— Вы сегодня пунктуальны — раздался сзади голос Макса.
— Я, вообще-то, всегда стараюсь приходить вовремя — она даже не оглянулась.
— Это похвально… — ей послышалась ирония?
«Вот нахал! Еще и грубит почти в открытую. Интересно, это он после среды так меня возлюбил, или просто пятница не задалась?»
— Лена, иди к нам за столик! — замахала ей Алька с дальнего конца зала.
— Иду! — Крылова порадовалась, что девчонки догадались отсесть подальше от начальства, и теперь она будет избавлена от общества Макса.
Вечер проходил весело, и Лена, действительно, развеялась. Было здорово, сидя среди коллег, не думать о работе, а просто от души смеяться над тем, как Кощей травит байки из своей богатой трудовой биографии, или над тем, как тамада заставляет охранника и завхоза соревноваться, кто лучше споет. Правда, когда объявляли музыкальные паузы, Крылова старалась выскользнуть из зала- ей совсем не хотелось танцевать-уж больно болели ноги, да она и не умела этого делать. А потому очень стеснялась потенциальных партнеров. Еще не хватало, чтобы потом по офису ходили слухи о том, как главбух отвратительно танцует. Конечно, народ уже дошел до той степени легкого опьянения, когда всем, по большому счету, было все равно, кто и что вытворяет, но Лене в этом участвовать не хотелось. Как, впрочем, и пить. Вот и во время последней музыкальной паузы она направилась на улицу, накинув на плечи пальто.
— Вы что-то совсем сегодня не танцуете — подошел к ней Макс.
— Настроения нет — коротко ответила она, затянувшись, и посмотрела на начальника.
Что-то в его облике показалось ей до ужаса непривычным. Лена нахмурилась: вроде все, как обычно — идеально сидящий костюм застегнут на все пуговицы, красивые губы кривятся в привычной усмешке, а глаза… А вот глаза у него как-то странно блестели, и плескалось в них что-то такое… Совсем не Интеграловское. Неужели выпил? Пожалуй… Эх, умеет Кощей напоить!
— Почему? Неужели все о работе думаете?
— Мне далеко до Вашей работоспособности, Макс. Просто танцевать мне там не с кем: все либо парами, либо пьяные в стельку. — Она нервно стряхнула пепел с сигареты. «И что это герр Ланге ко мне прилип? Сидел бы и надирался спокойно за своим столиком…» — А Вы-то сам, почему сбежали на улицу? Девушки у нас, кстати, намного трезвее мужчин, так что…
— А я не умею — вдруг совершенно искренне улыбнулся он. — Да и не интересно мне.
— Понимаю… — Лена, почему-то, вспомнила Костика с его безответной любовью всей жизни. — У Вас в Германии любимая девушка осталась и Вы, как верный рыцарь блюдете ей верность?
— Любимая девушка… Вы, Елена Михайловна, конечно, меня извините, но любовь — это чисто женские придумки. Нет ее, как таковой. Тем более, для мужчин.
— Что ж, всем Вам интересно только одно, получается? Зачем же тогда мужчины женятся? — заинтересованно поглядела Лена на Макса.
— Чтобы прийти домой, где чисто, уютно и ждет вкусный ужин… Ну, и детишки, конечно. Хотя далеко не каждая женщина на это способна. Вот немки раньше этим славились… У вас в стране, не знаю, но думаю, что редкая женщина способна быть идеальной женой. Судя по тому, например, какой бардак на столе у Ваших подчиненных, или у сбытовиков. Русские женщины красивы-тут, конечно спору нет, но одного этого очень мало. Или вот, характер… Настоящая женщина-она мягкая, кроткая, добрая. А вот возьми Вас, Елена Михайловна — Вам чуть слово-а Вы глазами сверкаете и зубы показываете…
Лена слушала всю эту тираду, задыхаясь от возмущения. Она, ведь, не просила его сравнивать немок и русских, и уж тем более, не спрашивала его мнения о себе! Да что б он знал, индюк немецкий!
— Макс, вот Вы где! Идите сюда, мне Вам нужно кое-что сказать — махнул Ланге с крыльца Алексей Петрович.
— Иду! — отозвался тот и направился внутрь.
Лена смотрела ему вслед испепеляющим взглядом. Сигарета догорела до самого фильтра и жгла руку, но она не обращала на это внимания. «Я тебя возьму…» — мелькнула в голове злая мысль — «И вот тогда посмотрим, как ты запоешь. Какие там тебе женщины нравятся? Кроткие и добрые? Получи и распишись!»
10
На следующее утро Лена рассматривала себя в зеркало, гадая, достаточно ли будет только кротости и слабости, чтобы претворить свой план в жизнь, или еще придется сделать дополнительное усилие в виде работы над своей внешностью. Она привстала на цыпочки, покрутилась так и этак, сняла очки (отчего ее мир вкруг нее стал расплывчатым, словно в запотевшем окне), поморгала и водрузила их на место. С одной стороны, она всегда выглядела как синий чулок, ну, на худой конец, как строгая бизнес-леди (что в ее понятии было почти одно и то же). С другой — если вдруг резко сменить имидж, будет сразу понятно, что она решила «склеить» Макса, а это ей было нужно меньше всего. Нет, не стоит, лучше ограничится поведением… Пусть думает, что она решила больше не спорить с начальством.
Конечно, то, что Лена задумала, было не совсем правильно, и совсем не красиво. Влюбить в себя мужчину просто в отместку- затея, достойная Миледи из романа Дюма, ну, или, на худой конец, девочки-подростка, а никак не серьезной женщины — главбуха. Но стоило только вспомнить, как он говорил о ней вчера…
— А ты как думаешь, Ронька? Получится что-нибудь из моего замысла, или нет? — она обернулась к спящему на диване песику. Тот из вежливости приподнял мордочку и лениво вильнул хвостом — думай, мол, сама, а мне все равно.
— Ну, если не получится? Только дурой себя выставлю… — не унималась она — Представь себе, этот немецкий сноб добьется того, что я буду его слушать, открыв рот, и при этом никакого выхлопа с его стороны. Брр! — она, наконец, отошла от зеркала, и Ронька тут же спрыгнул с дивана, рассчитывая, если не на прогулку, то, хотя бы, на кормежку.
— Ладно, пока обойдемся примерным поведением, а если не получится, всегда, ведь можно и зубы показать, правда? Она снова оглянулась в зеркало и нахмурилась — Вот очки, конечно, придется сменить на линзы- меня они никогда не красили…
Ее прервала трель мобильного телефона. Лена посмотрела на дисплей и нахмурилась — звонил Костик. Что ему понадобилось? Похоже, что-то серьезное, раз обещал просто так не беспокоить…
— Алло, привет — взяла она трубку.
— Здорово, Ленка-пенка! — бодро ответили ей — Как дела?
— Лучше всех, а что стряслось у тебя? — подозрительно поинтересовалась та.
— У-у, какие мы приветливые… Может, я по тебе соскучился?
— Считай, я почти поверила — рассмеялась она. С Костиком невозможно было оставаться серьезной.
— Ну, тогда я тебя официально оповещаю о том, что у нас с тобой сегодня вечером свидание — с придыханием произнес тот.
— Не поняла?
— Не пугайся, просто для всех- у нас сегодня свидание. Я, по правде говоря, имел совершенно другие планы на вечер, и должен был встретиться с приятелями, но решил, что раз уж мы для всех-пара, то надо создать хоть какую-то видимость бурной деятельности, а потому соврал маман, так, мол, и так, иду с Ленкой на свиданку. Короче, если что, ты сможешь подтвердить это?
— Да без проблем! Если хочешь, то действительно можем пересечься вечерком в Парке Технического Университета. Мы там будем гулять с Роником часов в семь-неожиданно для себя самой предложила Крылова.
— А давай! Тогда до встречи — согласился тот
Лена положила трубку и усмехнулась: забавный парень, все-таки этот Костик! Такие комбинации разыгрывает, только чтобы мама перестала лезть в его личную жизнь… Сказать ему, что ли, что зря старается, и мама все равно не перестанет его контролировать? И потом начнутся вопросы из серии «А когда же ты сделаешь Леночке предложение?» Что тогда? Жениться придется? Забавно, конечно, но она на это не подпишется.
— Что-то, Роник, у меня в жизни слишком много притворства стало — вздохнула она.
Вечером, они с Костиком, как и договаривались, встретились в парке. Листва уже наполовину облетела, и в густых осенних сумерках деревья выглядели как-то сиротливо. Золотая осень отсчитывала последние ясные дни, и на смену ей шла обычная Питерская серая непогода с дождем и слякотью. Но пока на небе догорали сполохи яркого морозного заката, а под ногами шуршал роскошный золотой ковер из листьев.
Ронька сразу же увлекся тем, что с упоением гонял встречных кошек и собачонок помельче себя, а Лена с Костиком не спеша прогуливались по дорожкам, болтая о всякой ерунде. В конце-концов, разговор опять завертелся вокруг Костиной зазнобы и Лена поинтересовалась:
— А девушка-то, хотя бы знает, что она тебе не безразлична? — после некоторых колебаний поинтересовалась Крылова. — И вообще, расскажи мне о ней, может, что посоветую?
— Да нет, конечно, не знает- махнул рукой Костик. — Анита занята давно и прочно- там почти что до свадьбы дошло за последние два года.
— То есть, все это время ты просто молчал, позволяя другому увести у тебя из-под носа девушку своей мечты?
— Получается, так — печально вздохнул он.
— Ну, ты даешь! И что, тебе ни разу в голову не пришло, что можно переломить ситуацию в свою пользу? Ну, там, в любви признаться, внимание оказывать, заботиться… Любая бы растаяла, в конце-концов, от такого — авторитетно заявила Крылова.
— Вот, не скажи. Далеко не любая. Только представь себя на ее месте. Есть у тебя поклонник, который тебе безразличен. А вот ты ему-далеко нет. И парень старается, в любви признается, все время перед глазами мельтешит, ходит за тобой хвостиком, смотрит глазами побитой собаки. Тебе бы не осточертело через пару недель?
— Мне-нет. Я, в принципе, не каменная. Ну, сначала пораздражаюсь, потом-пожалею, а в конце-концов и влюблюсь — пожала плечами Лена.
— Ты-то? — с сомнением посмотрел на нее Костик — Не знаю, как насчет «полюблю», но кажется мне, прибьешь ты того несчастного парня на стадии «пораздражаюсь».
— С чего ты взял? — удивилась та
— У тебя на лбу написано- «не влезай, а то убью». Извини, конечно, но это так — рассмеялся Костик.
— Да ну тебя… — смущенно пробурчала она. «Вот тебе и кроткая доброта!» — подумалось ей. — Хорошо, а Анита твоя эта, она тоже как я?
— Пожалуй, нет, мне кажется, она помягче тебя будет, но это ведь не отменяет того, что я могу ей просто надоесть со своими ухаживаниями, правда?
— Что, неужели я и в самом деле такая железная леди? — настроение у Лены упало.
— Скорее, забившаяся в свою броню, чтобы большой и страшный мир не смог обидеть девочку Лену. Я, ведь, прав? — он искоса взглянул на Крылову.
— Пожалуй, нет — соврала она — Подем обратно, а то я замерзла что-то…
— Ну пойдем — согласился тот.
Дома Лена навела себе горячую ванну с пеной и полезла отогреваться. В голове вертелись слова Костика о железной броне и неприступном выражении лица. Может, не нужно было ему столько про себя рассказывать? Крыловой, почему-то, было неприятно, что ее так хорошо понял парень, с которым они и не общались-то толком. В уме Костику, конечно, не откажешь. Как и в проницатльности. А интересно, герра Ланге она тоже захочет прибить после первого же преданного взгляда? Хотя, ей и так его прибить хочется… Да и мечтать об этом рановато.
И почему ей уже второй мужчина подряд пеняет на жесткий характер? Неужели с ней так сложно? Да, похоже, придется основательно над собой поработать, чтобы стать сдержаннее на язык и приветливее на лицо, а то, ведь, вся затея прахом пойдет.
Понедельник Лена начала с улыбки своему отражению в зеркале, рассудив, что в хорошем настроении притворяться куда приятнее. И это оказалось действительно так. До работы Крылова добралась в прекрасном расположении духа, которому не помешали ни накрапывавший дождик, ни толкотня в метро, ни то, что Лена едва не опоздала. А потому Макс, встретившийся ей в коридоре, и строго посмотревший в ее сторону, не вызвал никаких неприятных эмоций. Более того, она смогла совершенно искренне ему улыбнуться и извиниться за то, что явилась так поздно (и от души позабавилась, глядя на его удивленное лицо). Похоже, пока все идет по плану!
11
— Ого, кажется, кто-то у нас решил сменить имидж… — удвилась Софа, увидив на пороге начальника.
— А что поделать, если очки сломались. Пришлось, вот, отдать в ремонт, а пока буду носить контактные линзы — отмахнулась Крылова.
— А мы уже подумали, кто-то решил понравиться суровому немцу… — ехидно протянула Алька, и Лена почувствовала, что краснеет, как девчонка. Хорошо еще, что под слоем тонального крема это было незаметно.
— Еще чего! — фыркнула Лена — его и так, в последнее время, в моей жизни много…
Внезапно дверь в бухгалтерию открылась, и на пороге возник Макс собственной персоной. Так что ей пришлось резко оборвать саму себя и сделать вид, что нужно переложить документы на столе.
— Доброе утро! Елена Михайловна, зайдите ко мне, пожалуйста — сухо обронил Макс.
— Да, конечно. Прямо сейчас? — Лена, наконец, подняла на него глаза, отчаянно гадая, слышал тот ее последнюю реплику или нет. Но синие глаза смотрели спокойно, и как обычно, чуть насмешливо. Ни злости, ни раздражения в них сейчас видно не было, а потому, кажется, обошлось.
— Да, желательно — кивнул он и скрылся в коридоре, закрыв за собой дверь.
— И чего это большое начальство само по кабинетам шастает? Не солидно — поморщилась Галка, которая как раз докрашивала второй глаз. — Не мог позвонить что ли, демократичный наш?
— Да много бы ты, Авдеева, понимала — покачала головой Софа — Это он бдит тех, кто не пришел вовремя на рабочее место, ну или-она покосилась на Галку-красится вместо того, чтобы делом заняться.
— А я что… я ж ничего — смутилась та — Наоборот, об удобстве его забочусь.
— Ну, так мы и видим, что об удобсстве — рассмеялась Алька.
— Ладно, пошла я к Ланге, узнаю, что придумал его сияющий разум на этот раз — Лена, наконец, оставила в покое документы, которые усердно перекладывала все это время и отправилась в кабинет к ачальнику, гадая, что тот ей скажет.
Крылова (уже в который раз) застала финансового директора за чтением каких-то бумаг. И, судя по всему, ему очень не нравилось то, что там написано. По крайней мере, на его лице было далеко не радостное выражение, когда он поднял голову и указал Лене на кресло.
— Что-то случилось, Макс? — участливо спросила она.
— Случилось, Елена Михайловна… — он задумчиво барабанил пальцами по ежедневнику-Даже не знаю, с чего лучше начать — ей показалось, или голос Мистера Самоуверенность звучал растерянно?
— Я Вас слушаю — мягко проговорила Лена и внимательно посмотрела на Ланге.
— Дело в том, что я приехал в Россию, как вы уже, наверное, догадались, не просто так. У головного офиса нашей компании большие проблемы из-за обвала акций «Машине Миттел» на немецкой фондовой бирже. Причем «Дойче Берзе» отреагировала таким образом на некоторые слухи, пущенные конкурентами… Всего я Вам рассказать не смогу-коммерческая тайна, скажу лишь, что нет дыма без огня и общая прибыль компании весомо снизилась за последний год, а потому мы разослали людей во все пять филиалов в Европе и России, чтобы посмотреть, как обстоят дела с расходами. Дело серьезное-и на кону существование, в частности, нашего представительства здесь.
— То есть, Вы хотите сказать… — нахмурилась Лена
— Что если срочно не оптимизировать расходы, то не далее лета «Машине Миттел» перестанет существовать в России. А потому, я слушаю Ваши предложения по начислению амортизации — беспристрастный Интеграл в его глазах снова уступил место простому смертному, но Лена сейчас едва ли обратила на это внимание-настолько ее поразила мысль о том, что скоро все они могут оказаться на улице, и одному Богу только известно, сможет ли она найти вторую такую работу, где бы ее все устраивало.
— Ну что ж, исходя из моих расчетов, оптимальным в сложившейся ситуации будет использовать способ уменьшаемого остатка, то есть берем остаточную стоимость объектов и норму амортизации. Таким образом, получаем снижение расходов по основным средствам на… — она взяла карандаш, бумагу и принялась производить расчеты. Ланге встал, обошел стол и встал у нее за спиной, с интересом наблюдая за ее выкладками.
Лену его присутствие за спиной слегка нервировало, но начальнику не укажешь… Да и его извечная требовательность вдруг стала казаться чем-то логичным, обоснованным, одним словом-правильным. Лена на месте Ланге вела бы себя точно так же, а то и хуже. Но ведь он, как оказалось, еще довольно терпелив с ней, учитывая открывшиеся обстоятельства… Проснувшаяся некстати совесть напомнила о том, что соблазнять мужчин из чувства мести- занятие в высшей степени сомнительное, но тут она подняла голову, встретилась с ним взглядом и поняла, что перед ней все тот же идеальный начальник, который, ко всему прочему, улыбался своей фирменной насмешливо-снисходительной улыбкой. Поднявшееся у нее внутри раздражение тут же начисто смыло все благостные мысли, и совесть почла за благо замолчать. Однако внешне Крылова постаралась никак не выказать того, что творилось в душе, и безмятежно уставилась на Макса в ожидании того, что он скажет.