Невеста Кащея - Коростышевская Татьяна Георгиевна 16 стр.


Гостья не ответила. Протянув руку, она вывела на тканой поверхности знак из трех исходящих из одной точки линий, которые сразу же замерцали холодным зеленоватым светом. Вопрошающий шепот захлебнулся и стих, как затухает залитый водой костер. Полог раскрылся, и загадочная посетительница юркнула внутрь вещунского шатра.

Разгромленный двор кишмя кишел народом. Ратников набежало — не протолкнуться. Уж не знаю, чего им там Фейн наплел, но Драконья свора была на месте впереди отряда городской стражи. Михай Димитру прохаживался с деловым видом, отдавая приказы и время от времени косясь в сторону конных носилок, которые должны были транспортировать в замок тело его господаря. Запрокинутое лицо Влада в свете луны казалось отлитым из серебра. Мне пообещали, что с ним все будет хорошо, мне пообещали… Всхлипнув, я присела у забора на корточки и уставилась в пространство невидящим взглядом. По лицу текли слезы, но сил смахнуть их уже не было.

— Ты чего ревешь? — примостился рядышком Фейн, теперь щеголявший в коричневом казенном плаще. Что еще он успел стащить под шумок, мне даже и думать не хотелось.

Я всхлипнула:

— Стешу жалко-о-о!

Я как наяву увидала ее, взлохмаченную и раскрасневшуюся, сбегающую по смородиновому крутояру, вспомнила лукавый взгляд васильковых глаз, задорный смех, наши немудреные девичьи развлечения в той, прошлой жизни, и разревелась пуще прежнего.

— Плакса. — Свой вывод атаман подкрепил дружескими объятиями. — От всего-то у вас, девок, глаза на мокром месте. А убиваться, если по уму рассудить, и нечего — ты-то жива-здорова. Считай, чудом под раздачу не попали.

Он гладил мои волосы, шептал все эти благоглупости таким уверенным тоном, что я пихнула вовкудлака в теплый бок:

— Она же молодая совсем была, вся жизнь впереди… А посмотри, как оно сталось!

Стражники как раз выносили на двор тела, укладывали их рядком, прикрывали неподвижные лица рогожками. От рутинной привычности их действий меня пробрал озноб.

— Да какая же это жизнь, — продолжал атаман, покрепче обхватив мои плечи, — приживалкой при разбойниках? Она-то мечтала ведьмину силу взять, мужиками командовать, потому под Щуру и стелилась. А конец у нее — что так, что эдак — один был, скорбный. Под забором бы померла лет эдак через пяток — у таких шмар век недолог.

— Скотина ты, Фейн! — с чувством припечатала я, вскочив на ноги. — Она тебя любила, а ты…

— Не знаю я никакой любви, — легко ответил разбойник. — Да и у тебя, как погляжу, с этим делом не особо. Жених-то твой соколом прилетел, только я сказал, что ты господаря ухайдокала, а ты ему и полсловечка не сказала.

— Ч-чего?

Я хватала ртом воздух, пытаясь осмыслить только что услышанное. Кем оказался мой незадачливый охранник, я от атамана не скрывала, здраво рассудив, что так он активнее за подмогой побежит.

— Ты Михаю про ракшаса ничего не передал?

— Во-первых, я это мудреное слово забыл, как только от тебя отвернулся, а во-вторых, сама подумай: кто тебе, бедовой, поверит? В трактире сидели втроем, только ты с господарем куда-то ушла, а потом появляешься, как гром среди ясного неба, и начинаешь нелепицы городить…

Я заехала ему в ухо.

— И дерешься почем зря, — закончил атаман, потирая пострадавшее место. — А кто твоего «шаса», кроме тебя, видал?

Моих ноздрей коснулся навязчивый мускусный запах.

— Вещуны близко.

Фейн вскочил и жарко зашептал мне в лицо:

— Давай сбежим, кареглазая, пока не началось! Я ходы знаю разные, махнем через забор — только нас и видали. На тракт через кордон переберемся, а там…

— Что там?

— К морю двинем. Я же тебе про свою мечту рассказывал.

Я покачала головой:

— Нам не по пути.

Атаман меня не слушал:

— Ты же господ благородных знаешь, им главное — виноватца найти. Ты как раз крайней и окажешься. Думаешь, кто-то будет ждать, пока господарь в себя придет и скажет: кого казнить, кого миловать? Брось, Ленута. Пока его на ноги поставят, от тебя только горстка пепла и останется. За костром дело не станет, боярин Димитру на расправу скор.

Я молчала. Через плечо Фейна мне было видно, что к нам приближается вышеозначенный боярин в сопровождении высокой, закутанной в плащ фигуры.

— Ты только представь — бескрайнее море, крики чаек, соленый ветер в лицо…

Горячие руки атамана схватили меня за плечи.

— Решайся, кареглазая!

Я резко оттолкнула искусителя:

— Нет…

Несколько долгих мгновений разбойник испытующе смотрел на меня.

— Ну как знаешь! — бросил он наконец и немедленно растворился в ночной тени.

Я осталась одна. Жалеть себя или предаваться мечтам о том, как здорово было бы принять предложение молодого разбойника, времени не было. Михай со спутником были уже буквально в двух шагах. Я вздернула подбородок. Что сделано, то сделано, время обратно не повернуть. Очень захотелось рычать, как обычно делала Дарина на пороге трансформации.

— Ленута Мареш? — хорошо поставленным баритоном вопросил темноволосый господин с бородкой клинышком.

Я кивнула, решив не умножать сущностей без необходимости и не уточнять, кем являюсь на самом деле. Рассмотрев поближе дорогое серебряное шитье на плаще моего собеседника, я с облегчением убедилась, что вещуном он не был.

— Вы отправитесь с нами в замок.

— В каком качестве?

Я пыталась поймать ускользающий взгляд Михая. Однако боярин Димитру кусал губы и смотрел куда угодно, только не на меня. Ай да братец Волчек! Я тяжело вздохнула. Значительное лицо темноволосого господина выражало бездну отеческого сострадания.

— В качестве свидетеля преступления, деточка. Для дальнейшего разбирательства.

Деточка! Надо же! А неплохо бы узнать, что за птица такая этот неожиданно нарисовавшийся «папаша».

— С кем имею честь?

Господин не ответил. Очень трудно отвечать с отвисшей чуть не до пупа челюстью. Он что думал, я кукла бессловесная?

— Мэтр Луиш Мария де Нагейра — главный арадский маг, — пришел на помощь спутнику Михай.

Понятно! Слыхали мы про этого господина. Видеть до сих пор не приходилось. Он, опять же если верить слухам, все время в своих покоях проводит — за раздумьями да опытами магическими. Значит, вон та загогулина у ворота — знак земли, ибо мэтр Нагейра — адепт именно этой стихии. Я чуть не подпрыгнула, пытаясь поближе рассмотреть рунное шитье. Маг испуганно отшатнулся.

— Ленута! — строго прикрикнул вовкудлак, не разделив моей любознательности.

Повинуясь жесту начальника, за моей спиной выросла пара дюжих молодцев в воинском облачении.

— Михай! — почти закричала я, поняв, что разговаривать со мной вообще никто не собирается, что все выводы уже сделаны, и сделаны не в мою пользу. — Вещуны призвали ракшаса, высшего демона…

— Мы после во всем разберемся, — едва шевелил губами боярин. — Мэтр Нагейра проведет дознание.

Мне показалось, что течение времени вокруг меня замедлилось. Движения окружающих сделались смазанными и неторопливыми. Мускусный запах уже невозможно стало терпеть. Вещуны были рядом, их было много, но я их не видела. Пара гнедых, запряженных в носилки, медленно перебирала копытами, в выпученных глазах лошадей застыло безумие. Я прищурилась. Над телом господаря сгущалась бледная полупрозрачная субстанция, из марева показались длинные хищные руки.

— Ёжкин кот! — заорала я, сдергивая с перевязи ближайшего ратника меч. — Врешь, не возьмешь!

В два прыжка я подскочила к носилкам и изо всех сил рубанула мутное колдовское облако. Раздался чавкающий звук, я выдернула оружие из вязкой жижи и снова ударила сплеча. В лицо летели брызги, пахло уже не мускусом, а свежей кровью. Я рубила и колола с каким-то остервенением, опасаясь только, что у меня отберут меч до того, как я завершу начатое. Запястье хрустнуло, руку пронзила острая боль. Я взвыла. Облако, теперь похожее на комок грязного молочного киселя, плюхнулось на землю, выпустило десяток коротких лапок и с проворством таракана ринулось прочь.

— Убей! — прокричала я. — Убей!

Клич Драконьей своры вознесся к небесам, разбивая оцепенение. Время, будто наверстывая задержку, понеслось вскачь. Звон оружия, крики, звериное рычание. Огромный серебристый волк Михай Димитру вел стаю. Колдовская тварь подпрыгнула и распалась на мириады крошечных полупрозрачных жучков. Я перекинула меч в левую руку.

— Ленута Мареш, вы арестованы! — Голос мага вибрировал от негодования. — Оставайтесь на месте!

— Всенепременно, — глумливо ответила я, устремляясь в погоню, и по щиколотки провалилась в землю, как в сугроб.

Мэтр Луиш Мария де Нагейра подошел ко мне, сжимая в руках янтарные нити силы.

— Это были вещуны, — не успокаивалась я. — Под западным холмом у них божница! Ох!

Проваливаться по пояс было еще и больно. Глаза мага отсвечивали красным.

— Смешная девчонка…

— Храм надо оцепить, иначе уйдут…

Земля уже поднималась до подбородка.

— Ты усиливаешь чужие магические способности? — склонился надо мной маг. — Каким образом?

— А вот таким! — Я от души плюнула в холеное лицо. — Тебе не мало?!

Маг брезгливо вытер щеку, и над моей головой сомкнулась земля.

Трактир «Приют бастарда» был пуст. Почти пуст. Мягкий свет масляных ламп выхватывал одинокую сгорбленную фигуру, примостившуюся на лавке у углового стола. Скрипнула дверь. Сидящий поднял голову.

— Доброй ночи, домна Мареш. Какими судьбами?

Женщина осторожно приблизилась, кожа воинского облачения едва слышно поскрипывала в такт шагам.

— И вам не хворать, достопочтенный. Предложите даме выпить?

— Разве что дама согласится пить из моего стакана. Как видишь, он у меня один.

— Почту за честь. — Женщина легко присела напротив. — Заодно узнаю, какие мысли в голове боярина Димитру обитают.

— Примета верная, — кивнул Михай. — Угощайся.

Дарина едва пригубила напиток и отставила чарку в сторону:

— Почему людей нет?

— Так облава же была. Четыре квартала оцепили. Думаю, казематы замка сейчас переполнены сбродом.

— Ленута?

— Тоже арестована.

— За что?

— А что мне было делать? — начал заводиться Михай. — Влад без сознания, в доме полно трупов, а девчонка от силы аж искрится. Я же помню, как она на Влада в охотничьем домике набросилась и неизвестно, что бы с ним сотворила, если бы я не подоспел! Я так магу и сказал. Опасная она, непредсказуемая. Ты бы видела, как она с мечом на какую-то туманную тварь набросилась! Одно слово — безумица.

— Погоди, — мягко проговорила Дарина. — Ленута — моя воспитанница, я за нее отвечаю. Давай ты мне по порядку расскажешь, как дело было.

Это предложение боярин принял с радостью. Желание выговориться, разделить с кем-то ношу явственно читалось на его усталом лице.

— Господарь смылся, как только о смерти отца узнал, а княжество на меня оставил. Тут же всем мое присутствие понадобилось. Иветта визжит как резаная — утешения и поддержки требует, вещуны прискакали — вынь да положь им работников для возведения храма, договором перед моим носом трясут, угрозы всякие лопочут. А под конец мэтр Нагейра с башни спустился. Магическое возмущение засек, срочно требует отряд для расследования ситуации.

— А ты что?

— Дарина, я воин, а не царедворец. Пока с обмороками Иветты разбирался, ребята какого-то бродягу привели, он-то нас на Воронью слободку и вывел. А там покалеченный Влад, безумная девчонка, мертвяки. Кстати, ты вообще какими судьбами в Араде появилась?

Дарина задумчиво наклонила голову:

— Сон мне был вещий. Явилась старуха, ведьма рутенская, велела за Ленутой присмотреть. Да так велела, что я немедленно проснулась и отправилась на помощь. Как оказалось, не зря. А что ты там про какую-то туманную тварь рассказывал?

— Маг говорит, это все ленутины штучки — эманации магические. Она сначала эту заразу вызвала, потом в капусту покрошила и заставила нас за ней по всему городу гоняться. — Тут Михай густо покраснел и придвинул к себе чарку. — Когда клич Драконьей своры обращен к луне, мы себя уже не контролируем.

— А про клич заветный девица откуда проведала?

Вовкудлак опрокинул в себя содержимое чарки и еще больше покраснел:

— Ты же ее знаешь, и мертвого разговорит.

— Понятно. — Дарина устало опустила подбородок на сплетенные пальцы. — Ну и как охота? Перегрыз глотку туманной зверушке?

Михай покачал головой:

— Там глупо все получилось. Ленута мечом рубанула, тварь рассыпалась на сотню более мелких, а за ними гоняться все равно что за клопами — всех не передавишь.

Собеседники немного помолчали, каждый думая о чем-то своем. Дрожало пламя масляных светильников, за окном выводила трели ночная птица.

— Как ты меня нашла? — вдруг спросил Михай, бросив исподлобья быстрый взгляд.

— Сердце подсказало, — хмыкнула Дарина. — Я сначала в замок отправилась. А там — дым коромыслом. Никто ничего про Ленуту не знает, зато слухи носятся самые противоречивые. Кто-то из твоих ребят меня сюда и отправил. Заперся, говорят, боярин в опустевшем трактире, думы думать да горе заливать… Ты же понимаешь, что девочка не виновата? Ее нужно было сразу же расспросить о происшедшем.

— Да неужели? Мы пока за туманными паучками гонялись, Ленута напала на мэтра Нагейра. А ты говоришь, не виновата!

— Как напала?

— Как помешанная. Ему пришлось ее под землю загнать, чтоб поостыла маленько.

Дарина утробно зарычала:

— Если она пострадала, если хоть один волос упал с ее головы, и ты, и твой маг за это поплатитесь!

— Жива-здорова твоя воспитанница, — грустно ответил Михай. — Мы вовремя вернулись, еще до того, как она задыхаться начала. Хорошо еще в сарае лопаты нашлись.

— А чего ж ваш землерой свое заклятие назад не повернул?

— Я в магических делах не силен, я воин, а не…

— Не царедворец, — глумливо закончила тираду вовкудлака Дарина. — Ты уже об этом говорил. Отпусти девочку, по-хорошему прошу.

— Не выйдет.

— Почему? Твое слово сейчас главное.

— Потому что есть еще маги и вещуны, а господарь при последнем издыхании, и неизвестно, смогут ли его к жизни вернуть.

— Допусти меня к ней — поговорить.

— Не могу. До суда она не должна ни с кем видеться. Потому что есть законы. Не мною те законы писаны, не мне их и преступать.

Глаза домны стали пустыми и безжизненными.

— Если ты, Михай Димитру, не поможешь мне, я разорву вассальную клятву, и мне плевать, к каким последствиям это приведет.

— Ты не можешь.

— После смерти отца я номинальная глава клана, так что, Михай, хорошенько подумай, прежде чем супротив идти.

Она резко встала, оправив на бедрах перевязь, и пошла к выходу.

— Куда ты? — Голос боярина Димитру был жалок.

— Подальше отсюда!

Хлопнула дверь. За столом в уголке осталась сидеть одинокая сгорбленная фигура.

Как гласит старинная рутенская пословица: «От сумы да от тюрьмы не зарекайся». Ну суму-то у меня отобрали, прежде чем в кутузку упечь, а тюрьма вот она, во всей красе — сырой каменный мешок с окованной дверцей. Три шага прямо, два шага налево, поворот — и опять три да два. Благодать, ёжкин кот! И развлечений хоть залейся. Хочешь — шагами узилище меряй, хочешь — валяйся на соломенной подстилке в уголке, а хочешь — вообще спи, сил перед очередной проходкой набирайся. Ну можно еще прислониться лицом к зарешеченному дверному окошку и, скосив глаза, увидать копоть на стенах коридора и краешек алебарды стражника.

— Служивый, — жалобно тянула я, просунув сквозь прутья решетки кончик носа. — А кормить заключенных у вас принято?

— Разговорчики! — прикрикнул охранник, судя по голосу, дядька в летах.

— Конечно, разговорчики, — радостно подхватила я беседу. — А иначе ты б услыхал, как у меня в животе бурчит. А чего у нас сегодня на «пожевать» намечено или правду люди сказывают, что хлеб да вода — тюремная еда?

Охранник молчал. Подумаешь, какая цаца! Не очень-то и хотелось. Все равно ему с поста никуда не деться, так что если не собеседник, то уж слушатель постоянный у меня имеется.

Назад Дальше