Как магия шайнарского посла, когда его птица срывалась и улетала в небо…
— Ула! — за плечо трясли. Роксана одета, волосы собраны жгутом на затылке. Тося расчесывается гребнем, скромно примостившись на краешке кровати. — Вставай! Ты же уже не спишь. Все в порядке?
— Да.
— Пора на работу. Я сегодня в продуктовых кладовых буду, если что приходи.
— Я как всегда, — Тося светло улыбнулась, откладывая гребень в сторону и осторожно собирая волосы в кучу, чтобы заплести косу. Как же она похорошела за последнее время! Кажется, что всего за несколько дней. Расцвела, округлилась во всех нужных местах, щеки розовые, взгляд горячий. Сердце похолодело, как же не вовремя! Защиты больше нет…
— А ты сегодня где? — спросила Роксана, уже вскакивая и разглаживая на бедрах платье.
— Пока тут останусь. Позже надо с пани Поли говорить.
— Хорошо. Все, я ушла, удачи.
Еще через несколько минут исчезли все остальные. В большой комнате наступила такая редкая для этого помещения тишина. Такая непривычная.
Я как раз раздумывала, как и где найти пани Поли, когда она явилась сама. Стремительно ворвалась в комнату, убедилась, что остальные служанки отправились исполнять свои обязанности. Потом посмотрела на меня и тяжело нахмурилась.
— Я запуталась в твоих именах, — отрывисто заявила. — По бумагам ты проходишь, как Жулианна, пан Гектор называет тебя Мариза. В конце концов, как тебя зовут?
Я не удержалась от нервного смешка.
— Ула.
Ключница немного нервничала, похоже, не очень любила, когда ей морочили голову, а как иначе можно понять подобную путаницу? Но объяснять ей подробности в мои планы никак не входило, вряд ли в них стоит вмешивать посторонних людей.
Мой не совсем нормальный смех она восприняла на редкость спокойно. Всего лишь слегка поморщилась.
— Ула, пан Гектор просил убрать тебя подальше с глаз князя. Не знаю уж, чем ты ему не угодила, но следуя просьбе, я переведу тебя в швейную мастерскую, туда круорги и хозяева никогда не заглядывают. Пойдем.
Ну что же. Швейная мастерская — это совсем неплохо. Даже, пожалуй, лучше, чем драить полы. Похоже, меня повысили, я снова тихонько прыснула. Привалило, так сказать счастье после встречи с князем.
Ключница на мое неподобающее поведение не реагировала. Надо думать, на такой должности, когда отвечаешь за порядок в огромном замке, а твои хозяева — темные маги, вряд ли станешь обращать внимание на всякие мелочи вроде невоспитанных служанок.
Из здания выходить не пришлось, мастерская обнаружилась в углу полуподвального помещения западного крыла основного замка. Спальни прислуги находились в похожем месте, но практически по центру. Всего-то идти прямо и два раза свернуть за угол.
Рядом с дверью в мастерскую виднелся выход на улицу, крошечная, вдавленная в каменную стену дверь, перед которой лежала мокрая тряпка, значит, ходом пользуются. Недалеко — крепкая крутая лестница на верхний этаж, откуда светил яркий свет.
— Ходить будешь этой дорогой, — заговорила пани Поли, когда мы уже подходили к мастерской. — На улицу не высовывайся. Наверх тоже не лезь, там хозяйская швейная мастерская, для князя и еще они заказы от круоргов принимают. Ты будешь работать внизу, тут чинят одежду стражи и старших слуг, шьют для них новую.
Мы как раз подошли. Пани Поли без стука толкнула дверь и мы попали в большое, на удивление светлое помещение, где оказалось весьма уютно. Несколько столов, заваленных брошенными как попало инструментами для шитья, на одном кипа выкроек, рядом огромные ножницы, на полу обрезки кожи. В комнате находилась всего одна женщина лет сорока, гладко зачесанные волосы убраны под платок, ничем не примечательное лицо и такая же обычная фигура. Пани Поли неожиданно застопорилась, с недоумением озираясь по сторонам. Потом вопросительно уставилась на женщину. Та легко поклонилась.
— Пани Поли, вы привели мне новенькую? — похоже, это главная по мастерской. Голос у нее оказался тихим и глухим.
— Да, Берта. Только объясни, где все остальные?
Берта вздохнула.
— Всех наверх с утра забрали.
— Почему?
— У них людей не хватает. На рассвете явилась госпожа Фиона и потребовала срочно обновить свой гардероб. Естественно своими силами они не справятся, так что забрали помогать всех, даже тех, кто толком ничего не умеет.
Пани Поли задумалась.
— А почему такая срочность? Что говорят? — осторожно спросила.
Надо же, а ключница совсем не так проста, как казалось. Спросила заинтересовано, как заправская сплетница, а не просто приказным тоном. На приказной-то всегда можно просто честно ответить — не знаю! И не придерешься…
Берта даже не улыбнулась.
— Говорят, госпожа очень расстроена. Вчера князь не пришел к ней в спальню. И это после месяца отсутствия.
Ключница и Берта вцепились друг в друга немигающими глазами, будто говорили на каком-то другом, недоступном мне уровне.
— Запретил себя беспокоить и заперся на всю ночь в спальне. Госпожа волнуется, что он запирался там не один. За последний месяц прибыло много новых девушек и какая-нибудь из них могла привлечь его внимание, — холодно добавила Берта.
— Ясно, — расспросов не последовало. К чести обоих, никаких пересудов они себе не позволили, как и повторения сплетен, которых по поводу случившегося наверняка ходило уже немало.
И мать всех звезд! Как же мне повезло, что обошлось без сплетен!
Во время этого рассказа я без спроса уселась на ближайшую лавку, тяжело опираясь на стол всем весом.
Фиона. Два года. Она живет с ним почти два года! И вряд ли их отношения чисто платонические. Он ходит к ней в спальню! Пока женщины договаривались обо мне, о времени работы и обязанностях, я усердно пыталась вытолкать из головы разнообразные образы, ни один из которых не желала видеть ни в каком виде! Думать не желала! Даже просто понимать, что это значит!
— Мне нужна еще одна помощница, — сказала Берта в конце.
И о чудо! — эти слова выбили из головы все лишнее, сменившись другой картинкой, румяной девчонкой с детской улыбкой. Не теряя времени, я вмешалась.
— Пани Поли, пришлите Тосю. Она умеет шить холст и латать кожу, мы занимались этим у паны Юдиты, где работали прежде.
Ключница повернула ко мне голову.
— Это тощая такая девчонка, что с тобой приехала? Что на кухне сейчас?
— Да. Но здесь от нее будет гораздо больше толку.
Похоже, пани Поли было все равно, кого присылать и к счастью, она оказалась не из тех людей, что делают наперекор только из одной лишь вредности.
— Хорошо, — согласилась ключница, удаляясь.
Вскоре в мастерской появилась Тося и я почувствовала себя практически счастливой. Ну, насколько вообще возможно в замке, который принадлежит кому-то вроде Князя.
Берта вывалила на стол груду рубах и штанов, которые требовали штопки и заделывания прорех. Немного последила за тем, как мы работаем и вроде бы осталась довольна. Тося старательно вырезала заплаты для самых больших дыр, а я не менее старательно их пришивала. Хотя давно уже не приходилось держать в пальцах иглу, но вспомнились, будто вчера были, времена, когда я работала в швейном салоне паны Розы, так что руки работали, словно сами собой.
Обедали мы тут же, Берта принесла хлеба и молока, приказала освободить край стола, куда все сгрузила, а потом унесла посуду. Вернувшись, собрала все готовые к тому времени вещи.
— Отнесу, раздам. Если будет кто спрашивать — буду позже.
Как только дверь за ней затворилась, Тося уставилась на меня прилипчивым взглядом, полным каких-то жутко важных тайн. Когда стукнула, захлопнувшись, дверь черного входа, наклонилась и быстро заговорила.
— Лешик утром заходил, как я только на работу пришла. Будет ждать тебя вечером, как стемнеет, на нашем месте.
Оставалось только жалостливо вздохнуть.
— Мне нельзя выходить во двор.
Тося расстроилась.
— Он будет ждать. Он так волновался, даже с работы сбежал, хотя ему наверняка попало!
— Нет, мне нельзя идти.
Тося смотрела так обижено, будто речь шла не об одной простой встрече, а как будто я собралась пропустить, по меньшей мере, собственное бракосочетание.
— И что делать?
Что же делать?.. Я вдруг подумала, что видеть Лешика мне просто жизненно необходимо! Потому что это единственный человек, которому я рискну рассказать о вчерашнем, а заодно обо всем остальном. Потому что молчать я уже не в силах, еще немного, еще совсем чуть-чуть и меня просто разорвет, как боевой магический шар!
— Тося, давай сделаем так. Я останусь тут допоздна. Ты после ужина вернешься в спальню и попросишь Роксану сходить к Лешику и передать ему, чтобы приходил сюда, ко мне в мастерскую.
— А если Роксаны не будет? Сходить самой? — поинтересовалась Тося, весело улыбаясь.
О, мать всех звезд, какая улыбка! Доверчивая, непередаваемо нежная. И еще это платье, которое так туго обтягивает ее грудь.
— Нет, Тося, не вздумай! Если Роксаны не будет, значит поговорите с Лешиком завтра. Сама ходить не смей!
— Почему?
— Тося, я не хочу, чтобы ты по темноте шаталась в безлюдных местах. Мало ли кто тебе встретиться!
Ее глаза неожиданно потемнели.
— Ты боишься, что… — она облизала губы и, залившись краской, сконфужено замолчала.
— Да, Тося. Очень боюсь, — честно призналась я. Если подумать, за нее я сейчас боялась гораздо больше, чем за саму себя.
Некоторое время она молча клацала ножницами.
— Ула, на кухне много раз болтали… Знаешь, случай один был, когда только начинали людей свозить, из первой партии служанку кто-то сильно избил, так что она чуть не померла. Так вот… говорят, князь этого стражника, который бил, под замок посадил, а потом выставил за ворота на все четыре стороны без оплаты. Ни лошади, ни оружия не дал.
— И что?
— Ну-у, — она снова опустила глаза, но потом уверено продолжила. — А еще был случай, когда стражник одну девушку… Ну, заставил, ну…
— Я поняла, дальше.
Тося подняла удивительно чистые глаза.
— Князь его повесил на заднем дворе, — громким шепотом сообщила. Меня прямо передернуло. Не столько от горящего в ее глазах восторга, сколько оттого, что речь шла о Яноше… Неужели о том же самом существе, с которым я вчера столкнулась в подвале?
Не дождавшись ответа, Тося стала смелее и продолжила.
— Я к чему говорю. Тут никто не рискнет… калечить или к чему-то принуждать, наказание слишком жестокое. Все знают, что будет. За воровство, к примеру, сажают на хлеб и воду в подвал. Так что нет никакой опасности, если вместо Роксаны схожу я. Не волнуйся.
Тося смотрела почти с жалостью… наверное, я казалась ей старой перепуганной клушей, которая впадает в панику, даже если незнакомый мужчина появится далеко на горизонте. Не верила она в то, что люди бывают жестоки, ведь все в мире по справедливости и плохое случается только с теми, кто этого сам заслужил.
— Тося… Это был стражник. А что случится, если это сделает круорг из ближайшего окружения князя? Хочешь сказать, его жизни угрожает реальная опасность? Из-за какой-то служанки, которых здесь великое множество?
Жестоко разбивать чьи-то иллюзии, но лучше я сейчас разобью их, чем вскоре кто-то растопчет ее тело и душу. Тося замерла и улыбаться перестала.
— Если Роксаны не будет, никуда одна не пойдешь. Обещай!
В ее руках дрожал кусок кожи.
— Обещай!
— Да, — выдохнула Тося, отводя глаза. — Обещаю.
К вечеру мы с непривычки очень устали. Тосе надоело пристраивать на палец наперсток и как только она его сняла, тут же уколола палец, а толстой иглой для штопки грубого льна это сродни порезу. Берта недовольно покачала головой, но ничего не сказала. Вообще никаких неприятностей она нам не доставляла, не придиралась и не лезла лишний раз с советами. Только следила, чтобы мы не отлынивали от работы. Мы и не отлынивали, потому что мне в мастерской было очень тепло и уютно, не хотелось отсюда уходить, да и Тосе не особо хотелось возвращаться на кухню, где на нее беспрестанно орал повар.
Когда вечером Берта разрешила заканчивать с работой и идти на ужин, я попросила ее разрешения остаться в мастерской допоздна. Доделать работу, потому что последнее время мне совершено не спится, а не хочу сидеть без дела в спальне и мешать остальным. Да и вещей много накопилось.
Она долго думала, но разрешила. Потом ушла домой. Управляющие (кроме ключницы и домоправителя) жили в отдельных комнатах третьего замка.
Я терпеливо шила до тех пор, пока за окнами не стемнело и глаза не заболели от тусклого света — кроме одной-единственной, да и то не очень яркой лампы света в мастерской не оказалось. Потом отложила недоделанную рубашку в сторону, шить на ощупь занятие глупое и бесполезное, завтра наверняка придется все переделывать.
Надо дождаться появления Синей звезды, которая поднимается в начале второй, средней части ночи и тогда уж отправляться в комнату.
Лешика все не было, если Роксана ушла по своим делам, то сегодня я его уже не увижу. А изнутри грудь раздирали слова, которые хотелось уже не просто сказать вслух, а выкрикнуть. Проорать погромче, во всю глотку, чтобы хотя бы самой услышать. Чтобы больше не хранить внутри такую тяжесть…
Я опустила голову на стол. Работа хорошо отгоняет всякие посторонние мысли, но сейчас, в тишине, уже ничего не мешало им захватывать мое сознание. Бастион сдался безо всякого сопротивления.
Слова Князя… И его взгляд вчера. И Фиона! Особенно Фиона. Два года!!
Я старалась, как могла. Думала о Тосе, о Лешике, о бабушке, о которой совсем ничего не знала. Жива ли она вообще? Думала о чем угодно, но ничего не помогало.
Перед глазами застыло лицо Князя, неподвижное и пасмурное.
Синяя звезда почти засияла, когда в дверь тихонько заскреблись. Я чуть с лавки не свалилась, потому что умудрилась задремать и ноги жутко затекли. Доковыляла до двери и отодвинула засов.
— Леш?
— Да.
Он вошел, огляделся и принялся фыркать, будто старался сдержать смех.
— Ты чего смеешься?
— Да так… осматриваю ваше новое убежище. Хорошо тут у вас. Далеко забрались, как нора: тепло, темно и сухо.
— Ну да, — я и сама непроизвольно заулыбалась, как практически каждый раз в его обществе. — После драяния грязных полов здесь просто отдых. А уж по сравнению с уборкой навоза так точно!
Он слегка поморщился, признавая поражение.
— Ладно, Ула, — оказавшись у стола, Лешик устроился на лавке поудобнее. — Теперь садись и давай рассказывай, что у тебя приключилось с князем. Только правду говори, — он грозно нахмурился. — Не то, что ты наплела девчонкам. Чтобы настолько сильный маг да опасался слабой шайнарской магии? Вот уж ерунда!
Правду? Ах, эта привычная, слегка ненормальная улыбка. Да с удовольствием!
Я неторопливо села напротив, самым невоспитанным образом оперлась локтями о крышку стола и открыла рот.
— Четыре года назад у меня был жених, обыкновенный мальчишка-маг. С тех пор мы не виделись… до вчерашнего дня. А вчера встретились снова. Это — Князь.
Пока Леш подбирал челюсть, я вздохнула поглубже и рассказала все. Слова из меня будто высыпались, меня будто вырвало всем, что приходилось столько времени таскать внутри. И обидой, и страхом, и болью. Я говорила так долго, что в горле запершило и за всё это время Лешик ни разу меня не перебил. Сидел, смотря изумленными глазами и молчал.
А потом, когда я замолчала и наступила тишина, вдруг вздохнул, глубоко и сильно, будто очнулся ото сна.
— Ула… если бы такую сказку мне рассказал кто-нибудь другой, я бы ему не поверил. Особенно в полную невиновность осужденного.
— А мне веришь?
— Да.
— А почему?
Он рассмеялся.
— Почему? Да потому что ты врать не умеешь!
— Кто? Я не умею? — я даже возмутилась. — На суде, между прочим, мне поверили!
Леш тут же поскучнел и сник, смеяться ему сразу расхотелось. Я сидела, понурив голову, а он о чем-то думал.
— Ты его любила?