Получив желаемое, довольно хмыкнула, взялась за мелок. Чтобы отвлечься от непрошеных идей, Дмитрий решил начать партию:
- Разбивай, раз новенькая.
- Ок. - коротко и сосредоточенно.
Подошла к столу, пригнулась, начала прицеливаться. И вот тут он осознал - почему все-таки пришлось поменять платье на брюки. Может быть, девушка решила проявить милосердие и не истязать окружающих, возможно - просто не хотела рисковать. Но она точно понимала, какой эффект произведет.
Невозможно было смотреть на этот изгиб спины и рассыпавшиеся по столу волосы, не глотая голодной слюны. И ясно было, что друзья видят и ощущают точно то же самое: стол был действительно высок для нее, несмотря на шпильки, девушка практически улеглась на борт, и вытянулась на сукне, чтобы точнее попасть в первый шар. Вихрь непрошеных фантазий просто закипел в голове, мутя рассудок и высушивая горло. Ага, вон и Серега нервно прокашлялся. Похоже, уровень тестостерона в этой комнате начал зашкаливать. Хорошо, что выбрали ВИП - зал, там не было посторонних компаний, иначе на это шоу смотрел бы весь клуб. Алексей - еще один друг, который впервые встретился с Анной, так вообще завис в изумлении.
А она не обращала внимания на происходящее и на произведенный эффект. Ударила не очень удачно, нахмурилась, чертыхнулась:
- Ай, как криво! Тяжело мне на этом столе будет. Сереж, бей, твоя очередь.
Как Серега умудрился попасть по шару после пережитого потрясения - навеки останется загадкой, но он справился.
Свой удар Дмитрий вообще не запомнил, потому что она стояла рядом и, наклоняясь, пальчиком показывала направление, куда лучше бить. С таким же успехом могла просто закрыть ему глаза или связать руки. Куда-то попал, совершенно случайно.
А когда снова пришла её очередь - не выдержал, захотел прикрыть от чужих глаз:
- Ань, ты руку неправильно держишь. Давай поправлю. - И уже подошел ближе, но она выпрямилась, сердито сверкнула глазами:
- Дим, ну какого хрена все мужчины считают, что женщине природой не положено играть в бильярд? Стоит только в руки кий взять - сразу толпа "учителей" появляется! Я сама разберусь, лучше не мешай.
"Да похрен им всем на то, как ты держишь локоть! И на то, куда ты планируешь попасть. В этот момент можешь просто брать шары и руками в лузы заталкивать - вообще неинтересно! Тянет просто подойти поближе, прижаться, взять твои руки в свои, да практически накрыть своим телом - вот о чем все мысли!" - Похоже, это пришло в голову всем троим мужчинам одновременно, но они благоразумно промолчали.
В общем, отойти от шока удалось не сразу, а эта вредина, похоже, освоилась, и начала лупить по шарам все точнее, каждый раз довольно улыбаясь. В первой партии она умудрилась забить четыре раза, утерев Дмитрию нос.
Вторую партию решила играть уже без помощи, а потом и вовсе разошлась: колотила как пулемет, держась на одном уровне с мужчинами. Сергей с Лехой немного пришли в себя и уже не так реагировали на ее наклоны и выгибы, на то, как она пристраивалась к столу в поисках удачного угла.
А Дима сдался: просто уселся за столик и молча наблюдал, понимая, что его сейчас подъемным краном не сдвинешь с места; оставалось только сдерживать буйную фантазию и успокаиваться, чтобы не заехать в глаз тому, кто приближался к ней хоть на полметра.
И вот теперь оказалось, что она играла в компании Славки и Сергея. А ему даже позвонить не изволила, а тут еще и друг постоянно подначивает:
- Или тебе уже надоело? Не привык, что на шею не бросается? Лень силы тратить? Так ты скажи - мы времени терять не будем, утешителей много найдется.
- Серег, не лезь, куда не просят, сам разберусь как-нибудь.
- Ну, смотри, я предупредил. Серьезно. Только из-за тебя никаких шагов не делаю. Но будешь обижать - не посмотрю, что ты друг. - И вышел, хлопнув дверью.
Руки сами потянулись к телефону. Набрал номер, долго слушал гудки, почти отчаялся, но услышал долгожданное:
- Алло, привет, Дим.
- Привет. Ты как? Извини, что долго не звонил. - Почти скороговоркой выпалил
- Да все нормально, у всех дела бывают.
- Не обиделась? - Какой ответ хотел услышать? "Нет, потому что мне параллельно" или "Да, ты козел, и не звони мне больше"?
- Да ну, за что? - спокойный голос, ни тени претензий. Вообще никаких. - У всех бывают дела, или просто говорить ни с кем не хочется. Что тут обижаться? Да и с какой стати? - А вот здесь послышалось "кто ты такой, чтобы я о тебе вообще вспоминала?"
- И что, даже не скучала? - никак не ждал от себя, что когда-то будет вот так выпрашивать хоть малый намек на небезразличие.
- Ты же знаешь, что мне скучать некогда. Я не понимаю, что такое "скука".
Ну да, куда там - столько хахалей вокруг. Чуть с языка не сорвалось. Вовремя заткнулся.
- А по мне? - Все, тушите свет. Докатился. Никогда таких вопросов никому не задавал. Только морщился, когда девчонки так пытали.
- По тебе скучала. - Олеее -оле-оле-оле!!! Дайте мне барабан, я сейчас на нем что-нибудь побарабаню!!! Сердце станцевало какой-то дикарский разухабистый танец.
- Могла бы и позвонить.
- Дим, ну откуда я знаю, чем ты занят? Если ты не хотел меня слышать - зачем тебя напрягать? Парни сказали, что ты жив - здоров, помощь не нужна. Зачем дергать-то? У меня тоже бывает, что никого не хочу видеть и слышать.
- Ну да, Славку почему-то захотела видеть, а меня - нет.
Пауза. Мучительная, за время которой захотелось оторвать себе поганый язык.
- Ты сейчас о чем, вообще?
- Да ни о чем, просто не стоит с ним близко общаться - чересчур легкомысленный.
- Не переживай, я взрослая девочка, разберусь. Не с такими справлялась.
Так началась бесконечная пытка ревностью, и жестокая игра с самим собой - "очень надо, но сам себе не признаюсь", и хождение по раскаленным углям - как еще назвать состояние, когда вот она - руку протяни, но не дотянешься?
Глава 13.
Находиться рядом с ней, на расстоянии протянутой руки - вот и все, чего хочется сейчас в жизни. Но любоваться бесконечно на родное лицо можно до одурения, а наших проблем это не решит.
А проблемы есть, и серьезные. Что ее так страшит в наших отношениях, почему так уверена в том, что вдруг окажется мне не нужной и не достойной? Ведь ни разу не говорил ей такого... Или говорил? Обвинял в том, что ей на всех и на все времени хватает, а на меня - нет? Обвинял. И требовал, и молил. И ревновал, как припадочный. Только ей свою ревность не показывал, прятал, как мог. Один только раз и попытался предъявить претензии, когда вдруг начала от секса отказываться - и не раз, не два, а целую неделю изводила меня не утоленным желанием.
Тогда чего только не передумал, так себя накрутил - хоть в петлю лезь, хоть волком вой. Не выдержал:
- Ань, у тебя кто-то еще появился?
В принципе, ее реакция и без слов все дала понять: как стояла, так и села, ошарашенная:
- С ума сошел? С чего вдруг такая идея?
- Ну, раньше тебе меня не хватало, могла всю ночь не спать, выматывала до последней капли, а теперь вообще отказываешься...
Фыркнула сначала, а потом открыто расхохоталась.
- Вот ты дурак, Серебряков! Это ж надо додуматься!! - и снова заржала, заставив чувствовать себя полным идиотом. - Да у меня уже болит все от этих марафонов, понимаешь? Мне все в кайф, всего достаточно, но организм - не железный. Передышка нужна. А тебя не уймешь.
- Но раньше-то ничего не болело, тебе все нравилось? - продолжал настаивать, хотя понимал, что это крайняя степень тупости.
- Ну, я поначалу тоже с катушек съезжала - дорвалась до царского тела, про запас набиралась, на всякий случай. А теперь ясно, что ты никуда не денешься , можно и передохнуть.
Вздохнула, сделала паузу, а потом выдала:
- Значит, слушай и запоминай: если я с тобой - значит, с тобой. На двух стульях сидеть не умею. А если решу уйти - тебе первому об этом сообщу. Рога носить не будешь, не переживай. И больше даже слышать ничего не хочу. Если люди друг другу не доверяют - смысла нет в отношениях. И если ты мне верить не можешь - значит, не стоит продолжать. Так что, разбегаемся, или я тебя убедила?
Еще как убедила! Один только намек на расставание - и все, скис и заткнулся. Поверил на 100 процентов? Наверное, нет. Не потому, что ей не доверял, а потому что боялся - найдет лучше, сильнее, умнее; короче, более достойного, и я ее потеряю.
И ревность была от этого: в каждом видел соперника, претендента на мое место, и все болело, когда видел, как улыбается кому-то, как смеется, как слушает комплименты. А вдруг этот разговор - начало моего конца? Вдруг именно этот козел придет и заберет мою Аньку? И зубами скрипел, и ночами не спал, но боялся хоть словом упрекнуть. А она, рассказывая, как ссорится подруга с мужем, рассуждала:
- Ревность не от того рождается, что кто-то повод дал, а от того, что человек сам в себе не уверен. Боится, что кто-то лучше окажется, и любимый человек уйдет к более достойному. Вот ты у меня - самый классный, и знаешь об этом, поэтому не ревнуешь, правда, Дим?
В этот момент отпускало, и на какое-то время становилось легче, но затем, стоило лишь появиться кому-то на обозримом горизонте - все возвращалось на круги своя.
Ох, как близка мне тогда стала песня Макаревича про ту, что любила гулять по ночам... Раньше слышал ее много раз и не понимал: бред, набор слов без всякого смысла. А тут услышал по радио и расплакаться захотелось: так все близко оказалось, словно про меня. Про то, как пытался закрыть все окна, как боялся, что однажды не вернется. И как боялся съехать с катушек, ожидая этого каждый день.
Нет, она никуда не убегала. И возвращалась ко мне постоянно - с работы, с девчачьих посиделок, из командировок. Вот только все чаще уходила куда-то вглубь себя, пропадала где-то в своих мыслях, а мне туда ходу не было. Хотел ли узнать, что там - у нее на душе? Зайти в эту неизведанную глубину, понять - о чем там кино показывают, которое я не вижу?
Нет, не хотел. Боялся. Ловил иногда на себе взгляд оценивающий, казалось, думает: "Кто этот человек? Что я здесь делаю? Зачем?" И страшно было удостовериться, что именно такие мысли бродят в этой головушке.
Потому не лез, не копался, а старался вытащить ее оттуда, из раздумий, отвлечь, притянуть к себе ее интерес.
Вот и доигрался. Она в себе сомневалась, я - в ней. Результат печальный.
Что ж, придется менять правила игры. Попытаемся разобраться в наших с тобой проблемах. Благо, есть верный друг и товарищ - Интернет. Там все про всех написано. Эмоций, говоришь, у тебя мало? Поищем, в чем причина. Причина - она же всегда есть.
Закопался так, что не слышал, как проснулась, успел только голову от монитора поднять, увидеть в проеме двери и захлопнуть ноут. Ей совсем ни к чему знать, чем я тут интересуюсь.
- И снова доброе утро. Выспалась?
- Да, спасибо. Еще мутная немного, но отдохнула. И не звонил никто, как ни странно.
Ага, не звонил. И Серый, и Славка, и Аллочка. Все уже в курсе, что я тебя вчера уволок, и боятся, что мы друг друга где-нибудь прикопаем. Вроде, убедил, что ты жива, а я покой и сон охраняю. Пообещал потом привезти и всем показать, живую и невредимую.
- Хочешь чего-нибудь?
- Как обычно, кофе. Можно сразу пару литров.
Что ж, знаем твою слабость, уже подготовились. Три раза кофеварку заправлял. Правда, первые две партии сам и употребил.
Сидит, такая на вид спокойная... Только снова куда-то уплывает. Ну, мы теперь ученые. Будем действовать по новой схеме. Пока ты снова никуда не улетела.
- Ань, я тут почитал, что все проблемы, эмоциональные, психические - они от проблем в прошлом, от травм - детских и юношеских. Человек, если их не решил, всю жизнь потом страдает. Может, у тебя что-то подобное было?
- Ты имеешь в виду, не ударялась ли я в детстве головой? Ударялась, конечно. И с деревьев падала, и с качелей. Может, младенцем тоже роняли, но мама не признается. - И ощутимый холод в голосе. Понятно, кому хочется о своих проблемах говорить. Слабакам - да, они любят на жизнь поплакаться. Но не она - это точно. Она зубы стиснет и прет, никому не жалуясь. Помощь предложишь - еще и пошлет подальше, да так, что убежишь, не оглядываясь. "Сама". Все сама. Вот только не получается у тебя саму себя оценить, как следует, слишком дешево ставишь.
- Ты же умная девочка, и понимаешь, о чем я говорю. Что-то, что в твоей жизни произошло, сильно ранило, а теперь жить мешает нормально.
Ох, какой ледяной стужей потянуло. Заморозит, не иначе.
- А что, например? Какие варианты? Я сейчас с ходу не припомню. Ты расскажи, может, быстрее вспомню.
Из памяти тут же полезли всякие случаи: родители (не вариант, о них вообще предпочитает молчать), первая любовь, изнасилование, смерть близких - в общем, полный сумбур. Выпалил, не подумав, первое, что подвернулось:
- Может, у тебя первая любовь не сложилась? Из-за этого ты теперь боишься отношений?
Тихое такое, горькое:
- Не было у меня первой любви. Первый секс был. Любви не было. - и голос такой спокойный. Мертвый такой, безжизненный. - Думаешь, в этом дело? Или все-таки в первом сексуальном опыте? Сейчас разберемся с ним, и все пойдет, как по маслу, да, Дим? Я тебе душу раскрою, ты меня пожалеешь, и будет у нас тихое семейное счастье.
Что-то я, похоже, не то ляпнул. Совсем не то. Я ее такой еще никогда не видел. Злой, веселой, раздраженной, радостной - всякой, но живой. А сейчас сидит пустая оболочка, смотрит на меня застывшим взглядом. Не на меня даже, а куда-то сквозь. И голос... Господи, лучше бы ты молчала...
- Ты хочешь знать о моем первом опыте? Даже не из-за травм, а просто так - любопытно же? Да? А уверен, что тебе это надо? - Вздох. - В десять лет. Ага. Не смотри так, не придумываю.
Японский бог! Да что же это такое? На хрена я это сделал? Вскрыл сейчас, только что, своими руками, что-то настолько страшное... Мне, взрослому мужику, страшно представить, а как же она-то? Это ж... Даже не подросток, ребенок совсем. Эскулап я ублюдочный! В дядю доктора решил поиграть, что ж теперь делать с тобой, маленькая, чем закрыть эту рану, чтобы не хлестала такой болью из твоих глаз? Это ж рехнуться можно. Но теперь, похоже, не остановишь - хлынуло, сбивающим с ног потоком страдания...
- Я никому не говорила никогда. Ты первый. Уже можно, в принципе. Слишком много лет прошло. Хотя и сейчас стыдно. - Снова мертвая пауза. Она молчит, и я не знаю, что сейчас можно сделать, чтобы помочь. - Я тогда не понимала сначала, что вообще происходит. Взрослый дяденька приходил и гладил меня, пока родители не видят. Он очень хороший был. Его все любили. Я тоже любила и не думала, что он может делать что-то плохое. Мне нравилось, было приятно. Только родителям просил не говорить. Это было нашей маленькой тайной. Почему именно я, а не другие девочки в нашей большей семье? Этого я не пойму никогда. Кроме меня, у него была еще куча племянниц. И дочери тоже были. А может, и не я одна. Да что я вру? Какие десять лет? Я еще в садик тогда ходила, когда это началось.
А в мои десять лет он решил применить не только руки. Было очень больно. И страшно. А кричать было нельзя - за стеной спят мама с папой, и брат. Вот тогда мне стало стыдно в первый раз. А потом - всегда. Почему я? За что он меня так наказал?
И потом, когда девчонки решали, кому отдать свой первый раз, подарить себя, так сказать, я по этому поводу не парилась. Дарить-то нечего было уже.
И снова замолчала. Глаза совсем замерли. А потом вдруг встрепенулась, увидела, наверное, меня, наконец; что-то такое в моем лице разглядела - и прорвало: руки ходуном заходили, зубы стиснула, а в глазах слезы наливаются. Аня, девочка моя хорошая, ты только не плачь, не мучайся так, прости меня, дурака, убей, матом обложи - но только не надо держать в себе всю эту гадость.
Снова по глазам все поняла, вскочила, уселась на стул к подоконнику, отвернулась.
- Дай сигареты, Дим. - Протянул ей всю пачку. А она скрутилась вся: ноги узлом заплела, руки вообще в непонятных местах перевились (гибкая, мать твою), зубы сжала. Руки протянул, чтобы прижать - отодвинулась. - Только не жалей меня. Не надо. Не переношу этого. Пока никто не жалеет, я держусь. А если кто-то пытается пожалеть - все, ломаюсь. Реветь тут буду у тебя до утра.