Скорее почувствовала, чем услышала, как открылась дверь в мою комнату. Как всегда, без стука. Сердце запело в предвкушении.
Мою талию обвили сильные мужские руки. Крепкое тело тесно прижалось ко мне сзади. И снова жадно вдохнули запах моих волос.
Кажется, я уже привыкла к тому, что Сайджелу нравилось так делать. А я ничего не имела против.
Хотелось тоже проявить хоть какую-то нежность по отношению к нему, но я сдержалась. Просто ждала того, что он скажет. Я всем своим существом чувствовала, что император, наконец, понял, что мне от него нужно. Помимо разрыва помолвки, разумеется. На это я уже и не надеялась. И, кажется, смирилась…
— Думаю, это не просто инстинкт, Шания, — выдохнул он мне в волосы.
Начало мне пришлось по душе. Хочу еще.
Ободряюще погладила Сайджела по руке. И он продолжил:
— Когда долго тебя не вижу, возникает потребность пойти и отыскать.
Хорошо!
— Это называется 'скучаю'.
И я положила голову ему на плечо.
А император продолжил говорить:
— Я нуждаюсь в том, чтобы ты постоянно находилась рядом. Когда мы не можем найти общий язык, и ты уходишь, мне становится… очень неспокойно и некомфортно. Возникает потребность увидеть тебя, чтобы знать, что ты не сбежала. Бывают моменты, когда не могу думать ни о чем, кроме тебя.
— Наверное, это можно назвать 'тоскую'.
И я подняла руку вверх, доставая до его лица и ободряюще поглаживая. А сама продолжала смотреть на звезды, затаив дыхание.
— Шания, ты для меня значишь гораздо больше, чем кто-либо другой. Ты самая красивая и самая лучшая во всем. Если бы имелся хотя бы малейший шанс избежать помолвки, поверь, я бы сделал это… А еще, я никогда не испытывал такой жажды контакта с женщиной. Только с тобой.
— Будем считать, что ты 'восхищен мною' и еще… 'хочешь меня до безумия'.
Конечно, в голове крутились и другие варианты, но почему-то решила выбрать именно эти. А в качестве поощрения медленно провела рукой по его бедру. В ответ Сайджел теснее прижался к моей пятой точке. А затем выдохнул мне в шею:
— Значит, я скучаю и тоскую по тебе, восхищен тобою, а еще хочу тебя до безумия. Правильно?
Еще как!
— Правильно.
Повернулась к нему и, сцепив руки за шеей, наклонила его голову вниз, впиваясь в губы жадным поцелуем. Как же приятно! Оторвалась, но далеко не отстранялась:
— Ммм, ты находишь меня вкусной? — не могла не спросить.
Его глаза засверкали еще сильнее:
— Никогда ничего не пробовал вкуснее.
О да, малыш! Ты, безусловно, сдал этот экзамен!
И с той ночи я стала полноценной эланией своего манульца. Вернее, в эту красивую обертку я просто завернула свой статус любовницы.
Не знаю, осуждает меня кто-то или поддерживает, не важно. Я снова купалась в счастье! И каждый раз отдавалась императору, будто в последний.
Не думайте, что я полностью смирилась. Это вряд ли. Где-то на краешке сознания пульсировала мысль о том, что меня надолго не хватит, что рано или поздно снова сорвусь. Но я гнала эту мысль подальше. Мне до упомрачения нравилось находиться в том раю, в котором я пребывала. Я нанизывала на нитку каждое мгновение, проведенное с Сайджелом, будто собирая для себя счастливые бусы. Хотя, опять же, понимала, что когда-то, возможно, мне захочется на них просто взять и повеситься.
Не представляла себе, как смогу пережить свадьбу Сайджела и Малийи. Но пока до нее оставалось шесть недель, я хотела, чтобы они были посвящены только мне одной. Каждый день, каждая ночь…
Не знаю, что стало настоящей причиной того, но на следующий день после нашего разговора Малийя уехала. Но я только радостно пожелала ей счастливой дороги. Про себя, разумеется.
Да и вообще, поняла, что Сайджел очень старался, чтобы моя жизнь стала гораздо лучше и счастливее.
Он занялся поиском моей родни, заставил сдать кров на анализ для определения схожего ДНК. Одаривал меня разными украшениями и другими подарками. Исполнял почти все мои прихоти.
Император стал практически образцовым мужчиной. Лучшего для себя я не могла даже представить.
Каждую ночь мы проводили вместе. Он уже совсем не скупился на ласку и мог довести меня до неистовства всего лишь парочкой прикосновений.
Думаю, многие в резиденции догадывались о том, что между нами происходит, но упорно делали вид, что им все безразлично.
Даже Стассия ни разу мне никак не намекнула о том, что ей что-то известно. Хотя я на миллион процентов была уверена в том, что она в курсе всего. Манулка не изменила своего отношения ко мне. Даже наоборот, мы с ней еще немного сблизились.
Я сшила ей красивое бальное платье более современного покроя, чем она привыкла носить. И оно ей понравилось. Мы часто гуляли со Стассией в саду, и она много рассказывала об истории и культуре манульцев. Я очень привязалась к этой женщине. Впрочем, как она ко мне. Я была уверена в этом.
С Триксеном мы пересекались редко, но он всегда был настроен дружелюбно. Насколько я поняла, Сайджел отдал ему часть своей работы, чтобы больше времени проводить со мной.
Так что, жизнь моя текла очень бурно и красиво. Но вечером, накануне праздника Переселения, ее поток сменил направление. И причина этого изменения явилась на порог столовой в шикарном черном платье.
Стараясь внешне оставаться равнодушной, я будничным тоном поздоровалась с Малийей. Она ответила тем же, хотя глаза и сверкнули недобрым огнем на мгновенье. Или это я просто накручивала себя?!
Следом за ней вошла Стассия и тоже на секунду задержала на мне свой взгляд. Теперь я еще раз убедилась в том, что ей известно абсолютно все. Но мать Сайджела снова ничем не показала своего отношения к происходящему. Просто объявила о начале ужина.
Вечером, приняв душ и надев новую розовую ночнушку, которую сшила себе совсем недавно, я нервно мерила шагами спальню, ожидая прихода Сайджела.
Где он? Чем занят? Кто с ним рядом?
Вот они — последствия моего согласия стать эланией. Но я старалась принять их достойно. И, в любом случае, ни о чем не жалела. Ведь за эти две недели познала столько счастья, сколько мне и не снилось.
Когда Сайджел, наконец-то, вошел в мою спальню, я снова смотрела на звезды у окна. Замерла, но тут же заставила себя расслабиться. Я не буду ни в чем его упрекать. Пусть все идет так, как должно.
Император привычно обнял меня, пристроившись сзади. И я улыбнулась. Все хорошо! Он со мной!
— Я скучал и тосковал, — произнес он мне на ушко.
— И все? — переспросила я, подыгрывая ему.
— Я мечтал о тебе весь день, — это мне выдохнули на другое ухо.
Да, кстати, мы уже немного разнообразили словарь чувств и ощущений Сайджела.
— И что же ты теперь сделаешь со мной? — потерлась ягодицами о его пах.
— Заставлю молить о пощаде, — и он прикусил мое ушко.
— Вот как?! — игриво переспросила я и сжала через брюки его член.
Сайджел обхватил ладонями мою грудь, потерся о меня всем телом и прошептал:
— Именно так.
Это было что-то новенькое! Раньше в такие игры мы не играли. Интересно, что бы это значило?!
Но мне не дали времени на раздумья. Подняли на руки и понесли в сторону кровати.
И, поверьте, я умоляла!
На следующий вечер я спускалась в бальный зал в гордом одиночестве. Заранее настроила себя на то, что ни при каких условиях не буду проявлять эмоции. Что бы ни творилось в душе, это будут только мои переживания.
Надела новое темно-синее платье. Сшила его по собственному эскизу. Длинное, с небольшим шлейфом. Снизу оно плотно обтягивало бедра, а от колен свободно расширялось к полу. Верх платья состоял из тугого корсета, красиво удерживающего грудь, и широкой кружевной тесьмы черного цвета, которая была пришита к левому краю лифа и уходила через правое плечо за спину. Еще надела высокие кружевные перчатки черного цвета. Вроде бы получилось неплохо.
Волосы завила в мелкие кудряшки и оставила их лежать свободно. Простенько, но вполне симпатично. Хоть волосы за время моего пребывания на Джерре и успели прилично отрасти, но сейчас, в завитом состоянии, едва касались линии скул.
Я была уверенной в себе молодой красивой женщиной. И могла справиться со всеми неожиданностями вечера. Я потратила целый час на то, чтобы убедить себя в этом перед тем, как спуститься к гостям. Но весь мой тренинг полетел в ад, когда я увидела Малийю, повисшую на руке Сайджела.
Глава 18
Говорят, если ты обиделся и разозлился, значит, твой противник добился успеха.
Именно об этом я подумала, когда увидела темный взгляд Малийи, устремленный на меня. Ее глаза внешне ничего не выражали, но я чувствовала ее ненависть по отношению к моей особе. И, да, это было неприятно. Но ведь она имела на это право, не так ли?
Именно поэтому запретила себе злиться и обижаться на нее или императора. Я поняла, что выбрала правильную тактику, когда обратила внимание, что Сайджел пытается вырвать свою руку из захвата манулки. А эта стерва пользовалась возможностью по полной, поскольку осознавала, что мужчина не позволит себе резких движений на публике.
Сайджел не видел меня, поскольку стоял спиной к входной двери, чего не скажешь о Малийи. Но я не доставлю ей лишнего повода поиздеваться над собой. Тем более, что переживать мне пока что вроде как не о чем. Император был в перчатках. Плюс, к тому же, был помечен моим касанием незадолго до начала торжества.
Но, в любом случае, настроение было подпорчено. А винить в этом было некого. Малийя пыталась хоть как-то самоутвердиться. И я ее понимала, ведь сама поступала точно так же. По сути, мы с ней в одинаковом положении. Можем ненавидеть друг друга, строить козни и доказывать свое первенство сколько угодно. Мы сами себя загнали в разные углы этого ринга. У каждой из нас была своя причина, но вот приз, за который мы боролись, к сожалению, был один. И что самое досадное — никому из нас он так и не достанется.
От этой мысли захотелось горько улыбнуться. Долго ли я смогу довольствоваться лишь частью Сайджела?!
Сколько бы я ни надеялась на лучшее, вряд ли ситуация полностью развернется лицом в мою сторону.
— Плохой выбор.
Я даже не сразу сообразила, что это было сказано мне.
Но когда посмотрела налево, заметила, что рядом со мной стоит эл Вайсен. Как и в прошлый раз, красив до невозможности.
— Что? — переспросила на автомате.
Он стрельнул в меня своими темными глазами:
— Я лишь сказал о том, что император — это неудачный выбор для вас.
Ого!
— Что вы имеете в виду?
Эл Вайсен отвел взгляд в сторону и ответил:
— Зря ваш выбор пал на него как на мужчину.
О звезды, неужели это так заметно?! Хотелось, конечно, сказать, что манулец ошибся в своих подозрениях. И я уже даже открыла рот… Но почему-то язык не повернулся. Мне нужно лучше разузнать ситуацию. Я живу здесь, в резиденции, как в коконе. И не знаю, что делается снаружи. Я слепо доверяю тому, что мне рассказывают здешние обитатели, но понятия не имею, насколько их информация правдива. Поэтому внезапно решила рискнуть:
— Почему же?
Эл Вайсен снова перевел на меня свой взгляд:
— Эла Шания, он никогда не поступится своими обязанностями ради вас. И никогда не предложит стать его элреной. Вы не подходите императору по статусу. Неужели вы хотите быть лишь любовницей?
Интересно.
— Эл Вайсен, а почему вас заботит мой выбор?
— Заботит — неправильное слово. В манульском лексиконе оно отсутствует. Правильнее спросить: почему я заговорил с вами об этом?
Что-то он начал меня нервировать.
— И почему же вы заговорили со мной об этом? — иронию скрыть не получилось.
— Потому что, в отличие от императора, я рассматриваю вашу кандидатуру на роль элрены.
Честное слово, я изо всех сил попыталась сдержаться, но не смогла. Смех вырвался наружу гораздо раньше, чем я смогла взять себя в руки.
Когда я, наконец, успокоилась, поняла, что стала объектом пристального внимания практически всех гостей, находящихся в зале. И императора в том числе. Он обернулся и на несколько мгновений задержал на мне свой взгляд, а затем снова возобновил прерванный разговор с каким-то бородатым манульцем. Кстати, Малийя продолжала стоять рядом с ним, но уже не цеплялась за его руку.
Когда я снова перевела взгляд на Вайсена, поняла, что тот пристально разглядывает меня, а его глаза сияют. О небо!
— Мне не надо было смеяться, да? — спросила, не знаю даже, зачем.
Манулец еще некоторое время стоял молча, а затем, будто очнувшись, ответил:
— Никогда не слышал ничего подобного.
Ухмыльнулась ему на все свои тридцать два:
— Теперь вы считаете меня странной и уже не рассматриваете мою кандидатуру на роль элрены, да?
— А вас заинтересовало мое предложение? — уточнил он.
— Не думаю, что мы подойдем друг другу.
Все, надоел этот разговор.
— А император вам подходит?
Не знала, что ответить. А Вайсен, видимо, проблемы с поиском нужных слов не имел, поэтому продолжил:
— Шания, разве вам не хочется детей? Вы ведь наполовину землянка, а для этой расы, кажется, семья играет важную роль. Подумайте. Император ведь никогда не признает ваших детей своими. Они всегда будут только вашими, без права на законного отца.
О звезды! Дети! О нет!
Какая же я дура! Как я могла забыть о том, что могу забеременеть?
О небо! Где же делись мои мозги? А что, если я уже?.. Нет, нет, нет!..
Видимо, мои мысли отразились на лице, поскольку Вайсен склонился ко мне и шепнул на ухо:
— Если окажется, что вы все-таки не ждете ребенка от императора, тогда знайте, я не передумал.
Когда я перевела на него недоуменный взгляд, Вайсен снова заговорил:
— Шания, я первый помощник кардинала Джентона. Поверьте, я очень даже выгодная партия для вас.
И ушел, оставив меня пребывать в состоянии временного умственного помешательства. Это мне только что предложение сделали, или как?
О звезды! Оказывается, всего один короткий разговор может перевернуть все мировосприятие с ног на голову! Как же я запуталась!
— Шания, с тобой все в порядке?
Стассия. И ее внимательный взгляд.
— Да, в порядке. Просто задумалась.
И снова манулка была не одна. С ней рядом стоял манулец. Достаточно зрелый, приятной наружности. Длинные волосы, заплетенные в косу. Черные, с небольшой долей проседи.
— Шания, хочу тебя познакомить с Первым старейшиной Джерры. Это эл-сей Фриджис.
А затем она перевела внимание на этого манульца и представила меня:
— Эл-сей Фриджис. Это эла Шания. Наша гостья.
Я сделала приветственный кивок головой. Старейшина несколько мгновений смотрел мне в глаза, будто обдумывал что-то, а затем спросил:
— Эла Шания, в вас течет непростая кровь, вы знаете об этом?
— Что вы имеете в виду?
— Я чувствую вашу кровь. Она яркая.
Интересно. Мы некоторое время смотрели друг на друга, а затем манулец поклонился и отошел.
Я обратилась к Стассии:
— Что означают его слова?
На что мне ответили:
— Первый старейшина любит говорить загадками. Даже не знаю…
Но…
— У манульцев ведь кровь красного цвета? — решила уточнить.
— Красного, — подтвердила Стассия.
— А что тогда он имел в виду, говоря 'яркая'? Куда уж ярче?
Манулка ответила мне лишь спустя несколько секунд:
— Дождись результатов анализов. Думаю, они многое прояснят. Если кто-то из твоей родни жив, то его ДНК находится в джеррской базе, и ты сможешь найти ответы на все вопросы.
Просто прекрасно! И когда же будут готовы мои результаты?
На автомате поискала глазами Сайджела. Он в данный момент разговаривал с Первым старейшиной. А тот не сводил с меня взгляд. Странно!
В эту ночь долго не могла уснуть. В голове роились миллионы мыслей. Но почему-то больше всего беспокоила та, что несла в себе вероятность моей беременности.
Пыталась вспомнить дату последних месячных. И не могла. Столько всего навалилось за последние недели. Но наверняка месяц уже прошел! О адские небеса! И что мне делать, если окажется, что я беременна?! В голове не укладывалось, как я могла оказаться такой беспечной, что забыла о том, что от секса рождаются дети?!