— Я могу строить энергетический барьер.
— Купол?
— Да. Но я не контролирую этот процесс.
— То есть, вообще ничего не чувствуешь?
— Нет. Эта способность открывается только в экстремальных условиях, и я не могу понять, как все это работает.
— Посмотрим на тренировке. Теперь ты чувствуешь энергию, а значит, способна на гораздо большее, чем могла. Назефри рассказала мне о ваших приключениях и о том, как эти чужаки испугались тебя. У вас есть какие-нибудь предположения о смысле слов "хозяин энергий"?
— Никаких. Это все бессмыслица какая-то.
— "Хозяин энергий", — снова повторила Сафелия. — Никак не могу вспомнить, где я это уже слышала.
— Не переживай, — подбодрил ее Ромери. — Все приходит тогда, когда это действительно нужно. Конечно, я понятия не имею, кто они, эти люди, но мое чутье подсказывает, что им есть чего бояться…
— Сегодня будет особая тренировка? — предположила Эста.
— Да, и мне бы хотелось, чтобы твой муж на ней присутствовал.
— А нам можно пойти? — спросила Назефри.
— Если обещаете молчать и ни во что не вмешиваться.
— Тогда, боюсь, грядет нечто ужасное…
— Вам нечего бояться. С Эстой все будет впорядке.
Тридцать минут спустя, Эста стояла в центре огромного тренировочного ангара с мечами в руках.
— Будь очень внимательной и постарайся концентрироваться только на своем восприятии, — наставлял ее Ромери. — Предупреждаю, этот эксперимент я проведу над тобой впервые. Чтобы не случилось, знай, я все контролирую. Готова?
— Да, учитель.
Хлопок и над ее головой повисло шесть пульсаров. Эста на мгновение растерялась, ну тут же взяла в себя в руки, когда один из шаров полетел в ее сторону.
— Закрой глаза!
— Что?
— Закрой глаза и смотри сквозь себя. Ты чувствуешь их, я знаю. Закрой свои глаза!
Эста прикрыла веки и погрузилась в темноту. Вокруг было ее поле, ее пространство, ограничивающее лишь покровы ее тела. Она знала, что в это поле ничто и никогда без ее желания не сможет проникнуть. Пульсары парили вокруг как холодные точки, а энергии всех присутствующих в зале мерцали где-то вдалеке. И он, стоящий за ее спиной не менее, чем в пятидесяти метрах. Его поле. Он тянулся к ней сквозь расстояние, будто пытаясь зацепиться за ее оболочку.
Холодные пульсары метнулись к ней одновременно. Она попыталась сосредоточится на том, что делает, но мысли ускользали, а руки сами собой отбивали светящиеся цели.
— Урджин, закрой глаза, — послышался голос Ромери.
— Но…
— Закрой глаза сынок и смотри на нее. Слушай себя, слушай ее, как будто вы одно целое сейчас. Попробуй.
Урджин прикрыл веки и погрузился в пустоту. Где-то маячило ее тепло. Он не видел его, но ощущал, мог определить расстояние до него, почувствовать его силу и очертания в пространстве. Он потянулся к нему, и, казалось, будто прикоснулся, но это не было похоже на то чувство, которое он испытывал, когда они сливались в одно целое.
Пульсары засеменили над Эстой быстрее. Назефри прикрыла рот рукой, наблюдая за тем, как сестра с закрытыми глазами защищает себя от шести источников смерти, передвигаясь с невероятной скоростью.
"Игра" стала выматывать Эсту. И насколько бы хорошо у нее не получалось все, что она делала, было ясно, что это не то, чего от нее ждет учитель. И энергия Урджина только отвлекала ее, пытаясь пробить ее собственный заслон.
— Перестань! — закричала она.
— Что? — не понял учитель.
— Урджин, перестань. Ты мешаешь мне.
— Но я ничего не делаю!
— Отстранись от меня.
Он попытался, но против его собственной воли некая сила сама по себе манила его к ней. Дотянуться, проникнуть под оболочку, завладеть ей, слиться и раствориться, словно сахар в теплой воде.
И тут что-то произошло. Он отчетливо это почувствовал. Опасность. Холод, который она не заметила, и который приближался к ней откуда-то еще. Что это? Пульсар, или нечто совсем другое? Что?
— Что вы делаете? — заволновался Урджин.
— Ты о чем? — не понял Ромери.
Назефри закричала, и Урджин с Эстой одновременно открыли глаза. Учитель стоял напротив Эсты с вытянутой рукой и раскрытой ладонью, направленной на нее.
— Нет! — закричала Эста, уловив, как неимоверно сильная и мощная волна материальной энергии вокруг нее организуется и набирает силу. Она едва успевала отбивать пульсары, но против этой мощи устоять девушка не могла.
— Учитель!
— Защищайся!
— Нет, что вы делаете?
— Закрой глаза! — закричал Ромери. — Закрой и растворись в себе! Отдайся тому, о чем просит твое тело!
Она закрыла глаза, и картина вокруг нее обрела краски. Зеленый поток — ее поток — черпал силы из окружающего пространства. Голубой поток Урджина пытался влиться в нее, но словно марево, лишь стелился по поверхности. Шесть холодных точек — пульсаров — и эта совершенно невообразимая волна темно-синей энергии, которая поднималась вокруг и мчалась на нее, способная стереть все на своем пути, раздавить и превратить ее в пыль.
Эста напряглась. Как справиться? Она не может, нет!
— Урджин! — закричала она в своей беспомощности, и это словно удар пронзило его.
Он напрягся и выставил руку вперед, будто это каким-то образом могло помочь. Он увидел то же, что и она. Увидел наяву, с открытыми глазами. Знал, что она не справиться и ничем хорошим это не закончится. Он видел и не мог ей помочь. Или мог?
— Пропусти меня!
— Что?
— Расслабься и пусти меня! Пропусти, как ты всегда это делаешь.
В воспоминаниях Эсты отразились обрывки их близости, ее восторг и покой, его тепло рядом с ней и в ней одновременно. Она захотела принять его так сильно, как если бы от этого зависела ее жизнь. Защита лопнула как мыльный пузырь, и вся его мощь ворвалась в ее пространство, грозя уничтожить ее саму в это же мгновение. Но тут тепло коснулось ее тела. Оно разнеслось по сосудам и клеточкам Эсты, наполняя собой и принуждая отдать ему все свои силы. Она расслабилась и отдала. Потоки вокруг слились. Бирюзовый яркий свет ослепил ее, окружил и преобразовался в купол, который она все эти время пыталась построить. И не она контролировала все это. Энергией повелевал он.
Толчок — и пульсары погасли в пространстве, растворившись в бирюзовом сиянии. Снова толчок — и волна их общего поля обрушилась на энергию, которую накапливал учитель, завладев ей и поглотив собой. Толчок — и учителя подбросило в воздух, грозя обрушить на его тело всю мощь власти Урджина.
— Нет! — закричала Эста и открыла глаза.
Учитель парил в воздухе, поддерживаемый отчетливо различимой ее глазу силой.
— Ты управляешь энергией! — закричал Ромери, смеясь, словно потерявший рассудок человек. — Ты — "Повелитель"! Она — "Хозяин", источник твоей силы, а ты — оружие, способное поглотить все, что настроено против тебя, и преобразовать это в собственную мощь. Урджин — ты "замок" и "ключ" одновременно!
Урджин и без того все это осознал. Движением пальца он был способен создать нечто вокруг и также просто разрушить это силой одной лишь только мысли. И она, его Эста, ее энергия была для него источником этой мощи. Она собирала потоки, вливая их в него и позволяя ему вплетаться в себя самое, даря неограниченную власть над пространством и всем, что находилось в нем. Урджин спокойно опустил учителя на пол и мысленно приблизился к Камилли, подбросив его вверх и быстро словив на обратном пути. Он подбросил и Назефри, опустив ее прямо в руки мужа. Он приблизился к матери и подумал о шарике из энергии, пульсаре, красивом и опасном, на который она смогла бы посмотреть. И тот самый шарик возник перед Нигией, облетев ее вокруг и растворившись в воздухе над головой. Урджин погладил Сафелию по волосам и, играя с кудрями, словно ветер, поцеловал ее. Она испугалась, когда нечто теплое коснулось ее щеки.
Урджин осмелился подойти к Эсте. Ничего не изменилось. Он по-прежнему владел всем, что окружало его. Он обнял жену. Она потянулась к нему с закрытыми глазами и встретила его губы, с жадностью впивающиеся в ее изумительный рот.
Он показал ей тепло, холод, дрожь, желание, пустоту, огонь, он влил в нее свое чувство, свою жажду и испил ее всю до конца, он принудил ее испытать удовольствие и изогнуться в пламени, которое построил вокруг их тел, спрятав от окружающих самое сокровенное, что он хотел ей сейчас подарить. Оргазм, настоящий, чистый, ничем не прикрытый, пронзающий каждую из ее составляющих и наполняющий ее тело самой жизнью, словно сосуд. И она ударила его тем же в ответ, застонав, прогнувшись в его руках, изливая все свое удовольствие в его плоть и отражая в его восприятии свои собственные эмоции, понукая закричать в ответ и прижаться к ее телу сильнее, чтобы так просто кончить вместе с ней в этом потоке совершенной управляемой им самим энергии.
— Я люблю тебя, — прошептал он, все еще испытывая отголоски того острого чувства, которое она заставила его испытать. — Скажи, что любишь, что не можешь без меня. Скажи!
— Я люблю тебя и не могу без тебя, — прошептала она в ответ, все еще плывя по бескрайнему морю настроений, что он создавал для нее. — Я люблю тебя.
— Ты — моя сила, мой источник, с тобой я — все. Мы одно целое. Ты и я. Мы Божество, Эста.
— Это невероятно, Урджин. Это невозможно!
— Я покажу тебе!
Он подумал о дереве, небольшом тонком стволе и веточках, исходящих от него. Как на каждой из ветвей появляются почки, зачем листочки и, наконец, цветы. Маленькие, розовые, белые и желтые. Они распускаются и медленно развеваются по ветру. Но ничего не произошло. Дерево не появилось перед ним. Тогда он представил себе пульсар, и шарик из голубого пламени ниоткуда возник перед Эстой.
— Управляй им. Ты можешь, он твой.
Она протянула руку и, вслед за движением ладони, последовал и пульсар. Он подбросила его вверх, хлопнула в ладоши, и он взорвался над их головами, превратившись в фейерверк из огненных брызг.
— Это чудо?
— Нет, Эста. Похоже, я способен разрушать материальное и создавать неживое, однако материализовать дерево или, например, животное, я не могу.
— И это правильно, Урджин. Ведь у них есть нечто большее, чем у пульсаров. У них есть души.
— Да, выходит, мы все-таки не Боги.
— А ты бы хотел быть Богом?
— Нет, не хотел.
— Хватит и этого чуда, Урджин. Оно и так принадлежит тебе.
— Нет, малыш, это — твоя энергия. Твоя мощь и сила, я лишь преобразую ее в конкретную форму и задаю направление. Все это — твое. Ты владеешь этим, и мной тоже.
Она обняла его за плечи и приникла всем телом.
— Выходит, это и есть наш с тобой дар. Управление энергиями. Я всегда верила, что на это способны лишь Суиряне.
— Не знаю. Может, суиряне — обычные люди, а все их дела — плод развитых технологий?
— Возможно. Но Совет Всевидящих свел нас, не забывай об этом. Как ты это объяснишь?
— Не знаю, как.
— И татуировки на наших телах. Может, это пламя — символ энергии, которой мы можем управлять?
— Скорее всего, — вздохнул Урджин.
— И что мы с этим даром будем делать?
— Думаю, что лучшее ему применение — это защита. Возможно даже от тех, кого мы встретили в лесу.
— Не хорошо вот так стоять, отгородившись от всех этим племенем. Как же теперь остановить этот поток?
— Ты — "Хозяин". Отрежь меня от себя.
Эста подумала о том, как выталкивает его из своего пространства. Раз — и все исчезло. Урджин по-прежнему стоял возле нее, прижимая хрупкое тело к своему собственному, но теперь его поле было его полем, а ее энергия принадлежала только ей одной.
— Мой сын способен на такое, кто бы мог подумать? — воскликнула Нигия.
— Да, доннариец и полукровка, — засмеялся Ромери. — Не зря провидцы так тряслись над этим союзом.
— Наверняка они преследуют свои цели.
— Боюсь, Вы правы.
— Думаю, нам стоит вернуться на Доннару, — покачал головой Урджин. — У меня много вопросов, и начать я хочу с отца. Он что-то знает. Я в этом уверен.
— Вы еще успеете все выяснить, — перебил его Ромери. — Первостепенным для вас сейчас являются тренировки, и пока ваши силы не окрепнут настолько, что этим даром вы сможете пользоваться непроизвольно в любой ситуации, Вам нельзя покидать Ксилус.
— Не уверен…
— Что вы теряете? Неделя или две не решат ваших проблем. Время само подскажет приоритеты и расставит все по своим местам. Подумай об Эсте, Урджин. Покушения на ее жизнь вряд ли прекратятся, а управляя даром, она станет практически неуязвимой. И ты сможешь защитить ее.
— В этом есть своя логика, — согласился Урджин.
— Тогда решено: пока вы не освоите то, чем владеете, останетесь здесь. Потом решайте сами, куда вам отправляться.
— А ведь именно те существа назвали Эсту "Хозяин", — вступила в разговор Назефри.
— Что ты пытаешься этим сказать, милая? — спросил Камилли.
— А что, если среди них есть обладатели того же дара? Или среди нас, например?
— Честно говоря, я никогда не видел людей с такими татуировками.
— Но Камилли, может вся соль в том, что Эста и Урджин — знатные люди, а остальные — нет?
— То есть, остальные спрятаны от общественности?
— Мы гадаем на кофейной гуще, — подытожил Урджин. — Дела не так уж и плохи, по крайней мере, нам есть над чем работать. Беспокоит другое: те существа — какие у них цели?
— Мне кажется, что воинственные, — ответила Эста. — И не только по отношению к Олмании или Навернии.
— Сейчас мы не в силах что-либо изменить. Никто не станет готовится к войне неизвестно с кем. Ты сама слышала, как они смеялись над нашими заявлениями.
— А если это начали не те существа? Если первыми их покой потревожили мы?
— Кто и каким образом, по-твоему?
— Олманские корабли пропали на Навернии. Что, если навернийцы применили что-то?
— Оружие?
— Да, и это испытание каким-то образом отразилось на тех существах.
— Эта мысль не лишена логики. Но у нас нет никаких доказательств.
— Доннарийские военные базы до сих пор располагаются на Навернии. Может ли быть такое, что твой отец знает то, что для тебя и всех остальных является тайной?
— Мой отец — одна сплошная тайна. А что касается наших военных разработок, то я никогда не вникал в эти дела.
— Тогда, тебе придется в них вникнуть.
— А у меня есть выбор?
— Нет.
— Я так и подумал.
— Урджин, я тоже не буду сидеть, сложа руки. Например, я давно не связывалась с Аликеном. Возможно, ему тоже есть, что нам рассказать.
— Ах да, я и забыл про повстанцев.
— А что мы будем делать с этими чужаками? — поинтересовался Камилли. — Насколько я понял, общественность не вняла вашим просьбам о подготовке к войне?
— Они долго смеялись, — прокомментировал Урджин.
— Когда следующее заседание Межгалактического Совета? — вдруг спросила Эста.
— Через две недели.
— Тогда у нас есть две недели, чтобы научиться управлять этим даром.
— Что ты задумала?
— Я хочу показать всем мирам, чего им стоит бояться.
— Хочешь спровоцировать Навернию?
— Я хочу спровоцировать всю Вселенную. По крайней мере, ту ее часть, которую мы знаем…
— Ты в своем уме?
— Ты сам их видел, Урджин. Это враждебные существа. Пусть и таким способом, но мы заставим наши миры пошевелиться. Не важно, кто или что спровоцировало их появление здесь, итог всего этого один — война.
— А если все не так, как мы себе это представляем?
— Если все не так, то нас есть, кому остановить.
— Кому же?
— Совету Всевидящих, Урджин.
Глава 32
Вечером Камилли и Назефри как всегда уединились в своей комнате. Их обоих беспокоило что-то, какая-то недосказанность тяжелым грузом висела на сердцах молодоженов.
Камилли разделся, принял душ и стал ожидать, когда Назефри присоединиться к нему. Еще вчера он бы неспешно прокручивал в мозгу все то, что сделает с ней ночью и какое удовольствие получит от этого его жена. Но сейчас у него внутри прочно засела другая мысль. И она по природе своей была настолько ужасна, что ему становилось мерзко и тяжело на душе.