Впервые за долгое время Костя осмысленно думал над тем, что слышал. Он поднял взгляд и посмотрел на заплаканное личико девушки.
А ведь она права. Он утонул в своем горе, не думая ни о чем и ни о ком. Он позволил отчаянию захлестнуть себя с головой. А эта юная, слабая девочка все взвалила на свои плечи. Его в том числе, с бесконечными пьянками и недовольством. Раз за разом она пыталась поговорить с ним, а он только молча уходил, не желая ничего слушать. Он эгоистично думал лишь о себе и своих чувствах. А ведь она действительно уже пережила подобное. Каково ей остаться без семьи совсем? Это у него были родители и брат, а у нее не осталось никого. Даже его не было все это время, пока он погрязал в самом себе. Это ведь он должен был поддерживать и оберегать, а не наоборот.
Ульяна не стала дожидаться ответа, молча развернулась и ушла, продолжая всхлипывать. Она очень надеялась на то, что сейчас он услышал хоть что-то из того, что она говорила. Она сама безумно устала от всего этого, и больше не было сил продолжать жить так, как последние два месяца. И ведь ей было больно вдвойне: за себя и за него, за человека, которого любила.
Сейчас этой любви Ульяна стыдилась как никогда прежде. Раньше она думала, что перерастет это, но со временем поняла, что нет, не перерастет. Как же это возможно, когда она каждый день видит его и слышит? И сейчас, после смерти сестры, она чувствовала себя паршиво вдвойне, поскольку подсознательно понимала, что теперь преграды нет - ее просто не стало. И это до боли разъедало ее душу. Каждый день она просила у Бога прощения за то, что все именно так, а не иначе. Извинялась перед мертвой сестрой за свои неуместные эмоции и желания.
И Ульяна надеялась лишь на время. После смерти сестры опекунство над ней перешло к Косте. До ее двадцати одного года осталось еще полтора. Ей нужно лишь вытерпеть этот короткий промежуток времени, и она уйдет, избавит себя от этого стыда и вины перед сестрой. До тех же пор нужно всеми правдами и неправдами уговорить свои чувства остыть или хотя бы спрятать их как следует.
С удивлением, но Ульяна заметила, что ее последняя речь возымела действие. За несколько дней Костя привел себя в порядок и вернулся к прежнему образу жизни, естественно с существенной поправкой на отсутствие в ней любимой жены. Он загрузился работой и делами так, как никогда прежде. Она помогала ему не думать о грустном и кое-как продвигаться вперед в стремление начать жить полноценно. Но свободное от нее время Костя поддавался своей слабости и заливал ее алкоголем. Уже не в тех количествах, как прежде, но и не в малых. Все свободное от работы время он пил, с осознанием того, что завтра работа продолжиться.
Эта попойки уже не так тревожили Улю, как раньше. Сейчас алкоголь был второстепенным фактором, помогающим ему забыться. В основном это стала работа. Это, несомненно, радовало, в большей степени. Но все девушка боялась, что он может снова сорваться, поэтому тайком контролировала количество выпиваемого и его качество, разбавляя алкоголь чаем или водой.
- Опять? - с упреком спросила Уля, когда Костя сел рядом с ней на диван с очередным бокалом в руке.
Все же девушка решила окончательно избавить его от вредной привычки. Иначе когда она уйдет - он просто сопьется.
- Снова, - поджал губы мужчина, делая очередной глоток. - Мне нужно расслабиться.
- Ты делаешь это слишком часто, - скривила носик Уля, отодвигая учебники и переводя все внимание на него. - И потом, есть же другие способы?
- Например? - хмыкнул Костя. - Я знаю лишь два: алкоголь и секс. По мне - так первое лучше.
- Почему? - с любопытством спросила Уля. - Ты ведь взрослый мужчина. А Юля...мертва, - стараясь, чтобы голос не дрожал, произнесла девушка. - Ты не обязан хранить ей верность. И потом, это шанс начать все сначала. Завести семью, детей.
Она знала, что было рискованно поднимать эту тему, но когда-нибудь все равно пришлось бы. Так почему не сейчас?
- Она бы хотела этого, - тихо добавила Ульяна, глядя прямо в его погрустневшие глаза.
Он не ответил, только залпом допил виски.
- Ты же знаешь, что Юля желала бы тебе счастья. Живи дальше, не мучай себя.
- А где оно - счастье? - задумчиво пробормотал Костя, глядя словно сквозь нее.
- Да прямо перед тобой! - воодушевилась девушка. - Посмотри вокруг: жизнь кипит, бурлит. Нужно только взять!
- Прямо передо мной ты, - хмыкнул с нежностью Костя, смутив Ульяну и заметив это. - Ты так на нее похожа, - добавил он, все так же глядя на нее.
- Совсем не похожа, - помахала головой Уля. - Она была красивая, а я обычная.
Именно такой она себя и считала - заурядной. Это сестра была словно куколка с ее белокурыми волосами и невероятно голубыми глазами. Да, у нее были такие же, но смотрелись не так эффектно на ее лице.
- Ты очень красивая, - честно сказал мужчина. - А еще есть внутренняя красота: нежность, доброта, отзывчивость, преданность. Все это было в ней, как есть и в тебе.
Ульяне нравилось, как и что он говорил. Это звучало как комплимент. Нет, даже больше - как благоговение. Она смотрела на него сверкающими глазами и наслаждалась тем, что он чувствует к ней сейчас, в эту минуту.
А он смотрел в ее глаза, которые были так похожи на глаза Юли: такие же сверкающие, горящие глубоким внутренним светом. Он мог смотреть в них и представлять на месте Ульяны ее, свою любимую. И на какой-то миг он так и сделал: чуть прикрыл глаза, затуманив взгляд, и преобразил черты Ули в черты лица жены. И он не понял, что толкнуло его на следующее - то ли его представления, то ли алкоголь, а может и все вместе, но он наклонился вперед и коснулся губами ее губ, закрывая глаза и желая на миг представить, что целует другую, свою Юлию. И ему это не понравилось: Ульяна не Юля, и она достойна того, чтобы целовали именно ее, а не умерший призрак. Тогда он открыл глаза, взглянув в широко распахнутые и удивленные девушки, и снова приник к ее губам, целуя именно ее.
В первый миг, как он коснулся ее губ под воздействием воспоминаний, Ульяне стало обидно. Но потом он взглянул на нее совсем иначе: он не видел сейчас перед собой свою жену, он видел ее, Улю. И она ответила, не задумываясь о том, что же творит.
А Костя просто потерял голову от того, что рядом живое, настоящее тело, такое близкое и такое родное. Он уже устал быть один, устал от холода и одиночества в душе, и еще больше - в теле. Сейчас ему как никогда прежде нужна близость другого человека, его тепло рядом, иначе он совсем замерзнет в своей боли и тоске, лишиться всех своих чувств и эмоций. И укладывая Улю на спину, он думал лишь об этом: он не один.
Это было верхом того, о чем когда-либо смела мечтать девушка в отношении любимого человека. Он рядом, целует ее, обнимает и ласкает. Все казалось сном. Но как может снится то, чего она никогда прежде не знала: страсть, ощущение на себе сильного тела, желание, разливающееся по телу стремительно и быстро? Это просто не могло быть сном. И привкус виски на губах, когда поцелуй стал глубже и горячее, сильные ладони, раздвигающие ее бедра, чтобы устроиться между ними - все это определенно явь. И как же она была за это благодарна!
Смело Уля обвила руками его шею, притягивая его ближе к себе и желая полностью взять то, что дает им этот момент. Со всей накопившейся страстью и любовью девушка отвечала на его поцелуй, даже не представляя никогда, что реальность может быть такой крышесносящей. Всегда в своих мечтах она представляла его невыразимо нежным и трепетным. Но он был напористым, требовательным и даже чуть грубоватым, что ни капли не разочаровывало, наоборот - заводило еще больше. Его руки умело и быстро избавили ее от одежды - просторной футболки и домашних шорт. И ей понравилось, каким взглядом он окинул ее тело в одном лишь белье. Она только боялась, что он может остановиться, осмыслить и все прекратить на полпути. Поэтому подалась к нему и сама поцеловала, мешая и не давая думать и размышлять. Дрожащими руками она принялась расстегивать пуговицы на его рубашке. Ее нежные ладошки с восторгом заскользили по его мощной груди и крепким мускулам в легкой, но поразительно заводящей ласке.
По мере взаимного обнажения поцелуи становились все жарче и требовательнее, а ласки настойчивее и откровеннее.
- Раздвинь ножки, - хрипло прошептал Костя ей на ухо, лаская пальцами плоский животик.
Дрожа от предвкушения, Ульяна повиновалась. А мужчина протяжно простонал, коснувшись пальцами ее влажных лепестков. Осторожно и нежно Костя ласкал ее между бедер, заставляя испытывать то, чего раньше никогда не было. Ее тело извивалось от удовольствия и еще неизведанного предвкушения. Она что-то хрипло шептала и просила, мало понимая, что именно желает получить. Но он понимал, и умело и нежно подарил ей ее первый оргазм. Он с любопытством наблюдал за ее лицом, видя и удивление и жажду продолжения - все, что он и хотел увидеть.
- Какая ты красивая, - зашептал восторженно Костя. - Я буду заставлять тебя кончать каждую минуту, чтобы видеть эту красоту.
Уля покраснела от того, как бесстыдно и возбуждающе прозвучали его слова, и как они ей понравились.
- Но сначала...
И он по новой стал ласкать ее тело под собой, чтобы снова заставить его извиваться от желания продолжить начатое. Руками и губами он скользил по нежной коже, наслаждаясь ее мягкостью и бархатистостью, беспрерывно шептал нежности и заставлял расслабиться по полной, чтобы через несколько мгновений начать входить в податливое тело. Плавно, но настойчиво он погрузился в нее одним медленным движением, заставив в какой-то момент зажаться от неприятной боли. Он помедлил мгновение, давая ей привыкнуть к себе, а потом начал двигаться. Он целовал ее нежные губы, личико и влажные глаза. Одна рука опиралась о диван, другая скользила по мягкому упругому бедру, помогая ей двигаться себе навстречу. А когда девушка поймала нужный ритм, перемесилась к груди, сжав округлое полушарие, идеально поместившееся в большой ладони. Уля выгнулась ему навстречу, раскрываясь все больше и больше в его умелых руках. Она мало что понимала, только чувствовала нечто невероятное и неподдающееся описанию. Она была на вершине блаженства и нежности. Это было всем, что она когда-либо могла захотеть - близость с любимым человеком. И так хотелось сейчас прокричать об этом в голос, но она молчала, только глазам позволяя говорить и показывать.
- Господи, ты невероятная, - хрипло зашептал Костя ей на ухо, ускоряя темп и силу своих толчков.
Уля в ответ лишь громко простонала, заставив его еще больше увеличить скорость движения. Она встречала каждый его толчок своим, ловила его стоны губами, даря в ответ свои, и просила не останавливаться.
- Даже если захочешь - не смогу, - пообещал мужчина.
Это было невероятно и невообразимо прекрасно - экстаз. Никогда в жизни Уля не смогла бы представить и сотой доли того удовольствия, что подарил ей мужчина. Самые ее смелые фантазии не отвечали действительности и на грамм. Все ее тело ликовало и пело, достигнув пика. Казалось, что издалека она услышала ответный стон конечного наслаждения Кости, настолько оглушенной удовольствием она была.
И только придя в себя после того, как все закончилось, оба поняли, что сделали. Но даже у Кости сейчас не возникло никакого желания что-либо обсуждать или говорить. Он просто крепко прижал к себе влажное тело Ульяны и уснул. А девушка еще пару минут наблюдала за его красивым лицом и последовала его примеру.
Но все обсудить пришлось уже на следующее утро, поскольку только проснувшись мужчина понял, что совершил ошибку, переспав с Ульяной. В первую очередь появился стыд перед женой. И пусть вчера они говорили о подобном развитии событий в его жизни - другая женщина - было еще слишком рано для его сердца и души. Поэтому сейчас душила вина. И не только перед собой и своей мертвой женой - в первую очередь перед Ульяной. Он ведь, по сути, просто использовал ее: ее нежность, заботу, теплоту и тело. Было жутко стыдно за свое соблазнение. Мало того, что она сестра его жены, так ведь и он относился к ней так же - по-братски. Но самым главным было то, что он просто не способен предложить ей то, чего она будет ждать от него. Осталось лишь сказать об этом ей.
Но как оказалось, Уля была проницательной девушкой и поняла все по одному его виноватому взгляду. Стало не то, что бы обидно - она предполагала подобное - просто стыдно. И снедало то же чувство вины перед сестрой, которое испытывал сам мужчина. Но еще было понимание того, что ни капли не жалеет о случившемся, в отличии от самого Кости.
- Уль... - начал тихо Костя, отводя взгляд.
- Не надо, - перебила его с легкой улыбкой девушка. - Я понимаю. Это было ошибкой и больше не должно повториться.
Она была так спокойна, что он снова почувствовал себя неловко.
- Ты просто знай, что я был с тобой. Не с ней, - посчитал нужным пояснить мужчина, глядя ей в глаза.
Уля чуть улыбнулась ему и кивнула.
- Спасибо.
Костя покачал головой и, натянув брюки, вышел из гостиной, не желая ее смущать еще больше.
Но легко сказать и трудно сделать. Ульяна думала о случившемся каждый последующий день. Она вспоминала каждый момент и поцелуй с Костей, каждую его ласку и движение на своем теле. Она думала об этом каждую свободную минуту. Но легкий стыд все равно давал о себе знать, особенно в первые дни. Они оба неловко общались, здоровались и почти не смотрели друг на друга. Постепенно все пришло в норму, и это почему-то не радовало девушка: подобная нормальность означала, что Костя просто выбросил из головы произошедшее и забыл, как страшный сон. Это обижало, ведь она мечтала о том, чтобы он думал об этом так же часто, как и она. Но Уля также не хотела неловкости между ними, поэтому предпочитала делать такой же вид - ничего не было и не стоит об этом думать.
Но равнодушие и спокойствие Кости были такими же показными, как и равнодушие и спокойствие самой Ульяны. Произошедшее той ночью между ними не давало ему покоя все время. Кроме стыда и неловкости он чувствовал и раздражение от того, как часто окунался в воспоминания, и как они были ему приятны. И это чертовски смущало и вызывало все больше чувства вины. Она грызла его и не давала нормально мыслить. Уж лучше бы он просто трахнул первую встречную, но не сестру собственной жены. И данное обстоятельство только все усугубляло. Он до сих пор переживал ее смерть, чувствовал себя виноватым в том, в чем она и упрекнула его тогда.
Лучшим выходом Костя посчитал избегать Ульяну при каждой случае, снизить общение между ними, и возможно тогда улягутся страсти в его голове и душе. Но при этом он и не желал бы отдаляться от девушку. Он остался единственным близким для нее человеком и на нем лежали определенные обязательства, и избегать их было бы нечестно. И выход был один - постараться всеми силами выбросить из головы тот эпизод. Легче сказать, чем сделать.
Ульяну угнетало то, как они с Костей стали общаться - скупо и почти безэмоционально. Это напрягало и походило на тот период, когда они с Юлей полностью зациклились на себе и своих проблемах. Теперь, как поняла девушка, его проблемой была она. Но она не желала доставлять ему еще больше эмоциональной загрузки, поэтому сама постаралась чуть изменить свое поведение и отношение к нему. Она загрузилась учебой и работой, как делал он, а также постаралась больше времени проводить с друзьями вне дома. И даже попыталась ответить взаимностью на чувства одного из парней в их компании. Дима давно уже проявлял к ней интерес, она же его старательно игнорировала - ее влюбленность в Костю не давала ему шанса. Теперь же она в принудительном порядке заставляла себя обращать внимание на парня. Но невольно она все же сравнивала его с любимым человеком: он не так держит ее за руку, не так целует, не так прикасается и не о том говорит. Все было не так. Это раздражало, но она заставляла себя сдерживаться и продлевать эти отношения. Вот только углублять отказывалась наотрез. После месяца подобного общения Дима стал требовать большего, конкретно - в плане секса. Он вроде бы ненавязчиво намекал, прикасался к ней по-особенному, давая понять, чего хочет. Ульяна же делала вид, что не понимает, поскольку не знала, что делать. Прямо послать - было неудобно, а обходные пути рано или поздно закончатся, и придется либо ответить, либо дать отворот поворот. Она не хотела ни первого, ни второго. Как-никак, а Дима хоть немного отвлекал ее от мыслей о недоступности того, кого она на самом деле хотела бы видеть рядом. Но динамить его вечно все равно не выйдет. Тем более она все чаще и чаще замечала его горячие взгляды в свою сторону, и от этого становилось не по себе.