— Так с кем не бывает, он же за рулем только год.
— А с меня хватит! — скрипнул стул, и в кухне стало тихо. Хозяйка поставила нагреваться чайник и достала чашки с полок.
— Послушай, — выдержав паузу, со вздохом начала говорить Татьяна, — в той ситуации ты должна была защищать его перед собой, ты же должна защищать его перед ним самим. Сказать что штраф маленький, пустяковый, что заплатив его там же без протокола, вы не тратили нервы и время…
— Но…
— И перед всеми остальными тоже защищать. А не напоминать о промахах и потерях.
— Но он же о моих напоминает!!! Это нормально?!
— Нет, но что ты делаешь в ответ?
— А что у него ошибок мало или глупостей? У меня своих козырей предостаточно! Слышала бы ты, как он с тетей Зиной говорил на свадьбе нашей…
— Лиля… Запомни на будущее. Отвечаешь не выпадом, а обиженным взглядом из-под ресниц и спрашиваешь тихо-тихо: зачем ты так со мной? Ты же читала «Психологическое айкидо» почему не используешь? — она тяжело вздохнула и продолжила. — Меняй его расчет. Он агрессирует, говорит как «взрослый», ты отвечаешь в режиме «родителя» или «ребенка». И наоборот. Чтобы у него не было тяги, заявить о твоей вине в этом споре.
— Совсем как дядя Алеша… — вспомнила она супруга старшей тети по материнской линии.
— Ты его к этому приобщила, ты его с Алексеем сравнивала, ты же ставила в антипример. Вот теперь тебе и выкручиваться. — Кипяток медленно разлился по чашкам и Владимир подумал о том, что не отказался бы присоединиться, но…
— Да ну! — вспылила девушка. — Можно сказать, он ни в чем не виноват, вот пусть он…
Владимир надеялся услышать что-то сентиментальное, из разряда побесится и перебесится, но прозвучавшие слова его немало удивили.
— Он не будет, у него мышление другое. Он уверен, что все в норме. Он и будет думать, что все в норме, пока крыша на голову не рухнет. Но это не так. И поверь, он не решится идти на уступки, пока не поймет что это не слабость, а здравый смысл.
С этими словами Татьяна вышла, оставив девушку в кухне одну. Скрипнула дверь, и дама в халате поставила перед ним чашку крепкого черного чая, и несколько печений на блюдце.
— Сахара две ложки. — Прошептала она. — Если можно дайте мне еще пару минут. С племянницей переговорю и отправлю к мужу. Sms-ку я ему уже сбросила, буквально минут семь, может быть десять.
Владимир кивнул, и принял угощение:
— Хорошо я подожду.
Татьяна вернулась к гостье и вновь безуспешно попыталась закрыть дверь, к счастью не вышло. К счастью, потому что Владимиру стал очень интересен этот разговор.
— А с чего он решил, что уступки это слабость? Компромисс и извинения — это нормально. — Пробурчала Лиля недовольно.
— А разве не ты смеялась, когда он в один день и работу совместил и поход с тобой в кино. — Напомнила хозяйка дома.
— Так он уснул на сеансе!
— Но он пошел на компромисс. Пришел в кино ради тебя, после смены уставший и не выспавшийся, но пришел. И что ты сделала потом? Начала подкалывать его при друзьях за столом его же сонливостью. Думаешь — это было правильно? А вспомни, как из глубинки принес букет подснежников? Вы тогда поссорились хорошо, а он пришел из леса и принес цветы.
— В первый раз за год. — Обиженно буркнула Лиля.
— Да, в первый…, но что ты сделала?
— Так земля… — начала она выступать в свою защиту, — и к чему мне корни?
— Да? А сказать «спасибо, милый!», срезать луковички и посадить в горшок, а цветы в вазу поставить ты не могла? Учись принимать то, что он дает и постепенно мягко корректировать его поступки. Только верь ему, верь в него и, черт побери… корми во всех смыслах!
— И что мне с того будет?
— Тишина и спокойствие в доме.
Тишина и относительное спокойствие, образовавшиеся в кухне отдавали «запахом» назревающей грозы. Отчетливо слышалось сопение обиженной визитерши.
Сейчас будет выпад, понял Владимир, ложечкой размешивая сахар в не любимом напитке. Но Татьяна выпад племянницы опередила:
— Взгляни на него. Он тебя не бьет, он приносит деньги домой… — здесь она сделала отступление, видимо малышка решила идти ва-банк и заарканить тему достатка молодого супруга, — да малые но это временно. При нормальной поддержке и вере в его силы, далеко пойдет, как твой отец. Посмотри на этот дом. Степа отсюда родом, а теперь вспомни родительский дом, как тебе достижение?
А ведь этого он добился после свадьбы и не сразу. Так взгляни на живой пример, на твоих родителей и просто к мужу ключ подбери. По нему же видно — кладезь.
— Знаю, он у меня толковый.
— Вот-вот, а еще тебе неизвестно, что такое насилие в семье и унижение.
— Пусть только попробует, я как дам!
Татьяна терпеливо продолжила:
— И ночами вроде бы ничего. Нежный — ты сама говорила, что нежный и внимательный, и не…
— Уже нет.
— Что нет?
— Он, он… он…, ну если он тянется ко мне… Меня такая злость берет, и все-все слова сразу же вспоминаются и я…!
— О, Господи! Ты что и ночами о тете Зине вспоминаешь? — тихо спросила Татьяна.
— Да не только о ней, — отмахнулась девушка, набирая новые обороты в свою поддержку. А дальше пошел такой поток глупых и нелицеприятных воспоминаний, в которых простые поступки замкнутого парня из-за импульсивности супруги становились провалами, что у Владимира волосы стали дыбом.
И она всю эту дребедень из прошлого тянет за собой и ему забыть не дает? Удивился Владимир, откусывая печенье. Вот ду…
— Лиля! — Таня оборвала ее, треснув чашкой о стол. И девчонка испуганно смолкла. — Давно?
— Что давно? — настороженно спросила она.
— Давно твой несчастный вынужденный напиваться молодой муж в состоянии — а хрен тебе, а не ночь нежности.
— Ну, положим не ночь уже, а всего-то…
— Мать-пере-мать!
— Что не так?!
— Все не так! Вы в браке год, когда черт побери ты…? — она оборвала себя на полуслове. — Слушай, мелкая…слушай и не перебивай. Он может быть зол на тебя, может быть расстроен, но на время ночи забывает об этом. Слышишь? Для него примирение и просьба о прощении это банальный вечерний или утренний…
Договорить она ей не дала:
— А я?! Как я?!
— А ты, зная, что он без этого никуда не денется, используй! Как любящая супруга, а не обиженная вертихвостка. Кстати, и налево тоже не денется, пока дома кормят, нормально кормят, а не пилят прошлыми проступками и подкармливают чтоб от голода не помер.
— Что мне использовать? — возмутилась девушка. — Я зла, мне высказаться нужно, а он свое получит, не извинится и ничего не поймет, обнимет и захрапит!
Счастье, если при всех ее тараканах, обидах и ссорах на пустом месте, у него еще хватает сил обнять во сне. Улыбнулся Владимир. У него-то с Лесей под конец отношений после секса на душе противно было, что и обнять не хотелось.
— И что мне дурой ходить что ли? — продолжила возмущаться Лиля. — У него память короткая следующим вечером и не вспомнит что говорил!
— Вот чтобы изначально ссор не было и ночи нормальные — разбивай конфликты в зачатке.
— Я? Опять я?
— Ты женщина, ты хитрее, ты мудрее, ты видишь больше…
Ну, с этим я бы поспорил, подумал Владимир и подтянул под голову подушку. Санта Барбара не иначе, но какая увлекательная. А девчонка взвилась не на шутку:
— Вижу больше — да! Я вижу, что он иди…!
— Что он умный, заботливый, что ссоры можно избежать. Что без тебя, твоей поддержки он не будет тянуться дальше. А ты не вскоре найдешь нового подходящего. И уж тем более не вскоре научишься с ним жить. — Отрезала Татьяна жестко.
— А вот и научусь!
— Да? А зачем искать новый чистый лист, если ты даже на этом толком рисовать не научилась? И не хочешь помарки и ошибки ни стирать, ни корректировать? Думаешь, с другим проще будет? Фигушки! Если четвертый муж бьет по морде…
В кухне повисло тягостное молчание.
— И что мне делать?
— Для начала перестань его пилить. Давай ты будешь говорить ему не более ста слов в сутки? И так месяц, а лучше полгода, пока не войдет в привычку говорить по теме. И не мухлюй — это тебе нужно.
Татьяна поднялась с места, заканчивая разговор и собираясь выпроводить девушку:
— И вот еще… Девочкам не рассказывай ничего. Мужа в известность не ставь и маму ни в коем случае! Она у тебя слишком боевая.
— Ты такая же…
— Что поделаешь… Не повезло тебе с теткой по отцу.
Владимир с ней не согласился, но промолчал, продолжая хрустеть печеньем.
— Учись хвалить, а не нищить. До ссор не доводи, возвращаться на прежние круги отношений сложно.
Двери из кухни в коридор открылись и слова выходящих прозвучали отчетливее:
— А что сложного?! Есть в сексе пара штучек…
— Да? И что ты этими штучками делаешь? — скептически спросила Татьяна, — награждаешь или прощения просишь или отмечаешь праздники? Если сладкое каждый день, оно не ценится, если эклеры после ссоры, он пристрастится к ссорам.
— Собака Павлова… — Лиля озвучила мысли Владимира.
— Милая, все мы как собаки. Просто считаем, что выше природных страстей. Ой-ой мы же люди-человеки, мы венец природы. А подчас хуже псов. Теперь целуй тетю и на выход. Костя уже приехал за тобой.
И не давая ей опомниться, и как самый настоящий профессионал в семейных разборках Татьяна всучила племяннице чемодан и подтолкнула на выход:
— Сто слов, кормить во всех смыслах, не обижаться, а прежде чем обидеться подумать: к чему это приведет. А если никому и ни для чего не надо, то и не ссорьтесь. И начинаешь ты с этого вечера.
— И что мне даже отомстить нельзя за его слова? — прошептала девчонка.
— Почему нельзя? Можно. Скажи, что мужа ты любишь, а вот с Костей разговаривать не хочешь.
— Но… муж это Костя!
— В том-то и секрет. С нежным любящим мужем и ночь, и поцелуи. А с Костей не говори. Вот как только попытается наехать или обвинить, ты ему…
— Я с Костей не разговариваю! — выдохнула она. — А в противном случае, здравствуй, любимый муж!
Стук калитки оповестил о том, что идиот, простофиля, придурок и самый терпеливый в мире Константин уже прибыл.
— Ты ведь знаешь, что он сейчас ждет твоей обиды, истерик и обвинений, разбей его представления и поведи себя иначе.
— Расплакаться или…?
— Кажется, ты пришла, потому что кое-что в ваших отношениях исчезло… — с намеком произнесла Татьяна. — Только не приручай к незаслуженному прянику. И, Лиля, Я ничего не знаю. В ваших разборках не участвую. Тебя сегодня в глаза не видела, спала крепким сном под Фрэнка Синатру. Понятно?
— Да…
Послышался смачный поцелуй в щеку и веселое Татьянино:
— Чао, Барсик…
Пункт 14: не принимайте на свой счет ничего, кроме денег
Выпроводив Лилю, я собралась в кратчайшие сроки. Завершила макияж, заменила очки на контактные линзы, пригладила выпрямленные локоны, обула туфли на каблуке, взяла позаимствованную у племянницы вечернюю сумочку и, оправив красное платье, вышла к боссу. Ожидавший меня Владимир Александрович приятно удивил: помог закрыть двери дома, спуститься с двух ступенек, галантно придержал калитку и сам разобрался с ее замком. Две минуты потратил на задвижку щеколды, но разобрался сам. После чего подвел к авто и помог сесть. Примечательно, что мне выделили сиденье рядом с водителем притом, что на вечер поедет еще пара пассажиров.
На вопрос: «а не его ли спутницу мы заберем?» он ответил:
— Она с подругой прекрасно разместится сзади.
От меня не укрылась интонация, с которой он это произнес — недовольство и некоторое пренебрежение.
— Вы говорите так, словно она провинилась, хотя, должна знать свое место.
— Лучше говорить: «было бы не плохо» или «было бы хорошо»
— Объясните, — попросила я, повернувшись к нему. Если до этого мы почти не говорили, что сейчас мне стало интересно, что он хотел сказать. А он ведет машину и молчит, улыбаясь про себя. — Повторите, пожалуйста. — Использовала его магическое выражение.
Улыбнулся шире и, бросив на меня взгляд, пояснил:
— В нашей стране с повышенным долженствованием, чувство вины встречается повсеместно и давно стало основным психокомплексом россиян, помимо великодушия, жалости и великодержавного превосходства. — Ответил Владимир.
— Что-то знакомое.
— Вы о вине?
— Ну, вина как же без нее. Я из России, попадаю в число страдающих этим психокомплексом. Но я о теории говорю. Не могу вспомнить автора, чья книга познакомила с этой идеей, то ли Вагин, то ли нет.
— Так вот… с учетом всего сказанного, следует заметить, что наша речь пресыщена словами: «должен», «обязан», «нужно», «надо».
— И лучше всего их заменять, чтобы не усугублять психокомплекса.
— Именно.
Мы молчали несколько минут, прежде чем я серьезно спросила:
— Владимир, давайте я все же пересяду? Жаль расстраивать девочку, она приводила себя в надлежащий вид, готовилась, а тут…
— А давайте без «давайте». Стерпит.
— А вам нужна та, что безмолвно стерпит подобное невнимание?
— Было бы не плохо.
И ответил с такой легкостью, что я не удержалась от намека:
— Вам будет плохо.
— Сегодня или всегда?
— Сегодня точно, а насчет всегда… трудно сказать, а вдруг вас образумит сегодня.
— Посмотрим. — Неопределенно ответил шеф, поворачивая во дворы.
— Увидите.
— Ладно. И вы это чувствуете интуитивно. — Усмехнулся он, утверждая. Ответа подобное заявление не требовало, я промолчала.
Во дворе его уже ожидали. Две стройные девушки в сногсшибательных вечерних нарядах. Одна из них ласково обняла нашего босса и проворковала:
— Вадик, что ты так долго, котик?
— Были дела, — сообщил он, погладив ее бедра, и подтолкнул к авто, — садитесь назад.
— Почему?
— Садитесь, — коротко бросил он и закрыл за ними двери.
Как шеф сказал, так и получилось, то есть две стройные девушки на заднем сиденье уместились. Да и я недалеко ушла от истины, атмосфера в салоне авто из предшествующей немногословной стала раздраженно-гнетущей.
— Добрый вечер. — Поздоровалась я, но мне отвечать никто не был намерен. Девицы спешно смотрелись в зеркальца, проверяя сохранность макияжа.
— А это кто? — спросила подружка у очередной малышки нашего босса.
— Тихо ты! — пришикнула та, и когда шеф сел, ласково поинтересовалась, — ты нас не представишь?
— Татьяна — Ксения, — он указал на куколку в зеленом платье. — Татьяна Вика, — это указав на подружку, высокую рыжую девушку в черном, — Вика-Татьяна, Ксения — Татьяна.
И со смешком добавил:
— Ксения ты с Викой, вроде бы знакома.
— Знакома, она обвила шею Владимира сзади, — а мы не опоздаем?
— Нет.
Еще через полчаса по данным навигатора мы оказались на месте. Концертный зал приветливо подмигивал, в то время как девушки сзади хмурились. Первыми из машины вышли я и рыженькая Вика. Ксения в машине осталась, по-видимому, для разборок:
— Это и есть твой друг?
— Да мы работаем вместе, — спокойно отозвался Владимир и скомандовал тоном, не терпящим возражений, — на выход.
Она послушно вышла и я пожалела, что он не добавил грозно, чтобы девушка коготки не выпускала. Ксения с ленцой приблизилась ко мне вплотную:
— Так вы давно знакомы?
— Впервые вижу его… — улыбнулась, прежде чем добавить, — таким в неформальной обстановке. Скажите, в остальное время он еще более сдержан и приветлив?
— Вы еще и шутите… — зло улыбнулась девушка.
— Приходится, с вашим-то настроением.
— Даааа, вижу, как много всего на вас приходится, — протянула она, оглядывая красное атласное платье. — Работаете до седьмого пота?
— Варианты подхода к работе различны. Вы о чьем поте сейчас? — поинтересовалась я.
Вика хохотнула и тут же подавилась своим смешком.
— В любом случае, работа плохо сказывается на вас, — продолжила Ксения, не ответив, — вы скверно выглядите. Не хотите вернуться домой, отдохнуть? В вашем возрасте ночные бдения и нагрузки не безопасны.
Ксения откинула каштановые локоны и приветливо улыбнулась проходящим мимо мужчинам в дорогих костюмах. Те бросили оценивающие взгляды, улыбнулись с пониманием, но прошли дальше.