- Вот умеешь ты слова подбирать, - укоризненно заворчал Дэн, склоняясь над своими чертежами. По иронии судьбы первым лежал лист с планом башни. Дэн высвободил его за ненадобностью, и он тут же скрутился рулончиком и скатился со стола. Дэн хотел его поднять, но места и так было немного, поэтому он махнул рукой и продолжил. На современных чертежах в правом нижнем углу была рамочка с указанием объекта и какой-то еще информацией. Дэн отлистал до минус-второго этажа. Листов с пометкой "минус два" было несколько. Он открыл первый. Водоснабжение и канализация. Попытался понять хоть что-нибудь. В принципе, разобраться можно, но полно всяких непонятных значков, это отвлекало. Через плечо на друга посмотрел Арсений, подсказал:
- Ищи общий план.
- Понял уже, не дурак, - огрызнулся Дэн. Он нашел нужный лист, хотел покрутить его на столе, пытаясь развернуть относительно своего расположения сейчас на этом этаже, но он лежал как надо. Так, лестница, проход, т-образная развилка. Они ушли по ней налево.
- Вот,- он ткнул пальцем в ватман,- мы сейчас здесь!
Если судить по плану, направо и налево от этой комнаты начинались коридоры в другие комнаты хранилища. Дэн пересчитал. Одиннадцать.
- Ты сказал, что хранилищ десять, а их одиннадцать,- обратился он к Семену.
- Хранилищ десять, а помещений двенадцать, - ответил тот, - одно техническое и одно - винный погреб. В него вход с другого конца дома.
- Что тогда мы ищем, если ты все знаешь и так?- возмутился Дэн.
- Мы ищем несоответствие, - ответил он, не отрываясь от книги.
В отличие от Дэна, Арсению было намного трудней. Но и намного интереснее. На каждом листе было несколько изображений с выноской каких-то конструкторских решений, зарисовок и надписей на непонятном языке. И судя по этим эскизам, все было с точностью до наоборот - на старинных чертежах помещений было больше, чем на современных. Стены были толще и, судя по тому, что в 16 веке тоже приходилось встраиваться в уже существующие здания, архитектору пришлось нелегко. Арсений аккуратно листал дальше. Альбом закончился листом с датой 1560 год и проектом очередной башни.
Ну что ж, с наскока ничего найти не получилось. Арсений перевернул альбом на первую страницу, Дэн решил начать с первого этажа. И они дотошно, насколько это было возможно, начали сличать чертежи.
Когда в очередной раз они дошли до последнего листа книги, у Дэна глаза резало, словно в них насыпали песка, спина болела, и затекли все мышцы. Он встал, потянулся, потер глаза.
- По крайней мере, я теперь точно знаю где здесь туалет,- сказал он вставая и потягиваясь.
Вернулся он в ту же дверь что вышел, неся в руках две бутылки воды и пачку галет.
- Жаль, что в этом бомбоубежище кофемашину не поставили, - сказал он, протягивая другу бутылку воды, - Не помешали бы сейчас чашечка кофе, бутербродик. Да, доктор?- спросил он, снова усаживаясь на неудобный стул.
- А ванну принять не хочешь?- поинтересовался друг, стягивая вниз с лица маску, как хирург после операции и глядя на часы,- Двенадцатый час. Надо, наверно, закругляться. Завтра на работу.
Он потянулся было к пачке галет, которую Дэн бросил на свои чертежи, но с сомнением посмотрев на фолиант, передумал. А Дэн особо не думал, открыл целлофановую упаковку и откусил пресное печенье. Крошки посыпались на ватман, Арсений в ужасе отодвинул старинную книгу. Ватман высвободился из-под обложки, и листы снова свернулись, хоть и не до конца. Дэн отогнул нижний лист за уголок. Номер 27. Он отогнул следующий - 26. Он отгибал уголки, хрустел галетами и запивал их водой из бутылки. Арсений пил только воду с тоской глядя на последний лист своей книги.
- Всегда хотел знать почему эту часовню так и не построили,- нарушил он молчание.- Это, кстати, проект Филибера Делорма. Уникальный документ. Подлинник.
- А зачем вам эта церковь на участке? Семнадцать, - сказал он вслух, и зажав бутылку между ног, отогнул следующий лист, - Странно.
- Что странно? Раньше в каждом уважающем себя замке была часовня, - не глядя на Дэна, сказал Арсений.
- Нет, странно, что после четырнадцатого листа сразу идет семнадцатый,- уточнил Дэн. Он переставил бутылку на пол, чтобы не мешала, и двумя руками перебирал листы. 14, 13, 12 и так по порядку до листа с цифрой 2 на котором сверху лежали галеты. Лист номер один так и валялся на полу. Дэн переложил галеты в карман халата, сдул крошки и водрузил сверху первый лист. Подвинул книгу, прижал ей лист, прижал галетами верхний угол.
- Мне кажется или этот Дон Жуан подозрительно похож на твою не построенную церковь?- спросил он.
Они смотрели то на один чертеж, то на другой.
- Нет, это точно не донжон, - в конце концов резюмировал Арсений,- по центру донжона идет винтовая лестница, он же бывшая сторожевая башня замка. А здесь совсем не так нарисовано, шире, квадратнее.
- И здесь два этажа,- добавил Дэн.
- И один из них подземный, - ошарашено подытожил Арсений, - И я знаю что это! – разволновавшись, он схватил Дэна за рукав.
- Я тоже! - воскликнул вслед ему Дэн.- Это - гробница!
- Это - склеп, - согласился с ним друг.
- Одна проблемка - его еще не построили, - сказал Дэн и расстроившись, снова сел.
- Ошибаешься, - загадочно возразил друг, - его то как раз построили. Часовню над ним не построили, а склеп есть.
Арсений повернулся к товарищу:
- Листы идут по порядку?
- Да, этаж за этажом,- он открыл четырнадцатый лист,- На этом первый этаж, который выходит террасой в сад. А на этом, - он отвернул лист нумерованный цифрой 17, - минус первый, который сейчас в-основном технический, с насосами, бойлерной, котлом.
- Значит, склеп должен быть где-то между первым и минус первым этажом, - уверенно сказал Арсений.
- Нулевой этаж! Я так и знал, что он должен быть! Я даже скажу тебе, где он начинается, - и он ткнул пальцем в план первого этажа.- Я сначала принял это за окно, но теперь точно знаю, что это дверь.
- Пошли, - сказал Арсений, на ходу снимая халат.
- Э-э, - растерянно повернулся к нему Дэн,- Слышь, брат, не пыли! Причем в прямом и переносном смысле. Давай как-то все это вернем на место, мусор за собой уберем, а потом пойдем.
- Какой ты всё-таки чистоплотный, - остановился Арсений, послушавшись друга.
С мусорным пакетом в руках они поднимались по лестнице. Точнее пакет в руках был у Дэна, который все восхищался, как в этом хранилище все продумано. Даже пакеты для мусора лежали в том же шкафу что наборы одноразовой одежды. Они сняли все в том же предбаннике, где одевали, сложили в пакет и с ним вышли.
Дверь на первый этаж. Арсений уверенно набрал код. Прямо у двери стоял мусорный бак, в который Дэн выкинул свою ношу. Они прошли по темному первому этажу. Два раза повернули налево, и зашли в какое-то служебное помещение типа «чулан».
И когда глаза привыкли к яркому свету, увидели то, зачем сюда пришли. На противоположной от входа стене была увитая розами арка, через которую открывался удивительный вид на стоящую вдалеке часовню.
Дэн ошарашено смотрел на идущие из арки вниз ступеньки и, кажется, еще не осознавал, что это была всего лишь нарисованная на стене картина. Арсений справился с собой быстрее, он по-деловому пошарил рукой по стене. Да, это была дверь, которая изящным полукругом сверху точно вписывалась в нарисованную арку. Вслед за другом Дэн подошел к стене, но в отличие от Сени потрогал розу. Эти цветы глубокого бордово-фиолетового цвета были словно живые.
- Ты знаешь, как открыть эту дверь?- спросил Дэн.
- Нет, но это и необязательно. Я и так знаю что там.
Он тоже бережно провел пальцами по нарисованным лепесткам. И Дэн уже видел у него такое лицо, несколько часов назад на кухне в его квартире. После чего они поспешно примчались сюда.
- Какой необычный цвет,- сказал он, вовсе не рассчитывая на ответ. Но Арсений ответил:
- Это пурпурный - любимый цвет моей мамы.
И Дэн вспомнил, что действительно уже видел платье точно такого же цвета. Это было платье Анны Иконниковой, урожденной Гард, на портрете в гостиной.
- Ты думаешь, она похоронена там? - Дэн показал рукой в направлении нарисованной часовни.
- Да, - подтвердил Арсений,- только она там не похоронена, - он помолчал немного и продолжил, поворачиваясь к Дэну, - Отец хранит там ее тело.
Дэн не понимал. Арсений тяжело вздохнул:
- Отец надеется ее оживить.
У Дэна глаза поползли на лоб, он хотел что-нибудь сказать, но не мог.
- Нет, он не сошел с ума,- продолжил Сеня, - теоретически это возможно. Понимаешь для нас, алисангов, раньше это вообще было обычное дело. Мы могли не просто переходить в состояние инспирации, мы могли разделять душу и тело, меняться телами, пересекать Предел и возвращаться. Сейчас мы можем пересекать Предел только переходя в другое измерение, то есть в состоянии инспирации. Если же душа пересекает Предел одна, то есть покидает тело, то вернуться она может только полностью очищенная от воспоминаний своего прошлого, в младенческом виде. Эта способность была утеряна или забыта после Великого Стирания Памяти. И отец после смерти матери всю жизнь занимается тем, чтобы восстановить это знание.
- Погоди, погоди, - перебил его Дэн,- что-то я ничего не понимаю.
Он нашел что-то типа ведер с краской в этой кладовке, снял с полки. Одно поставил Арсению, на второе сел сам.
- Во-первых, объясни мне, как можно сохранить тело? Алисанги умирают как все обычные люди. Наше тело умирает, как и тело человека. А вот душу алисанга в отличие от людей, забирает кера. Она уводит ее через Предел в Замок Кер и дальше душа сама решает жить ей за Пределом или отдать все свои знания и родиться заново в новом теле. Но тело, оставшись без души, умирает!
- Ты ошибаешься, брат! - сказал в ответ Арсений,- Вернее, не ошибаешься, а не совсем понимаешь. Тело человека умирая, начинает портиться, гнить и прочее и это невозможно толком остановить. Хотя сейчас уже есть возможности, ну, если захочешь, я потом тебе расскажу.
- Да я понимаю, криотехнологии и так далее,- ответил Дэн.
- Да, типа того, - согласился собеседник и продолжил, - А тело алисанга просто усыхает. А усыхает оттого, что теряет воду. То есть, если поместить его в такие условия, когда оно не будет ее терять, то можно хранить тело сколько угодно долго.
- И твой отец знал, как это сделать?
- Да это давно известно, не секрет. Проблема в том, что так сохранить можно только жизнеспособное тело.
- Если тело повреждено, хранить его нет смысла, - понял Дэн, - Оно не проснется. То есть душа должна расстаться со здоровым телом при жизни ни с того ни с чего? – уточнил он.
- Правильно, доктор! И здесь даже есть варианты. Можно сделать это добровольно и можно принудительно.
Сидеть было неудобно, Дэн придвинулся поближе к стене, провалился к ней спиной и сказал:
- И здесь, видимо, опять не обойтись без злополучных кер.
- Да. Но там все сложно. Кера может это сделать только по решению Совета Старейшин. И это уже не просто кера, это кера - Палач.
- То есть так казнят за преступления? - уточнил Дэн.
- Да, за некоторые. Или можно обратиться с прошением и если его удовлетворят - это добровольный вариант. Но есть еще способ. Это разные артефакты, предметы или яды.
Дэн в очередной раз выпучил глаза.
- Сказку о мертвой царевне помнишь?- спросил Арсений.
- Да ладно! Она же просто уснула!- не поверил ему Дэн.
- А если не просто? Не зря же ее похоронили в стеклянном гробу. Заметь, не просто в деревянном в землю закопали, а именно в стеклянном и подвесили в пещере.
- Только всё равно это сказка! - не унимался Дэн.
- Конечно сказка, - и Арсений горестно вздохнул,- иначе отец просто поцеловал бы маму и она ожила.
- Сеня, твою маму что, отравили? - спросил друг.
- Я не знаю. Я был маленьким и там так все непросто. Отец говорит, что ничего не знает, но я думаю, он не хочет или не может об этом рассказывать. А мама, - он вздохнул, встал, подошел к нарисованной арке, - она так измучилась за те годы, пока я вырос, и смог с ней повидаться. А потом мне сказали, что она приняла решение переродиться, - он повернулся к Дэну,- И я только сегодня понял, что это не так. Что она до сих пор в Замке Кер ждет, что отец что-нибудь придумает и найдет способ ее вернуть.
Дэн не знал что сказать. Ему никогда не приходилось бывать в Замке Кер. Ему не приходилось хоронить близких. Ему не пришлось расти без матери.
- Ты веришь, что у отца получиться?- робко спросил он.
- Он должен! А должен, значит, сможет.
Они засобирались на выход. Было очень поздно. Хорошо, что пошли через прихожую, Дэн чуть не забыл свой плакат. Они вышли в гараж, но Дэн передумал ехать.
- Отправишь мне домой машину? Я что-то подустал, чтобы ехать, вернусь так, - он крутанул в воздухе пальцем, поясняя, что инспирируется, - Зачем мы вообще приехали на машине?
- Не знаю, я же немного не в себе был в тот момент – и это первое что пришло мне в голову, - пожал плечами Арсений и улыбнулся, - Еще мне нужно было время, чтобы успокоиться и прийти в себя перед встречей с отцом, чтобы он ничего не почувствовал. Дорога всегда меня успокаивает, а ты так удачно прикатил за рулем. А машину водитель пригонит, не вопрос. Когда ты снова в наши края?- поинтересовался Арсений.
- Как получится,- он неопределенно пожал плечами,- но если что, пиши, звони!
- Обязательно!- Арсений махнул рукой на прощанье и скрылся в доме.
Дэн глубоко вдохнул и выдохнул уже в своей комнате. Он ничком упал на кровать. Да, длинный выдался денек! В комнате горел торшер. На письменном столе стоял поднос со стаканом сока и стопкой бутербродов на тарелке. "Мама!"- подумал Дэн, глядя на эти яства, и тут же вспомнил про Арсения. Он никогда особо не задумывался - каково это вырасти без матери. Он знал Арсения столько лет и даже не представлял, как он страдает. Он никогда не интересовался керами и их работой, так, немного, в рамках учебного курса. Ему даже сейчас показалось, что он словно не до конца переродился. Он всегда чувствовал себя больше человеком, чем алисангом. Словно он и есть просто человек, а быть алисангом - это его работа. Просто работа, такая же, как любая другая.
Он встал, разделся и пошел в душ. Потом съел и выпил почти все, что было на подносе. «Debes, ergo potes! Должен, значит, можешь!- это был девиз семьи Гард», -вспомнил он, засыпая.
Глава 8. Агата
Сестра Агата была одной из четырех монахинь в Замке Кер, которые были на особом положении и были обриты наголо. Их так и называли - Лысые Сестры. Сбривали им не только волосы, но и брови, чтобы, даже прикрыв голову капюшоном или чепцом было видно, что это не простые послушницы, а провинившиеся. Причем провинившиеся настолько сильно, что Лысым Сестрам запрещалось разговаривать, писать, кроме как в Журналах Учета, и много чего еще. То есть фактически они были еще и Немыми Сестрами, но это было не так заметно. Вину их Серым судом признали преступлением. Но Серый суд был самым гуманным судом в мире, поэтому их всего лишь лишали всего, кроме жизни и отправляли служить в самые тоскливые залы Замка - Залы Судьбы, в которых тысячелетиями ничего не происходило.
Лысых Сестер звали Заира, Агата, Беата и Вилла. Имена при постриге им давали новые, отличные от их прежних имен, строго в алфавитном порядке. Агата шла по алфавиту первой, но это не значит, что она стала самой первой осужденной в истории Замка. Заира, чье имя начиналось с последней буквы латинского алфавита, который был принят за основу имянаречения сестер, уже отбывала свой срок, когда Агата начала этот круг сначала. Сестры, естественно, не могли общаться между собой, их представляла друг другу Старшая настоятельница, она же отдавала им все необходимые распоряжения. Жили они каждый в своей крошечной келье, но круг обязанностей у них был общий. Да, годы заточения за их преступления были долгими, но души живут вечно, а приговоры имеют свой срок, и Лысые Сестры ни на секунду не забывали, что у дороги, по которой они несли свой крест, есть и край, и конец.