— Обязательно, но на обратном пути.
— Это ловушка, Марори, - поддержала рогатую Кенна. В ее глазах стоял такой дикий ужас, что Марори не выдержала и отвернулась. Оставлять ее здесь казалось бесчеловечным.
— А лучше уходите. - И почему она сразу об этом не подумала? - Хель сможет сделать Разрыв.
— На который сбегутся все порождения и не-мертвые в округе.
Марори передернула плечами. Пусть решают, она свой выбор сделала.
Это место странно давит на нее, гасит и растирает в порошок эмоции. Отчаяние, надежда, вера - все стирается чьей-то невидимой рукой, словно отпечатки на запотевшем стекле. Нужно спешить, пока ей не стало совсем безразлично. Пока она не превратилась в болванку, которую тоже разольют по ржавым бочкам.
Время вдруг стало вязким, до невозможности растянуло диапазон между ударами ее сердца. Она просто шла на мигающую зеленую кнопку, словно бабочка - на свет. Несколько шагов - и все она уже толкает створки вперед, тянется к чему-то, что манит ее по ту сторону.
«Кенна была права - это ловушка».
Последняя отрезвляющая мысль гаснет, как пламя свечи - и, одновременно с этим, по глазам с ужасающей силой бьет яркий свет.
— С возвращением, моя дорогая, - произносит до боли, до ужаса знакомый женский голос в шорохе трепещущих крыльев. - Прости за это, но я вынуждена... Чтобы мы были вместе.
Крээли? Но... почему у нее нож?
Марори почти не почувствовала удар, только беззвучно выдохнула - и провалилась в тишину.
Глава седьмая: Крэйл
— Дра'Мор должен перейти в руки Хранителей равновесия, - спокойной сказала женщина в длинных одеждах и с болезненно бледным лицом. - Предписания подлинные. Указ Совета.
Дамиан яростно и не стесняясь присутствия высокопоставленных чиновников, ударил по столу. Письменные принадлежности подскочили, разлетелись в стороны.
Крэйл подпирал стену плечом, стараясь держать себя в руках. Зачем Магистр позвал их, Потрошителей Третьего круга? Как будто чинушам из Хранителей есть дело до того, что скажут мальчишки. К чему это представление? Или просто чтобы не быть одиночкой среди трех стервятников? Такой вариант казался самым логичным.
— Мне чихать на ваши предписания, Сета. - Дамиан повернулся с к окну, всей позой выражая свое нетерпение к происходящему.
— Это не мое требование. - Женина чопорно сложила руки на коленях. Кивком указала на развернутый пергамент на столе - единственное, что осталось там лежать. - Обстоятельства таковы, что Дра'Мор должен быть опечатан. Вам до последнего разрешали держать ситуацию под контролем. - Женщина сморщила длинный тонкий нос.
— Лишь из уважения к вашему статусу и прежним заслугам. Но очевидно, что сейчас этого слишком мало. Оставляя Дра'Мор открытым для вторжений Хаоса, вы подвергаете опасности всех нас.
— Опасности вы подвергаете сами, потому что вместо того, чтобы сражаться - подбираете задницы, как трусливые девчонки и отступаете.
— Я верно расслышал, Дамиан, что ты только что назвал нас трусами? - Второй Хранитель - долговязый Гаст с блеклыми серыми глазами, подался вперед, вцепился в подлокотники с такой силой, что побелели костяшки пальцев. - Ты знаешь, через что я прошел вместе с тобой и чем пожертвовал - и смеешь называть меня трусом?!
— Смею, - не поворачивая головы, ответил Дамиан. - Проклятокровные никогда не уходили со своей земли. Мы всегда были здесь, потому что это - все, что у нас
осталось. Признавайтесь, кому из вас пришла в голову блестящая мысль внушить Совету, что единственный выход - бесконечное отступление?
— Затор, - ответил третий Хранитель - спектр с рукой на перевязи. - Перед тем, как ушел запечатывать Мириду. Они все там остались, Магистр. Потому что не могли бросить печать. Говорят, тварей из Хаоса было больше, чем вшей на дворняге. И Неназванный тоже.
— Одного мы убили вчера в Дра'Море, - не удержался Ниваль. - Мы не такие слабые, как вы думаете.
— И сколько студентов не пережили эту браваду? - Женщина вцепилась в Ниваля колючим взглядом, хмыкнула, когда тот поджал губы, смолчал. - Эти все - бессмысленные потери. Дра'Мор для этих тварей, как магнит. Они будут и дальше лезть сюда, пользуясь тем, что Материя уже истощена. Никто не сомневается в ваших силах, юноши, но иногда лучшая стратегия: накопление сил для достойного опора.
— А, может, уйдем в подполье? Как крысы? - Крэйл даже не пытался смягчить горькую иронию. Опечатывать Дра'Мор? Да они все тут рехнулись! - Будем жить в катакомбах и дохнуть по одиночке, теша себя великими планами когда-то отыграться.
— На твоем месте, Шаэдис, я бы вообще прикрыл рот, - повысил голос Гаст-хранитель.
— Все знают, что в происходящем вины Вандрика ничуть не меньше, чем...
Бледная шикнула на него и мужчина резко умолк.
Магистр обернулся.
— То есть вы приходите в мой дом, пытаетесь вырвать нас черт знает куда - и при этом даже не считаете нужным говорить правду? Назовите хоть одну причину, почему после этого я должен позволять вам и дальше сидеть здесь, иначе я позволю студентам вытолкать ваши сраные задницы пинками. И поверьте, эта показательная порка очень поднимет боевой дух моих воспитанников.
Крэйлу очень хотелось сказать что-то злое в ответ, затолкать в Гаста эти его слова так глубоко, чтобы он еще долго не мог продохнуть. Но это было бессмысленно. Они все знали, что вина Вандрика проходит через происходящее красным пунктиром. Конечно, в его же сторону. Преступление ли это? Да, без сомнения.
— Любой бы сделал то, что сделал мой отец, - все-таки сказал он. Просто чтобы не молчать, не чувствовать себя шавкой, которая испугалась псов. Он и сам пес, и, если надо - будет рвать глотки, чтобы защищаться и защищать. Просто потому, что кто-то должен делать грязную работу. - Любой из вас, если бы был способен на что-то большее, чем отсиживание задницы.
Спектр уже сорвался с места, но женщина успела поймать его за руку и с силой заставила сесть обратно. В тишине было слышно, как он скрипит зубами в бессильной злобе.
— Я до сих пор не понимаю, чем вы руководствовались, Дамиан, приглашая на закрытые переговоры мальчишек, - безэмоционально сказала она, предварительно смерив Крэйла, Ниваля и Нота оценивающими взглядами. Задержалась на последнем, чуть нахмурилась, вспоминая. - Я помню тебя. Ты - Нотхильдис? Тот, что тоже вернулся из Хаоса?
Он промолчал, хоть Крэйл был уверен, что небеснорожденный не упустить случая подхватить знамя тех, кто с легкой руки свалил все беды Равновесия на одного Вандрика Шаэдиса. И все же спектр молчал и не было похоже, что он одобряет происходящее.
— Над тобой измывались в лабораториях Вандрика, ведь так?
— Сейчас это не имеет значения, - сквозь зубы ответил спектр. - Если бы кто-то из вас видел дальше своего носа и слушал предупреждения «детишек», то всего этого могло бы не быть. - Тут он покосился на Крэйла. сжал челюсти так сильно, что вздулись желваки. - И я согласен с шанатаром: Вандрик просто раньше других придумал все это. Окажись знания в руке светлых - кто-то из моего народа использовал бы их в свою пользу.
— Потому что давно нет никакого равновесия, - подхватил Ниваль. - Потому что в Хаосе есть что-то более опасное, чем Вандрик Шаэдис.
Крэйл поблагодарил его взглядом, и светлого засранца тоже, хоть в радужных глазах спектра читалось презрение. Конечно, он сделал это не для него, а просто потому, что в этом противостоянии они оказались по одну сторону баррикад. Он никогда не простит Вандрику издевательств. Которые будет носить на своем теле до конца жизни.
— У нас нет полномочий разглашать эту информацию, но к происходящему как-то причастна Лига, - резко проговаривая слова, сказал спектр-хранитель.
Остальные резко поднялись, хором осудили «болтливого» коллегу.
— Приказ Совета не обсуждается, - сказала женщина. - У вас есть время до завтра. Вечером здесь будут уполномоченные представители для опечатывания. Военные уже начали эвакуировать людей из прилегающих территорий. - Она посмотрела в сторону Крэйла, но не на него самого. - Ваш дом, младший Шаэдис, попадает в радиус, так что очень советую не корчить из себя храбрецов, а подумать о том, что вы и ваши друзья живыми будут куда полезнее.
— Полезнее кому? - Он рванулся вперед, чувствуя, как от желания разорвать ее на куски ноют клыки.
— Крэйл, не надо. - Ниваль поймал его за локоть, вернул на место.
— Никто из вас так и не понял, что бежать уже некуда, - все-таки не смолчал шанатар.
Женщина оставила его слова без внимания, вышла. Гаст за ней, напоследок напомнив Дамиану, что распоряжение Совета так и осталось лежать у него на столе. Вероятно, он все еще надеялся, это Лорда-демона можно переубедить с помощью одной бумажки с большой печатью.
Но Гаст задержался.
— Если у вас есть какой-то дополнительный план, то самое время его разыграть, - сказал он с улыбкой обреченного. - Потому что времени у вас нет. Лига полностью вышла из-под контроля, дознаватели больше не сдерживают себя. Понятия не имею, как они провернули этот фокус.
Дамиан зло оскалился.
— Я предупреждал, - только и сказал он.
— Мы все крепки задним умом, - пожимая плечами, согласился Хранитель. - Так или иначе, а завтра вечером они все тут опечатают. Возможно, кого-то вывезут силой, в чем я лично сомневаюсь. И... удачи, что бы вы ни задумали.
Он вышел, и дверь за ним захлопнулась, поднимая в воздух сотни так и не озвученных мыслей. Магистр еще раз пробежал взглядом по письму, отшвырнул и процедил пару ругательств сквозь стиснутые зубы. Конечно, все были на взводе.
— Мар ушла в Хаос, - сказал Крэйл. - И я не позволю запечатать это место, пока она не вернется.
— И я,- поддержал Нотт.
Ну конечно, ведь ему тоже есть кого терять.
— Никто из нас с места не сдвинется, пока она не вернется, - со свойственной ему меланхолией, согласился Ниваль. - Нам некуда идти. У меня больше никого и нет, кроме вас всех и Дра'Мора.
Дамиан кивнул, все еще косясь на пергамент, будто пытался прочесть что-то между строк. А когда заговорил, что в его голосе не было и капли сомнения, лишь твердая уверенность в том, что они поступают правильно.
— Значит, мы сделаем то, что должны сделать - выгоним их пинками под зад.
Глава восьмая
— Тринадцатая... Тринадцатая...
Голос колотился в сознании сотней крошечных иголок, проникал так глубоко, что казалось: он идут откуда-то изнутри нее самой. Как будто в недрах сознания вдруг пробудилась крошечная свободолюбивая сущность и отчаянно требовала выпустить ее на волю.
Марори с трудом разлепила веки, моргнула, пытаясь сконцентрироваться хоть на чем-нибудь. Казалось, она проваливается в бездну, падает в бесконечность, откуда уже раздаются приглушенные голоса и шепот. Что это?
— Тринадцатая... - Снова позвал все тот же голос. - Уже почти все закончилось, но тебе нужно проснуться.
Марори застонала, когда тень нависшего лица вызвала приступ тошноты. Она не видела черт, но узнала голос.
— Я помогу.
— Нет.
Марори кое-как стряхнула холодную ладонь, которая обхватила ее руку и потянула было вверх.
— Ты такая же своенравная, как и он, - пожурил голос, но противиться ее желанию не стал. - Все и всегда хочешь делать сама, даже если точно знаешь, что обречена на провал.
Марори свесила ноги со стальной столешницы, попыталась встать - и грузно упала на колени, при этом больно стукнувшись лбом об какой-то угол. В сознании вспыхнула тихая боль, по лицу потекла кровь, а в воздухе появился крепкий запах соли. Что бы это значило?
— Не трогай меня.
Марори снова попыталась избавиться от цепких рук. Но на этот раз собеседница не была такой покладистой: подхватила под подмышки, поставила на ноги и поймала за подбородок. Странно, но это помогало Марори не шататься из стороны в сторону не упасть, поддавшись слабости.
— Я слишком долго плела эту паутину, дорога, чтобы теперь меня остановило одно твое «не трогай». - Злости в голосе не было вовсе, лишь спокойная уверенность в собственной правоте. - Ты еще слишком слабая, но так и должно быть. То, чем ты должна стать, требует полной отдачи. Перерождение очень болезненный процесс.
— Снова перерождение? - Марори облизала сухие потрескавшиеся губы, поелозила языком во рту. Сухо и липко, десна словно окаменели.
— На этот раз - последнее и окончательное. Ты, дорогая, слишком уникальный экземпляр, чтобы с тобой все было легкой просто.
Наконец Марори смогла получше рассмотреть место, в котором находилась. Так и есть, стальная столешница не зря навеяла мысли о лаборатории. Просторное светлое помещение, удивительно чистое на фоне той ржавой разрухи, через которую они пробирались в цеховом комплексе. Наверняка здесь все стерильно. На стенах - ящики с прозрачными дверцами, под завязку заставленные какими-то пузырьками и приборами, назначения которых Марори не знала даже приблизительно. Капельница, какая-то электронная система с целой кучей датчиков, кнопок и разноцветных индикаторов - настоящий пульт управления... чем?И за этим пультом сидела «болванка».
Словно почувствовав к себе внимание, лысая обернулась, посмотрела на Марори безносым лицом, где были одни лишь глаза и не прорезавшееся подобие рта. «Болванка» на миг прищурилась, а потом снова вернулась к своему занятию. На бездушную тварь она никак не походила, но и назвать ее разумной язык не поворачивался.
— Мои маленькие помощницы, - заговорщицким шепотом сообщила женщина, подвела Марори ближе. - Я хотела сделать их более... сговорчивыми, но это чуть было не погубило всю идею. Видишь ли, чем умнее создание, тем сложнее его контролировать.
Она заставила Марори посмотреть ей в лицо: в красивое лицо с глазами цвета расплавленной ртути, с волосами белыми, как снег. В то самое лицо, которое она уже видела в пробужденных образах прошлого там,в пещере и в колодце.
«Значит, не показалось».
По спине пополз холодок.
— Крээли... - Слова замерзли на губах вместе с сотней непроизнесенных вопросов. Остался только один, который решал все. - Ты - Крээли? Та самая?
— Разве это имеет значение?
Женщина безразлично пожала плечами, подтолкнула Марори к двери, которая услужливо отъехала в сторону перед ними. В лицо ударил прохладный, пропитанный запахом медикаментов и формальдегида воздух, как будто они оказались в обители замороженных мертвецов.
— Ты не можешь быть ей, - не собиралась молчать Марори. Нужно говорить, нужно заставлять голову работать на всю катушку, потому что каждую секунду в ее теле что-то меняется. И эта незримая трансформация отрезает от нее прошлой ломик за ломтиком.
— Она. Я. - Женщина сделала неопределенный жест рукой, повела Марори по узкому, плохо освещенному коридору, наспех обитому листами металла. Судя по тому, что на некоторых еще сохранились следы краски, это добро тоже нашли на какой-то свалке. - Все так относительно, если речь идет о сущностях, чье существование невозможно исчислить годами или столетиями. Ты, как и многие, совершаешь одну и туже ошибку, меряя вечность рамками смертных.
— Почему нельзя просто ответить? - Загадки и громкие, полные пафоса, фразы начинали надоедать. И злить. А злость лишь подстегивала ее невидимое, но необратимое перерождение.
«Откуда я это знаю?»
«Потому что это знаю я, - недовольно фыркнула где-то внутри нее Тринадцатая. - Потому что теперь мы обе влипли так сильно, что надеяться остается лишь на чудо. Ты все испортила, сопливая сентиментальная идиотка!»
— Потому что ты и так сама все знаешь. Ты же видела.
Коридор оборвался около еще одной двери. Эту охраняли неупокоенные: огромные, выше и крепче любого смертного. Они даже головы в их сторону не повернули, но Марори внутренним чутьем ощущала, что каждый готов перегрызть ей глотку, если она хотя бы помыслит о побеге.
За дверью нетерпимо воняло паленой плотью. Так сильно, что Марори все-таки не смогла справиться с тошной, согнулась пополам и вывернула из желудка то немногое, что там оставалось. Вот только лучше не стало, потому что, когда глаза перестали слезиться, она с ужасом поняла, что весь пол под ногами завален почерневшими обугленными костями. Или, вернее, их остатками.