Не станет ли сегодняшний день поворотной точкой их с Захидом отношений?
– Посмотри наверх. Это пик самой высокой горы Науф. Тень, отбрасываемая ею, и горные реки, протекающие по ее склону, делают землю у подножия удивительно плодородной. На закате хребты окрашиваются в лиловый цвет, и здесь можно увидеть парящих соколов.
– Какая красота! – выдохнула она.
Захид остановил машину и повернулся к ней:
– Пойдем. Мы устроимся в тени горы и организуем пикник. Наверное, ты хочешь пить.
У нее во рту действительно пересохло, но сладкий ледяной дынный сок, который он налил в серебряные кубки, мгновенно освежил ее. Захид выпил свой напиток в один глоток, поставил бокал вниз и, забрав из ее дрожащих пальцев кубок, взял ее за руки.
– Нам надо поговорить, – сказал он.
– Звучит угрожающе, – пошутила она, но в голосе прозвучала предательская дрожь, а по позвоночнику пробежал легкий холод.
– Нам надо поговорить о будущем.
Одновременно она почувствовала приступ страха и проблеск надежды, глядя в его бездонные черные глаза.
– Да? О каком будущем?
– Все пошло не так, – внезапно произнес он. – Я никогда не думал о том, что мы станем любовниками. В Англии я сказал тебе, что смогу устоять перед тобой. Но теперь я понимаю, что был слишком самоуверенным и высокомерным, допуская подобное. Это оказалось выше моих сил.
Несмотря на вольности, которые она позволяла себе в постели, его признание заставило ее покраснеть.
– Неужели?
– Конечно, если бы ты сказала мне, что ты – девственница, я бы не допустил подобного. Но ты ведь промолчала, правда?
– Да. – Фрэнки начала покусывать губу, услышав в его голосе нотки осуждения. – Промолчала.
– И когда я уже вошел в тебя, было слишком поздно. Я попал в ловушку.
– Попал в ловушку? – эхом отозвалась она.
– Тебе не нравится это слово? «Пленен» подойдет лучше?
Она кивнула, все еще не понимая, к чему он пытается привести разговор:
– Возможно, да.
Захид нервно рассмеялся. Она была бесподобно откровенна. И очень красива. И никогда не станет его. Совсем скоро ее ласковое податливое тело не будет согревать его постель по ночам. С любой другой женщиной проблем бы не возникло: он просто сообщил бы ей об окончании романа. Но перед ним сидела Франческа.
– Наверное, ты хочешь услышать, что я люблю тебя? – тихо спросил он. – Потому что мне кажется, ты любишь меня.
Она почувствовала, как живот свело от напряжения и страха, хотя слова любви должны были сопровождаться совсем другими ощущениями. Что-то в горьком выражении его лица наполнило ее мрачным предчувствием.
– Только если это правда.
– Я люблю тебя. Понимаешь, люблю.
– Ты… ты любишь меня?
Он отчаянно закивал:
– Да, к моему огромному сожалению. И именно из-за этого я должен немедленно отправить тебя домой.
Глава 13
Эмоции, захватившие Фрэнки, можно было сравнить с тем, что испытывает человек при полете вниз на американских горках.
– Ты говоришь, что любишь меня, и при этом отправляешь меня домой.
Захид кивнул, изо всех сил пытаясь противостоять сапфировому блеску ее глаз и не сделать шага назад. Интересно, она понимает, как сложно ему было произнести признание?
– У меня нет другого выбора.
– Я тебя не понимаю.
– Если ты тщательно все взвесишь, то поймешь, Франческа. Чем дольше ты здесь остаешься, тем выше вероятность того, что твоя репутация пострадает. Ты говоришь, что тебе на это наплевать, но мне – нет. Еще важнее то, что нас все сильнее затягивают отношения, у которых нет будущего. Я должен жениться на женщине своей национальности, – с горечью произнес он. – Я честно сказал тебе об этом с самого начала, и ничего с тех пор не изменилось. У меня будет жена, или две, или даже три.
Их странная беседа становилась все более сюрреалистичной.
– Три? – переспросила она гулким эхом, убирая ладони из его рук. – Три жены?
– По закону мне позволено иметь до четырех жен, хотя я сомневаюсь, смогу ли…
– Захид, прекрати! – прервала его Фрэнки, и он заметил, как печаль в ее глазах сменяется обидой. – Не надо делать вид, что ты собираешься прервать наши отношения, у которых нет будущего, следуя мифическим законам этики, и говорить при этом, что у тебя будет столько жен, сколько игроков в футбольной команде.
Он попытался взять ее за руки, но она покачала головой и отпрянула от него, словно от прокаженного.
– Франческа…
– Не прикасайся ко мне. – Из ее глаз потекли слезы, но ей уже было все равно. – Зачем ты привез меня сюда сегодня? Почему не сказал мне всего этого во дворце?
Потому что он боялся, что подобную сцену, происходящую в этот самый момент, сможет увидеть невольный свидетель. Он никогда не переживал подобного с женщинами, потому что ни одну из них не подпускал к себе так близко, как Франческу. И если быть до конца честным, он надеялся, что завоюет ее своими страстными поцелуями и горячими ласками, и в глубине души считал, что их роман продолжится, когда она вернется в Англию. Он будет навещать ее настолько часто, насколько ему позволят его дела, забрасывая ее дорогими подарками и окружая роскошью в попытках загладить горечь расставания.
И вдруг он понял – Франческа на это никогда не пойдет. Он не имеет права предлагать ей подобную мелочь. Такая ситуация навсегда разрушит очарование той связи, которая возникла между ними.
– Мне очень жаль, – произнес он.
– Не смей! Не смей извиняться! Я не жертва, Захид. Прошу тебя, отвези меня обратно во дворец. Я немедленно возвращаюсь в Англию!
– Конечно, ты можешь вернуться в Англию, – мягко сказал он. – Тебя доставят на моем личном самолете. Но боюсь, лететь придется через Марокко.
– Марокко?
– Именно. – Он повел плечами. – У меня там живет друг, Рафаэль де Ферретти. Я уже созвонился с ним, и он ожидает нас в эти выходные в Марракеше. Улетаем сегодня вечером.
– У меня есть выбор?
– Боюсь, нет.
Захид начал собирать все обратно в корзинку. Он планировал сделать ей сюрприз, рассказав о путешествии в экзотическую страну на севере Африки. Но это было до того, как он осознал, что пришло время отправить ее домой, до того, как он понял, что испытывает к ней…
Гордость не позволит ему приехать к своему итальянскому другу одному, без женщины, о которой он рассказал ему по телефону на прошлой неделе. Несомненно, она тоже не сможет устоять перед искушением провести с ним два дня наедине в романтическом люксе шикарной гостиницы.
Они возвращались в полной тишине. Прибыв во дворец, Фрэнки сразу направилась к себе, чтобы собирать чемоданы. Сидя на краю низкого восточного дивана, она кусала губы и думала о том, что, по крайней мере, ей не придется больше носить идиотских туник и узких брюк.
Хотя на самом деле ей безумно нравилось ощущение мягкой прохлады на теле, создаваемого шелковым материалом. Кроме того, свободный покрой избавлял ее от необходимости задумываться о том, не сильно ли она поправилась и не слишком ли открыта грудь.
Она все еще боролась с подступившими к горлу рыданиями, когда дверь приоткрылась и на пороге комнаты появилась Файруз с озабоченным видом.
– Вы уезжаете из Хаярзаха? – спросила она.
– Боюсь, мне надо возвращаться в Англию, Файруз.
– Но…
Девушка смущенно замолчала, и Фрэнки поняла, что дальше задавать вопросы не имеет смысла. Она и без этого прекрасно понимала, что именно чувствует Файруз, потому что испытывала подобное. Файруз не хочет отпускать ее так же, как сама Фрэнки не желает уезжать. Но у нее нет выбора. Ее самая заветная мечта осуществилась, Захид признался ей в любви и вслед за этим сообщил о необходимости покинуть его королевство. Но она не могла позволить себе откровенность с молодой служанкой, поэтому просто обняла ее и сказала напутственные слова, пообещав прислать словарь английского языка из Лондона. Затем спустилась вниз, где ее уже ожидал в машине Захид, сидящий на переднем пассажирском сиденье.
Он коротко поприветствовал ее и всю оставшуюся часть пути проговорил с водителем.
На борту роскошного частного самолета Захид продолжал вести себя отчужденно, проведя все время за работой над документами, и Фрэнки невольно задумалась над тем, собирается ли он общаться с ней во время выходных. Интересно, как он представит ее своему итальянскому другу? «Привет. Это Франческа. Можешь поговорить с ней, но, боюсь, я не составлю вам компанию».
Они вышли из самолета в жаркую восточную ночь, наполненную ароматами пряных трав. Над ними простиралось небо цвета индиго, усеянное миллионами ярчайших звезд.
– Ты никогда не бывала в Марокко? – спросил он.
– Никогда.
– Это прекраснейшая страна. Утром ты в этом убедишься.
Глядя в окно машины, Фрэнки изо всех сил пыталась отдаться новым впечатлениям и хотя бы ненадолго забыть о своих страданиях.
Они остановились в шикарном отеле в самом центре Марракеша, расположенном неподалеку от пестрого и шумного рынка, называемого местными жителями Мединой. Здесь словно соединились в идеальный союз роскошь Востока и самые модные достижения Запада. В здании были массажный кабинет и сауна, во дворе – огромный бассейн, переливающийся позолотой и лазурью.
В спальне стояла широкая низкая кровать.
Увидев ее, Фрэнки застыла, словно вместо покрывала увидела клубок шипящих змей.
– Впервые целая ночь будет принадлежать лишь нам двоим, – тихо сказал Захид.
– Этого не случится.
– Франческа…
– Я не могу, – просто сказала она, с трудом сдерживая рыдания. Она не представляла себе, как сможет целовать его, как впустит его в себя после всего, что случилось между ними. – Я посплю на диване.
– Не надо.
– Надо. Для тебя он слишком маленький.
– Отлично. – В его тоне появилась прохладца. – Как скажешь.
Рафаэль приехал утром в сопровождении своей невесты, но Франческа была настолько вымотана после бессонной ночи, что присоединилась к ним только после обеда. Большую часть дня она провела за чтением, пока Захид работал. Все их разговоры проходили в атмосфере холодной вежливости, и от этого ей было еще больнее, чем от ссоры в пустыне.
Когда она появилась на террасе, лицо Захида выражало неодобрение.
– Ты задержалась.
Фрэнки посмотрела на него:
– Захид, ты не собираешься меня представить?
Захид не мог сдержать раздражение: она теперь всегда будет такой своенравной? Она отказалась ложиться с ним в постель, а теперь еще и опоздала.
– Это Рафаэль де Ферретти, мой партнер по бизнесу. А это его невеста, Наташа…
– Филипс, – закончила девушка с длинными шелковистыми волосами и тревожным выражением лица.
– Это Франческа, – сказал Захид.
– Привет. – Франческа улыбнулась, хотя ей стоило это неимоверных усилий.
Она почти не прикоснулась к еде. Находиться за столом с Рафаэлем и его невестой, между которыми летали искры сексуального возбуждения, было просто невыносимо.
После ужина они вернулись в свои апартаменты, и Фрэнки решилась на разговор.
– Избавь меня от подобных встреч, – спокойно сказала она.
– Но у нас впереди целые выходные, – холодно возразил он.
– Я проведу их здесь, в комнате.
– Ты не можешь так поступить.
– Еще как могу. – Она бросала ему вызов. – Я могу делать все, что захочу, Захид. Я же вольная птица, правда?
И этим все закончилось. До конца их пребывания в Марракеше Фрэнки не выходила из апартаментов, а Захид сначала придумывал оправдания ее отсутствию, а потом решил завершить их визит в столицу Марокко как можно скорее.
– Собирай вещи, – приказал он. – Мы уезжаем.
– Как, прямо сейчас?
– Да. Сейчас.
Всю дорогу до аэропорта Фрэнки старалась не разрыдаться в присутствии Захида. Это было нелегко. Ей казалось, в ее сердце образовалась дыра, которая истекала кровью и постоянно ныла. Когда это закончится? Сколько времени требуется для того, чтобы угаснуть любви?
Их лимузин прибыл в аэропорт и выехал на летное поле. Фрэнки пыталась подготовить себя к предстоящему им длительному перелету наедине.
К ее огромному удивлению, у трапа самолета Захид начал прощаться.
– Ты прощаешься? – Ее лицо стало мертвенно-бледным от подкатившего приступа паники. – Я думала… Я считала, что мы полетим в Лондон вместе. Это не так?
– Сначала я собирался, – признался он и внимательно посмотрел в ее синие глаза, почувствовав приступ боли в районе солнечного сплетения, когда заметил ее бледность. – Но я передумал. Мне кажется, мы сможем вынести столь ужасную пытку…
– Захид…
– Нет, Франческа. Возможно, все к лучшему. Давай просто постараемся расстаться так, чтобы у нас остались самые лучшие воспоминания о чудесном времени, проведенном вместе. Согласна? – горько спросил он, понимая, что главным воспоминанием может стать вид рыдающего монарха перед европейской женщиной. И кому станет от этого легче? Это все равно ничего не изменит.
Трап опустился, и Фрэнки внезапно почувствовала, как ее с головой накрывает волна страха при виде сурового выражения его ястребиного лица. Сейчас он уйдет! Он уйдет, и, возможно, они никогда больше не увидятся. Она должна навсегда запомнить лицо любимого мужчины, чтобы хранить его в памяти долгие-долгие годы. Внезапно она поняла еще одну важную вещь: дружба, связывающая их долгие годы, окончилась в тот момент, когда было принято решение о расторжении романа. И это было больнее всего.
Она сделал робкий шаг вперед, пока еще не зная, что собирается сказать, но чувствуя, что не может отпустить его, не прикоснувшись к нему в последний раз. Не почувствовав жар его нежной кожи…
– Захид?
– Что? – Он видел боль, струящуюся из ее глаз, но понимал, что если позволит себе приблизиться к ней, то все пойдет не так. Поэтому он подернул плечами. – Мне нечего добавить: я прошу у тебя прощения.
– Прощения? – Ком в горле стал настолько большим, что ей было сложно говорить. – Хочешь сказать, ты сожалеешь о том, что произошло между нами?
Захид поджал губы. Конечно, он сожалеет, ведь их роман показал ему дорогу в настоящий рай, который он и не мечтал найти на земле. Но что-то в чувственном изгибе ее светло-розовых губ заставили холод в его сердце оттаять, и он изменил свое мнение.
– Конечно, я не сожалею ни о чем, – прошептал он. – Я прошу у тебя прощения за то, что не могу предложить тебе большего.
– О, Захид… – Из ее глаз лились потоки слез.
Она хотела сказать, что готова принять от него все, что бы он ни предложил ей. Что готова стать его лондонской любовницей, если он все еще может иметь любовницу, и не имеет значения, как часто он будет приезжать к ней и как долго будут продолжаться его визиты. Но Фрэнки понимала – их ситуация безвыходная. Она не сможет довольствоваться жалкими крохами внимания шейха пустынного королевства, с ужасом ожидая, когда настанет момент и их кратковременные встречи приведут к утрате любви и уважения любовников друг к другу. Гораздо разумнее расстаться прямо сейчас и навсегда сохранить только приятные воспоминания о сладостных минутах, проведенных вместе, невзирая на дикую боль, разрывающую их сердца.
– Захид, – снова произнесла она, понимая, что должна сказать ему самые главные слова, хотя от них она станет еще более уязвимой и ранимой.
– Что? – грустно спросил он.
– Я просто хотела, чтобы ты знал – я люблю тебя, мой милый. Люблю тебя больше жизни.
Захид вздрогнул, почувствовав, как ее слова пронзили его сердце, словно самый острый клинок.
– Я знаю это, – тихо ответил он. – И я тоже тебя люблю. Теперь иди. Уходи, прежде чем…
Она кивнула, услышав глухой надрыв в его голосе.
– Прощай, моя любовь, – прошептала она.
– Прощай, Франческа. – Он резко повернулся на каблуках и быстро стал удаляться, по дороге рассеянно прослушав сообщение от своего советника о том, что его личный самолет готов к отлету в Хаярзах. Последнее, что захватило внимание Захида, стал белоснежный корпус самолета, уносивший Франческу в усыпанное звездами ночное небо Марокко. Он долго стоял и ждал, когда самолет совсем исчезнет из вида.