Глава 22
Стоило Геле выйти из здания, как ее плечи сразу же опустились. Она ведь прекрасно понимала, что в полицию идти бесполезно, ее заявление примут только лишь через два дня, а еще неизвестно, что за эти два дня может случиться. Связей у нее никаких нет, единственное, что у нее было, так это чистой воды блеф, но Лисовский вмиг раскусил ее игру. И что теперь делать она не знала. Если бы Геля была одна, она бы поборолась и своими способами, через интернет, объявив олигарху информационную войну. Но Геля была не одна, у нее была Инга, теперь еще и Лена. И Лисовский вмиг размажет ее по стенке, стоит ей только попытаться хоть один блог наклепать или обратиться к журналистам.
– Ангелина, – услышала она голос за спиной и поморщилась.
– Геля, мое имя Геля, – автоматически не оборачиваясь, поправила она блондина, который оказывается все еще шел за ней.
– Подожди минутку, Геля, – Михен решил перейти с ней на «ты», тем более, что она сама по этому поводу не заморачивается.
Но Геля даже не остановилась и продолжила идти к машине.
И Михен схватил ее за локоть, развернув к себе.
Геля уже хотела возмутиться, а если надо будет, то и вломить, как следует по причинному месту блондину, за такую наглость, но остановила себя, увидев разгорающийся неподдельный интерес в глазах мужчины к своей персоне.
Что если он единственное звено, с помощью которого Геля сможет все же вытащить Машу? Ведь она понятия не имела, что ей делать. Но вот если этот блондин помог бы ей?
– Геля, я понимаю, что ты очень зла, но может быть все не так плохо, как ты думаешь? Может просто подождать и твоя подруга появится? – спросил Михен.
Геля приподняла одну бровь, и взглядом указала на руку мужчины, которой он все еще продолжал удерживать ее за локоть – мягко, но в то же время очень крепко.
Михен нехотя, но отпустил ее руку.
– Может быть, перекусим где-нибудь и подумаем над твоей проблемой, я приглашаю, – улыбнулся мужчина, видя, что девушка все еще слушает и не только не набросилась на него с кулаками, но даже никуда не сбежала.
«Наверняка ведь блондин что-то знает?» – мысленно спросила Геля сама себя.
Минуту она молчала, разглядывая Михена, и что-то решая для себя, а затем выражение ее лица изменилось – с напряженного на расслабленное, и в глазах вспыхнули озорные искорки.
– Через пятнадцать минут, на Васильевской, 134 «Пельменная у Власовны», – ухмыльнулась она и пошла к своей машине.
Если уж попробовать перетягивать на свою сторону блондина, то делать она это будет на своей территории. «Если его интерес настоящий, то он согласится на ее условия, если нет, значит и пробовать бессмысленно», – поняла для себя Геля. Когда-то она уже пыталась прогнуться под обстоятельства, и до сих пор содрогается от воспоминаний. Поэтому пусть теперь обстоятельства прогибаются под нее. В любом случае иного выхода у нее нет.
Ради Машки она готова даже принципами своими поступиться, тем более, что блондин ей и самой понравился.
* * *
В пельменной, как никогда, на удивление Гели, было очень мало народу, что сильно огорчило ее. Ведь обычно здесь было не протолкнуться и обедать приходилось очень быстро, потому, что возле столика стояло уже человек пять с подносами в руках и смотрели на тебя, как на врага народа. Но стоило увидеть скривившуюся физиономию блондина, когда он открыл дверь и переступил порог этого заведения, и на душе у нее стало хоть немного, но легче.
Геля с независимым видом встала у раздаточной и начала диктовать девушке, что ей положить.
Михен занял столик у окна, пытаясь справиться с накатывающей брезгливостью и не сопеть слишком громко. Естественно он не стал ничего брать и с сомнением посмотрел на Гелю, когда та поставила поднос на стол.
– Я на всякий случай и на тебя тоже взяла, – улыбнулась она, и поставила перед мужчиной тарелку с борщом и компот.
Блондин с таким видом посмотрел на тарелку перед собой, что Геле понадобилась вся ее выдержка, чтобы не свалиться под стол от смеха.
– Ангелина, – начал Михен, но наткнувшись на злой взгляд девушки, сразу же понял свою ошибку, и исправился: – Геля, может быть, мы пообедаем в другом месте, где готовят более… – блондин задумался на минуту, как бы обозвать то, что находилось в тарелке, но вновь посмотрев в глаза злого ежика, понял, что одно его неверное слово, и этот няшный дикобраз нашпигует его своими иглами, да так, что из армянина превратиться он в кактус. И, как можно непринужденней улыбнувшись, закончил: – Привычную для меня еду.
Геля прищурилась и, взяв ложку, демонстративно зачерпнула свой суп.
– А чем тебе здесь не нравится? – с вызовом посмотрела она на блондина. – Не твоего уровня заведение? Так тебя никто не держит, лично меня все устраивает!
И она демонстративно съела ложку супа и начала медленно, но очень тщательно ее облизывать, прикрыв глаза, и тихо постанывая, от удовольствия.
Рассматривая пухлые губы и проворный язык девушки, Михен понял, что перед ним сидит не помесь ежика с няшным дикобразом, и даже не ангел, а самая настоящая развратная дьяволица.
Его губы растянулись в понимающей улыбке.
– Ангел мой, – хриплым от возбуждения голосом, начал мужчина, – тут не далеко есть неплохой отель, так может быть, мы закажем ужин прямо в номер?
Геля убрала ложку и очень серьезно посмотрела на блондина.
– Для тебя ведь все это игра да? – тихо спросила она.
– Что ты, я вполне серьезно говорю: закажем шампанское, клубнику со сливками… – начал Михен, но Геля его тут же прервала, выставив руку вперед, и слегка придавив указательным пальцем губы мужчины.
От этого прикосновения Михен почувствовал, как к его паху начала приливать кровь.
– Тебе ведь плевать, что пропал человек? – сквозь пелену накатывающего возбуждения, услышал он серьезный, и тихий голос Гели. – Девушка? – продолжила она, – абсолютно беспомощная? Что у нее есть маленький ребенок, который ждет ее дома?
Михен тут же перестал улыбаться, понимая, к чему она ведет. А Геля убрала свой палец и так же тихо продолжила:
– Что виноват в этом твой дружок, который неизвестно что с ней вытворяет сейчас? Держит неизвестно в каких условиях? Только лишь потому, что его богатая извращенная натура может себе позволить все, что угодно? Абсолютно безнаказанно?
– Геля… – попытался прервать Михен девушку, но она, не обращая внимания на его слова, продолжила говорить уже громче, чеканя жестким тоном каждое слово:
– Потому что вы богатые ублюдки, подтирающие свои задницы стодолларовыми купюрами и нюхающие кокаин с сисек очередной шлюхи, вдруг решили развлечься, и испытать что-то новенькое? Взять и сломать нормальную обычную девушку? Изувечить ее жизнь? И возможно даже убить? Потому что таким, как тебе или Лисовский – хозяевам жизни, абсолютно все равно? Вы пройдетесь своими грязными вонючими туфлями ручной работы от Берлути за две или три тысячи евро, и даже не заметите? Ведь я права?
Михен посмотрел в ее глаза и увидел, как голубые радужки стали светлее, словно заледенев.
– Может быть, не стоит всех ровнять под одну гребенку? – тихо спросил он, отводя свой взгляд, прекрасно понимая, что она права, но почему-то услышать это из ее уст было особенно неприятно и даже мерзко.
Одно время Михен баловался наркотиками, но эти времена прошли и сейчас ему даже стыдно за то свое поведение. Когда-то давно дед уже отчитывал его за это, и Михен понял, что не прав. Но вот теперь и эта девушка делает тоже самое, да еще и с такой точностью, что Михену показалось, будто она в его душу заглянула и увидела именно этот отвратительный момент в его жизни. И стало стыдно смотреть ей в глаза.
– Вот здесь мой номер телефона, – перед ним легла из обычного белого картона визитная карточка, с черными буквами:
«Фирма «Ваш Веб-Сайт»
Веб. Дизайнер и программист
Ангелина Верезина
Номер телефона…»
– Когда найдешь Машу, позвони, и не забудь расплатиться за свой суп и компот.
Геля унесла поднос с посудой и, не оглядываясь, вышла из кафе.
На душе у нее кошки скребли от старых воспоминаний, что взбудоражил в ней Махачутурян.
Опять блондин, веселый красивый и делающий вид, будто он не такой, как все. И тогда Геля, будучи молодой и наивной купилась на это, в надежде спасти того, кто этого даже не заслуживал. И получила так, что до сих пор душа болит, хоть волком вой.
Но усилием воли она не дала себе вновь погрузиться в воспоминания того кошмара, из которого когда-то давно она вылезла с огромным трудом.
Хотя…зря она конечно так с этим блондином, может быть он и прав, и не все люди одинаковы, но… «слово не воробей».
Геля села за руль, горько усмехнувшись, и поехала к адвокату, которую наняла Маша для Сергея, вдруг она что-то посоветует? Хотя Геля сильно сомневалась, что она может что-то посоветовать, кроме того, что ждать еще два дня и идти в полицию – писать заявление о пропаже человека.
Глава 23
Влад вновь приехал на кладбище и вновь на ту же самую могилу, что и два дня назад. С фото ему улыбалась рыжая девочка тринадцати лет. Такой она была до того момента, как подошла к нему, и до того момента, когда стала свидетельницей его очередного унижения.
Глупая,… она была единственной после родителей, по-настоящему любящей его не за деньги, а просто так. Вот только любовь родителей он уже почти не помнил, он и их почти не помнил, лишь теплые глаза мамы, когда она читала ему сказку перед сном, да ободряющую улыбку отца, когда он учил Влада кататься на двухколесном велосипеде. Даже голоса уже позабыл, если бы не фото, что он умудрился спрятать от деда, а потом еще и в нескольких драках поучаствовать в детском доме за то, чтобы их вернуть, то и их лиц бы уже не помнил. Старый мудак ведь даже на их памятники, на могилах не стал делать фотографии, не говоря уже о том, что уничтожил все их семейные фотоальбомы…
Вот только Машу он забыть не сможет никогда…
Девочка с рыжими волосами и влюбленными глазами, умудряющаяся прощать ему, все чего бы он не сделал, как бы жесток он с ней не был.
Вот только это, не уберегло её от того яда, которым Влад был пропитан на сквозь, и которым отравил её душу.
Как же он мечтал потушить этот блеск в её глазах, как же он мечтал, стереть эту наивную улыбку с её лица.
За что? Почему? Неужели только лишь потому, что она осмелилась испытать к нему жалость? Только лишь за то, что заставила Влада ощутить себя жалким и безумно одиноким и беспомощным?
Или все началось гораздо раньше? Когда он впервые увидел ее среди первоклашек на линейке?
Да и сложно ее было не заметить…
Влад сидел за занавесом на уличном помосте, где хранили инвентарь, и ожидал приезда деда. Рассматривать старый хлам, сваленный в одну большую кучу, было слишком скучно, и он чуть-чуть выглянул из-за шторы. И сразу же его взгляд из серой массы людей вычленил два ярко-рыжих пятна. Оказалось, что это были взрослая женщина, и маленькая девочка. По виду явно первоклашка с матерью. Они так сильно обе выделялись среди толпы из-за своих ярко-рыжих волос, почти огненного цвета, что невольно притягивали взгляды всех вокруг.
Но не только это привлекало людей в этих двух поцелованных богом солнца женщинах, а то, какие эмоции они обе излучали, заставляя всех улыбаться – это были любовь, радость, счастье, волнение, восхищение, гордость. Влад даже не сразу заметил мужчину стоящего рядом с ними, пока тот не наклонился и не поцеловал девочку в щеку, а та в ответ крепко обняла его, и при этом громко засмеялась. А затем мужчина выпрямился и приобнял рыжую женщину, смотрящую на своих родных с умилением.
И эта картина настолько сильно поразила Влада, что он даже не заметил, как вспомнил то, о чем запрещал себе вспоминать, вот уже три года. Он вспомнил себя и своих родителей и тот день, когда сам пошел в первый класс. И это воспоминание настолько сильно пошатнуло его выдержку, что Влад еле удержался, чтобы не закричать от нахлынувших на него чувств – одиночества, боли потери, и обиды, за то, что они оставили его одного. Но Влад знал, чем будет чреват его взрыв, и он, чтобы подавить в себе очередной приступ, и не нарваться на злость деда, начал замещать его собственной злостью, на эту девочку, за то, что та вызвала в нем все эти эмоции; за то, что та словно хвасталась всем вокруг своим счастьем:
«Вот смотрите, я такая счастливая, у меня есть родители, которые любят меня, которые гордятся мной! И я не знакома с болью, одиночеством и унижением. Я не знакома с жестокостью, потому что мне не нужно каждый день доказывать, что я достойна каждого куска хлеба, что попадает мне в рот, что я достойна, носить фамилию Лисовский, а не прозябать в детском доме под фамилией, моего никчёмного отца»
Влад и сам не понял, как в его душу заползала черная зависть и ненависть на эту девочку.
В тот день, эта ненависть помогла ему привести свои эмоции в порядок, и стоило деду появиться, как Влад порадовал его своим спокойным и уверенным видом.
Вот только самое странное, что на этом все не закончилось, как предполагал Влад. Потому что, каждый раз, когда он видел рыжую девочку в школе, то все те эмоции, что он ощутил в первый раз, возвращались к нему с удвоенной силой.
Благо, видел он ее только лишь на школьные праздники. Тяжело было не заметить ее с матерью и отцом в толпе. Слишком яркими они были из-за своих волос. И Влада опять бесило это, да не просто бесило, а вновь выворачивало наизнанку, от жгучей зависти. Ведь родители всегда были рядом с ней. И они так и продолжали любить ее, и показывать всем вокруг, как же сильно они любят и гордятся своей дочерью, только лишь за то, что она существует, а не за то, что готова из собственной шкуры вылезти, лишь бы ее похвалили, а не попрекнули куском хлеба.
Но потом стало еще хуже, ведь девочка перевелась в старшие классы. Да еще и стала хвостом ходить за ним, каждый раз вызывая только одним своим видом неконтролируемое чувство злости, от которого Влад и сам был удивлен, и всячески старался подавить в себе. И именно поэтому, когда его друзья стали замечать, что девочка преследует его, он решил заставлять себя не реагировать на это.
Вот только она сама подошла к нему, да еще и в такой тяжелый для него момент, когда дед в очередной раз отчитывал его, как маленького нашкодившего мальчишку.
Влад тогда почувствовал такой сильный гнев на эту дурочку, что вполне мог убить ее в тот момент, если бы не эти шестерки, постоянно таскающиеся за ним по пятам. Но злость и гнев слишком сильно плескались в нем, и он выпустил свой пар, пытаясь унизить девчонку. Хотя до этого еще ни разу не позволял себе опускать до того, чтобы обижать девочек, еще и младше него на несколько лет.
Вот только то, что он ощутил, когда увидел это мороженое на ее лице, ее взгляд, ее эмоции… это не поддавалось никакому объяснению.
И Владу, еще сильнее захотелось унизить ее, так, чтобы и самому стало противно даже от мысли, находиться с ней рядом.
И вроде получилось, и вроде он довел ее, и изменил ее взгляд, стер эту глупую улыбку с ее лица… но,… опять что-то было не так. Ему не удалось насытиться её эмоциями сполна. Он это понял уже вечером, когда засыпал в своей постели. Её улыбающееся лицо встало у него перед глазами, стоило, только закрыть глаза. Влад зарычал в подушку, стараясь скрыть своё бешенство. И пообещал себе перед тем, как уснуть, завтра же ещё раз отыграться на этой дурочке.
Вот только она не пришла, как не пришла и на следующий день. И вообще потерялась на всю неделю.
А Влад каждый вечер перед сном опять видел её лицо. Её рыжие кудряшки обрамляющие кукольное личико, смешные пластиковые очки с толстой оправой, искорки в зелёных глазах и глупую счастливую улыбку, преследующую его несколько лет. И каждый раз Влада трясло от этой картины, что хотелось волком выть. Он не мог понять, что с ним происходит, и в итоге списал все на то, что она посмела выставить его жалким, и теперь он не успокоится, пока не отомстит!