На коже Майкла волдырями вздулись четыре числа.
7761.
Ты
Ты обдумываешь все возможные вероятности. Ты видишь на десять шагов вперёд. Это не должно было произойти. Номер твоей жертвы был забронирован на всю неделю. Он не должен был уеха+ть.
Девятка.
Девятка.
Девятка.
Стучит в твоих висках. Бьётся в твоём сердце. Ты чувствуешь, как твой план исчезает, рушиться на части. Вот, что ты получил за осторожность. Вот, что ты получил за колебания. Ты всё-таки тот, кем себя называешь, или нет?
— Да, — ты произносишь слово вслух. Вся сила твоей воли уходит на то, чтобы не кричать. — Да!
Сложность — это всего лишь сложность. Возможность. Взять то, чего ты действительно хочешь. Сделать то, чего ты действительно хочешь.
Быть тем, чем тебе было предначертано быть.
Ты прижимаешь кончик ножа к своему животу. На рубашке проступает кровь.
Всего лишь небольшое затруднение.
Всего лишь капля крови.
Круг. Круг. Круг. Сверху и снизу. Слева и справа.
Сделай это, — шепчет голос в твоих воспоминаниях. — Пожалуйста, боже, просто сделай это.
Всему, кроме истинной бесконечности приходит конец. Все люди смертны. Но не ты. Ты был рождён для этого.
Завтра — тот самый день, и он будет идеален.
— Решено, — шепчешь ты, — так и будет.
ГЛАВА 50
— Как давно? — спросила я у Майкла, не отрывая взгляда от его запястья.
Он знал, что именно я имею в виду.
— Проявилось сегодня утром, ужасно чешется.
Больше тридцати шести часов после того, как мы уехали из Вегаса.
— Токсикодендрон, — Слоан снова прижала колени к груди, подергивая джинсы. — Растения из рода Токсикодендронов выделяют урушиол. Это вязкое масло, очень сильный аллерген. Если Майкл когда-нибудь уже подвергался действию токсикодендронов, на этот раз реакция должна была занять от двадцати четырёх до сорока восьми часов.
— Думаю, я бы знал, если бы когда-то подвергался их действию, — заметил Майкл.
— Ядовитый плющ и ядовитый дуб — токсикодендроны.
Майкл развернулся на сто восемьдесят градусов и глубокомысленно кивнул.
— Когда-то я подвергался их действию.
Лия сильнее сжала его руку.
— Думаешь, это смешно? — она выпустила его руки и отшатнулась от него. — Завтра тебе положено умереть. Обхохочешься.
— Лия… — начал было Майкл.
— Плевать, — сказала ему Лия. — Плевать, что, скорее всего, ты получил это, когда пошел за мной. Плевать, что ты носил кофты с длинными рукавами, чтобы мы не увидели. Плевать, что тебе жить надоело…
— Я этого не просил, — вмешался Майкл.
— Значит, ты не собираешься завтра сбежать в Вегас, чтобы выманить Н.О.? — Лия скрестила руки на груди и склонила голову на груди в ожидании ответа.
Майкл не ответил.
Завтра. Двенадцатого января. Большой Бальный Зал.
Нож.
— Вот, что я думаю, — сказала Лия. Не произнеся больше ни слова, она вышла из комнаты.
— Ладно, — прокомментировал Майкл, — всё прошло не так уж и плохо.
— Ты не будешь приманкой, — Дин встал и подошел к Майклу. — Ты никуда не пойдешь.
— Я тронут, Рэддинг, — произнес Майкл, прижимая ладонь к сердцу. — Тебе не плевать.
— Ты никуда не пойдёшь, — повторил Дин. В его голосе звучало негромкое напряжение.
Майкл подался вперед, подступая совсем близко к Дину.
— Ты не можешь мне приказывать.
На какой-то миг ни один из них не собирался давать задний ход.
— Я понимаю. Тебе не нравится сбегать, — Дин говорил негромко, не отводя взгляда от Майкла. — Ты не убегаешь. Не прячешься. Не скрываешься. Не умоляешь.
Потому что это никогда не работает, — этого Дин не сказал. Ему и не нужно было.
— Проваливай из моей головы, — выражение лица Майкла было точь-в-точь таким же, как тогда, когда он ударил того отца у бассейна.
— Дин, — сказала я. — Дай нам минутку.
В последний раз пристально взглянув на Майкла, Дин послушался, и вышел из комнаты вслед за Лией, прихватив с собой Слоан.
В комнате повисла напряженная тишина.
— Ты должен был рассказать нам, — негромко сказала я.
Майкл изучал выражение моего лица, а я даже не старалась скрыть от него свои чувства. Я зла, и мне страшно. У меня не получится. Я не могу сидеть и ждать, когда они найдут и твоё тело.
— Ты ведь меня знаешь, Колорадо, — мягко сказал он. — Я не очень-то хорош в том, что я должен.
— А ты постарайся, — сердито сказала я.
— Вот, что выходит, когда стараешься, — может Майкл не собирался этого говорить, но именно так он думал. Он говорил обо мне. И Дине. Последние несколько месяцев он притворялся, что ему на меня плевать. Он отключил свои чувства, словно я ничего для него не значила.
Вот, что выходит, когда стараешься.
— Ты не можешь так поступать, — сказала я, чувствуя себя так, словно он ударил меня. — Не можешь называть меня причиной своих поступков. Я не причина, Майкл. Я не что-то, ради чего можно стараться, — я шагнула к нему. — Я — твой друг.
— Раньше ты смотрела на меня и что-то чувствовала, — сказал Майкл. — Знаю, что чувствовала.
Майкла пометил убийца. За нами следил маньяк из прошлого Джадда. Но вот чем мы занимались — здесь и сейчас.
— У меня никогда не было друзей, — сказала я. — Когда я была маленькой, были только мы с мамой. Больше никого. Она не позволяла нам сближаться с людьми.
Впервые с того момента, как мне позвонил отец, я почувствовала что-то, связанное со смертью моей матери. Злость — но не только на её убийцу. Она исчезла, пусть не по своей воле, и именно из-за неё я осталась одна — ни друзей, ни семьи — никого, пока социальные службы не нашли моего отца.
— Когда я присоединилась к программе, — сказала я Майклу, — я не знала, как вести себя с людьми. Я не могла… — слова не шли. — Я держалась от всех подальше, но потом появился ты и снёс все мои стены. Я что-то почувствовала, — сказала я Майклу. — Ты заставил меня что-то почувствовать, и я благодарна тебе за это. Потому что ты стал первым, Майкл.
Повисла долгая тишина.
— Твоим первым другом, — наконец сказал Майкл, — за всю твою жизнь.
— Может, для тебя это не значит много, — мне было больно признавать это. — Может, для тебя я ничего не стою, раз уж я с Дином. Но для меня это важно.
На этот раз тишина была в два раза дольше предыдущей.
— Мне не нравится убегать, — Майкл поднял на меня глаза. — Я не убегаю, не прячусь, не скрываюсь, не умоляю, Кэсси, потому что это не работает. Никогда не работает.
Майкл повторил слова, сказанные ему Дином. Он признался в этом вслух. Признался мне.
Я опустила взгляд на ярко красные числа на его запястье. 7761.
Двенадцатое января. Большой Бальный Зал. Нож.
— Это не считается побегом, — сказала я Майклу, — если сначала мы поймаем его.
ГЛАВА 51
До полуночи оставалось одиннадцать часов и двадцать семь минут.
Первым делом мы позвонили Стерлинг и Бриггсу. Им понадобилось два часа, чтобы оторваться от дела и приехать к нам. Они расспросили Майкла и Лию об их небольшой вылазке в «Пустынную Розу». Чем они там занимались? Кого видели?
— Ты не помнишь ничего необычного? — спросил у Майкла Бриггс. — Ты никого не встретил? Ни с кем не разговаривал?
— Никому не позволял писать на своей руке числа невидимыми чернилами из ядовитого плюща? — насмешливо предположил Майкл. — Как ни странно, нет. Я помню, что уронил что-то. Наклонился, чтобы поднять, — он закрыл глаза. — Я что-то уронил, — повторил он. — Наклонился, чтобы поднять. А потом…
Ничего.
— Прерывание простого действия, — произнесла Слоан. — Это второй по скорости метод погружения в гипноз.
Нельзя загипнотизировать того, кто этого не хочет, — слова Тори звенели в моих ушах. Либо она солгала, либо Майкл не был бдителен.
А может, и то, и другое.
— Больше ты ничего не помнишь? — спросил Дин.
— Знаешь, раз уж ты так сформулировал вопрос, я точно помню, что произошло. Ты разоблачил убийцу, Рэддинг. Как ты это делаешь, монстр профилирования?
— Ты знаешь, кто убийца? — глаза Слоан комично расширились.
— Это был сарказм, — сказал ей Дин, сердито глядя на Майкла.
— Как насчёт того, что происходило до пробела в твоей памяти? — спросила агент Стерлинг, переводя тему. — Лия, ты сказала, что играла в покер?
— С несколькими людьми, включая Томаса Уэсли, — добавила Лия. — Я разбила их всех в пух и прах. Майкл просто был моим симпатичным спутником. После этого, мы разделились. Он решил обналичить фишки, а я решила против его воли записать его в бои в грязи.
Я попыталась представить эту картину — Лия сидит за столом для покера, Майкл у неё за спиной. Лия выигрывает. Её пальцы играют кончиками её тёмных волос. Майкл снова и снова расстёгивает и застёгивает верхнюю пуговицу своего блейзера.
Что заставило Н.О. остановиться и заметить его? Почему именно Майкл?
— Что случиться, если двенадцатого января предполагаемой жертвы не будет в Большом Бальном Зале? — спросил Бриггс.
— Четыре переменные, — Слоан перечислила их, постукивая большим пальцем правой руки по остальным. — Дата, место, метод и жертва.
— Если формула меняется, Н.О. приходиться подстраиваться, — вслух рассуждала Стерлинг. — Дата и метод — обязательны для достижения первоначальной цели Н.О.. Место и числа на запястье жертвы — они психологически важны для убийцы, символизируют его мастерство. Если Н.О. придётся подстраиваться, он потеряет часть своей власти и контроля.
— Я захочу их вернуть, — произнес Дин. — Власть. Контроль.
Двенадцатое января. Нож. Эти параметры были неизменны. Но место и жертва…
Спираль — твоё величайшее достижение. Знак бунтарства. Знак посвящения. Она идеальна.
— Ты скорее сменишь жертву, а не место, — уверенно сказала я.
— Я подстроюсь, — вслух размышлял Дин. — Я выберу кого-то другого — и, кого бы я ни выбрал, он заплатит за то, что мне пришлось изменить мои планы.
Я не хотела думать о том, как именно убийца может восстановить власть и контроль с помощью ножа.
— Мой отец не отменит завтрашний турнир? — сухо спросила Слоан. — Он не может хотя бы перенести его в другую часть казино?
Бриггс покачал головой.
Власть. Контроль. Отец Слоан держался за них ничуть не меньше нашего Н.О..
— Если я пойду на завтрашний турнир, — заговорил Майкл, — мы будем знать наверняка, где окажется убийца, и что он планирует делать. Мы будем знать, кто его цель, — он обернулся к Бриггсу. — Вы сделали из Кэсси наживку в деле Лок. Вы сделали так, чтобы Н.О. увидел её, потому что на кону была человеческая жизнь, и вы знали, что сможете защитить её. В чём разница?
Мой желудок сжался, потому что разницы не было.
— Если меня там не будет, — решительно продолжил Майкл, — этот парень выберет кого-то ещё. Может, вы поймаете его, но, может, и нет, — он сделал паузу. — Высоки шансы на чью-то кровавую смерть.
Я не хотела, чтобы Майкл был прав. Но так и было.
Завтра кто-то умрёт. В назначенное время. В назначенном месте. От твоего ножа.
— Завтра там будет не только этот Н.О., — в дверном проёме появился Джадд. — Пойдешь туда, Майкл, и на твоей спине будет не одна мишень.
В словах мужчины не было и следа сомнения. Он думает, что там будет Найтшэйд.
Глаза агента Стерлинг встретились с глазами Джадда.
— Я хочу увидеть записку, которую он тебе отправил.
Джадд кивнул одному из охраняющих нас агентов, мужчина исчез и через несколько секунд вернулся, сжимая в руках прозрачный пакет для улик. Внутри лежал конверт, который я нашла в самолёте.
Агент Стерлинг достала из кармана пару перчаток. Она открыла конверт. Затем она вытащила оттуда снимок. Через несколько секунд она перевернула его, чтобы прочитать надпись на обороте.
Она перевела взгляд на Бриггса.
— Цветок, — хрипло сообщила она. — Белый.
Я вспомнила о том, что перед смертью, Найтшэйд посылал своим жертвам белый цветок белладонны. А теперь он отправил его снимок Джадду.
— Он отправил вам цветок? — спросила я у Джадда, чувствуя, как паника скользит по моему позвоночнику, сердцу и горлу. Только не Джадд. Не здесь, не сейчас, не снова.
— Отправил, — подтвердил Джадд. Я вспомнила его слова о яде Найтшэйда.
Невозможно выявить. Невозможно излечить. Мучительная смерть.
— Может, для меня уже слишком поздно, — твердо продолжил Джадд, — а, может, и нет, но, поверьте, завтра он будет там.
Найтшэйд не хотел, чтобы мы уехали из Лас-Вегаса. Он испортил наш самолёт. Он позаботился о том, чтобы Джадд знал, что бежать нам некуда.
Он знал о том, что Н.О. пометил Майкла? Найтшэйд наблюдал за этим? Он всё ещё за нами следил?
Не надо, — сказала я самой себе. — Не наделяй его такой властью. Он всего лишь человек.
— Найтшэйд заранее выбирал своих жертв, — произнесла я, обращаясь с ним, как и с любым другим Н.О.. — Он посылал им цветы.
Предупреждение. Подарок.
— Он следил за своими жертвами, — коротко произнёс Дин. — Такое поведение не свойственно для убийц вроде него. Если я — Найтшэйд, и я зациклен на Джадде? Если секта позволила мне разобраться с проблемами, а, может, я просто дошел до того, что мне плевать на их разрешение? Тогда я скорее отниму у Джадда что-то важное здесь, чем завтра в «Его Величестве».
Найтшэйд убил Скарлетт в лабораториях ФБР. Он наверняка знал, что нас отправили в безопасное место. А для человека вроде него, вся наша защита могла оказаться всего лишь вызовом.
— Значит, решено, — произнёс Майкл, хоть это и было вовсе не так. — Нигде не безопасно, так что я еду в «Его Величество».
ГЛАВА 52
Было решено, что Майкл отправиться в «Его Величество» лишь в крайнем случае.
К двум часам утра у нас всё ещё не было других вариантов.
Сколько бы раз я не возвращалась к профилю убийцы, ничего не менялось. Из-за ритуальных элементов преступлений, я понятия не имела о внешней и возрастной категории подозреваемого.
Утопление. Сожжение. Пронзение сердца. Удушение. Способы убийства говорили мне лишь об одном — убийца работал по установленному порядку.
Молодой или старый? Умный, наверняка, но вот образованный ли? Сказать было сложно. Имей мы дело с Н.О. в возрасте от двадцати одного до тридцати, я сказала бы, что этот человек был кем-то вроде Уеббера в их отношениях с отцом Дина. Учеником. Молодой Н.О. совершал бы эти убийства, чтобы доказать, что он чего-то стоит. Он играл на публику, искал одобрения — жаждал его.
Но будь Н.О. старше, он был бы совсем не учеником. Тогда он вовсе не искал бы одобрения, а доказывал бы свою возвышенность. Доводя свой план до идеала, Н.О. постарше ставил бы себя выше секты.
Ты хочешь власти — возможно, потому что однажды ты уже был у власти и хочешь большего, а, возможно, ты слишком долго чувствовал себя бессильным.
Я заставила себя думать о жертвах. В предыдущих делах Фибоначчи мы различали убийц именно благодаря ним. Должно быть хоть что-то, — снова и снова думала я. — Я что-то упускаю.
Утопление. Удушение. Эти жертвы были молодыми девушками. Более кровавые смерти Н.О. приберег для мужчин.
Тебе не нравится причинять женщинам боль. Я обдумала эти слова. Конечно, ты сделаешь это, чтобы достичь своей цели. Но если у тебя есть выбор, ты убиваешь женщин чисто. Это заставило меня гадать об отношениях Н.О.. Мать? Дочь? Любимая?
Мои виски пульсировали. Что ещё? Я не могла остановиться, я не могла позволить себе остановиться. Через пять часов Майкл отправиться в «Его Величество». И не важно, насколько хорошо он будет защищен, не важно, сколько мы знали — я не хотела рисковать его жизнью.