— Все что сказал Влад — правда. Последний раз, когда тринадцать воинов–карателей появились на земле, на нашей территории были истреблены почти все вампиры и ликаны. Началась новая эра. Если мы не справимся сами с нашими преступниками, нас ждет тоже самое. С этого момента каждый следит друг за другом. Шаг вправо, шаг влево — расстрел, то есть казнь без суда и следствия. Уполномоченные ищейки получат указания от Криштофа. Отныне мы будем наказывать сами. Произвола больше не будет. Не на наших землях и не в нашем братстве. Все знают, что у нас есть трудности и все знают, что среди нас есть сектанты. Люди исчезают, списки пропавших без вести растут с каждым днем. За последние две недели пропало одиннадцать младенцев до трех лет. Это наводит на подозрения в том, что у нас появилась секта. Доказательств нет, но вы нам их достанете и гораздо быстрее, чем здесь соберутся Палачи. Нам не нужна огласка.
Мы стоим на пороге новых свершений. Скоро в наш альянс войдет Польша и Венгрия. Европейское братство расширится. У нас появится больше возможностей, больше земель. Постепенно мы охватываем обширную территорию и скоро пойдем в Азию. До сих пор там правили демоны, но нас становится все больше, и мы крепнем. Возможно, не за горами то время, когда власть демонов над вампирами и ликанами ослабнет, и мы захватим восточные территории. Витан и Кристина уже сейчас ведут переговоры с восточными кланами. Нам не нужно нашествие Палачей и появление секты, наверняка тесно связанной с демонами. Скоро мы станем неподвластной расой. У нас будут свои законы. Это означает одно — свободу. Кто из нас не мечтал об этом?
Вампиры, молча, взирали на Николаса с ребенком на руках. Никто не смел перечить. Все понимали, что князь прав. Сейчас ни в коем случае нельзя оступиться. Преимущество перед демонами будет потеряно, если их начнут истреблять как вредоносных насекомых.
— Общим голосованием будут приняты новые законы касательно нарушителей. Согласие Совета мы уже имеем. Даю слово Криштофу.
Николас занял место возле брата. С левой стороны сидела его молодая жена. Она восхищенно смотрела на мужа. Протянула руку, чтобы обнять его за плечи, но маленькая Камилла приоткрыла глаза.
— Мой папа, — произнесла она упрямо и Марианна Мокану весело засмеялась.
— Днем твой, а ночью мой. Таков уговор.
— Сейчас день, — сказал Николас и поцеловал дочь в макушку. Влад рассмеялся, а Лина тихо заметила:
— Эх, как же мне это знакомо. Камилле повезло, что у нее нет сестры. Вы с Кристиной еще умудрялись драться за отца между собой.
— Господа, дамы, — Криштов привлек всеобщее внимание.
— Мы провели следствие, точнее мы еще не закончили, но у нас все же есть некоторые сведения и улики. В городе действительно появился Палач. Самый страшный из Палачей Асмодея — Изгой. Многие слышали это прозвище на протяжении веков. Изгой один из сильнейших и могущественных вампиров–эристзаров. Он фанатично предан хозяину и всегда, заметьте, всегда выполнял приказы Асмодея очень удачно. Ни одного промаха, ни улик, ни следов. Он очень опасен. Никто не знает, в какой момент Асмодей решит, что именно вы и есть нарушитель, с которым не справились или не раскрыли ищейки. Но… У нас есть сведения, что при ликвидации Вишинских Изгой не уничтожил свидетельницу. Сейчас идут активные поиски сведений. Есть подозрения, что она все еще находится с Палачом. Для нас это важно. Палач, нарушивший закон, это страшнее чем просто бессмертный, который уличен в преступлении. Любой козырь против вампира–карателя может нам помочь. С этого момента задействованы все силы в раскрытии личности свидетельницы. Как только у нас будут сведения, мы начнем поиски этой женщины.
Криштоф посмотрел на Николаса и тот кивнул ему.
— В городе объявляется комендантский час. Никто не выходит из домов без особого разрешения между часом ночи, и рассветом. Так мы сами отследим нарушителей.
Возразить никто не смел. Вскоре вампиры разошлись, все, кроме королевской семьи.
— Что скажешь брат? Думаешь свидетельница и правда жива?
Влад посмотрел на Ника.
— Думаю жива. Несколько дней назад мы нашли останки вампира–чужака в старом районе города. Его казнил Палач. Там все пропахлось смертной. Живой женщины. И они ушли вместе. Правда, следы оборвались на улице. По какой то причине Изгой не уничтожил свидетельницу. Эх, нам бы внешность Палача узнать. Только все кто его видели, уже давно мертвы.
— Да, и Фэй, увы, бессильна. Не только Фэй и Семи ничего не видит. Изгой защищен демонами, нам не проникнуть в его сознание, он вне времени.
Марианна взяла Камиллу на руки, невзирая на ее сопротивление. Зацеловала малышку и прижала к себе.
— Похоже, у нас снова начинаются неприятности? — спросила она. Ник прижал ее к себе за плечи.
— Мы разберемся. Думаю, что скоро Изгой исчезнет как и появился.
— Белый… — прошептала Камилла.
Марианна улыбнулась:
— Ты о чем, милая?
— Он белый.
— Кто, моя дорогая?
— Он, — сказала Камилла и посмотрела вдаль, — он красивый.
Но Марианна уже снова смотрела на мужа с тревогой, на слова малышки не обратили внимание.
— Почему Изгой не убил свидетельницу? В этом есть смысл? — Ник отпил виски из бокала.
— Меня больше волнует вампир–чужак, который вышел на ее след раньше нас. Подозрения о секте меня пугают. А что если зреет новый заговор или переворот?
Влад налил себе порцию спиртного из графина.
— Не знаю, но что то происходит. Мне не нравится ни Палач, появившийся в нашем времени, ни вампир–чужак. Нужно быть очень осторожными. Проведем зачистку сами во время комендантского часа — может, что то найдем. Кстати закройте все бары, которые посещают бессмертные. Пусть все заведения работают до заката. Наладь это через свои каналы в полиции, Иван.
Безмолвный слуга Николаса склонился в поклоне.
В воздухе нарастало напряжение. Все чувствовали, что зреет нечто, после чего их жизни могут круто измениться. Если начнется война с демонами — то вампирам вряд ли удастся выжить.
Иван выскользнул из дома Вороновых и огляделся по сторонам. Достал сотовый и набрал чей то номер. Ответили ему мгновенно.
— Я освободился, — сказал слуга и спрятал мобильный в карман.
Он перемахнул через высокую ограду. К дому подъехал черный лимузин, дверца автомобиля открылась, и Иван исчез во мраке салона.
Казалось, его окружала непроглядная тьма, но вампир знал, что он не один. Того кто позвал его видеть необязательно. Присутствие демона чувствуется кожей, каждым волоском на теле, которое вибрирует от страха и преклонения.
— Почему на связь не выходил? — голос прозвучал тихо, но он оглушал Ивана изнутри.
— Не мог, они подозревают, что кто то работает на два фронта.
— Так твоя задача запутать их и вывести на ложный след, а не трястись от страха за свою шкуру. Я тебе гарантировал защиту?
— Да, — прошептал Иван, стараясь не смотреть в сторону собеседника.
— Скоро все изменится. Ты мне нужен, Иван. Палач придет в дом Мокану, а ты его прикроешь и будешь во всем помогать и следить за каждым его шагом.
— Палач? — Иван побледнел, чувствуя, как кровь стынет в жилах.
— Да, Палач. У него свое задание и ты здесь не причем. Ты с Чужим встречался?
Иван кивнул и нервно стиснул пальцы.
— Они готовятся?
— Да, мой господин.
— Девчонку нужно выкрасть. Она последняя из тринадцать детей, она замкнет круг. Мы должны завершить начатое моим братом Аонесом. И ты получишь свою награду. Будь на связи, Иван и помни — я тебя вижу. Каждый твой шаг, я читаю твои мысли, и если ты посмеешь меня предать — я сдеру с тебя кожу живьем.
Глава 8
Я проснулась рано утром, я привыкла вставать с самыми первыми лучами рассвета. Когда за окном еще не пели птицы, а нежные солнечные лучи розоватого цвета бросали блики на окна. В эту ночь я наконец то спала. Вырубилась. Сказалось все и волнения и дикая усталость. Тем более, сегодня, я спала на роскошной постели с благоухающим атласным бельем. Мне нравился этот дом. Как ни странно, хоть я и понимала, что в какой то мере это моя тюрьма, но мне он нравился. Я никогда не видела более роскошных апартаментов. Теперь в лучах солнца я могла рассмотреть комнату. Все выдержанно в золотисто–бежевых тонах, на потолке лепка. Мебель белоснежная с золотистой отделкой. Трельяж с огромным зеркалом на всю стену стоял напротив постели. Красивый шкаф, на изогнутых ножках слева у окна. Маленький круглый столик в углу с двумя плетеными креслами. Но шедевр это постель: необъятная, огромная, с невероятным количеством подушек. Я встала с кровати и ноги утонули в пушистом белоснежном ковре. Мои вещи кучкой валялись на полу и источали неприятный запах. Вот такая вот грязнющая, чумазая и вонючая, я завалилась спать, голая, прямо на покрывало. Мне стало противно. Я приподняла кончиками пальцев свою кофточку и ужаснулась. Вся в черных разводах, кое–где порвана, заляпана грязью и чем то темным, наверное кровью монстров, убитых Изгоем. Неужели мне придется все это надеть на себя снова? От чувства брезгливости меня передернуло.
Я зашла в просторную ванную комнату и умылась, почистила зубы, наконец то расчесалась, а потом с диким удовольствием залезла в ванную. Вода стекала по моему телу, и я чуть ли не стонала от удовольствия. Четыре дня без душа — это слишком. Я чувствовала себя грязной, липкой и дурно пахнущей. Теперь я терла кожу, намыливала волосы душистым шампунем и закрывала глаза от удовольствия. Еще немного и заурчу как довольная кошка. Я провалялась в пене наверное больше часа, добавляя горячую воду. Теперь моя участь уже не казалась настолько жалкой и безнадежной. Все могло быть хуже. Там, в том доме Вышинских, я могла остаться навечно, а ведь я жива. Я дышу этим воздухом, я купаюсь в роскошной ванной, я вижу небо над головой. А этот жестокий и страшный вампир–убийца спас мне жизнь. И притом не один раз. Какие бы он цели не преследовал, но благодаря нему я жива. Что он там просит, помочь ему? Сыграть роль его любовницы? Почему я так разозлилась? Сколько раз в своей жизни я исполняла роли на сцене? Самые разные. Балерина — это та же актриса. Пусть это будет одна из очередных ролей, а плату за нее я получу в виде свободы. Честная сделка. Я не должна была так на него злиться.
Я вылезла из ванной, протянула руку за полотенцем и в этот миг дверь распахнулась настежь. Изгой зашел в душевую неожиданно, я даже отреагировать не успела. Я вскрикнула от неожиданности, и мы на несколько мгновений замерли. Он смотрел на меня по–другому. Странно смотрел. Я еще никогда раньше не видела, чтобы его взгляд изменился настолько. Радужка потемнела, зрачки расширились. Взгляд скользил по моему телу, а я не могла пошевелиться, словно вросла в кафельный пол. Капли воды стекали по коже, становилось холодно, а внутри меня нарастал пожар. Я чувствовала, как затвердели мои соски, и не могла понять от прохлады или от этого горящего взгляда. На меня никогда и никто не смотрел так откровенно. Точнее, я впервые оказалась обнаженной под взглядом мужчины. И вдруг я поняла, что там, в глубине сознания, мне нравится, что он на меня смотрит. ТАК смотрит. Будто хочет разорвать на части. Кровь быстрее побежала по венам, сердце забилось чаще, а в горле пересохло. Если он ко мне прикоснется, я умру от избытка чувств. Внизу живота заныло, такое незнакомое покалыванье, будто что то нарастает и увеличивается как снежный ком. Каждая капля, стекающая по телу, казалась ощутимей удара. В висках пульсировало. Я видела, как его взгляд опустился к груди, и невольно выпрямила спину. Все длилось ровно минуту. Изгой швырнул мне полотенце. Он резко отвернулся, а я завернулась в махровую материю, щеки запылали и наверняка стали пунцовыми:
— Мог постучаться. Я не бесполое существо.
Я снова разозлилась. Прошла мимо него в комнату. Руки мелко тряслись, и я не решалась посмотреть на Изгоя еще раз.
— Константин нашел для тебя одежду, переоденься. Мы уезжаем за покупками.
Только сейчас я заметила, что на постели лежит шерстяной свитер и юбка. Насчет колготок, трусов и лифчика Константин наверняка не подумал.
— Этой одежды не достаточно, — сказала я и покраснела еще больше.
— Почему?
Я обернулась, встретилась с ним взглядом и в горле снова пересохло. Минуту назад я позволила этому мужчине разглядывать себя, я не закричала, не выгнала его и даже не возмутилась. Теперь я должна говорить с ним о том, что мне нужно нижнее белье, колготки и многое другое из женского туалета.
— Потому что на улице мороз, зима. У меня голые ноги.
Изгой задумался, а потом кивнул, мой ответ удовлетворил его.
— Напиши список, все чего не хватает — Константин принесет.
Только сейчас я заметила, что Изгой тоже переоделся. Теперь он выглядел несколько иначе. Больше походил на человека, на современного мужчину. На нем светлый джемпер с высоким воротником, темные джинсы и обычные ботинки, начищенные до блеска. Волосы собраны в хвост на затылке. И еще он побрился. Я невольно залюбовалась правильными чертами его лица, четкими, резкими, словно вылепленными талантливым скульптором. Он походил на викинга. Без густой щетины, стал казаться младше. Если бы не шрам то он, несомненно, очень красив. Той странной холодной красотой, которая разбивает женские сердца. У него чувственные губы. Верхняя чуть тоньше нижней, резко очерчен каждый контур, на подбородке ямочка. Какие его губы на вкус? Холодные? Жесткие, как он сам? Или мягкие, страстные, жгучие? Я бы хотела, что бы эти губы целовали меня? Сердце замедлило бег и стало трудно дышать. Да, я бы хотела. Это откровение самой себе потрясло меня до глубины души. Я отвернулась и подошла к столу, все еще завернутая в полотенце.
— Мне не на чем писать, — сказала я, поискав в шкафчиках и ящичках письменные принадлежности.
— Тогда скажи, я ему передам.
Я замялась, почувствовала, что щеки скоро сгорят или воспламеняться.
— Мне нужно… — черт, а это трудно, сказать незнакомому мужчине, что мне нужны трусы.
— Говори, — в голосе чувствовалось раздражение, — у нас не так уж много времени.
— Трусики, бюстгальтер и колготки, — выпалила я и подавилась слюной, закашлялась.
— Тру… Черт, кроме колготок ничего не понял.
Он издевается? Он что неандерталец или инопланетянин?
— Трусы, черт возьми. Это нижнее белье, понимаешь, чтобы прикрывать интимные места? — я давилась каждым словом, — Бюстгальтер одевают на грудь.
— Зачем? — он пожал плечами.
Я окончательно растерялась. Зачем одевают бюстгальтер? Хороший вопрос.
— Чтобы грудь не колыхалась и вообще, какая разница зачем? Мне это нужно. Так сейчас носят.
Казалось, Изгой не замечал моего смущения и раздражения.
Он ушел, а я так и осталась стоять, прижав к груди полотенце. Потом сбросила его на пол и увидела свое отражение в зеркале. У меня колыхаться нечему. Зачем я ношу лифчик? Так принято и все, чтобы соски не торчали и не просвечивали. Вот зачем. Мои до сих пор были напряжены. Это от холода. Или от страха.
Я лгала самой себе не от холода, а от его взгляда, от его присутствия рядом со мной. Этот мужчина будил во мне странные желания, темные, неведомые ранее. И чем больше я с ним общалась, тем больше чувствовала насколько мне опасно находится рядом с ним и не потому что он вампир, а потому что меня непреодолимо тянет к нему. Потому что я нервничаю, когда он смотрит на меня, потому что там, в ванной, мне захотелось, чтобы Изгой ко мне прикоснулся.
Это от нервов. Это все от стресса.
Я натянула свитер через голову, потом юбку на влажные бедра и снова посмотрела в зеркало. Пигалица. Волосы висят космами, юбка бесформенный серый мешок, а свитер обтянул тело, белая ткань обрисовала контур груди, как вторая кожа и темные кружки сосков ясно просвечивали под материей. Чертов слуга. Где он достал эти вещи?
Изгой вернулся внезапно, я как раз пыталась заколоть волосы шпильками. Я увидела его сквозь зеркало. Он появился как всегда бесшумно.
— То, что ты просишь, достать не получится.
Я увидела, как его взгляд резко опустился чуть ниже, и вспыхнула, прикрыла грудь руками.
— Теперь я понимаю, зачем нужна та вещь, о которой ты говорила, — он усмехнулся или мне показалось? Снова кровь прилила к лицу.
— Набросишь мой плащ, он длинный. Не замерзнешь. Поехали, купишь все сама.
Изгой вошел в магазин и тут же почувствовал уже привычное внимание со стороны людей. На него глазели, а он это ненавидел. Он не привык быть на виду. А вот его смертная пленница, похоже, чувствовала себя как рыба в воде. Мстислав пошел за ней, стараясь не упускать из вида, игнорируя любопытные взгляды, которые на него бросали посетители и продавщицы. Диана снимала вещи с вешалки, рассматривала, прикладывала к себе. А потом она скрылась в какой то нише за шторой, Изгой хотел было пойти за ней, но девушка выскочила ровно через несколько минут. Остановилась возле зеркала, покрутилась, принимая разные позы, и он засмотрелся. Она словно жила в своем мире. И ему нравилось за ней наблюдать, как она преображалась в разных нарядах. Вот она вышла в красивом красном платье и Изгой решил, что она больше одета чем раздета. Спина полностью открыта, плечи сверкают белизной, а вырез спереди почти приоткрывает полушария небольшой, но высокой и округлой груди. На боку разрез, до бедра. Она снова забежала в примерочную, и он понял, что уже ждет, когда она выйдет в новом наряде. А когда вышла, ему стало не по себе, если бы мог дышать, то у него бы перехватило дыхание. Девушка надела полупрозрачный костюм. Очень короткую юбку и блузку, полностью открывающую живот. Она сделала какое то очень соблазнительное танцевальное движение, и Изгой подался вперед, непроизвольно стиснув челюсти. Даже издалека он видел, как просвечивает ее грудь под блузкой, а когда она повернулась на каблуках, мелькнуло кружево на бедре. Изгой повернул голову и увидел, что какой то парень тоже смотрит на Диану и этот взгляд Изгою не понравился. Плотоядный и похотливый. Мстислав уже через секунду стоял позади него. Парень медленно обернулся и вздрогнул.