Вороной с разбегу толкнул Виталика в плечо и резко выдохнул:
— Идиот! Совсем мыслить разучился?!
Дубовский, видимо от неожиданности, на мгновение потерял равновесие, но отреагировал на внезапное нападение очень быстро, придвинувшись к Сергею вплотную.
— Выбирай выражения. Я могу и ответить. Не словами. Если ты заметил, люди разговаривают и в свидетелях не нуждаются.
— Разговаривают они. Нашли место! А если бы вошел не я, а кто-то другой?
Сергей скосил на нее взгляд, но Яна решила не оправдываться. Что это изменит? Она даже не спросила, а скорее констатировала факт:
— Ты уже слышал.
— Секрет перестал быть секретом.
— Но мы не… — Если ей тяжело обсуждать создавшуюся ситуацию с другом, что говорить о других? — …не встречались. Если даже ты поверил, то я не знаю, что дальше делать. Может уволиться?
Сергей притянул ее к себе, игнорируя протесты Виталика, и обнял за плечи.
— Только попробуй. Это ты виноват.
Он ткнул пальцем в Дубовского.
— Я, конечно, не ангел, но обвинять меня в том, чего не делал, не позволю.
— Джентльмен уступает место даме. Значит, прикажешь, Яне отдуваться?
— Нужно найти того, кто треплется и не думает.
— Думаю, что как раз наоборот — преследует какую-то цель, поэтому и треплется. Но ты тоже хорош! Зачем Яну сюда притащил? Думаю, что после ушата грязи, вылитого на нее, она встреч с тобой не искала.
— Я только хотел поговорить. Кроме тебя, нас никто вместе не видел.
— Ты уверен? А может, все-таки видел? К примеру, некий хирург из Торонто.
— Боже! — Сердце Яны подпрыгнуло, а затем затрепыхалось. — Он должен был показывать Гришаку операционную.
— Возможно, но я застал его под этой дверью.
— Он… — Рассердился? Расстроился? Разочаровался? Убедился?! — Он что-нибудь сказал?
— Ян, разбирайся-ка ты со своим парнем сама.
Она очень сомневалась, что после всего произошедшего может называть Остапа своим парнем, но не хотела допрашивать Сергея при Виталике. Разговор стал слишком личным для обсуждения втроем.
— Парень! — фыркнул Дубовский. — Что же он не зашел? Не поколотил меня? Слабо?
— Мечтаешь о драке? Это я могу организовать. — Вороной задвинул Яну за спину. — Не вмешивайся. Пусть сами разберутся. Достаточно тех сплетен, что уже летают коридорами больницы.
— А ты кто такой, чтобы мне мораль читать? Сам к ней клинья разве не подбивал?
Яна развернулась и направилась к выходу. У нее не осталось сил разнимать спорщиков.
— Ты куда? — опомнился Виталик, когда она уже открыла дверь.
— Работать. Меня пациенты заждались. И… спасибо, Сережа.
— Я ничего особенного не сделал. — Вороной пожал плечами. — Ты держись. Ладно? Все наладится.
— Наверное.
Глава 13
Виктория ушла домой довольной. Все удалось. Почти. Ненавистная Синичка опозорена. Во всяком случае, о ней еще долго будут судачить по углам.
Давно нужно было сделать что-то подобное. Когда-то Вика убедилась на собственном опыте в действенности такого способа решения проблем. Отголосков скандала очень трудно избежать. Не случайно ее саму отец отправил в этот городишко. Только «ссылка» Виктории утихомирила сплетниц.
Конечно, она рассчитывала на больший резонанс. Так бы и случилось, если бы не вмешалась заведующая. Ничего, она придумает что-то еще, более действенное. Жаль, не удалось заинтересовать Остапа. Но, наверное, это и к лучшему. Если бы Эд узнал, что она флиртует с другим… Страшно подумать, что бы тогда произошло.
Вика не стала звонить в дверь. Возможно, Эд спит. Если он, конечно, дома. Этот мужчина редко делился с ней планами.
Она нашла его на кухне. Эд в цветастом фартуке, который ей подарила соседка, что-то готовил на газовой плите. От удивления Виктория потеряла дар речи. Но пока она пыталась придумать, что сказать, запах жареной рыбы ударил ей в нос, и она тот час помчалась в туалет.
Ее вырвало несколько раз. Она стояла, сгорбившись над унитазом и держась рукой за стену, а подбежавший Эд поддерживал ей голову. Когда позывы прекратились, Вика побрела в ванную, буркнув по дороге:
— Спасибо.
Как унизительно! Он впервые видел ее в таком состоянии.
Растрепанная, с расплывшейся по лицу косметикой женщина, смотревшая на нее из зеркала, выглядела ужасно, почти жалко.
Она умылась и прополоскала рот. Кое-как пригладив волосы, Вика отправилась в спальню и открыла окно. Дышать стало легче.
Скорее почувствовав, чем услышав шаги, она поняла, что Эд стоит у нее за спиной, но не предпринимает попыток прикоснуться.
— Какой срок?
Она тяжело сглотнула, услышав подобное предположение, и резко обернулась.
— Ты что? Не может быть! Я уверена, что это вчерашняя пицца. Она мне сразу не понравилась.
— Пицца, говоришь. — Эд медленно, не спуская с нее немигающего взгляда, снял фартук и приподнял рукой ее подбородок. — Когда были последние месячные?
Этого еще не хватало — обсуждать с Эдом женский цикл!
Вика попробовала отвернуться, но мужчина лишь крепче сжал пальцы. Она пыталась думать, но не могла вспомнить, когда в последний раз пользовалась тампонами.
— Не помню. — Эд нахмурился. — Эд, это не имеет значения. Я на таблетках.
— Можешь выбросить свои таблетки. Ты не умеешь их пить. У моей матери было шестеро детей. Я — старший. Понимаешь, что это значит?
— Господи! Шестеро?! А отец? — При этих словах мужчина напрягся, и Вика пожалела о своем любопытстве. Эд впервые вспомнил о матери, и она забыла, что не должна задавать вопросы. — Извини, пожалуйста. Это от неожиданности.
— О беременных женщинах мне известно все. Поэтому даже не сомневайся — ты в положении.
Отец ее убьет. В этот раз точно. Существует только две возможности избежать этого — выйти замуж или сделать аборт. Если замуж… Кто же отец ребенка?
Эд отпадает, слишком мало времени прошло. Окулист? Конечно, можно залететь после одного раза, но это вряд ли. К тому же тот эпизод тоже случился не так давно. Родзинский или Вик? Кто-то из них. Можно ли заставить их жениться? Вик ее игнорирует, а Джон в Канаде, к тому же он женат. Лучше бы это был Эд. Как же все несправедливо!
— Что же делать? Эд, дорогой, может это, все-таки, отравление?
Некоторое время он буравил ее своими прозрачными глазами, а затем процедил сквозь зубы:
— Ладно, давай купим тест. Я видел аптеку за углом.
— Сейчас сбегаю.
— Нет уж. Я сам.
Он натянул куртку на голый торс и вышел из дому, захватив с собой ключ. Вика недоуменно уставилась на дверь.
Эд ее запер? Зачем?
Оставшееся до конца рабочего дня время Яна десятой дорогой обходила Виталика. Да и Сергея тоже. Она больше не могла обсуждать сплетни, все еще вспыхивающие при ее появлении. Синичка либо делала вид, что не слышит перешептывания за своей спиной, либо буравила особо ехидных прямым взглядом. Как ни странно, это вызывало смущение на их лицах, и Яна поняла, что выбрала правильную тактику.
Она больше не мучилась вопросами «Кто это сделал?» и «За что ей все это?». Усталость и злость преобладали в ее настроении, когда она шла к выходу из больницы.
Остап так и не пришел. Ну и пусть! Если он так легко от нее отказался, значит он ее не заслуживает.
Попрощавшись с медсестрой приемного отделения, Яна вышла за дверь и вдохнула полной грудью прохладный воздух. Вот чего ей не хватало.
— Сколько можно работать? — Мужская рука подхватила ее под локоть и прижала к высокому телу. — Я замерз, пока ждал.
— Кто бы говорил! К тому же тебя никто не заставлял торчать на холоде. Шел бы в свою гостиницу или еще куда-нибудь.
Яна попыталась вырваться, все еще обижаясь, но не тут то было. Остап, видимо, предвидел такое развитие событий и с легкой усмешкой на губах, потянул ее дальше. Ей пришлось почти бежать за ним.
— Не хочу в гостиницу.
Он сказал это почти весело, чем еще больше раздразнил Яну.
— Мне это не интересно.
Синичка себя не узнавала. Еще несколько часов назад она беспокоилась, как воспримет Остап неприятные известия, а сейчас язвит.
— Совсем? Обиделась.
— А ты как думал? Неужели тебе все равно? Между прочим, Сережа мне все рассказал — что ты видел меня с Дубовским.
— И что?
— Как что? Если бы я увидела тебя с другой женщиной, то я…
— Продолжай.
Кажется, он насмехается над ней. И она считала его чуть ли не идеалом!
Яна выдернула руку и толкнула Остапа в грудь.
— Ты — непробиваемый, твердолобый, зацикленный на работе и… равнодушный. Я думала, что нравлюсь тебе, а оказалось, что… что…
Он снова сделал это — поцеловал, прерывая поток слов накопившейся за день обиды. Ее руки оказались прижатыми к телу, и Яна не могла вырваться, если бы захотела. Но хотела ли? Пожалуй, все же нет. Ей слишком нравились прикосновения этого мужчины.
Поцелуй стал мягче лишь тогда, когда она приоткрыла рот. Яна почти забыла, что стоит посреди улицы, на глазах у прохожих и наслаждается прикосновениями мужских губ. Нежно лаская ее рот, Остап прошептал:
— Ты мне нравишься, очень. Я совершенно не хочу задумываться о том, что было до вчерашнего вечера. У каждого человека есть прошлое. Если тот парень или кто-то другой нравился тебе когда-то, это не значит, что я должен напоминать об этом всю оставшуюся жизнь и закатывать сцены ревности. Ты хотела, чтобы я с ним подрался?
— Нет, но… Ты понял, что только что сказал?
Яна словно выплыла из тумана, когда поняла смысл его слов.
— Вообще-то, рядом с тобой я не слишком хорошо соображаю. А что?
— Наверное, мне показалось. — Остап снова начал ее целовать. Яна довольно вздохнула и лениво пожаловалась:
— Обо мне снова будут болтать.
— Нет, мы уже за воротами больницы.
— Лучше бы дома.
— А что нам мешает?
Он посмотрел ей в глаза, и Яна поняла, что теперь ее очередь на что-то решиться. Она покачала головой и улыбнулась.
— Больше ничего.
К тому моменту, как в замке повернулся ключ, она уже приняла решение. Вика почти не сомневалась — Эд согласится, что это лучший выход из создавшегося положения. Но вначале ей хотелось выяснить кое-что другое.
— Зачем ты меня запер? А если бы мне стало плохо?
— Я отсутствовал всего пятнадцать минут.
— Ты не ответил.
— Кажется, ты кое-что забыла…
— Да помню я, помню. Но… Ты думал, что я побегу к отцу ребенка?
— Смешно.
— Поверь, мне не до смеха.
— Уверен, ты не знаешь, кто отец.
— Откуда ты… — Вика остановилась, не договорив. Ее всегда пугал тот факт, что Эд словно видел ее насквозь. — Поэтому ты не спросил об этом?
— Мне надоели вопросы. Я отвечу только на первый и на этом все. Я запер тебя потому, что на твоем лбу написано — ты готова сделать аборт.
Шокированная Вика даже не возразила. Она подошла к нему и забрала тест. Эд ждал под дверью, пока она возилась с белой пластинкой, и некоторое время молча смотрел на две яркие полоски.
— Завтра ты отправишься к врачу.
— Да, я тоже считаю, что аборт — единственный выход.
— Если ты убьешь еще одного ребенка, я придушу тебя собственными руками.
Глава 14
Едва дыша, Вика прислонилась к стене. У нее кружилась голова.
— Ты знаешь?
— О нашем ребенке? — Она кивнула, испуганно заглядывая в прозрачные глаза. — Знаю.
Невыразительный голос ни на миг не обманул Викторию. Шепотом, будто кто-то мог их подслушать, она спросила:
— Откуда?
— Твой отец сообщил.
— Папа? Ты виделся с моим отцом?
Совершенно невероятная новость, но Вика ни на минуту не усомнилась, что Эд не лжет.
— Кукла, он не оставил мне выбора. Твой папочка навестил меня в тюрьме уже после того, как вынесли приговор.
— Я не знала.
— Ты просила его о помощи для меня?
— Я пробовала, но не думала…
— Боялась, он расскажет, что ты залетела?
— Понимаешь… — Она заметила, как у Эда сузились глаза, и поэтому решила не рисковать и сознаться. — Да, я боялась. Ты не хотел его.
— Не хотел.
Что-то похожее на обреченность прозвучало в его голосе. Впервые Вика ощутила к нему жалость. Пусть на мгновение, но чувство возникло.
— У меня не осталось выбора.
— Твой папаша сказал, что обменял моего ребенка на адвоката. Я только потом понял, что это значит, но уже ничего не мог поделать.
Вика тяжело сглотнула. Она поняла, что Эд предпочел бы оставить ребенка. Наверное, он ее ненавидит.
Что же сказать? Как объяснить, что она делала выбор, будучи глупой девчонкой.
— Я…
Эд отвернулся и направился в комнату. Она пошла за ним, мучительно размышляя, что придумать в свое оправдание.
Мужчина резко притормозил и повернулся к ней. Схватил за плечи.
— Завтра ты встанешь на учет в поликлинике. Бросишь курить и будешь есть только то, что положено беременным.
— Эд, ты не понимаешь. Я не могу пойти к врачу.
— Это еще почему?
— Явиться на прием к гинекологу — равносильно сообщению в местной газете, что Виктория Спинель беременна от неизвестного мужчины. Даже если промолчит врач и медсестра, сидящая на приеме, есть еще медицинские карточки и администраторы. Здесь все медработники знакомы между собой. Папа обязательно узнает.
— Через несколько месяцев все заметят твой живот.
— Не будет этого, если я сделаю… то, что нужно.
— Я уже сказал…
Она умоляюще схватила его за плечи. Эд нахмурился, и Вика опустила руки.
— Но это не твой ребенок!
— Он — твой. Ты же чертов доктор и должна понимать — еще один аборт, и следующая беременность окажется под большим вопросом.
Вика никогда еще не видела Эда таким. Его глаза сверкали, как полярный лед, а тонкие губы вытянулись в нитку.
Неужели беспокоится о ней?
Это предположение казалось настолько немыслимым, что Виктория потрясенно замолчала, не зная, что сказать.
Момент прошел. Лицо Эдда снова стало непроницаемым. Он отпустил ее и отошел к окну.
Вика присела на диван, вытащила из тумбочки пилочку и начала нервно приводить в порядок ногти.
Допустим, она оставит этого ребенка. Отец рано или поздно узнает об этом. Что тогда?
Вика не знала, как он отреагирует. Скорее всего, рассвирепеет. Возможно, лишит ее содержания. Как она будет жить? На зарплату?
— Эд, я боюсь.
— Все боятся.
— А если у меня не получится?
— Научишься.
— Тебе легко говорить. Мне будет трудно одной с ребенком. Мы с мамой какое-то время жили вдвоем. Это тяжело.
— Ты не одна.
Вика посмотрела на худую, слегка сутулившуюся спину и не рискнула уточнять, что он имел в виду.
Яна пропустила Остапа и закрыла дверь на ключ.
Ей не верилось, что она привела в дом мужчину, который уже не в первый раз намекал на возможные близкие отношения. Странно, но ей не казалось, что она поступает легкомысленно, глупо или неправильно.
Возбуждение, предвкушение, волнение — все это бурлило в ее крови, но не беспокойство. Она — взрослая женщина и, наконец, хочет почувствовать себя привлекательной, желанной, если не любимой. Яна понимала, что их отношения с Остапом слишком хрупкие, а она чересчур неопытна, чтобы взять инициативу в свои руки. Яна надеялась на этого мужчину и верила, что он не обидит ее.
Девушка поняла, что он настроен решительно, и не собиралась откладывать неизбежное. Без слов понятно, что они оба стремятся к одному и тому же. Неизвестно, что подарит им новый день. Непредвиденная работа, новые сплетни, срочный отъезд — все могло произойти. Яна поняла, что больше не хочет осторожничать. Это должно случиться сегодня. Она вошла в комнату вслед за Остапом, повесив на вешалку пальто рядом с мужской курткой.
Он осматривался, останавливая взгляд на деталях — огромном книжном шкафу, уставленному цветами подоконнике, вышитых картинах на стенах, стареньком телевизоре в углу. Яна попробовала посмотреть на обстановку глазами Остапа. Скромно. Но разве это главное?