Женя хмыкнула.
– Зато у тебя, все нормальные…Мне бы хоть одного озабоченного. Скажи мне, …а что у тебя на меня… уже никакой реакции?
– Почему уже? Ее и не было. Ты же подруга Ксюши.
– Ну да, долг. Да ты этой подруге до одного места, – брякнула Женя, но тут же опомнилась – Я не то имела в виду…
– Да нет, все верно. Иди Женя, мне надо выспаться.
И не вздумай на палубу.
– Да я за борт не слишком-то и тороплюсь. И сюда попала случайно.
Качка действительно ослабла и Женя уже без труда выбралась в коридор. Достававшее ее возбуждение стало ослабевать и, когда, открыв дверь, она наткнулась на капитана, завалить его сразу за порогом уже не хотелось.
– Ты где бродишь? Ведь сказано, в непогоду ни шагу из каюты! А вывалишься?!
– Неужели стало бы жаль? – усомнилась Женя.
Капитан осел на табурет.
– Конечно, молодая ведь еще…
– А была бы постарше, то можно бы и за борт?
– Да просто нет желания отвечать за тебя.
– Так я и думала, – вздохнула Евгения.
Капитан не стал переубеждать ее, а лишь спросил, как она переносит качку, нет ли у нее с этим проблем.
– Не мешало бы добавить амплитуду колебаний, с кем-нибудь.
– Все равно с кем? – поинтересовался командир.
– Абсолютно, – зло засияла глазами Евгения.
– Ты на самом деле такая озабоченная?
– Опоздали. Озабоченность уже прошла. Теперь хочу спать.
Капитан ничего не ответил и принялся что-то разыскивать в ящике тумбочки.
Женя, не дожидаясь, когда Василия выйдет, сдернула с себя кофту, потом, расстегнув, уронила на пол юбку.
Больше на ней ничего не было. Полная готовность. Не станет же она объяснять, что, с перепугу, не успела одеться толком.
– Ложись в постель, не отсвечивай голой жопой, – проворчал капитан, сворачивая трубочкой какую-то бумагу.
Женя заползла с головой под одеяло, но в щелку видела как Василий, сунув руку в карман брюк, шагнул к выходу. Наверное, тоже боится качки.
Торчать все время в ресторане, каким бы он уютным не был, Жене быстро надоело, и она принялась осваивать другие объекты развлечений. По ее настоянию надувные бассейны все же установили и заполнили условно подогретой водой. Условно, потому что за дефицитом электроэнергии использовали подогреватели малой мощности, которых хватало лишь на то, чтобы поднять столбик термометра на три-четыре значения. В сумме это едва переваливало за пятнадцать по Цельсию, но желающих поплескаться оказалось неожиданно много. За счет температуры тел купель нагревалась немного больше, хотя до значений южного побережья все же не дотягивала. Посиневшие от передозировки спасались в каютах, другие заворачивались в махровые простыни и валились в шезлонги. В соседнем от Жени «окуклилась» Ирина, подруга Гарика, которого на этот раз не было поблизости (иначе бы она на нем висела) – видимо на вахте или отбывает наказание за самовольство…
– Не мешало бы побольше солнца, – пробормотала она, высунув нос из рыжей махровой простыни и обращаясь к Жене.
– Для осени и этого немало, ждать можно только худшего, – хмыкнула Евгения.
– Я смотрю ты все одна…
Жене не хотелось чесать язык, она попыталась промолчать, но любопытные глазки соседки не оставляли ее в покое и той поневоле пришлось процедить:
– Я с братом, а он сейчас на дежурстве.
– Мой Гарик сегодня тоже на вахте, мы недавно поженились. Ты обратила внимание он до сих пор в курсантской форме, а окончил училище вместе со всеми, кто уже в офицерах. Я его подвела. Вернулась из поездки, возила маму на лечение в Карловы Вары, когда он должен был сдавать самый дурацкий экзамен, и позвонила ему. Не вытерпела. Он и сорвался ко мне. На экзамен, конечно, опоздал… Хорошо твой взял его под крыло, по окончанию похода ему должны вернуть диплом, если все пройдет благополучно… А и правда, вы с ним похожи, как я сразу не заметила. Хоть и разница большая.
– В чем? – перестала понимать собеседницу Женя.
– Ну, в возрасте.
– Ты кого имеешь ввиду?
– Ну, как кого, капитана же, конечно.
Не удержавшись, Женя хихикнула. Такого расклада она никак не ожидала.
– А что, не он? – удивилась уже Ирина.
– Да нет, все правильно, только мне казалось, что он еще не такой старый. Наверное, потому что все время у меня на глазах…
– Нет, нет, я не сказала старый, он еще очень даже… Я знаю тут одну, она официантка, с ума по нему сходит.
Женя даже приподнялась.
– Это которая, отбеленная?
– Ага, Юля. Все кофе ему носит на мостик, но он вроде бы не очень к ней, только раз видела как он ее приобнял в утешение, когда она чашку с кофе уронила за борт. Поставила на перила, чтобы поправить передник.
У Жени, к собственному удивлению испортилось настроение и, чтобы как-то отвлечься, она стала уже сама управлять темой.
– Так вы в свадебном путешествии, можно сказать?
– Ну, похоже на то. Гарик, как бы на исправительных, а твой Васильевич взял и меня. Говорят, ему может нагореть за эту инициативу, что нас баб взял. Так он же настоящий мужик! Таких сейчас днем с огнем… Тут не одна только Юля по такому с ума сойдет.
– А что, еще кто есть? – насторожилась собеседница.
– Да это я так…
– А что же Юля, – не выдержала Женя, – она с кем?
– Она подруга Геши, того, что с бицепсами, но они вроде поссорились, уж не знаю отчего. Может из-за капитана, хотя он-то тут, скорее всего ни при чем.
– Откуда ты знаешь?
– Ну, это сразу заметно, Даже по взгляду можно определить. У него глаза к ней равнодушные. Пустые.
– Может, делает вид.
– Может. Хотя ему то что, ведь не женат.
– Ну, все-таки подруга курсанта, какой тут может быть взгляд…
– Ну, уж не скажи. Тут жена Андрея, Ксюша, которую списали в Таллинне, была, так у него глаза как фары горели. Ничего что муж под боком. Конечно, он вряд ли на что решился бы, но мужика сразу видать. И тебя он видно любит, но это обычное дело. В семье старшие всегда опекают и привязываются больше к маленьким.
– Ну да уж, любит, – сделав над собой усилие, усмехнулась Женя.
– А ты как будто не знаешь…
– Ну а я?
– Что?
– Я его люблю? Это заметно?
– Ой, с бабами совсем по-другому! Мы же такие лицемерки… А, потом, к своим это как-то не так…
– Ты не цыганка, случайно?
– Нет, – засмеялась Ирина, – хотя принимают за цыганку, потому, что черноволосая, да и кожа сейчас…
Женя поднялась.
– Ты куда?
– Схожу в спортзал, разомнусь на тренажере, покручу педали.
– Ну, так я с тобой, можно?
– Отчего же нет, – обречено протянула Женя. Некоторые детали разговора с Ириной испортили ей настроение, и хотелось побыть одной.
Зал был почти пустой, лишь легкий на помине культурист размахивал гантелями. Увидев женщин, попытался что-то сказать, возможно, приветствие, но от натуги выдал что-то невразумительное. Женя взглянула на его лоснящиеся бугры мышц, от которых в зале стоял горьковатый запах пота и отвернулась.
– Мне тоже такие не нравятся, как будто мясной породы. У них, говорят, все на бицепсы уходит, наверное, потому Юлька и мается, – шепнула Ирина и тоже сморщила нос.
Лишь после обеда Жене удалось оторваться от новоявленной подруги (сослалась на плохое самочувствие). Повалявшись с полчаса на кровати, она встала, осмотрела себя в зеркале, подкрасила губы, подвела карандашом линию бровей, поправила прическу и отправилась на палубу. Капитан был на мостике. Она увидела его издали, сквозь стекло.
Недолго думая, поднялась на командный пункт. У штурвала Гарик напряженно всматривался вдаль. Василий что-то изучал по карте.
– Можно?
Капитан взглянул на нее мельком и вернулся к своему занятию.
– Вообще – то нельзя, но если очень хочется… Что-нибудь случилось?
– Нет. Просто захотелось посмотреть, где ты пропадаешь.
Капитан уже внимательнее посмотрел на нее. Скорее всего, потому, что назвала его на «ты». Взгляд командира показался ей теплым, но до света фар далековатенько.
– Ну, посмотри, только ничего не трогай.
Женя огляделась мельком вокруг и принялась с пристрастием разглядывать Василия. Может быть изгиб губ, напоминающий улыбку и похож на ее, но вот все остальное…Видимо у Ирины врожденное косоглазие или она страдает галлюцинациями. Никакого сходства с собой в его внешности она не обнаружила. Даже глаза другого цвета…
– Ну, как впечатление? – спросил капитан.
Женя округлила глаза.
– Да, в общем-то, ничего, завораживающе… Смотришь, как из орлиного гнезда.
– Приходилось бывать и там?
– Где только…да нет, просто представляется …
Капитан усмехнулся.
– Отчего маешься-то? Заняться нечем?
«Некем» – едва не брякнула Женя, но вовремя прикусила язык.
– Так сходи, посмотри видик в красном, или почитай. У нас есть библиотечка. Плыть осталось недолго. Считай половина пути позади, хотя предсказывать, тут не стоит.
– Так в вашей библиотеке, разве что героическая летопись, в лучшем Пикуль… А видик, уж можно представить, одни боевики, да патриотические фильмы.
– Так, а что бы ты хотела? Не эротикой же их потчевать. Так до бунта на корабле недалеко. Молодежь горячая.
– Да уж я бы не сказала.
– Что так? – скосил на нее глаза Василий. – Не везет?
– Да я не очень-то стараюсь, – призналась Евгения.
Василий, снова задержал взгляд на ее лице и, теперь уже, определенно и почти по-настоящему улыбнулся.
Уже вечером, когда следовало подумывать о сне, она зашла в каюту помощника, предварительно постучав. На это раз оба были на месте (Андрей читал книгу, лежа одетым на постели, а капитан пристраивал свежий воротничок на китель). Женя, дождавшись, когда обе головы повернутся к ней, объявила, что их родственные связи, по причине некачественной первичной информации пересмотрены. Согласно устоявшейся людской молве она теперь кровная сестра капитана, по этой причине с Андреем порывает всякие отношения, а новоявленного братца просит проявлять к ней внимание и заботу, какую старшие проявляют к младшеньким. Тем более что она, кажется, приболела, есть температура, хоть и не высокая.
– Накупалась! – немедленно приступил к воспитательным функциям капитан. – Выброшу к чертям все бассейны…, потом мотнул головой и хмыкнул, – Тупые…
Последнее, возможно, не относилось к присутствующим.
– Бассейны тут ни при чем. Я думаю, что продуло ночью, когда выходила на палубу. Ветер был холодный, да еще брызги от волн.
– Страдаешь бессонницей?
– Непривычная обстановка, да и одной бывает страшновато, особенно в непогоду.
Василий кашлянул и зачем-то выглянул в иллюминатор.
– Ладно. Иди, ложись в постель, сейчас принесу лекарство, – пробормотал он, не оглядываясь.
В каюту Женя уже летела, хотя изо всех сил пыталась притормозить. «Блаженная» – ругала она себя, но в каюту не вошла, а впорхнула. В ход немедленно пошли дезодоранты, помады…
Закончив минимум отделочных работ, Женя скользнула под одеяло. Презренное покрывало решила не сбрасывать. Ловушка расставлена, охота началась, однако за дверью тишина. Худшим вариантом могло быть, если бы капитан вдруг раздумал, или его слова оказались шуткой.
Но она из последних сил надеялась на то, что, на этот раз все получится и ее даже стало трясти от нетерпения. Она не могла припомнить, чтобы, когда-нибудь, в своей жизни, кого-нибудь, так ждала. Неужели сорвется?!.. Когда, наконец, раздался осторожный стук в дверь, она не смогла сразу отозваться и даже не расслышала своего голоса. Дверь, тем не менее, открылась, и вошел мужчина в белой сорочке и в серых брюках. Она даже не сразу узнала в нем капитана. В гражданской одежде он был совсем другим. Наверное, ощущение официоза и вылило на нее ушат холодной воды в ту ночь, когда она перед ним разделась. У Жени даже выступили слезы, и она вновь ощутила тот прилив желания, растекающийся по телу нетерпеливой дрожью.
Василий держал в руках какие-то упаковки и стакан с водой, но, заглянув в потянувшееся к нему лицо Жени, сунул принесенное на столик и, сел на придвинутый стул. Он бесконечно долго и внимательно изучал ее глаза, губы, лоб…
– Ну что же ты! – прошептала на одном дыхании Женя. – Лечи же!
Закрыв глаза, она почувствовала, как его губы коснулись ее лба. Женя тотчас подалась навстречу, но ощутила пустоту.
– Температурка, конечно, небольшая, но лечиться надо. Предписывается постельный режим. Вот здесь таблетки, водичка… Выпей парочку на ночь, завтра посмотрим, – услышала она его голос уже со стороны.
Это означало, что сеанс лечения закончен. Женя открыла глаза, проследила, как он неспешно открыл дверь и так же аккуратно прикрыл за собой, потом откинулась к подушке. И это тот самый бабник, о котором ему бормотала Ксюха?! Это что же, даже всех ее прелестей недостаточно, чтобы сдвинуть с места мужика, который должен уже озвереть от воздержания?! Да это просто какое-то плавающее бревно в морской форме. Топляк!
Утром она обнаружила, что у нее и на самом деле температура. Среди принесенных капитаном таблеток на столике нашла термометр и сунула его под мышку. Предположения оправдались. Зашкалило за тридцать семь. Женю это обстоятельство воодушевило. Будет повод повыделываться. Умывшись и наведя свежий макияж, она снова забралась в постель, и стала ждать. Должен же ее хоть кто-то спохватиться!
Ее отсутствие на завтраке, однако, никого не встревожило, и в пустых ожиданиях она провалялась до обеда. Этот «кто-то» не то, что сам не заглянул, но даже не прислал какого-нибудь дневального (или как тут у них…), чтобы поинтересоваться, жива ли. Ведь больная все-таки… Вот они подлецы-мужчины! Во всей красе.
Уже стало доставать чувство голода, и Женя решила больше не ждать милости, подошла к двери и стала прислушиваться к шагам. Некоторое время спустя ей повезло – кто-то прошел мимо каюты. Женя быстро распахнула дверь и увидела со спины знакомую фигуру упитанного курсантика.
– Эй,…Хрюша! – окликнула она. Курсант замер и обернулся.
Это действительно был тот самый «поросеночек», который предпочел бы получить в качестве выигрыша деньги, а не женщину.
Узнав Женю, он подошел к ней с перепуганным видом.
– Слушай, не называй меня так. Ведь братва подхватит, сживут со света! – громким шепотом взмолился он. У него от волнения даже, кажется, слегка порозовели уши.
– Так я не помню твоего имени.
– Да Стас я!
– Ну, прости, Стасик! Скажи, у вас врач то здесь есть?
«Поросеночек» с недоумением уставился на нее.
– Так кап наш, ты че, не знаешь? Он же и врач. Сестричка называется…
– Ну, я думала, занимается еще кто-то… – попыталась восстановить нарушенную конспирацию Женя.
Стасик пожал плечами.
– Да нет, экипаж же маленький. Это ж тебе не какой-то там авианосец. А ты че, заболела?
Женя подумала с минуту, хотела, было не признаваться, но решила не рисковать. Что-то не похоже, чтобы капитан всполошился да и произойдет ли это раньше, чем обнаружат в каюте ее высохший от голода труп…
– Температура у меня. Скажи там моему братцу.
Стасик, окинув ее взглядом, кивнул.
– Скажу, а ты ложись.
Он уже отправился было по коридору, как Женя вновь окликнула его.
– Стасик, принеси мне потихоньку бутылку коньяка, возьми деньги, – она сунула ему в руку купюру.
Курсантик озадаченно поскреб в затылке, но деньги взял.
Евгения вернулась обратно в постель и даже уснула на некоторое время, но спала чутко и, когда открыла глаза, убедилась, что ее так никто и не навестил. Ни Хрюша, ни капитан, ни какой-нибудь дневальный. Лишь ближе к вечеру, когда Женя уже отчаялась, что о ней вообще кто-нибудь вспомнит, и собралась, было, сама отправиться на поиски пропитания, как дверь каюты распахнулась, и долгожданный перешагнул порог. Как ни в чем, ни бывало.
Женя с укором наблюдала, как он осматривался, приближался к кровати.
– Ты, в самом деле, больна? Что-то вчера я не обнаружил ничего серьезного и температура не зашкаливала.