Впервые я видела его в таком волнении. Но кто скажет, было ли оно подлинным или притворным?
— Гертруда напрасно напугала вас, сударь, — ответила я, — раз это не герцог, то все хорошо.
Мы замолчали.
— Вы знаете, что я пришел сюда не один, — сказал граф.
— Гертруда видела четырех человек.
— Вы догадываетесь, кто они, эти люди?
— Предполагаю, один из них священник, а двое остальных наши свидетели.
— Стало быть, вы готовы стать моей женой?
— Но ведь мы договорились об этом? Однако я хочу напомнить условия нашего договора; мы условились, что, если не возникнет каких-то неотложных причин, признанных мною, я сочетаюсь с вами браком только в присутствии моего отца.
— Я прекрасно помню это условие, но разве эти неотложные причины не возникли?
— Пожалуй, да.
— Ну и?
— Ну и я согласна сочетаться с вами браком, сударь. Но запомните одно: по-настоящему я стану вашей женой только после того, как увижу отца.
Граф нахмурился и закусил губу.
— Сударыня, — сказал он, — я не намерен принуждать вас. Если вы считаете себя связанной словом, я возвращаю вам ваше слово; вы свободны, только…
Он подошел к окну и выглянул на улицу.
— …только посмотрите сюда.
Я поднялась, охваченная той неодолимой силой, которая влечет нас собственными глазами удостовериться в своей беде, и внизу под окном я увидела закутанного в плащ человека, который, казалось, пытался проникнуть в наш дом.
— Боже мой! — воскликнул Бюсси. — Вы говорите, что это было вчера?
— Да, граф, вчера, около девяти часов вечера.
— Продолжайте, — сказал Бюсси.
— Спустя некоторое время к незнакомцу подошел другой человек, с фонарем в руке.
— Как по-вашему, кто эти люди? — спросил меня господин де Монсоро.
— По-моему, это принц и его лазутчик, — ответила я.
Бюсси застонал.
— Ну а теперь, — продолжал граф, — приказывайте, как я должен поступить, — уходить мне или оставаться?
Я все еще колебалась; да, несмотря на письмо отца, несмотря на свое клятвенное обещание, несмотря на опасность, непосредственную, осязаемую, грозную опасность, да, я все еще колебалась! И не будь там, под окном, этих двух людей…
— О, я злосчастный! — воскликнул Бюсси. — Ведь это я, я был человеком в плаще, а другой, с фонарем, — Реми ле Одуэн, тот молодой лекарь, за которым вы посылали.
— Так это были вы! — вскричала, словно громом пораженная, Диана.
— Да, я! Я все больше убеждался в том, что мои грезы были действительностью, и отправился на поиски того дома, где меня приютили, комнаты, в которую меня принесли, женщины или, скорее, ангела, который явился мне. О, как я был прав, назвав себя злосчастным!
И Бюсси замолчал, словно раздавленный тяжестью роковой судьбы, использовавшей его как орудие для того, чтобы принудить Диану отдать свою руку графу.
— Итак, — спросил он, собрав все свои силы, — вы его жена?
— Со вчерашнего дня, — ответила Диана.
И снова наступила тишина, нарушаемая только прерывистым дыханием обоих собеседников.
— Ну а вы? — вдруг спросила Диана. — Как вы проникли в этот дом, как вы оказались здесь?
Бюсси молча показал ей ключ.
— Ключ! — воскликнула Диана. — Откуда у вас этот ключ, кто вам его дал?
— Разве Гертруда не пообещала принцу ввести его к вам нынче вечером? Принц видел, хотя и не узнал, господина де Монсоро и меня, так же как господин де Монсоро и я видели его; он побоялся попасть в какую-нибудь ловушку и послал меня вперед, на разведку.
— А вы согласились? — с упреком сказала Диана.
— Для меня это была единственная возможность увидеть вас. Неужели вы будете столь жестоки и рассердитесь на меня за то, что я отправился на поиски женщины, которая стала величайшей радостью и самым большим горем моей жизни?
— Да, я сержусь на вас, — сказала Диана, — потому что нам было бы лучше не встречаться снова. Не увидев меня еще раз, вы бы меня забыли.
— Нет, сударыня, — сказал Бюсси, — вы ошибаетесь. Напротив, сам бог привел меня к вам и повелел проникнуть до самой глубины в подлый заговор, жертвой которого вы стали. Послушайте меня: как только я вас увидел, я дал обет посвятить вам всю свою жизнь. Отныне я приступаю к выполнению этого обета. Вы хотели бы знать, что с вашим отцом?
— О да! — воскликнула Диана. — Ведь поистине мне неизвестно, что с ним сталось.
— Ну что ж, я берусь узнать это. Только сохраните добрую память о том, кто, начиная с сегодняшнего дня, будет жить вами и для вас.
— Ну а ключ? — с беспокойством спросила Диана.
— Ключ? Отдаю его вам, так как я хотел бы получить его только из ваших собственных рук. Скажу одно: даю вам слово, что ни одна сестра не доверила бы ключ от своих покоев более преданному и более почтительному брату.
— Я верю слову отважного Бюсси, — сказала Диана. — Возьмите, сударь.
И она вернула ключ молодому человеку.
— Сударыня, — сказал Бюсси, — пройдет две недели, и мы узнаем, кто такой на самом деле господин де Монсоро.
[38] семья