Я не могла ей врать. Одно дело — немного недоговаривать друзьям и знакомым, оберегая их от лишних переживаний. И совсем другое — отвечать враньем на прямо поставленный вопрос.
— Да, он там был.
— Чего он хотел?
— Не знаю.
Тут я не соврала, и правда понятия не имею, чего он на самом деле хотел. Ну, кроме желания в очередной раз унизить.
— Он к тебе приставал?
Честно говоря, сколько помню, когда Роксана говорила о приставаниях, на ее лице всегда блуждала загадочная понимающая улыбочка. А тут… она смотрела насторожено и чуть ли не со страхом.
— Нет.
— Ты же уже взрослая, Ула. Наверняка способна разобраться. Он не намекал на постель? — уточнила Роксана.
— Нет!
Она вдруг очень пристально оглядела меня, даже придвинулась немного, словно намереваясь сообщить страшный секрет.
— Не связывайся с ним.
— Я не собираюсь! — чересчур возмущено ответила я.
Роксана криво улыбнулась.
— Да, конечно. Не собирается она… У тебя при имени князя глаза загорелись как… я никогда тебя такой не видела. Похожий блеск обычно сверкает в глазах невест, когда их в первую ночь к спальне приводят. Я видела такое в зеркале перед своей свадьбой! Так что можешь не врать.
— И ничего не загор…
— Князь, конечно, улов крупный, — перебила она, не обращая на мой протест никакого внимания. — Красивый мужик, Ула, богатый, да и положение… Фиону приструнил так, что она и не вякает, когда он других баб к себе таскает. В замке все по струночке ходят, королевский посол на днях приехал… бледный, как при смерти и кланялся раз пятьдесят подряд. Значит и король его побаивается.
— Так чего же не так? — вдруг вызывающе поинтересовалась я. — Ты же сама сказала — богат, красив, влиятелен. Ты же мне со стражниками предлагала спать, чтобы польза была. А тут целый князь!
— Ула, — она крепко сжала мое плечо. — Он круорг. С темным магом даже я, существо пропащее, не рискнула бы связываться.
— Почему?
Глаза Роксаны настойчиво сверлили мое лицо. Неотрывно. Предостерегающе. Она колебалась, не решаясь заговорить, но наконец, выпалила.
— Говорят, бывали случаи… Вечером в его комнату заходила молодая красивая девушка. И больше не выходила… Иногда выносили только легкое, сморщенное тело, сухое, как осенние листья.
— Вранье! — уверено ответила я, хотя хоть убейте, не понимала, почему протестую.
— Он высасывал их жизненную энергию. Даже говорят, что когда девушка… удовлетворена, ну как женщина, в это время у нее энергия особо сладкая. И круоргам сложно сдерживаться. А князь может себе позволить не следовать даже собственным законам.
— Не верю!
Не знаю, почему я так сильно разозлилась… Я бы вскочила, если бы Роксана так крепко меня не держала.
— Ула, — быстро зашептала она. — Ула… Только не это. Только не говори, что я опоздала и ты уже у него на крючке. Я же знаю, что в замке творится, Ула. Даже если неправда про энергию, что он забирает… Ну, пусть вранье. Но Ула, в такого мужика нельзя влюбляться, он же переступит и дальше пойдет. Смотри, он даже Фиону в грош не ставит. А она не служанка, наоборот. Не просто молода и красива, она маг, равная князю, понимаешь? Он раздавит твое сердце и даже не заметит! Ула, девочка моя, пообещай… пообещай, что ты не войдешь к нему в спальню! Слышишь? Лучше уж Леш. Лучше уж забеременеть и в деревню. Только не приходи к князю, слышишь? Насильно он не потащит, зачем ему? Так что Ула забудь… забудь, как я забыла. Бывает, что случается несправедливость и сердце привязывается к тому, с кем будущего нет и быть не может. Это нужно просто переждать. Перетерпеть. Так уж вышло, что нет счастья ни тебе, ни мне. Значит, судьба такая. Ула, обещай, что ты не пойдешь к нему в спальню!
К концу ее сбивчивой лихорадочной речи я уже сидела и мелко дрожала. Перестала дергаться и снова обняла Роксану, успокаивающе поглаживая рукой по спине.
— Все, все не волнуйся. Я и не собиралась.
Зачем было так ее дразнить? Роксана-то чем виновата? Я ведь и не собиралась к князю, даже мысли такой не было.
А правда ли не было? Ошейник снова заколол и я машинально схватилась за него, сжимая пальцами до боли. Стараясь удержать цепь подальше от кожи и радуясь, что можно отвлечься. И не думать. И с отчаянием понимать, что поздно отвлекаться… Ведь я уже знала правду. Слишком быстро она раскрылась, чтобы успеть зажмуриться и не увидеть.
Я хотела бежать не только от князя…
Я хотела бежать от самой себя.
Спали мы с Роксаной на одной кровати, крепко прижавшись друг к другу. Не знаю, почему она легла рядом, а вот мне просто хотелось немного живого человеческого тепла.
Утром мы расстались молча и довольно холодно, потому что ночные разговоры на то и происходят глубокой тихой ночью, чтобы с ней и растворяться в прошлом. Мы с Тосей отправилась в мастерскую, где все показалось таким привычным и родным, что я будто дома очутилась. Берта, кажется, обрадовалась моему появлению, потому что тут же принялась перечислять, сколько дел у нас, что из этого можно отложить на завтра, а что стоит выполнить безотлагательно. Выходило, что дел на сегодня не так уж и много, так что можно поболтать за работой, а не спешить, временами жертвуя качеством в угоду скорости. И что, пожалуй, всего через пару дней и из верхней мастерской вернутся другие девчонки. Но пусть мы не волнуемся, сообщила Берта, она говорила о нас с пани Полей и нас в любом случае оставят работать в мастерской, потому что народу в замке прибавилось и, следовательно, работы прибавилось тоже. Значит, и мы пригодимся.
И обед прошел как обычно, я вздохнула свободнее, заодно радуясь, что амулет с утра никак себя не проявлял и кожа под ним больше не чесалась. Когда выдалась свободная минутка, я уселась перед зеркалом и внимательно изучила висящую на шее бирюльку.
Итак, плоская ничем не примечательная стальная полоска, разве что края закруглены, чтобы не поранить кожу. Цепь, может и не очень изысканная, а скорее даже грубая, но тонкая и тоже ничем не должна мешать. На амулете вдавлено клеймо князя. Вспомнив, как оно тут появилось, я невольно съежилась. Не самое приятное из моих воспоминаний. Но ладно, на пластинке был выдавлен герб мастера Тлена, изображение какого-то зыбкого, бестелесного существа, посаженого на сверкающую цепь. Что-то вроде призрака или… может, души? Неизвестно точно, как выглядят души, но вполне в характере круоргов использовать нечто подобное, вызывающее и шокирующее обыкновенных обывателей. Этот герб отличался от официального герба Князя круоргов, там все вполне обычно и достойно — крепкая каменная крепость на темном фоне, смуглое низкое небо прорезает черная молния. На фоне неба — сухое корявое дерево, тянущее к небу узловатые, будто кости скелета ветки.
В общем, так и осталось непонятным, почему же ночью у меня так сильно чесалась от него шея.
После обеда мы продолжили шить. На этот раз партию нижних штанов из мягкой, но крепкой зутовой ткани, которая хорошо держит тепло тела. Берта так поделила день — с утра починка вещей, после обеда — шитье нового, на запас. К зиме новых кальсон должно хватить не только на круоргов, но и на стражников.
Мы с Тосей хихикали, слушая, как Берта описывает нам необходимость запаса кальсон, в ее исполнении звучало так, будто первое, что требуется защитникам замка при нападении вражеской армии — теплые и прочные кальсоны.
Не найдя в нас понимания и поддержки, Берта обиделась и замолчала, устроившись в углу. Так прошло немного времени, а потом раздались торопливые шаги.
Я сидела лицом к окну, потому не сразу поняла, что в комнату вошли.
— Служанка по имени Мариза тут?
Мы все оглянулись и встали со своих мест одновременно. У входа в комнату стояла и пристально разглядывала сваленные грудой рулоны ткани одна из подруг Фионы, немного полная, но удивительно подвижная и даже вертлявая Сатья. Симпатичная девушка, но красавицей не назовешь — слишком узкие губы и слишком круглое лицо, без труда выдающее примесь здоровой крестьянской крови.
— Ну, чего молчишь? — нетерпеливо спросила она Берту, которая судя по всему растерялась. Меня ей представляли, как Улу.
И что в наших краях понадобилось Сатье? Ох, не надо было любопытствовать, не надо…
Но я еще раз взглянула на оторопевшую Берту и сказала.
— Мариза — это я.
— За мной иди, — Сатья окинула меня изучающим взглядом, без улыбки, но и не особо презрительным. Слегка настороженным и задумчивым. Обычно свита Фионы, как и она сама, не обращали на служанок ровно никакого внимания, так что ничего хорошего мне явно не светило.
— Зачем?
Она молча развернулась и вышла. Я бы предпочла остаться в мастерской и получить нагоняй за непослушание, но Берта знаками показала, что мне должно идти следом. Подручным Фионы без причины не отказывают, потому что они действуют только по указке госпожи.
Мы прошли по коридору до одной из центровых лестниц и поднялись к покоям Фионы. Сомнений в том, куда именно меня ведут, не оставалось. Только непонятно, зачем?
Без промедления минуя стражников, Сатья распахнула двойную дверь в огромную гостиную, которую пересекла так же стремительно, как и все остальные помещения. Фиона обнаружилась в комнате через одну, видимо, внутренний будуар, потому что она сидела перед зеркальным трюмо и расчесывалась, причем собственноручно. Пристально посмотрела на мое отражение в зеркале.
— Сатья, иди, — отрывисто приказала, вынимая расческу из волос и осторожно откладывая в сторону. Жест весьма настораживающий. Провожатая тут же исчезла за дверью.
Я и раньше подозревала, что у Фионы великолепный вкус, теперь пришла пора убедиться. Никаких вызывающих или намекающих на нечто неприличное предметов вокруг не было. Ничего алого, бархатного или занавешенного до пола портьерами. Никаких статуэток обнаженных атлетов или занимающихся любовью животных. Тона на основе охры и темного золота. Ничего, чем заманивают мужчин… А значит, они ходят сюда сами.
Фиона молча сверлила меня глазами, видимо пытаясь заставить меня нервничать, ведь каждая служанка, попавшая пред светлые очи хозяйки, первым делом судорожно пытается припомнить, а не натворила ли она за последнее время чего предосудительного? Однако я молчала. Не до того было.
Изумительно обставленный будуар не смог надолго отвлечь внимания от своей сердцевины. Сейчас передо мной сидела одна из самых красивых женщин, которые мне встречались, исключая запачканные магией глаза. И она… она…
Женщина князя. Она его очень любила, никаких сомнений. Она жила с ним два года! А что есть у меня? Один месяц мимолетных пристойных встреч, несколько дней после помолвки и полгода разлуки… Даже сравнивать не с чем.
Ничего ужасающего или неприятного в Фионе не было. По замку не ходили слухи о ее жестокости или капризах. Хозяйка была подходящей князю женщиной…. И я ее ненавидела. Смотрела сейчас на эту изыскано одетую, спокойную, красивую Фиону, одну из подручных и соратниц князя, его любовницу и ненавидела только за то, что рядом с ним не я.
И даже понимая, что прав на Яноша у меня давно уже никаких нет… Что все в прошлом и травой поросло… Что пора забыть, наконец, и жить дальше…
Ничего не менялось. Я ненавидела ее сейчас.
— Что ты делала вчера в библиотеке? — неожиданно задала вопрос Фиона.
Я на секунду сжала зубы, чтобы удержать рвущуюся наружу грубость.
— Убирала.
— Там был князь?
— Да.
— Зачем он приходил?
Я сцепила за спиной руки в замок.
— Вам лучше спросить у князя, потому что я не могу знать, по какой причине он приходил в библиотеку.
Она резко обернулась. Улыбнулась весьма недобро.
— Отвечай, когда тебя спрашивают!
— Я не могу ответить, потому что не знаю ответа. Князь сидел в кресле. Все.
— Он разговаривал с тобой?
— Да.
— О чем? Вспоминай дословно.
— Вам стоит спросить у князя, так как я не уверена, что могу распространяться о нашем разговоре.
Голубые, покрытые пятнами глаза прищурились, Фиона наклонила голову, насмешливо кривя губы.
— Вот как… думаешь, раз князь тобой заинтересовался, то позволено мне дерзить? Открою тебе глаза, служанка. Таких, как ты у князя множество, а я здесь единственная хозяйка, поняла? Когда ты ему надоешь, то я возьму тебя к себе прислуживать и дальнейшая твоя судьба будет зависеть только от того, как ты поведешь себя сейчас. Если будешь знать свое место, а оно возле князя будет недолго, не сомневайся, и не пытаться идти против меня, и потом не обижу. Иначе… И не рассчитывай, что князь тебя защитит, его интересы быстро меняются, очень быстро! Я не раз видела таких, как ты… Иногда они думают, что станут исключением. Так думают самые глупые. Они недолго живут… и ни разу князь не интересовался, живут ли вообще. Ты меня понимаешь?
Я кивнула.
Ах, Фиона. Сколько бы я не злилась сейчас на князя, до твоей безысходности мне ой как далеко! Слова… слова…
Она жила с ним столько времени… И была ему никем. Как и я.
Наверное, в жизни Князя не было выделено женщинам больше места, чем того требовала физиология. И исключений, судя по всему, не существовало. Вот только далеко не все могли это понять.
Но я все равно ее ненавидела.
— Так чего хотел князь?
— Вам лучше спросить об этом у него, — упрямо отозвалась я.
— Госпожа! — крикнула Фиона, теряя выдержку, — ко мне следует обращаться, прибавляя к обращению слово Госпожа!
И тут меня переклинило. Так сильно, что захотелось умереть, только бы не повторять этого слова. Я подняла голову и твердо заявила.
— У меня нет госпожи!
Ну вот, теперь все и кончено. Из темниц бежать, наверное, куда сложнее. Но я не могла… просто физически не могла назвать ее госпожой!
— Как ты смеешь? — вкрадчиво и на редкость спокойно поинтересовалась Фиона, поднимаясь с кресла. Подошла и наклонилась ко мне. — Может, ты плохо понимаешь, с кем говоришь? Или плохо видишь? Посмотри на меня? Видишь? Внимательно смотри! Во мне его сила… Много силы… А ты знаешь, глупая служанка, как она ко мне попала?
Я закрыла глаза. И знать не хочу, как она там к ней попала!
— Отвечай!
— Не знаю и знать не хочу!
— Госпожа! — рявкнула Фиона.
— У меня нет госпожи. И никогда не будет! — не менее сильно рявкнула я в ответ.
Она вдруг сильно изменилась, совершенно успокоилась, сосредоточилась, а потом я увидела, как Фиона поднимает руки — ладонями вниз, пальцы растопырены, а в ее глазах расплываются лужицы силы круоргов.
Мне показалось, что она хочет меня ударить. Руки зачерпнули что-то в воздухе и понеслись ко мне, но вдруг…
Вдруг она замерла, как-то опешила, застыла. А потом ошарашено уставилась в вырез моего платья.
— Что это? — Фиона протянула руку и схватила амулет. — Что это такое? — спросила она, но судя по всему и сама прекрасно знала, что, потому как в голосе было не столько удивления, сколько чего-то похожего на боль. Или ужас.
А вот я не знала.
— Сатья! — крикнула Фиона и та тут же вбежала в комнату. Но никаких пояснений или указаний не последовало — Фиона неверяще переводила взгляд с меня на Сатью, а после неожиданно отступила назад.
— Госпожа, что случилось? Она пыталась вам навредить? — звонко спросила Сатья, сделав в мою сторону нечто весьма похожее на охотничью стойку.
— Как он… — выдавила Фиона и резко замолчала. Постепенно она приходила в себя, но зато ее лицо становилось все темнее, брови хмурились и пятна темной силы в глазах мягко мерцали.
Она сделал ко мне еще один шаг.
В этот момент дверь распахнулась. Не пришлось даже оборачиваться, один вздох и я знаю, кто стоит у порога. Что мне подсказало? Не знаю, просто один удар сердца — и я поняла, кто теперь оказался рядом.
Побледневшая Сатья искоса глянула на госпожу и моментально испарилась.
— Что это значит? — зло, но очень величественно поинтересовалась Фиона, застыв передо мной в позе, подходящей самой королеве — расправленные плечи, безупречная осанка, гордо задранный подбородок и взгляд свысока. Она была растеряна и сердита, но все это сквозило только в глазах, ничуть не отражаясь на уверенном, слегка высокомерном лице.