— Склады не просто так загорелись, — активно вступила в дискуссию торговка виноградом, — Война будет!.. — и без перехода, — С тебя семь ки, деточка.
— Спасибо! — улыбнулась я, стараясь прислушиваться к шумному разговору базарных зевак, — Так с кем война-то?
— Тебе ли не знать, бесцветная? — как-то цинично хмыкнула торговка, — Шэрдонские торговцы, как сороки, несут на хвосте вести. Императора нет, город горит. Быть войне с шэрдами!
— Не может быть! — мой шок был неподдельным, — Их Империя в упадке!
— Ты там была, чтобы утверждать? — вздохнула торговка, — Молодая ты. И доверчивая. А мы с заморскими купцами торгуем, всё слышим. Старый Лис был слеп! А шэрды сильны, как никогда. И прозорливы. Они делали вид, что строят мост, пока сами давно перешли реку вброд!
Я ощутила, как стало тяжело дышать. Война?! Не может быть! Шэрдонская Империя уже двести лет в упадке, разворована соседями, разодрана внутренней борьбой между священнослужителями и чиновниками, расшатана неумелым руководством Императора-пьяницы. Хотя…
Мне всё это известно из рассказов Смотрителя. Но он-то последние десять лет точно не бывал за пределами Тальи! Могла ли ситуация измениться так быстро?
Я прикупила себе ещё мяса, рыбы, овощей и устриц, стараясь прислушиваться к разговорам. О предстоящей войне шептались почти все, многие хулили, не таясь, Медного Лиса, большинство людей презрительно отзывались обо всех детях Императора.
Волоча за собой слишком тяжелую для моих слабых рук корзину, я морщилась от боли в синяках и невесёлых дум. Всё складывается плохо, очень плохо! Откуда взялись столь настойчивые слухи о войне? Что за бородатый проповедник, упомянутый мясником? И не расспросишь ведь, за мною наверняка следят…
— Тебе помочь? — раздался над ухом подозрительно знакомый голос. От неожиданности я едва не выронила корзину, но Диран ловко забрал её у меня из рук.
— Привет! — радостно прощебетала Мари, появляясь с другой стороны, — Оми, ты — дура! Только ты могла пошагать на базар в таком состоянии!
— Что вы тут делаете? — прохрипела я с третьей попытки: голос напрочь отказывался мне повиноваться.
— А мы подумали, что ты специально нас выгнала, и решили проследить, куда ты пойдешь!
Я посмотрела на этих двух идиотов с горящими от азарта глазами и поняла, что хочу кого-то убить. Они что, в шпионов поиграть решили? Их в детстве повитуха не роняла, интересно, головой об пол?! Пришлось опустить глаза и намертво стиснуть зубы, чтобы скрыть накатившее бешенство. Я же сказала им, что они не нужны! Какого демона они подставляют и меня, и себя?!
Так, Оми, вдох-выдох. Кулаки разожми, понемножечку… вот, хорошая девочка. Не забывай: эти двое — просто дети, они не понимают, какая опасность тебе грозит. А вот ты, так или иначе, теперь в ответе за тех, кого сама исподволь втянула в эти игры…
Я улыбнулась и подняла голову:
— Ну, вы и шпиёны! Только серых маскировочных костюмов не хватает, — ребята невольно смутились, — Я просто решила сходить за виноградом и послушать заодно, о чём болтают в городе, а вы слежку за мной организовали!
Мари надулась:
— Иногда я думаю, что любимое твоё существо — виноград! Ты даже не захотела нас брать с собой, но мы-то волнуемся, что ты осталась одна! Мы будем с тобой!
— Вот ещё, — буркнула я, — А потом виноградом с вами делиться?
Но Мари не унималась:
— Диран мне всё рассказал! — мне резко поплохело, — Они думают, что ты знаешь, где принц. Бред! Но, если ты не будешь одна, меньше вероятность, что они сделают что-то плохое. Мы ведь свидетели!
Нет слов. Мысли цензурной обработке не поддаются.
— Мари, заори ещё громче. Пусть вся площадь слышит! — мой голос зазвенел от ярости. Как ни пытался Смотритель научить меня самоконтролю, в ситуациях, подобных этой, очень сложно сдержать настоящие эмоции и не выйти из образа. Интересно, они, правда, не понимают, что делают, или это игра? О, Богиня, дай мне сил!
— Мари, Оми права, — вздохнул Диран, — Проводим её до Библиотеки и оставим, если она настолько не желает нас видеть!
В голосе парня дрожала искренняя обида. А чего ты ждал, дурачок? Что я брошусь тебе на шею со слезами благодарности за такую выходку?!
— Дир, — я тихонько вздохнула и провела ладонью по груди неподвижно застывшего навигатора, — Ты понимаешь, что со мной рядом сейчас находиться опасно? За мной постоянно присматривают, и в чем-то подозревают. Ты видишь, что происходит в столице? Это не игрушки!
Он поджал губы:
— Ну, конечно. А я тут, демоны съешь, играюсь! Ты сама не понимаешь, какая опасность тебе угрожает!
Да, конечно, я вообще по жизни тугодумка. Ясли на прогулке! Как он меня раздражает…
Наверное, что-то всё же отразилось на моем лице, поскольку юный навигатор выругался сквозь зубы, схватил меня за руку и поволок в сторону небольшой крытой чайной, опутанной цветущей жимолостью. В другое время меня бы порадовали изящные плетёные столики, пахнущие древесиной, и мягкие подушечки на невысоких стульчиках. Сегодня же всё это вкупе с двумя придурками, морочащими мне голову, вызывало только глухое раздражение.
Диран уселся напротив меня, Мари примостилась рядом с ним, и оба уставились на меня, видимо, в надежде узреть небесное откровение. Скоро молчаливое общение мне наскучило ввиду своей полной бессодержательности. Подозвав улыбчивую хистис, я заказала жасминовый чай и снова посмотрела на друзей:
— Ну? Что вы хотели мне сказать?
Первым, как и предполагалось, решился высказаться Диран.
— Ты должна уехать из Тальи! — голос парня звучал решительно и резко, — Пока длятся эти безумные семь суток, нужно просто покинуть город, и все! Я родом из деревни в двух днях пути отсюда, и мои родственники с радостью примут моих друзей. Заодно отдохнёшь на свежем воздухе! Ну же, Омали!
— Нет, — мой голос был холоден и сух. Я очень, очень устала, и не хотелось ничего объяснять или доказывать. Я была благодарна Дирану за всё, видит Богиня, и в чем-то уважала его, но не имела права выдавать тайну Эйтана. Да и не обязана я, честно говоря, оправдываться перед ними!
— Я ничего никому не должна, Диран. И я не покину Талью!
Диран взбеленился:
— Что за детское упрямство? Тебе так нравится боль? Мало показалось того, что было утром?!
— Оми, уезжай, — в разговор встряла неугомонная Мари, — Со мной связалась Элли. Она, как и всё семейство Ящерицы, под домашним арестом: Медный Лис выделили их, как ненадёжных. Элли тоже советовала на время уехать из Тальи! Архивариус это уже сделал, как и многие другие чиновники. Нас, вдруг что, и защитить некому! Оми, послушайся Дира!
Я сцепила пальцы в замок и оперлась на них подбородком, рассматривая сидящих напротив так, словно видела впервые. Многие чувства спутались в моей душе в тугой клубок, и мне доселе неведомо, чего там было больше: благодарности или злости, презрения или восхищения. Впервые кто-то искренне и бескорыстно, глупо и наивно пытался меня спасти. Они не знали одного — уже было слишком поздно. Даже пожелай я остановиться, уже бы не смогла.
— Этого не будет, — мой голос был спокоен и твёрд, — Я не уеду. Чай, не побитый щенок, чтобы бежать от этих уродов, поджав хвост! Оставьте меня, будьте так добры. Хотите бежать — ваше дело. Я сделала свой выбор.
— Омали…
— Я сделала свой выбор! Оставьте меня одну.
После я долго провожала глазами две удаляющиеся фигуры.
Так будет лучше. Но от этого не легче…
Парок поднимался над изящной фарфоровой пиалой, распространяя в воздухе тонкий аромат жасмина. Я грела ледяные руки, бездумно глядя на спешащих прохожих. Мимо чайной пробежал отряд курсантов, и я невольно проследила за ними взглядом: на площади собралась гудящая толпа, что-то выкрикивая. Завидев стражей порядка, люди кинулись врассыпную, оставив на земле какую-то непонятную бесформенную кучу. Пораженная неприятной догадкой, я расплатилась, покинула чайную и, лавируя в толпе, осторожно приблизилась к эпицентру событий. К сожалению, домыслы мои оказались правильными: хмурые парни в форме, негромко переговариваясь, склонились над неподвижно лежащим человеком, скрючившимся на брусчатке. Узнать в окровавленном, избитом трупе Императорского сборщика податей можно было только по одежде…
Завороженная жутковатым зрелищем, я стояла в толпе зевак и задумчиво наблюдала за воцарившейся суетой. Этот неприятный, сам по себе, случай приобретал масштаб катастрофы, стоило только сопоставить его с остальными фактами. Город бурлил, волновался, злился. Это напоминало мне большой котёл с кипящей водой, плотно накрытый крышкой: позабытый на огне нерадивой хозяйкой, он кажется совершенно безобидным, однако всякой опытной кухарке известно, насколько обманчива эта иллюзия. Ещё минута, другая — и кипение достигнет своего пика, а ненужная крышка перестанет быть помехой для бурлящего содержимого…
Медленно и спокойно шла я в сторону Библиотеки, осторожно волоча за собой корзину. Непростая ситуация сложилась ныне в Ишшарре. Кому это может быть выгодно? Кто поджёг город? Зачем? Сколько вопросов, но, увы — ни одного ответа.
Фигуру, стоящую у высоких деревянных дверей тальского хранилища знаний, я заметила издали. Учитывая все предыдущие события, ничего хорошего от нежданных визитеров ждать не приходилось, оттого момент судьбоносной встречи я старалась оттянуть, как могла: шла, не побоюсь подобного сравнения, как старый хромой паралитик, волоча за собой корзину. Небольшое, по сути, расстояние, которое нормальный человек преодолеет за пару минут, я растянула, по меньшей мере, на четверть часа. Все это время голову не покидала навязчивая мысль: кто он, этот нежданный гость? Зачем он явился?
Ответ мне суждено было получить куда раньше, чем предполагалось: визитер тоже заметил меня и, утомлённый ожиданием, стремительно пошёл навстречу. Подавив недостойное желание сбежать с воплями, я остановилась, смирившись с неизбежным. Когда мой гость преодолел ещё несколько метров, я его узнала… и облегченно вздохнула.
— Пэр Эшир, моё почтение, — поклонилась я парню, изваянием застывшему в шаге от меня. Жених Эллины, не мигая, таращился в пространство, судорожно сжимая кулаки. Состояние его внушало откровенные опасения, поскольку сейчас он мало напоминал того холёного аристократа, который частенько доставал меня придирками. Волосы пэра, обычно красиво собранные и завитые, ныне находились в беспорядке, дорогой наряд был кое-где смят и выглядел неопрятно, а в глазах юноши стояла какая-то маета, ему несвойственная. Никак не отреагировав на приветствие, он вырвал корзину у меня из рук, подхватил под локоть и, ни слова не говоря, потащил за собой. Я была так ошеломлена поведением Эшира, что не сопротивлялась, безвольной куклой волочась за явно спятившим пэром.
Сгрузив моё безвольное тело у библиотечных дверей, парень коротко велел:
— Открывай!
Вздрогнув, как от толчка, я взяла себя в руки, приложила ладонь к деревянным узорам, позволяя охранной системе узнать мою ауру, и прошептала несколько слов. Зачарованные двери распахнулись, впуская нас внутрь.
— Следуйте за мною, — велела я и повела Эшира к одному из невысоких диванчиков, пытаясь решить, следует ли мне предложить гостю успокаивающий настой или не размениваться на глупости — сразу напоить этого сумасшедшего снотворным? Мои скромные мысли прервал голос пэра:
— Девочка, ты в порядке? Ты… слышишь меня?
Ой, кажется, сиятельному совсем плохо! Чего это он со мной так разговаривает?!
— Я прекрасно вас слышу, пэр. Всё в порядке, благодарю за заботу. А отчего вы задаете такие странные вопросы?
Зря я вообще подала голос — юного Журавля словно прорвало, он вскочил на ноги, походя едва не опрокинув невысокий столик, и заорал благим матом:
— С чего я задаю такой вопрос?! Ты, отродье тупое, себя в зеркале видела? У тебя рожа цветом, как вода в заливе, и ты считаешь, что я странный? Что с тобой произошло? Куда исчезли все служащие из Библиотеки?! Что с ними, кто пострадал?!
Я прикрыла глаза, прислушиваясь к голосу аристократа. Его поведение заставляло задуматься. С чего он так разволновался?
— Пэр, не нервничайте. Давайте по порядку, — проговорила я, осторожно подбирая слова. — Нет, вы не странный, меня просто удивило ваше сегодняшнее поведение — это раз. В моем плачевном внешнем виде виновен пэр из Судебного ведомства, которому показалось, что я слишком дерзко на него смотрела — это два. Все служащие распущены в связи с трауром, многие из них уехали за город — это три. Вашу невесту, к примеру, я не видела со вчерашнего дня. Что-то ещё?
Жених Элли поглядел с недоверием, но соизволил опуститься на мягкий диванчик. Взъерошив волосы нервным жестом, парень снова заговорил, к чести его следует заметить, на порядок тише:
— Так. Как ты вообще встретилась с представителями Судебного Ведомства? Они были здесь?
— Да, пэр, — отозвалась я. Аристократ вскинулся:
— Что они хотели? Они кого-то арестовали? Где Марита, в конце концов? Отвечай немедля!
Я прищурилась. Вот же оно! Ради этого, безо всяких сомнений, парень явился сегодня к стенам Библиотеки. Он искал Мари! Я улыбнулась и успокаивающе сжала руку пэра. Тот вздрогнул, как от удара, но меня не оттолкнул.
— Эшир, сейчас я расскажу вам очень важные и серьёзные вещи, — начала я мягко и негромко, — Вы должны внимательно меня послушать и пообещать, что не станете распространяться о том, что узнаете.
Парень подозрительно покосился на меня:
— Что за глупые тайны? Просто…
— Эшир, — прервала я настойчиво, намеренно называя его по имени, — Пообещайте.
Пэр поднял голову и заглянул мне в глаза. Уж не знаю, что он там обнаружил, но кивнул и хрипло сказал:
— Обещаю.
Я осторожно взяла со стола тот самый фонарик, при свете которого только вчера читала письмо от опекуна, и повертела в руках, собираясь с мыслями. Спустя пару мгновений мой голос, мягкий, но уверенный, полился ручьём:
— Это началось вчера вечером, с того, что Архивариус и Смотритель не вернулись в Библиотеку. Поползли разные слухи. Говорили, что они сбежали, или арестованы, или… версии выдвигали разные, но важно иное: они исчезли. Сегодня утром к нам явились сотрудники Судебного Ведомства под руководством какого-то человека, которого они называли «пэр». Именно он оставил дивные украшения на моем лице… Предупреждаю ваш следующий вопрос: с Маритой всё в порядке. Впрочем, речь не о том. Наш гость настойчиво расспрашивал нас всех, в особенности меня, о Смотрителе: связях с ним, отношениях, общении. Потом мне задавали вопросы: знаю ли я, где сейчас мой опекун и… они что-то искали! Перерыли всё здание вверх дном, копались во всех личных вещах — но, конечно же, ничего не нашли. Обозлённый, пэр из судебного ведомства избил меня и ушёл, а я осталась… — я выдержала театральную паузу.
— Моё тело слабо, пэр, вам это хорошо известно. Но, как бы вы не презирали меня, я не так глупа — сразу поняла, что мой опекун что-то наделал! Уж не знаю, что именно произошло, однако приняла решение: я не позволю своим друзьям рисковать! Пэры весьма своенравны, и в следующий раз наброситься могут не только на меня, но и на них… Потому я попросила Мари уехать — ей нельзя зря рисковать! Сахрос — мой опекун. Отвечать за его действия должна только я…
Эшир смотрел задумчиво, даже, кажется, с некоторым уважением. Я тут же гордо вздёрнула подбородок и сжала кулаки. Наверное, с таким лицом командир знаменитого Алого полка принял героическую смерть под стенами Тальи. Как бы там ни было, юный пэр явно впечатлился, но торжество было недолгим: краем глаз я уловила какое-то мимолётное движение за спиной Эшира, слегка повернула голову… и чуть не упала с диванчика, шокированная увиденным.
Его ненормальное высочество вместо того, чтобы тихонько сидеть в уютном подвале в компании крыс, подпирал плечом ближайший стеллаж. Перехватив мой взгляд, Эйтан прошептал одними губами: «Браво!» — и сделал вид, что аплодирует.
Кто бы знал, каких трудов мне стоило сохранить на лице хоть сколько-нибудь приличествующее случаю выражение! От ужаса, шока и ярости меня буквально затрясло, и я стремительно обхватила саму себя ладонями, дабы подавить первый порыв и не убить венценосного кретина на месте.
Эшир истолковал мои жесты по-своему. Очевидно, он видел перед собою испуганную девушку, почти калеку, которую ему стало жаль. Журавль тихонько заговорил: