу. Но в дверях немного задержалась и спросила:
- Дарья, а что, Павел еще не вставал?
- А он еще из клуба не возвращался! – ответила она, ловко разматывая шнур пылесоса.
А вот это было полной неожиданностью.
- Как это не возвращался? – спросила я. – Вы уверены?
- А то! – беззаботно махнула рукой горничная. – Парень видный, девки его буквально на части дерут… Ой…
Видимо, вспомнив, что разговаривает с законной женой своего босса, она осеклась. И тут же попробовала исправить оплошность:
- Вы уж простите, - затараторила она. – Вечно я чушь какую-то несу… Раньше-то, конечно, так оно и было, а сейчас-то нет. Наверное.
Не дослушав словоохотливую Марью, я выбежала за дверь. В конце концов, личная жизнь моего мужа меня касаться не должна, хотя мог бы он быть и осторожнее. Вот узнает Константин Петрович о его похождениях, и накроется весь наш план большим медным тазом.
Ну а пока мне предстояло решить очередную задачку. Моя машинка вчера так и осталась стоять на парковке у клуба. И как ехать на работу, было непонятно. Такси что ли вызвать? Эх, надо сначала посчитать, сколько денег у меня осталось после шопинга.
Занятая своими мыслями, я направилась в свою комнату. И тут услышала знакомый голос:
- Викуля! А я за тобой!
Дядя Митя стоял посреди гостиной, улыбаясь во все 32 зуба. Как же я была рада его видеть!
- Мне Павел наказал отвезти тебя в любую точку города, - добродушно сказал он. – Так что жду распоряжений, племяшка.
Через полчаса мы уже подъезжали к месту моей новой работы. Увидев бизнес-центр, крыша которого уходила в небеса, дядя Митя присвистнул:
- Круто устроилась, - подмигнул он мне.
- А то! – засмеялась я. – Вот увидите, я самых высот достигну.
Я показала пальцем туда, где красовались антенны огромного здания, и выпрыгнула из автомобиля. До начала рабочего дня оставалось ровно 15 минут. Что ж, точность – вежливость лучших работников.
Распрямив плечи и задрав голову, словно самая настоящая монаршая особа, я направилась к своему офису. Снисходительно кивнула головой девушке на ресепшн. Надо же, уже сидит на своем рабочем месте в полной боевой готовности! И, виляя бедрами, обтянутыми тесной темно-серой юбкой, деловито зашагала к кабинету Строгой Дамы. Эх, я так и не выяснила, как ее зовут. Сегодня надо обязательно исправить эту оплошность.
- Виктория, заходите, пожалуйста! – оживилась она, увидев меня в дверях. – Пройдемте в переговорную. Нужно прояснить одну ситуацию.
Вообще-то я рассчитывала, что мне покажут мое рабочее место. Где-то в районе солнечного сплетения появилось неприятное ощущение. Не к добру все это.
Тем не менее я бодрым шагом проследовала за ней. Может, я просто напутала что-то с документами, сейчас мы все выясним, и я наконец-то смогу с головой окунуться в работу. В свою любимую, долгожданную, с трудом добытую работу.
- Вынуждена вам сказать, - протянула Строгая Дама виноватым голосом, как только дверь за нами закрылась. – Вакансия, на которую вы рассчитывали, уже закрыта.
Она посмотрела на меня, ожидая моей реакции. Я же чувствовала себя так, словно меня только что хорошенечко ударили под дых. Тот, кому пришлось пройти через такое, знает, что говорить в таком случае практически невозможно. Поэтому я смогла выдавить из себя только коротенькое:
- Как?
Строгая Дама вздохнула.
- Понимаете, на эту должность нашелся еще один претендент, - начла торопливо объяснять она. – Сын очень влиятельного человека, и мы не смогли ему отказать… Руководство распорядилось…
- Но ведь вы даже подъемные деньги мне выплатили, - попробовала возразить я. Мне все еще казалось, что это какая-то чудовищная ошибка. Ведь еще вчера все было хорошо!
- Ну, в этой ситуации, я думаю, вы можете не возвращать их, - промямлила Дама. - Вряд ли кто-то станет настаивать. Пусть это будет вроде как компенсация.
- Достаточно! - сказала я, выставив вперед руку, словно пытаясь защититься от этой информации. - Я все поняла.
Вот они, семейные ценности в действии. Даже самые железные принципы рассыпаются в прах, если чей-то избалованный сынок решает поиграть в серьезного человека. Папочка позаботится, чтобы малыша не обижали.
Из кабинета я выходила пряча взгляд. Мне не хотелось, чтобы мои несостоявшиеся коллеги видели, как я с трудом сдерживаю слезы. Впрочем, на меня никто не обращал внимания. Офисные работники суетливо забегали в офис, прихлебывали кофе из бумажных стаканчиков и здоровались друг с другом. Я для них словно не существовала.
Выйдя на улицу, я встряхнула головой. Это какое-то дежавю. Точно так же, растерянная и обиженная, я стояла у дверей, получив здесь первый отказ. Когда же это было? Совсем недавно, хотя и кажется, что прошла целая вечность.
Хотя нет, отличия все-таки были. В тот раз я была полна решимости бороться за свое место. А сейчас понимала, что все бесполезно. Замужество, попытки изобразить беременность, азартные игры двух братьев против собственного отца - все это было зря. И пора с этим заканчивать.
Я решительно остановила такси и назвала адрес стоянки, на которой должна была дожидаться меня моя машина. Хотя нет, не моя. Моего здесь ничего нет, все фальшивое: и авто, и дом, и семья. Настало время отдать все это.
До особняка Павла я добралась как во сне. Быстро пробежала в свою комнату и покидала вещи в старую спортивную сумку. На плечиках в гардеробной остались висеть только два платья: огненно-красное и черное, кружевное. Эти вещи тоже были не мои. Я уже заканчивала, когда в дверь постучали.
22
Уйти по-английски не получилось. Открывая дверь, я еще надеялась, что это Марья зашла задать какой-нибудь хозяйственный вопрос. Однако на пороге стоял мой законный супруг.
- Не помешаю? – спросил незваный гость.
Вообще-то он пришел абсолютно не вовремя, но не прогонять же мне человека из его собственного дома. К тому же выглядел он не так, как обычно. Нет, это был все тот же красавчик Павел. Вот только куда-то куда подевалась его фирменная задорная улыбка да исчез блеск из глаз. Передо мной стоял человек задумчивый и даже немного угрюмый. Поэтому я подвинулась, дав возможность ему пройти в комнату.
- Мне нужно сказать тебе что-то очень важное… - начал он, входя в комнату, но тут же осекся, уставившись на мою собранную сумку.
Собственно, мне оставалось всего-то застегнуть молнию. Но она, как назло, заела, словно не хотела уезжать из комфортабельного столичного особняка обратно в нашу скромную провинциальную малометражку.
- Это что такое? – спросил мой муж, показывая пальцем на взбунтовавшийся баул.
- Уезжаю, - пожала я плечами.
Павел повернулся ко мне и глаза его снова заблестели. Впрочем, мне этот блеск не сулили ничего хорошего.
- И куда это ты собралась? – спросил он.
Но я не собиралась сдаваться. Причин злоупотреблять его гостеприимством у меня больше не было. Однако объясниться все-таки было нужно. В конце концов, никто из семьи Кустовых не сделал мне ничего плохого.
- На мое место взяли другого человека, - начала объяснять я, дав себе мысленный приказ не реветь ни в коем случае. – Так что наше свидетельство о заключении брака мне не пригодилось. Предлагаю расторгнуть сделку.
Несколько мгновений Павел внимательным взглядом изучал мое лицо, готовое вот-вот скукситься от плача, а потом задал вполне закономерный вопрос:
- А как же я?
- Ну вы же с братом великие комбинаторы, - ответила я. – Придумаете что-нибудь. Можно сказать, что столичный воздух беременным вреден, и я поехала к родителям. В глуши дышится легче.
- Нет, мы так не договаривались, - запротестовал Павел.
Но мне уже было не до него. Я во всех нюансах представила себе картину моего отнюдь не триумфального возвращения. Наверняка родители будут стараться меня утешить, уверяя, что ничего страшного не случилось. Подумаешь, оказалась никому не нужной в столице. Мало что ли таких?
Сестра же сделает недовольное лицо и будет дуться. Конечно, ей ведь придется снова делить со мной комнату. А потом придет мой бывший, Лешка, и начнет говорить, что он-то меня предупреждал… Ну и подружки, соседи и те, кто меня разве что пару раз видел. Все будут смотреть как на неудачницу. И правильно будут смотреть!
От этих мыслей мне сделалось так себя жалко, что с трудом сдерживаемые слезы, наконец, прорвали плотину и, воспользовавшись свободой, полились в три ручья.
- Эй, ты чего? – испугался мой супруг.
Я сделала вид, что мне срочно надо закрыть непослушную сумку, и, отвернувшись, начала дергать застежку. Результата это не принесло, зато дало возможность не смотреть на Пашку.
Где-то в глубине души я надеялась, что, увидев плачущую женщину, он поступит как среднестатистический представитель его пола. То есть, даст деру, полагая, что все образуется как-нибудь само. И уж тогда я смогу поплакать от души!
Однако мой супруг оказался не из робкого десятка. Не успела я дернуть за молнию и пару раз, как почувствовала, что его руки опустились мне на плечи. Он присел рядом и приобнял меня. Не крепко, но уверенно.
- Не расстраивайся, - прошептал он мне на ухо. – Мы обязательно что-нибудь придумаем.
Полагаю, он хотел меня успокоить. Но его слова возымели прямо противоположный эффект. Нос мой самопроизвольно сморщился, из горла вырвался всхлип, и слезы побежали в два раза быстрее.
Я повернулась к Пашке и уткнулась ему в плечо. А он гладил меня по волосам, повторяя, что все будет хорошо. Наверное, так может старший брат утешать свою неумеху-сестренку, разбившую коленку. И я действительно почувствовала себя обиженной маленькой девочкой, оказавшейся под защитой кого-то большого и сильного. Странно, что большим и сильным оказался не Олег, а его непутевый братец. Странно и хорошо. От этого мне стало легче и, всхлипнув еще пару раз, я успокоилась.
- Отпустило? – спросил он, почувствовав, что я перестала рыдать.