- Летта, нельзя все время сидеть дома, так точно не станет легче. Ты пойдешь со мной и папой на елку, и точка.
Виолетта обреченно подняла глаза, которые с трудом напоминали те ярко голубые незабудки, которыми они были всего несколько дней назад: – Ма, я никуда не хочу идти. И никого не хочу видеть. – Поджав поплотнее под себя ноги, девушка натянула на голову одеяло, спрятавшись от всего мира. – Это не предложение и не вопрос. Это не обсуждается. Так что жду тебя в полной готовности в коридоре. На все даю час. Мама уже практически вышла из комнаты, когда послышалось Виолеттино:
- Ма, а Сережа не приходил?
- Нет.
- А не звонил?
- Нет.
- Может…
- Не может, Летта. Не может!
Женщина громко хлопнув дверью удалилась, ей до чертиков надоели эти глупые разговоры ни о ком. Кто он такой этот Сережа, чтобы так, с ее девочкой? Летту словно подменили, и вот уже несколько дней ее дитя, отказывается от еды, воды, и всего внешнего мира. Она не рассказывает что произошло, а только все время твердит о своем Сереженьке. Антонина Антоновна даже подумывала сходить на разборку к этому исчадье ада, но хорошенько все обдумав пришла к выводу, что это крайняя мера. Летта ничего ей не рассказывала, как бы та старательно не выпытывала, но она прекрасно понимала – все дело в Сереже Серовом, этом писаном красавце. Захлопнув за собой дверь, материнское сердце сжалось от собственных жестких интонаций и слов, но поддерживать разговоры об этом мальчике, помогать дочери в самобичевании ей точно не хотелось. Мамины слова ничуть не подействовали на состояние Виолетты, ничего не изменили в ходе мыслей, в сознании в осознании. После ухода матери Летта продолжала камнем лежать в своей теплой кровати, которую ей нисколько не хотелось покидать. Все эти дни она ломала голову, доводя себя до истерик, и сейчас занималась тем же – «За что он с ней так?» Летта продолжала безжизненно валяться в кровати, ища ответ только на этот мучивший ее вопрос.
- Летта!!! – разъяренная мать прокричала ее имя, а дверь ее в Леттину комнату от сильного толчка ударилась о стену. – Я сказала, собирайся! Значит – собирайся. Я ничего не хочу слышать, и больше не хочу видеть твое тело в бездыханном состоянии! Вперед и с песней! Слышишь?
Видя что дочь особо никак не реагирует, тихая и добрая по своей природе мама, собрав в охапку дочкины вещи, все которые попались под руку, в негодовании бросила этот ворох прямо в лицо Виолетте.
- Две минуты, и ты у дома. Ясно?!
Совершенно не похожие на себя родные глаза, метнули молнию. Виолетта никогда ранее не видела свою добрую, милую маму в таком состоянии. За все годы своей жизни, Виолетта ни разу не сталкивалась с такой порцией гнева, да что там, мама никогда в жизни на нее даже голос не повысила, а тут… Летта поняла – спорить с настоящей фурией бесполезно, избежать семейного похода на елку не удастся. Превозмогая душевную боль и физическое состояние «нестояния», Виолетта не без усилий покинула свою берлогу.
- Ну, вот. Совсем ведь другое дело. Даже щечки порозовели, – не могла нарадоваться мама, увидев во дворе свое чадо. – Идемте.
- Идемте девочки, – папа подхватил под руки своих «девочек» и все семейство направилось в центр деревни любоваться талантами односельчан и салютами.
На дорогу ушло минут десять, за которые никто из троицы больше не проронил ни слова. Летта еле перебирала ногами, а родители понимающе подстраивались под ее ритм, каждый при этом был глубоко в своих размышления, своих проблемах, своих заботах. Ровно до того, пока впереди не стал проглядываться праздник.
- Ого сколько народа, и где у нас столько набралось?! – папа пришел в восторг, едва на горизонте появились толпы развеселых людей, а в его глазах заблестели хитростные огоньки. – Вы тут это, нууу, наблюдайте за всем, а я сейчас.
- Стоять. – Мама одернула торопливого отца. – И куда это мы собрались?
- Господи, Тося, перестань. Я к мужикам, вон они все в сборе.
Папа движением головы, указал на укромный закоулок между домами, где действительно собрались чуть ли не все его ровесники. Они активно о чем-то беседовали и то и дело опрокидывали что-то в рот, явно это было не молоко или чай. Празднование Нового года у сильнейшей половины их деревни ежегодно начиналось раньше, да, в принципе, как и заканчивалось. Мама, заранее, одарила его осуждающим грозным взглядом, но все же отпустила руку.
- Иди уже. Только не забудь, что ты сюда не один пришел. К окончанию празднества, жду.
Согласно замахав головой, отец благодарно чмокнул супругу в щеку и поспешил удалиться в заданном направлении.
- Вот тебе и семейный вечер… – Мама расстроенно вздохнула и прижала к груди дочь. – Что ж, если ему будет без нас хорошо, тогда и мы скучать не станем. Идем ближе к сцене.
Чем ближе к самодельной сцене продвигались мама с дочкой, тем громче слышалась музыка, и тем учащеннее становилось дыхание Летты. Ей на глаза то и дело попадали представители Сережиной гоп-компании, и совершенно на подсознательном уровне она чувствовала, что сам герой ее романа, тоже где-то неподалеку. И, как оказалось, интуиция ее не подвела. В первом ряду среди зрителей красовался ее Сереженька в компании Кобыловой, Огурцовой и Терехина. Они были разделены на пары, в каждой из которой парни, словно намертво привязали к себе девушек своими сильными руками, а те, в свою очередь, намертво повисли у них на шеях. Летта смотрела на этих людей, а глаза транслировали совершенно другую картинку – две гадюки обвивают прекрасные, сильные, но ядовитые деревья. В сердце в очередной раз почувствовалась резкая боль, а в глазах неудержимо и неконтролируемо появлялись слезы.
- Ма, давай лучше назад отойдем. Мне больше нравился вид на все происходящее издалека. Да и не так громко. – Летта одернула мама и выдавила улыбку.
- Летта, не выдумывай. С каких это пор из-за десятков спин лучше видно? – Мама не обращая никакого внимания на глупость, продолжала тащить дочь вперед.
- Ма, но я не хочу стоять на виду у всех.
- А кто хочет? Нужно. На людей посмотрим. Себя покажем. – Мама упорно отказывалась услышать дочь, которая и так последние дни тем только и занималась, что пряталась от всех и вся. – Еще пару шагов и все. Смотри, тетя Катя Матвеева, Люська Огурцова, – мама четко заприметила своих подруг. – Вот мы к ним и примкнем.
Еще шаг, второй, третий, иии-и-и-и:
- Вечер добрый, Антонина Антоновна. – Лицом к лицу мама столкнулась с объектом восхищения и страдания ее дочери. – С наступающим. Всех благ вам в Новом году.
- Ну спасибо тебе, Сереженька, – голос матери напоминал курок на взводе, но оружие так и не выстрелило. – И тебе не хворать. Идем, дочка.
Летта, которая спряталась за мамой, готова была провалиться сквозь землю, но легким движением маминой руки, она была вырвана из пропасти:
- Дочка, идем, говорю.
Опустив глаза в грязно-белый пол, почти оглохшая от стука собственного сердца, девушка послушно пошла вслед за мамой. Она долго не видела своего Сереженьку и не решилась открыто взглянуть на него, чтобы не бередить и без того кровоточащие раны. Она не понимала, что произошло между ними, но и вымаливать любовь у человека, которому без нее прекрасно живется, она не станет. А зачем доставлять ему удовольствие принося в дар свой взгляд полный любви и боли? Летта послушно шла за мамой, след в след, невидящим взглядом рассматривая то, что творилось под ногами.
- Шалава, – знакомый и родной до боли голос прошипел в ухо, которое не так давно обжигал любовными признаньями.
- Ма, ты иди, а я сейчас. – Где взялись силы на эти слова, Летта не знала, но на то, чтобы после услышанного, объясниться с Сережей, она их обязательно найдет. – Хочешь что-то сказать?
Летта впервые за бесконечные дни имела возможность взглянуть в любимые, все еще самые прекрасные на всем белом свете глаза. Сережа был еще красивее и мужественнее, чем до их расставания. Она поняла, что любит его еще сильнее, а ища любовь в его глазах, так же поняла, что ее чувства уже не взаимны. Виолетта натолкнулась на железобетонную стену, сквозь которую она вряд ли сможет достучаться до его сердца. Она все это прочувствовала, а слова любимого, ледяные и презирающие, все подтвердили.
- Все что я хотел, я уже сказал.
Было похоже, что Сереже действительно нечего сказать, но он не уходил, а оставался на месте продолжая всем своим видом медленно и мучительно вгонять кол в сердце Виолетты.
- А я не все услышала, что мне хотелось. Может, все же поговорим? – Летта изо всех сил старалась чтобы ее слова звучали так же холодно и безразлично, как Сережины.
- Если тебе этого мало, тогда идем, – Сережа жестко схватил ее за руку.
- Сережка, я тебя здесь буду ждать! – Танька Кобылова, которая все время стояла неподалеку, но все же не могла слышать их разговор, весело хохоча не забыла о себе напомнить, и проводить долгим взглядом ничего не сказавшего в ответ Сережу. Виолетта же, молча и послушно потопала вслед за ним, а когда они оказались в беседке на территории детского сада, Сережа нарушил тишину:
- Я тебя слушаю.
- Нет. Это я тебя слушаю.
- Ха-ха-ха, смешно. Ты хотела поговорить – говори. А я уже все сказал.
До безумия равнодушно, до невозможности зло, Сергей всматривался в чистое, звездное небо, прямо над головой у Летты. Звезды сияли ярко, а отражающий лунный свет снег помогал освещать все вокруг, вводя в заблуждение, словно на улице белый день. Благодаря идеальным природным явлениям, Виолетта легко могла рассмотреть каждую злобную морщинку и отвращенную улыбку, искажающую лицо любимого. Глава 13
- Сережа, ты мне можешь объяснить – что случилось, в конце-то-концов?! Тебе в армии мозги вышибли, или пересадку сердца сделали, и чужое уже не способно любить? Может тебя контузило и память отшибло? Объясни, пожалуйста?
Летта словно со стороны слышала собственный голос, решимость и требовательность которого, ее просто испугали. Оно не молила, она требовала. Хотя, это вообще вряд ли была она. Это был голос той девушки, судьба которой сейчас решалась, а не той, которая зализывала свои непонятные раны взаперти. А вопросы хоть и были грубыми, но включали в себя все нелепые предположения Летты, которые хоть немного объясняли Сережино поведение. Слова Виолетты, заставили парня оторвать свой взгляд от неба и взглянуть на ту, которую любил:
- Объяснений? Ты требуешь объяснений?!! Это я их должен услышать, шалава! – Сережина реакция заставила Летту испуганно сглатывать, а страх быть убитой молниями гнева, намертво пригвоздил к месту. – Да лучше бы мне мозги вышибло, или контузило, но нет, ты самолично сделала мне пересадку сердца, причем без какого-либо наркоза! Сука! Шалава! Тварь! – Парень брезгливо сплюнул на белоснежный ковер.
Летте казалось, что она попала в параллельный мир, в котором оперировали уже ее сердце, наполненное обидой и морем слез. Дрожать стали все части тела, и только огромным усилием воли она заставила не дрожать свой голос.
- За что ты так со мной? Чем я заслужила такие страшные слова? Сереженька, что ты несешь? – одни вопросы, и никаких ответов.
- Что Я’ несу?!!! И у тебя еще поворачивается язык меня об этом спрашивать? Что же ты не задавалась вопросом – что я буду нести, когда ложилась под Валеру, Рому и даже Диму??? Скажи, ты специально оттрахала именно моих друзей, а? Как, понравилось? Кстати, еще один вопрос – кто все-таки сломал целку? А то этой информацией я не обладаю.
Выливая чан дерьма на голову Летты, Сережа, в прямом смысле, прижал ее к стенке и схватив за плечи начал трясти. Девушка молчала, но не потому, что ей нечего было сказать, а потому, что просто онемела от боли, резкой, пронзающей, овладевшей всеми органами и чувствами. Шалава… Тварь… Сука… Господи, за что ей все это?!! Виолетта не понимала ничего и ничего кроме горького вкуса дерьма в душе и сердце, не чувствовала. В этот момент Виолетта была похожа на маленькое испуганное животное, которое загнал в угол огромный хищник и живьем принялся выдирать сердце. В голове стоял туман в ушах звенели недавно услышанные слова.
- Серега, ты чего это?! Отпусти Летту! – послышалось совсем рядом и от куда ни возьмись, появился Дима.
Резко подскочив, он силой вырвал девушку из рук Сергея:
- Ты что, с ума выжил? Ты же ее чуть до смерти не затряс!
Лишившаяся сильной опоры – рук, Летта моментально скользнула по каменной стене беседки вниз.
- Летта! – в один голос прокричали парни.
Не сговариваясь, они подхватили девушку и усадили на единственную уцелевшую скамейку.
- Летта, Летта, очнись, – Дима ритмично давал пощечины, а потом, набрав щедрую горстку снега, просто бросил в лицо.
- Что ты делаешь? – тревожно, полушепотом выдавил Серегей.
- Ничего особенного. Исправляю то, что сделал ты.
- Я ничего не делал. Она сама захотела поговорить, вот мы и поговорили. Я просто высказал все, что я думаю об этой шалаве прямо в невинное личико. И вот…
У Димы внутри все сжалось, но он не подал виду, а упорно продолжал возиться с Виолеттой.
- Может сгонять за нашатырем? – испуганно предложил Сережа.
- Не нужно. Она, вроде, очухалась. Летта, ты меня слышишь?
Летта и хотела бы ничего не слышать, но нет, она прекрасно слышала Диму.
- Слышу.
- Может тебе воды, или еще чего хочется? – не отходил от Виолетты Дима, а ее Сереженька тихо курил в стороне.
Виолетте безумно хотелось, чтобы ее голос звучал по-прежнему уверенно и холодно, но этого не произошло. Все было похоже на невнятный лепет:
- Хочется. Мне хочется во всем разобраться. – Летта освободила скамейку, и сделав несколько шагов, обильно утерла лицо белоснежным пушистым снегом, не ощущая холода и болезненных царапин. – Может, ТЫ мне объяснишь, почему это твой дружок считает, что я переспала с половиной деревенских парней во главе с тобой?
А в ответ тишина. Одного взгляда в обезумевшие девичьи глаза, словно в две черные пропасти, Диме хватило чтобы понять – конец света не минуем.
- Сереж, а может, ты все же поведаешь, с каких это источников ты узнал эту «правду»? А самое важное, что это за «источники», если ты им веришь не глядя, даже не поговорив со мной. Кто для тебя такой авторитет, что ты легко перечеркиваешь все, что между нами было и словно слепой котенок, следуешь той дорогой, на которую тебя поставили. Чьи слова стали для тебя важнее нашего – «я люблю тебя сильно-сильно?»
Проговаривая все это, Летта шаг за шагом приближалась к Сереже, а когда шагать стало некуда, остановилась, вопросительно въедаясь взглядом в любимого. Она должна во всем разобраться, она откроет глаза себе и ему. Она больше не грохнется в обморок и найдет в себе силы расставить все точки по местам. Летта это точно знала. Маленький огонек упал на снег. Сережа с наслаждением изверг из себя облако сладостного дыма прямо в лицо Виолетты:
- Хорошо, я тебе отвечу, кому я доверяю так же как самому себе. – Голос его был решителен. – Это тот человек, на протяжении долгих лет дружбы с которым, мне ни разу не пришлось в нем усомниться. Это тот человек, который днем и ночью сидел у моей больничной койки, когда я разбился на мотоцикле. Это тот человек, который не так давно заставил меня обратить на тебя внимание, восхищаясь твоей красотой, умом и притягательной улыбкой. Это тот, кто не стал мне слать ужасную правду в письменном виде, оберегая мою неустойчивую солдатскую психику. Это тот, кто просто не смог скрыть реальность, тот, кому просто незачем чернить тебя просто так, и тот, кому я не имею ни единой причины не верить. Мне назвать имя, или ты сама догадаешься?
Конечно она догадалась. Еще как, догадалась. Так вот значит как. Вот что значит – «Смотри чтобы жалеть не пришлось».
- Сволочь! Дима, какая же ты сволочь. – Виолетте было настолько противно, что она даже брезговала произносить свои собственные слова, медленно переводя взгляд от одного «любимого» к другому. – И это я по-твоему тварь? И ЭТО ты называешь любовью? Дима, я не стану оправдываться перед Сережей, незачем. Он сделал свой выбор. Я просто хочу, чтобы ты нашел в себе силы признаться, если ты действительно такой оху….. товарищ. Скажи ему «друг», почему это я, сидя практически круглосуточно дома, стала вдруг шалавой? Скажи, когда это я успела всех вас поиметь, мне даже самой интересно? А главное, расскажи, как сыпал любовными признаньями, едва Сережа покинул территорию деревни. Расскажи, как я тебя отшила. Расскажи, как просил ничего не говорить Сереже, а я, дура, и согласилась. Расскажи!!! Расскажи все, если ты такой классный, преданный товарищ!