И увидела. На лавочке перед Светкиным домом - все, кто ходил на родник. ...Мишка тоже. Предатель. Вот вам и вся любовь. Рыжий что-то рассказывал ребятам и размахивал руками, как ветряная мельница, едва удерживаясь на мотоцикле. Ведь навернется, ненормальный. До меня долетел взрыв хохота. Наверное, обо мне треплется. Не прошло и года. Каков актер? А мне говорил: "Серьезно... Выбирай..." Тут кто-то из них заметил меня. Смех оборвался, и все головы повернулись в мою сторону. Так и есть. Обо мне говорили. Ну, Рыжий... Ненавижу... Я повернулась спиной к веселой компании, всем своим видом показывая, что они для меня - пустое место. Дождалась стада. Загнала корову домой. Заодно и подоила ее. После ужина помогла тете Нине убраться. Та уж и не знала, что ей со мной делать дальше. Дабы тетка не наживала себе головную боль, пришлось сделать вид, будто иду к Светке. А сама пошла в овраг. Там обычно в это время дня никого не наблюдалось. Не хотелось столкнуться с кем-нибудь.
Хорошо, что на лавочке уже никого нет. Я вздохнула с облегчением. Напрасно. В проулке нарвалась на Олега. Увидев меня, он презрительно усмехнулся. Что-то в моей душе болезненно сжалось, но слез не было. Все выплакала. Я так устала от дурацких проблем. Даже от Олега устала. От мыслей о нем. И он, наверное, что-то понял. Встревоженно взглянул и посторонился, уступая дорогу.
В овраге я легла на траву и сунула в рот лист дикого щавеля. Лежала, смотрела в небо и жевала щавель. Думала, думала... Потом лежать стало прохладно. Пришлось сесть. От щавеля щипало язык, да это вот коровье пережевывание помогало сосредоточиться.
Невеселые мысли бродили в голове. Очень невеселые. Такая карусель вокруг завертелась. Одни сплошные неприятности, а сил бороться нет. Да и какой из меня борец? Лучший выход из положения - уехать домой. Вот до чего я додумалась. В самом деле, где лучше всего зализывать раны? Дома, конечно. Мы все живем в городе. Или почти все. В деревню приезжаем в каникулы и на выходные. И общаемся только здесь. Если не считать нас со Светкой. Все равно, последнее лето я здесь. Уеду на месяц раньше. Подумаешь! А в городе... Город такой большой, что случайная встреча там почти невозможна. Да и что мне случайная встреча в толпе людей? Уехать домой - единственный разумный выход. И достойный. Решено, я уеду. Через два дня. Лучше, через три. Мне с этим Крокодилом, с Толиком, еще посчитаться надо. За "дуру-девку".
Как только решение было принято, сразу возникла жажда деятельности. Надо чемодан собрать, с тетей Ниной объясниться. Я вскочила на ноги. От озера шла толпа ребят. Они что-то кричали мне и призывно махали руками. Есть и другая дорога домой. Можно обойтись без столкновения. Все решено. Эти люди вычеркнуты из моей жизни. И точка.
* * *
Тетя Нина была поставлена в известность сразу.
- Через три дня я уезжаю домой.
- Что? - переспросила она.
- Через три дня я уезжаю домой.
До глубокой ночи мы выясняли отношения с теткой. Потом расплакались. Потом помирились и сели играть в карты. Так и уснули на кухне - на драном топчане.
Вечером следующего дня мы отправились к магазину, звонить моему отцу. И опять невезение. В очереди к автомату перед нами только четверо. Все те же Светка с Олегом и Мишка с Толиком. Вот вездесущие! Они только переглянулись между собой и вежливо уступили тете Нине свою очередь.
Тетка затолкала меня в тесную кабинку рядом с собой. Орала она в трубку так, что ее слышала вся деревня:
- Да... Я не знаю, что с ней сделалося... Нет, я довольна... Ну, впрямь довольна... Да, нет, это не я ж... Это она сама... Не хочет быть у меня... Володя, я тебе русским языком говорю, она завтра уезжает домой... Да... Что, я ее силой держать буду?... Нет, здорова... Да ты сам с ней поговори!
Тетка сунула мне в руку трубку. Я вытерла со лба пот. В кабинке было душно.
- Здравствуй, пап. ... Да, еду. Завтра...
Мишка, который делал подозрительные круги вокруг будки, застыл, как вкопанный. Олег, Толик, Светка разом повернулись к нам и уставились на меня. И, может, пыльное стекло будки, может, вечерний свет сыграли с ними злую шутку? Но мне они показались бледными, слегка перепуганными.
- Нет, пап. Сейчас не могу... Я все равно... Ладно... Ладно, я сказала... Приеду и поговорим...
Вешая трубку на рычажок я тихо спросила тетку:
- Теть Нин, можно я тебя под руку возьму?
Она оглянулась вокруг, понимающе улыбнулась и подставила локоть. Так мы и вывалились из будки под ручку. Если у кого-то возникло желание подойти, то теперь оно было точно неосуществимо. Все подходы сознательно заминированы. И это доставляло особого рода удовольствие. Кроме всего прочего, с утра удалось осуществить план мести Толику. И целого дня, как планировалось вначале, не понадобилось. Прямо после ухода стада оказалось, что задрипанный мопед этого Крокодила остался на улице без хозяина. И рядом никого нет. Я метнулась домой. Через пять минут в бензобаке мопеда тихо растворялись четыре куска сахара-рафинада. Можно бы и два - вполне достаточно, но четыре - надежней. Влетит Толику от матери крепко. Один ремонт в мастерской займет несколько месяцев. Я уж не говорю о деньгах. Долго он будет меня помнить. Вот и все. Теперь можно уезжать со спокойной совестью.
Дома тетя Нина сказала мне:
- Слышь-ка, Александра, сядь. Поговорим.
Я села и уставилась на нее. Опять, что ли начнем выяснять отношения?
- Ну, с какого дурика ты чудишь? - устало проговорила тетка. - Я ить не дура. Я вот в будке-то постояла, так все и поняла.
- Да не все ты поняла, теть Нин. Не могла ты все понять.
- Пусть не все, а тоже не слепая. Ты плюнь на него-то. Плюнь. Мало ли парней вокруг?
Я молчала. Как ей объяснить то, что не могу объяснить самой себе?
- Вон Рыженький, - опять завелась тетка. - Как его? Мишка, что ли? Ну, Соколихи внук. Так котору неделю возле нашей калитки отирается. А что? Он парень видный. По нем у нас много девок сохнет. И бабы. Молодые которые. А на этого своего плюнь!
- Да на кого? - я сделала вид, что не понимаю.
- На Олега своего! Тьфу! Цыган он и есть цыган бессовестный.
- Ты за что на него взъелась-то?
- А так... - разозлилась тетка. - И ненашенские они. Пришлые.
- Как пришлые? - уже по-настоящему не поняла я.
- А вот так, - пояснила она. - Бабка их, Люба, - беженка. К нам ее во время войны определили. На постой к Калмыкову Витаське. Она у них после войны полдома купила. Работала на номерном заводе. Отсюда в город моталась. Муж у нее в сорок третьем погиб, у Любы... А Мишка наш, коренной. Сама знаешь, Кузнецовых здесь полдеревни.
Ничего себе, аргументики. И чего это она так за Мишку переживает? Не родня, вроде. Я встала и прошлась по комнате. Остановилась возле ходиков, поправила шишку-маятник.
- Да Рыжий твой тоже мне веселую жизнь устроил.
Я не ждала от тети Нины такой реакции. Она расширила глаза и медленно прикрыла рот рукой. Меня зло разобрало. Хорошо же она обо мне думает.
- Не таращься на меня так. Ну, чего уставилась? Все у меня в порядке. Не вру. Никого к себе не подпускала. Я - о другом.
Тетя Нина с шумом перевела дыхание. Ишь ты, как испугалась. А если бы мы с Рыжим... того? С ума бы сошла?
- Ну, как знаешь, - загрустила она. - Тебе виднее... Езжай, конечно. Только я к тебе, Александра, вроде уже и попривыкла. Скучно одной-то будет.
- Ой, разнюнилась, - мне не хотелось признаваться, что и я к ней привязалась. - Ты лучше к нам приезжай.
- А что? - оживилась тетя Нина. - И приеду. Не прогонишь тетку? Чай, родная.
- Будет тебе сопли распускать. Давай-ка напоследок в картишки перекинемся.
И мы до ночи резались с ней в подкидного дурака.
В половине одиннадцатого в дверь на терраске кто-то постучал.
- Слышь, Александра, выдь, посмотри, кого там черти в такую поздноту носят?
Я вышла на терраску, зажгла свет и открыла дверь. Вот это сюрприз. На ступеньках собственной персоной стояла Светик. Как же это она пришла, и корона с головы не упала?
- Поговорить надо, - сказала она высокомерно.
- И о чем? - холоднее интонации у меня никогда не выходило.
- О том, что вчера было.
- Зачем?
- Ну как, зачем? - она опешила и непроизвольно отступила на одну ступеньку вниз, ища рукой перила, которых изначально не имелось. - Может, мы во всем разберемся, и я опять с тобой подружусь?
- Это, дорогая, не детский сад: раздружусь, подружусь. Раньше надо было разбираться. А на счет дружбы... Ты бы хоть для приличия поинтересовалась, хочу ли я с тобой теперь дело иметь?
И захлопнула дверь перед ее носом. Тетя Нина, разумеется, все слышала. Она не могла пропустить такое удовольствие. Всегда была против Светки. Вот и встала за моей спиной, подойдя тихонько, чтобы я не слышала.
- Молодец, Алька. Давно бы так.
Мы сели доигрывать партию. А через час опять кто-то постучал. И чего неймется? Как ее мать только выпустила? Она у Светки строгая.
- Ой, теть Нин, не хочу я больше с ней разговаривать. Сходи ты. Скажи ей, что я сплю.
Тетка ушла, но тут же прибежала обратно и таинственно зашептала:
- Слышь, Аль? Рыженький это. Тебя просит.
Сердце дернулось и на секунду остановилось. И гусиная кожа высыпала на руках и спине. Принесла нелегкая. Что же это он надо мной воду варит?
- Скажи ему, что я сплю, - сказала, как отрезала.
Зачем я это ляпнула? Ведь мне же хочется увидеть Рыжего! К чему абсолютно никому не нужная война? Не знаю. Ничего я не знаю. И знать не хочу...
Тетя Нина спорить не стала. Внимательно посмотрела на меня и, неодобрительно покачав головой, вышла.
Долго выпроваживать Мишку ей не пришлось. Вернувшись, она устало заметила:
- Знаешь, Александра, с людьми тоже... надо обхождение иметь. Гордая ты не в меру.
Я ничего не ответила. Тетка права. Именно, не в меру.
- Хватит в карты играть. Давай-ка в постель. Тебе ехать завтра.
Я криво улыбнулась и пошла спать, если, конечно, удастся заснуть. Последние две ночи это было проблемой.
Ночью кто-то стучал мне в оконное стекло и настойчивым шепотом звал:
- Аль, Аля...
Но я повернулась на кровати спиной к окну и заткнула пальцами уши. Скоро шепот прекратился.
* * *
Утром возле крыльца тетя Нина нашла два засохших васильковых венка, а в замок на калитке был вдет кружевной носовой платок, который пропал у меня в прошлом году. Ну, с венками все ясно. Это мне напоминали кое о чем, что я хотела забыть. Но вот носовой платок меня озадачил.
- Еще хорошо, что твои кавалеры забор дегтем не облили, - ворчала тетка, собираясь на работу.
Я тихонько, чтобы она не видела, подобрала венки и сунула их в чемодан, поверх вещей. Платок брать не стала. Пусть здесь остается. Зачем он мне? Не принимала душа этот возвращенный кусочек дешевых кружев.
- Ну, Александра, давай присядем на дорожку?
Тетка опустилась на новый чурбак для колки дров, а я - на ступеньку крыльца. Не успели присесть, как тетя Нина сразу вскочила.
- Что ж, Алька, давай целоваться, - она трижды клюнула меня в щеки. - Ты смотри, если по дороге передумаешь - возвращайся. Скоро вон яблоков много будет. Поспевают... Ладно, ключ под крыльцо положи. Все, кажись... Пошла я...
- Давай. Счастливо тебе.
- Позвоню вам вечером. Узнаю, как ты доехала.
И она пошла, чуть переваливаясь из стороны в сторону, к калитке. А я вернулась в дом, посмотрела на чемодан и пригорюнилась. Но назад пути уже не было. Жребий брошен. Рубикон - перейден.
Нагрузившись чемоданом и большой спортивной сумкой, закрыла дверь, положила ключ под ступеньку и возле калитки остановилась. Идти по деревне у всех на глазах? Такой позор! Еще подумают невесть что. Благодарю покорно! Лучше через поле и перелесок. На десять минут дольше, зато никто не станет пялиться.
Сказано - сделано. А минут через двадцать пожалела, что не выбрала путь покороче. Чемодан оттягивал руку, сумка натерла плечо. Уже пару раз я присаживалась отдохнуть. И заодно еще раз вспомнить, как только что на задворках мы встретились с Олегом. Лицо его осунулось, под глазами залегли тени, но темные глаза смотрели непроницаемо. О чем он думал в тот момент? Догадаться невозможно. Впрочем, у меня это никогда и не получалось. Он стоял и смотрел. Ничего больше. Ждал, пока я пройду мимо. Я махнула ему рукой и сказала, как можно небрежней:
- Прощай, солнышко. Может, еще и встретимся. Пламенный привет твоим родным и близким.
Конечно, вышло грубовато. Но лучшего я придумать в тот момент не смогла. Он ничего мне не ответил. Даже не усмехнулся, как обычно. Просто стоял и смотрел. "Чудно", - подумалось мне. Вот так мы и расстались. И теперь наша последняя встреча не шла у меня из головы. До слез было жаль чего-то. Мне уже не хотелось уезжать. Впереди еще весь август. Скоро пойдут орехи, потом - грибы. В конце концов, можно на целый день уходить в лес, а по вечерам играть с тетей Ниной в карты. Нет... Не получится... Обязательно где-нибудь на них всех и наткнешься. Особенно на Рыжего.