- Абсолютно, - отпирая замок и запихивая меня внутрь, с усмешкой отвечает он. - Давай, веди в свою комнату.
- Мы так и будем вести диалог? - открывая свою дверь и жутко краснея, спрашиваю я. - Упс!
А вот краснеть было от чего. Моя комната представляла собой руины. Шмотки после утренних усилий привести себя "в нормальный вид" разбросаны по всей комнате, учебники и тетради неровными стопками на полу, на подоконнике и столе. Еще до кучи пустые упаковки от чипсов и мороженого.... Вообще, последнее время я спал в зале на диване. А все почему? А все потому, что я в плане уборки жуткий лентяй. Да и откуда сил прикажете набраться, когда приходится совмещать обычную учебу с кулинарной школой и подработкой. Да и уроки никто не отменял. Так что каждый день уборка у меня откладывается на завтра.
- Ну, вообще-то комната в светлых тонах, - зачем-то сказал я, запихивая свой рюкзак под кровать. - И мне стыдно.
- Ты где спишь? У тебя чистое место только... - Вит бросает взгляд на мой комп. - Ты что, за компом живешь?
Мои запинающиеся возражения тонут в заразительном смехе Вита, который, продолжая смеяться, подходит ко мне вплотную и, приподняв мое обиженное лицо, снова целует меня в губы.
- Я помогу тебе с уборкой, - еще один поцелуй, и он резко опускается на колени предо мной. - Чуть позже.
Я в шоке замираю в тот момент, когда он, расстегнув и приспустив мои джинсы, целует мое бедро. Чуть позже приходит испуг, но на мои панические трепыхания никто не обращает внимание.
Волшебные, яркие, ни с чем не сравнимые ощущения, которые приходят, когда Вит, лизнув головку моего еще невозбужденного члена, вбирает его в свой горячий рот, сметают все страхи и стеснения. Мозги просто отключаются, остаются только желание и страсть, лишь жгучая потребность, чтоб это не прекращалось. Я никогда и помыслить не мог, что такое может происходить с нами. Я не мог даже представить, что буду стоять вот так, прислонившись к стенке в своей комнате, и губы Вита, которые говорили мне столько гадостей, будут вытворять такое с моим телом.
Мокро и скользко между ягодиц, легкие движение его пальцев по моему анусу только усиливают ощущения. И лишь через несколько минут, когда я ничего большего не ожидал, он, не прекращая ласкать ртом мой член, входит в меня пальцем. Приятного мало, туго и дискомфортно, но на фоне умопомрачительных ощущений от минета, это быстро проходит, и вскоре палец уже с легкостью во мне скользит и добавляется второй.
Толчок на кровать оказался столь неожиданным, что я даже не успел понять, когда с меня стянули майку, и я остался перед Витом абсолютно голым. Все мои комплексы по поводу моей фигуры, все, чего я всегда стеснялся, кануло в пустоту, когда Вит начал покрывать поцелуями все мое тело, рыча и грубо, но страстно сжимая его. Ощущение, что альфа просто добрался до своей добычи, так, наверное, ведут себя дикие звери.
Погруженная в полумрак комната наполнилась нашими стонами и шорохами. Лязг пряжки ремня, шорох упаковки презерватива...
- Что ты делаешь? - краснея, спрашиваю я.
- Целую, - покрывая поцелуями мое лицо, отвечает он.
- Я не про то, я про....
- Это элементарно, Ватсон, - смеется он. - Малыш, я вхожу, постарайся расслабиться.
Толчок, и мой крик тонет в поцелуе, когда член Вита входит в меня. Наши тела застывают, покрытые испариной. Фу, какой я романтичный. Все куда проще, наши тела покрыты потом от страсти и духоты майской ночи, мне хочется вцепиться Виту в спину, сжать пальцы, но Вит лишь тяжело, хрипло дышит, нависнув надо мной и удерживая мои ноги у себя на руках.
- Вит, мне больно, дай я опущу ноги... - прошу я.
- Тебе будет еще больнее, - сквозь зубы отвечают мне.
- А так мне еще и неудобно, тогда дай я сяду сверху.
Изумленная моська Вита доставляет, но смеяться нельзя. Везде написано, что смеяться во время секса нельзя, но удержаться просто невозможно. Мой смех разносится по комнате, и я, все же как-то вывернув ноги, обхватываю ими альфу. Пальцы рук наконец-то впиваются в мышцы его плеч.
- Переворачивайся.
- Ах, так, да? - доносится до меня, и в глазах опять мелькают звездочки, когда Вит глубоко, до основания входит в меня. - Над альфами смеяться нельзя, запомни это, любимый.
Толчок, пошлый шлепок, и я не знаю от чего я больше в шоке, от боли или от его слов. Боль снова накатывает изнутри, когда он начинает двигаться, сначала медленно, пытаясь дать мне немного привыкнуть к новым ощущениям, но вскоре все больше увеличивая темп и амплитуду. С каждым толчком я и сам не знаю, от чего я кричу, то ли от остатков боли, то ли от этого безумного ощущения наполненности и трения, от смешавшихся чувств и запахов, от жажды и страсти. Все слилось воедино.
Все чувства обострились до максимума. Дотянувшись, провожу языком по ключице альфы. Его запах, мой любимый запах специй, усилился под воздействием возбуждения, и в нем я улавливаю новую, чуть заметную ноту. Да! Я понял!
- Вит, запомни, кориандр, базилик и еще базилик, другого цвета, это важно, - выстанываю я, внезапно поняв, чего не хватало в моем рецепте.
- Я тебя сейчас, - рычит он, рывком переворачивая мое тело и ставя его на колени, - затрахаю! Ты о чем думаешь, занимаясь со мной любовью?!
Резкие толчки, мои стоны. Он не дает мне даже на миллиметр отдалиться, обхватывая мое тело за торс и притягивая голову за волосы. Нет, точно надо было обстричь. Очередной толчок, укус, поцелуй в шею, и меня будто молния пробивает. Волна жара разносится по телу, мой до боли возбужденный член пульсирует. Хватает пары движений руки по нему, и я бурно кончаю, пачкая себя, кровать и вещи на ней.
- Черт, - доносится задушенный стон Вита в тот момент, когда он делает последние глубокие толчки во мне. - Узко, пипец.
- Смешно, блин, выходи, - все еще выравнивая дыхание, отвечаю я.
- Какие мы строгие, - выходя, откидываясь на подушки и утягивая меня к себе на грудь, с улыбкой отвечает он. - Можно я на ночь останусь?
***
- О чем я только думал вчера ночью? - выпутываясь из под легкого одеяла, рук и ног Вита ворчал я.
Но его вчерашний ласкающий взгляд и последующий поцелуй просто не позволили мне воспротивиться. Вспомнив, как я себя вчера вел, я разом покраснел, побледнел и похолодел.
- Дядя? - тихо бочком заходя на кухню, начал я. - Ты это...
- Мне еще не разу в жизни не приходилось сбегать из собственной же квартиры, - взбивая яичную массу для омлета, со смешком перебил он. - Вставай сюда, сам давай готовь. Приготовишь чего путного на завтрак своей паре, значит, это тот, кого ты всегда искал.
- Мы не пара, он мне ничего не предлагал, и я, вообще, сомневаюсь, что он сейчас не сбежит, осознав масштабы катастрофы, - подходя к холодильнику и доставая грудинку, сыр и овощи, обреченно ответил я.
- Как я мог себя так развратно вести во время своего первого секса?
- Повар-экспериментатор в поиске оттенков чувственных ощущений, что еще сказать, - надевая на меня фартук, отвечает он, смеясь. Потом поворачивает меня к холодильнику, у которого одна сторона зеркальная. - Напряги логику и подумай, какой альфа отказался бы от тебя, даже я, не будь ты моим родственником?
Ну да, голый, в одних плавках и фартуке, всклокоченные волосы со всполохами красных прядей, разрумянившееся лицо, глаза сияют от пережитого ночью, и ярко красная метка на шее.
- Ты уже его, - показывая мне на нее, смеется дядя. - И парень уже полгода ошивается у нас в кафе, это я так, на всякий, если ты еще сомневаешься. Так что давай, готовь и иди его кормить, пока он не проснулся.
Солнечные зайчики танцуют по кухне, отражаясь от начищенной посуды, солнечные зайчики танцуют во мне от слов дяди. Быстро обжариваю на сковороде с толстым медным дном брусочки грудинки и свежие стручки молодой фасоли, заливаю яичной массой, посыпаю сыром и отправляю мой омлетный пирог в духовку. И пока смазанные маслом ломтики багета поджариваются в ростере, забрасываю в блендер веточки кинзы и листочки базилика. "Базилик и базилик," - мысленно напеваю я, - "фиолетовый и зеленый, альфа и омега, идеальная пара". Перетираю зеленую массу с брынзой и намазываю поджаренный хлеб, укладывая сверху кружки томата. Таймер сообщает, что омлет тоже готов. Сервирую все на подносе, не забыв про крепкий кофе, сахар и сливки, и, подхватив все это великолепие, покидаю кухню.
- Никогда в жизни не вел себя так глупо, - думаю я, представив себя со стороны в фартуке на голое тело и с уставленным едой подносом. Ногой открываю дверь и вхожу, сразу наталкиваясь на восхищенный взгляд Вита.
- Обалдеть! Лу, выходи за меня, - произносит он, как только я появляюсь перед ним.