— К чему?! Придурок! К чему у вас шло?! Ты… Это ты во всем виноват! — не меньше моего разошлась Лили — почему ты вел себя с ней, как последняя скотина? Что Машка сделала тебе? Она ведь любит тебя!
— И что?! Мне каждую трахать, которая меня любит?!
— А ты будто этого не делаешь? — сузила глаза Лили.
— Делаю! Я — популярен, молод, красив и талантлив, так с какого х** мне тратиться только на одну девчонку?
— Урод! У тебя не «звездная болезнь» в голову ударила, как я раньше думала, тебе моча в голову ударила! — и Лили, моя милая, любимая Лили, отвесила мне пощечину, с силой оцарапав кожу на щеке.
— Ты… Ударила меня? — отшатнулся я от сестры прикладывая ладонь к месту шлепка.
— И поделом! Была бы я мужиком, вообще избила бы тебя, гада! — говорила Лили и при этом уже с виной смотрела мне в глаза.
— Да как ты можешь? — никогда я не думал, что кто-то может встать между нами, что кто-то может быть ей дороже меня.
— Ну, прости меня, прости, сорвалась — сестра подошла ко мне и обвила руками за шею, я не сопротивлялся, все еще изумленный ее поступком, продолжая придерживать щеку.
Лили с силой прижалась ко мне и убрала мою руку от лица, положив ее себе на талию. Она подняла голову и заглянула мне в глаза:
— Я сделаю так, что не останется и следа, я нанесла рану, я ее и залижу — прошептала Лили и приблизив губы к моей щеке высунула розовый язычок. Я почувствовал, как что-то влажное и щекотно-шершавое прошлось по начинающим ныть ранкам. Это было больно, но почему-то вместе с тем желанно.
— Лили, перестань — прошептал я, в противовес, только крепче прижимаясь к ней. Как бы она тепло не относилась к Машке, меня она любит в тысячи раз сильней. И то, что она сейчас вытворяет, только подтверждает мою мысль.
— Ты такой сладкий — прервав свое занятие прошептала сестра.
— Да? Я думал, что кровь — соленая — усмехнулся я и тут же поморщился.
— Ну вот, кровь опять пошла — и Лили снова прошлась язычком по ране — больше не улыбайся, пока не затянется, а то постоянно кровоточить будет.
— А ты будешь постоянно зализывать? — попытался я пошутить.
— Буду! Запомни, какие бы раны и кто бы тебе не нанес, я — та, кто всегда будет их зализывать — непривычно серьезно ответила сестра.
— Раз так. То я могу пообещать, что я не позволю тебе нанести ни одной раны — скопировал я ее тон. Лили еще секунду делала серьезное лицо, но не выдержав, прыснула.
— Пошли защитничек, помогу тебе душ принять, а то завтра, точней уже сегодня ты опять будешь «никакой» — и она потащила меня в ванную.
— Лили, мы не дети уже! Я не стану мыться с тобой! — возмутился я.
— Брось! Что я там не видела? Или ты так сильно изменился за два года? — я невольно почувствовал, как начал краснеть.
— Зараза! Ну, держись! Я тебе покажу, как я изменился! — и теперь я уже сам конвоировал Лили в ванную.
Засунуть в ванную хихикающую сестру оказалось делом плевым. Вот только, ни я ни она не разделись, так и стояли под горячими струями в одежде.
— На кого ты была так зла? — первым нарушил я тишину.
— Да так, уже неважно — попыталась она увильнуть от ответа.
— Ну ври мне, ты был в бешенстве, когда пришла и я хочу знать причину — начиная медленно снимать с нее одежду потребовал я ответа.
— Бог, я правда, не хочу говорить об этом. Единственное, в чем ты был прав, мне не стоило идти с Яном — вздохнула сестра.
— Так это он виноват? — сразу же нахлынула злость.
— Да не особо, отчасти, возможно. Просто, Брэнс — идиот, не больше и не меньше — усмехнулась Лили.
— Ты такая красивая — вырвалось у меня, когда я понял, что оставил сестру в одних трусиках. Вот сейчас она радикально отличалась от меня, эта фигура только подтверждала, что мы два разных человека.
— Нравлюсь? — тут же принял кокетливую позу Лили.
— Не то слово — честно признался я. Да, она — произведение искусства. Совершенная.
— И чего ты замер? — покосилась она на меня, наконец, заметив, что я слегка в ступоре — ты не извращенец случаем?
— Чего сказала?! Малявка! Кто из нас двоих извращенец еще посмотреть надо! — и отмерев, тоже быстро разделся.
— А ничего так — состроив скучающую моську, лениво похвалила мое тело сестра — поганка!
Я намылил руки и мстительно стал ее щекотать. Сестрица извивалась, как уж на сковородке и пищала, что я — великолепен. Я картинно — злодейски хохотал, но своего занятия не прерывал. Мы даже набрали полную ванну воды и улеглись в нее. Точней я улегся спиной подпирая кафельную стену, а сестра улеглась мне на грудь, откинув голову на плечо.
— Фух! Устала!
— Конечно, так брыкаться, у меня же теперь синяки остануться — притворно возмутился я.
— Не ной, женщина! Вообще, кто из нас, хрупкая, нежная девушка? Ты или я? — фыркнула Лили.
— Девушка — ты, а вот хрупкий и нежный — я! Так что, тебе надо любить меня и беречь — патетично заявил я.
— Гад! — слегка повернув голову эта сестрица — кровопийца цапнула меня за плечо и удовлетворенно глянула за отметины своих зубов, в виде полумесяцев.
— Попала — констатировал я и приподняв, слабо сопротивляющуюся Лили приблизил рот к ее маленькому плечику. Но укусить не смог, больно же сделаю. И обидеться, наверняка. А если…
Я поднес ее ладошку к своим губам. Поцеловал внутреннюю сторону и лизнул бьющуюся под кожей венку. Лили и пикнуть не успела, как я поставил ей смачный засос на запястье. Зато, злость, отразилась на ее милом личике всеми оттенками красного. Мести мне не избежать.
Как я и думал, сестренка не осталась в долгу и к концу помывки, я обзавелся изрядно изодранной коготками Лили спиной. Теперь мы оба выглядели так, словно не мылись, а по меньшей мере воевали или… Даже думать не хочу! Ну и как я завтра такой «красивый» сниматься буду?!
Пока я замазывал каким-то «супер-заживляющим» кремом свои «боевые» раны, Лили успела заснуть. У меня в комнате. Я пошел к ней и тут же выяснил причину ее «случайного» сна в моей постели. Эта дуреха разлила молоко, которое обычно пьет перед сном, прямо на простыни. И потому решила оккупировать мое спальное место. Засранка! Уже предвкушая, как разбужу ее и нагло скину с кровати, я пошел назад к себе.
Лили скинув одеяло сладко посапывая спала «звездочкой» поперек постели. Не знаю, что со мной произошло. Она всегда казалась мне идеальной, лучшей, невероятной. Недосягаемой. И сегодня все было, как всегда. Ну, исключая мои приступы ревности. Но почему тогда, сейчас, стоя на коленях у кровати и вглядываясь в ее лицо, я чувствовал, что она может быть только моей. Принадлежать только мне. И я никогда и не за что не соглашусь делить ее с кем-то. Она всегда будет писать только для меня, всегда будет рядом только со мной. Она всегда будет моей. Да, именно это желание сильней всего вопило во мне. Моя! Моя! Моя!
Я склонился над ней и коснулся пальцами ее лица. Сначала очертил овал, потом прикоснулся ко лбу, дотронулся щек, перешел на губы. Она — мой идеал. Она — моя Инь. И мне очень хочется стать ее — Ян.
Я рассмеялся и отпрянул от Лили. Глупость! Вот же до чего может алкоголь довести. Пора бросать пить. А то на сестру собственную уже бросаюсь. Хотя, я и без алкоголя творю глупости, когда она рядом. Но я, правда, люблю ее и не знаю, как не позволить ей уйти. Я ведь только эти месяцы был счастлив и вовсе не из-за нашей музыки, ладно отчасти и из-за этого, но по большому счету, мне просто было хорошо и уютно быть все время с Лили. Никогда мне не было так хорошо и я не хочу потерять это.
Но как мне остановить неизбежное? Ведь она вместе со мной становится известной, популярной и она живет, если и не такой, как у меня жизнью, то все равно максимально похожей. Люди, так много людей, которых она встречает каждый день. И каждый раз я боюсь, что вот этот, новенький, ей понравится…
Бред! Да что это?! Ведь я же уже почти забыл это чувство. Стоило нам уехать и я стал забывать, что Лили для меня — все. Но оно снова начало оживать. Сегодня, в ванне, Лили просто не представляет, каких мне усилий стоило вести себя непринужденно и стараться не дать на трусах оформится бугру. Я думал, что сойду с ума, от этой сладкой пытки.
Да, я признаю, что никогда не оценивал Лили только, как сестру. Она для меня гораздо большее. Я просто не могу побороть все то, что испытываю к ней. И это не какая-то там похоть или извращение. Нет. Я и пальцем ее не трону. Ведь я люблю ее. Не помню, кто автор этой фразы, но она мне запомнилась: «Имеем мы, только то, что хотим, а не то, что любим. А то, что мы любим, никогда не имеем, потому что любимое не используют». Лили для меня именно то, что я люблю.
— Ты чего не спишь? Иди сюда — хрипло прошептала сестра приоткрывая глаза.
Я улыбнулся и забрался к ней, по привычке переложив ее голову себе на грудь. Она тут же обняла меня и продолжила смотреть свои черно-белые сны. Надеюсь завтра мне будет легче. Правда, очень на это надеюсь…
— Бог, просыпайся, мой хороший, сладкий мой, давай вставай — нежно шептал мне любимой голос на ухо.
— Еще чуть-чуть — невнятно пробормотал я, отворачиваясь.
— Нет, нельзя, опоздаем, давай, солнышко, вставай — послышались требовательные нотки и я со вздохом открыл глаза.
— Лили — ты зверь! — простонал я.
— Неа, я ласковая зайка! Которая разбудила тебя, нежно и мягко — захихикала Лили.
Она уже оделась. Я обожаю когда она одевает джинсы в обтяжку, как сегодня. У Лили необыкновенно красивые ножки и смотреть на них в такой «упаковке» невероятно приятно.
— Платочек дать? — скосила на меня глаза сестрица.
— А? Зачем — не понял я со сна подкола.
— Слюни подтереть — фыркнула Лили.
— Поганка!
— Сам такой — и заметив, что я приготовился ей отомстить, Лили с визгом дала деру. Я, как маньяк двинулся следом.
Но нашу идиллию (она прыгает по дивану из стороны в сторону, а я как был в трусах гоняюсь за сестрой с кровожадной лыбой) прервал звонок в дверь.
На пороге стояло нечто. Толи девчонка, косящая под парня, толи парень, слишком похожий на девицу. Невысокий блондин(ка), фигура которого скрывалась под норковой шубой. Но кукольное лицо данного субъекта вызывало огромное сомнение, что передо мной парень. За его спиной стоял Брэнс. А этого какая нелегкая принесла?
— Так кто там приперся? — бесцеремонно осведомилась сестренка, влетая в прихожую — твою! Какие люди и без охраны!
Что-то я не узнаю Лили, она же при Брэнсе ведет себя, как малолетка, а тут такой оскал. Зато Брэнс нокаутирован. А вот блондин(ка) совсем никак на это не отреагировал(а).
— Может впустите? — поинтересовался, определенно, он. Такого женского голоса просто не бывает.
— Нет! Еще чего! Мы вас не звали — вот теперь узнаю эту ребяческую форму поведения. А то я уже было удивился.
— И вправду, Ян, что ты здесь делаешь? — поинтересовался я.
— Я не собираюсь разговаривать на пороге — заявил тот.
— Лили, любовь моя, не упрямься, прояви свое гостеприимство, а я пока схожу оденусь, а то разгуливать в трусах и с твоими отметинами на теле как-то неприлично — последняя фраза была исключительно для Брэнса, но дернулся не он один, блондин тоже вздрогнул.
— Вали уже, разберусь — пытаясь сдержать смех, грубо ответила Лили.
Быстро одевшись, я пошел в столовую, откуда раздавались на повышенной ноте голоса Брэнса и Лили.
— Да пошел ты! Не стану! Сказала и все! Хрена ласого, ты мне будешь указывать! Через полтора месяца наш контракт истечет! И посмотрим, кому и что ты указывать будешь! Ну? Что молчишь? Не права я?!
Лили была похожа на маленькую фурию. Волосы до этого ниспадавшие на плечи и спину, сейчас буквально витали в воздухе, от ее резких и быстрых движений. Она чуть ли не рычала на Брэнса и это был не наигранная реакция. Что же он такого сделал? Очень интересно.
— Брат! Скажи ему! Я уже голос сорвала! — кинулась ко мне Лили, стоило ей меня заметить и тут же не хуже ящерки обвилась вокруг меня.
— Что ты ей такого сказал? — повернулся я к Брэнсу.
— Я всего лишь хочу, чтобы она пела мои песни — вместо Брэнса ответил мне поднявшийся со стула блондин.
— Не только! Он хочет чтобы я пела его песни и была сольной певицей! И этот больной — ткнула она пальчиком в Брэнса — его поддерживает! Бог, сделай что-нибудь!
— Не кричи мне в ухо. До нашего совершеннолетия, мы уже подписали контракт, в котором говорится, что выступает дуэтом и поем только свои песни. При чем, моя сестра особо настояла на пункте, где говорилось, что она петь не будет. Контракт не истек, значит имеет полную юридическую силу. По его истечению, мы в праве либо продлить его, либо отказаться и заключить новый. Как не крути, а указывать моей сестре вы, ребята, не имеете никаких прав — усмехнулся я.
— Проще говоря, ты — против? — потер подбородок Брэнс.
— Нет, я всего лишь, люблю потакать желаниям сестры. А ее желание на данный момент, это чтобы никто не доставал ее с сольными выступлениями — Лили подняла голову и чмокнула меня куда-то в шею. Я еле сдержал смех, рвущийся наружу. Она же знает, что прикосновения к шеи вызывают во мне щекотку.
— Вы бы на публике подобное демонстрировали, а не дома. Кого впечатлить хочешь Лилит? — зло сверкнул глазами Ян.
— Да уж не тебя-то точно! И вообще, что за грязные мысли посещают твою не отягощенную мозгами голову?! Я-то в отличии от некоторых, прекрасно осознаю, что Бог — мой брат — выпад Лили напоминал всплеск злости, обиженной на своего мужчину женщины. И не я один это понял, Брэнс как-то подозрительно мило стал улыбаться. А вот блондин прямо-таки скривился.
— Прости, Влад, но Дан прав, если Лилит не согласится сама, я тут бессилен — притворно опечалился Ян и я на секунду, нет, даже на мгновение краем глаза поймал выражение лица Лили. Меньше всего она сейчас походила на обиженную, нет, расчет и предвкушение вот что отображала ее мимика. Боже, она опять провела меня!
— Нет? — как-то странно усмехнулся Влад.
— Нет — стараясь показать минимум эмоций ответила Лили, но я чувствовал, если бы не свидетели, она наверняка оскалилась.
— Глупо. Я хотел дать тебе шанс. Ведь с тем, что у тебя есть, их не скинешь, только прибавишь скандала и поклонников. А я могу реально помочь — блондин встал и пошел к двери.
Лили колебалась мгновение. Ее тело напряглось. Но она осталась стоять на месте. И это, к сожалению, не означало, что она отказалась от предложения. Она никогда не была способна сдаться. А сейчас, неведомо, каким образом, но этот женоподобный мужик бросил ей вызов. И ее колебания говорят только о том, что она приняла его. Моя глупая и упрямая, как сотня баранов сестрица опять готова поиграть.
Я не знаю, когда именно это стало происходить с Лили. В детстве сестра была очень пуганным и слабым ребенком. Она редко принимала участие в общем веселье. Не любила общаться со сверстниками и чаще всего проводила время за игрой на музыкальных инструментах. Да, она владела не только фортепьяно, Лили также занималась скрипкой и арфой. Ей нравилось сочинять музыку и ставить на нее слова. Вначале чужие стихи, позже свои. Лично я заметил изменения в сестре только когда ей исполнилось четырнадцать. И она впервые пришла домой пьяная и обкуренная. Позже я узнал, что Лили уже не первый год водится с местным хулиганьем школы и дворовой шпаной. Что самое главное, она там имеет весомый голос, а не «шестерит» перед старшими. При этом сестра в глазах взрослых оставалась прежней, она не бросила занятие музыкой и с прежним упоением писала песни. В отчаянных попытках вытащить ее из общества этой гопотни я даже решил поставить нам цель, стать всемирно известным дуэтом. И неплохо продвинулся в этом направлении. Но даже перестав общаться со своей компашкой, червь, что когда-то забрался в сердце моей сестры продолжает портить ее.
— Сделай лицо попроще — усмехнулась Лили и я только сейчас заметил, что продолжаю стоять столбом и задумчиво глядеть в пространство.
— А где Брэнс? — удивился я, заметив, что мы опять остались вдвоем.
— Смотался, у него, типа, дела — закатила глаза к потолку сестра.
— Что ты снова натворила? — прямо спросил я, поняв, что Лили никогда сама мне не признается.