Первую комнатку, предназначенную для переодеваний, я миновала очень быстро. Вбежав в основное помещение бани, закрыла за собой дверь. Жаль, засовы не предусмотрены.
Здесь было очень-очень жарко, в одежде – особенно. Платье сразу же стало неприятно липнуть к телу, лоб покрылся испариной.
Поднимавшийся в воздух пар несколько ухудшал видимость, но Данте я обнаружила быстро. Он стоял на самом краю одного из бассейнов. Разумеется, абсолютно голый.
Мокрые волосы липли ко лбу и шее. Смуглая кожа блестела, покрытая крохотными капельками. Поджарый живот, родинка на плече, короткий шрам на левом боку. Мускулы присутствуют, но не перекачаны настолько, чтобы на них становилось неприятно смотреть.
Увидев меня, Данте, со своей стороны, играть в гляделки не стал. Расширил глаза от удивления, оступился и рухнул в бассейн, на краю которого стоял. Раздался оглушительный всплеск, брызги полетели мне в лицо и на одежду. Интересно, какая там вода – холодная или горячая? Вечно я путаю эти два бассейна.
Размышляла я об этом довольно-таки хладнокровно. Шансов утонуть у Данте не было. Куда как серьезнее была следовавшая за мной по пятам проблема.
– Как водичка? – осведомилась я, подходя ближе и на всякий случай даже протягивая ему руку.
Но Данте моего благородного жеста почему-то не оценил.
– Какого черта ты здесь делаешь?! – заорал он, едва отплевавшись от попавшей в рот воды и протерев глаза.
Ого! Таким я его еще ни разу не видела. На моей памяти он никогда так откровенно не выходил из себя.
– Вырабатываю в тебе выдержку, – жестко ответила я. – Хочу проверить, как ты отреагируешь, когда на моем месте окажутся одновременно пять голых девиц.
– Что ты несешь? – начал было Данте, но, кажется, пока он говорил, смысл моих слов дошел до него в полной мере. – Черт! – снова заорал он.
Однако же из бассейна вылезать не торопился.
– Данте, я знаю, как выглядит мужчина, – просветила я его, стремясь успокоить хотя бы в этом вопросе.
– Сандра, лучше помолчи! – рявкнул он. – Не то я сообщу тебе, что даже если бы я и не был в курсе, как выглядит женщина, то теперь ты неплохо меня проинформировала.
Вздрогнув, я опустила взгляд на свою одежду. М-да, забрызганное водой и прилипшее к телу платье довольно неплохо демонстрировало окружающим все изгибы и выпуклости, характерные для женской фигуры. Взгляд Данте, к которому начало возвращаться самообладание, недвусмысленно подтвердил, что я поняла его слова совершенно правильно.
– Так, будем просто ждать гостий или все-таки попробуем что-нибудь предпринять? – осведомилась я, даже не пытаясь прикрыться руками – все равно бесполезно.
– Они точно идут сюда?
– Еще как идут. Думаю, даже летят, на крыльях э… не то чтобы любви, но чего-то подобного, – съехидничала я. – Думаю, им надо было отыскать необходимые вещи в своих сундуках, только поэтому я успела быстрее.
Данте тихо выругался.
– И что делать?
– Здесь никакого запасного выхода нет? – спросила я, оглядываясь.
– Сандра, это баня! – простонал Данте. – Баня, а не тюрьма! Отсюда никто не роет подземный ход!
– Очень плохо! – констатировала я. – Значит, так. – План действий медленно, но все-таки формировался в голове. – Идешь в дальнюю комнату и тихо сидишь там, пока они не уйдут.
Как же здесь жарко! Кажется, сегодня банщик все-таки переборщил с температурой. Или это оттого, что Данте выбрался из бассейна и снова предстал передо мной в первозданном виде? Я старательно подняла взгляд повыше.
– Постараюсь их спровадить.
После этих слов я повернулась к нему спиной и стала поспешно стягивать с себя платье. О том, наблюдает ли Данте за этой картиной, старалась не думать. Точнее, старалась убедить себя, что мне все равно. В любом случае, платье, пришедшее в нынешнее плачевное состояние, и так мало что скрывало. Раздевшись, я поспешила завернуться в полотенца.
– Ты еще здесь? – спросила я, не оборачиваясь.
Ответом мне был звук захлопнувшейся двери. Ну да, конечно. Вот теперь он не здесь. Когда все самое интересное закончилось.
С моей точки зрения, впрочем, все самое интересное только начиналось.
Я успела выскочить в предбанник как раз вовремя, чтобы перехватить ввалившихся туда красоток. Как я и предполагала, наличие снаружи лакея их не остановило.
– Девушки! – воскликнула я прежним бодрым голосом. – Вы тоже решили прийти помыться? Надо же, какое совпадение!
Рабыни, еще не успевшие раздеться, сверлили меня подозрительными взглядами, то и дело в нерешительности посматривая друг на друга.
– А я как раз начала купаться. Думала уж, придется сидеть в одиночестве, – вдохновенно врала я. Наградой мне было удивление и последовавшее за ним разочарование на их лицах. Да, не случайно они сюда собрались, это точно. Выведали каким-то образом, что в баню направляется Данте. Ну ничего, пускай теперь считают, что получили неверную информацию. – Как чудесно, что вы ко мне присоединились! Теперь мы прекрасно проведем время. До ужина ведь еще пара часов. Будем обсуждать книги. Вы ведь уже начали их читать, верно? Успеем поговорить и о катарсисе, и о смерти, и о покаянии…
На миг мне показалось, что катарсис случится с одной из них прямо в бане. Но обошлось. Девушки попереглядывались, потом пошептались. Все это время я с гостеприимной улыбкой удава призывно указывала на дверь в баню. Посовещавшись, рабыни объявили, что, кажется, передумали мыться и сходят сюда в другой раз. А пока пойдут почитают.
На этом данный виток истории был закончен.
Но победить в бою еще не значит выиграть войну. Ибо через два часа состоялся ужин.
Сначала мы вчетвером с гостьей, Данте и Ренцо чинно сидели за столом, в то время как рабыни ужинали в стороне. Но, высидев положенные по этикету четверть часа и расправившись за это время со своей порцией, я потихоньку перекочевала к расположившимся на циновках девушкам.
– Ну что, приступим к обсуждению? – радостно осведомилась я, усаживаясь возле них. – С какой книги начнем?
Девушки молчали.
– Стесняетесь? – «понимающе» улыбнулась я. Чем-чем, а стеснительностью рабыни точно страдали в последнюю очередь. – Тогда давайте начну я. Думаю, первым делом нам с вами следует определить разницу между темой и мотивом в литературном произведении. Это поможет дальнейшей дискуссии, сделает ее понятнее и одновременно глубже. Итак, тема – понятие значительно более абстрактное, чем мотив, и весьма многогранное…
Я говорила и говорила. Слова находились легко, содержание иногда соответствовало действительности, а иногда – нет. Я, как-никак, была по образованию отнюдь не литературоведом. Но умных слов нахваталась и из этой области, а поймать меня на неправильном определении такого термина, как «семантическое поле», вряд ли бы сумел кто-то из присутствующих.
После того, как собственно ужин подошел к концу, разделение между нашими двумя компаниями стало немного менее четким. Господа пересели кто на диван, кто в кресло. В гостиную пришел музыкант и ненавязчиво заиграл мелодию, призванную служить приятным фоном во время общения. Разносивший напитки и сладости лакей подходил как к компании Данте, так и к нам. Затем, следуя указанию Данте, он вышел, оставив поднос на низком столике.
Когда Ренцо полностью завладел вниманием Айгуль, рассказывая свои коронные забавные истории (запас которых был просто неисчерпаем), Данте отошел в сторонку и подозвал меня к себе.
– Любопытная дискуссия на тему катарсиса, – с легкой иронией заметил он. – Только я не все понял.
– А в этой теме никто не понимает всего, – откликнулась я. – Тем она и хороша. На нее можно рассуждать до бесконечности.
– Именно этим, я так чувствую, ты и вознамерилась сегодня заниматься? – усмехнулся он, скосив глаза на прислужниц гостьи.
– Приблизительно.
Я решила не вдаваться в очевидные нюансы вроде того, что бесконечность сегодняшним днем не исчерпывается.
– Я в тебе не ошибся, – отметил Данте. – А ты еще спрашивала, почему я обратился за помощью именно к тебе. Ну кто еще, скажи на милость, мог бы придумать – а главное, исполнить! – нечто подобное?
– Автор той книги о катарсисе, которую я выдала для чтения одной из этих милых девушек, – не задумываясь, ответила я.
– Кстати, где ты раскопала эту книгу? – оживился Данте. – Неужели в моей библиотеке?
– Ну конечно же в ней, – откликнулась я. – Где же еще?
Тем временем одна из рабынь поднесла бокал с вином своей госпоже. Та сделала небольшой глоток.
– А вы, дон Данте? Выпьете со мной? – спросила, призывно улыбаясь, Айгуль.
– Ну конечно же, – проявил галантность Данте.
– Я принесу, – вызвалась рабыня и вернулась обратно к подносу.
Я нахмурилась. Вроде бы ничего подозрительного: девушка просто взяла один из бокалов, которые наполнил вином перед уходом лакей, и понесла прямиком Данте. Вот только мой взгляд задержался на указательном пальце державшей бокал руки. Точнее сказать, на надетом на палец кольце. Это было кольцо с крупным зеленым камнем, который в действительности являлся обманкой. Внутри он был пустым, и созданный таким образом тайничок нередко служил вместилищем яда, наркотиков и прочих не одобрявшихся обществом порошков. Такие кольца были редкостью, но я хорошо о них знала благодаря своей профессии: подобным образом изготовлялись некоторые магические амулеты, поэтому я не только описывала данную систему в своей диссертации, но и имела возможность ознакомиться с аналогичными кольцами из музейных коллекций.
Возможно, я и не догадалась бы, что на палец рабыни надет именно такой перстень, если бы она не проявила небрежность, недостаточно плотно закрыв крышку тайника, имитировавшую верхнюю часть камня. Раз крышка приоткрыта, значит, рабыня уже успела высыпать содержимое тайника в бокал, воспользовавшись тем, что оказалась вне поля моего зрения, пока я разговаривала с Данте. Вот и общайся после этого с людьми о катарсисе!
Что было делать? Прилюдно обвинить рабыню – значит нанести оскорбление не только ей, но главным образом ее госпоже. А это чревато весьма нехорошими последствиями, в первую очередь опять же не для меня, а для Данте. Вот черт бы побрал всю эту их южную систему, при которой люди не отвечают за свои слова и поступки сами!
В общем, я поступила крайне просто и совершенно неприемлемо для взрослого человека с высшим образованием. То есть подставила рабыне подножку. Она споткнулась, удержать равновесие сумела, но бокал выронила. Разбиться он не разбился, но все содержимое, разумеется, вылилось на пол. А поскольку вино было сладкое, Джекки, лохматый рыжий пес Данте, тут же подбежал к образовавшейся лужице и вылакал все без остатка.
«Ну что ж, удобная штука – собака, – подумалось мне. – Пол мыть не надо».
– Ох, простите, я такая неловкая! – воскликнула я, торопясь помочь девушке. – Право, я очень сожалею, это целиком и полностью моя вина!
– Вашей рабыне следовало бы быть поаккуратнее. – В голосе Айгуль сквозило столько желчи и недовольства, что я убедилась окончательно: она отлично знала, что было в предназначенном для Данте бокале.
Я покаянно вжала голову в плечи, ожидая от Данте показного выговора, но он лишь пожал плечами:
– Равно как и вашей.
Не скрою, мне было приятно. Да, я сделала это ради него, и он отлично понимал, по какой причине. И тем не менее Данте мог бы для виду вылить на меня ушат недовольства. Вместо этого он фактически за меня заступился.
По-прежнему держа глаза долу, я отошла от господ подальше и уселась на циновки, якобы демонстрируя таким образом чувство вины и покорность. Дескать, мое место именно здесь. Рабыня поступила так же, кидая на меня злые взгляды, но вслух ничего не говоря. Подсыпать что-нибудь в другой бокал она не имела возможности: во-первых, я бдительно за ней следила (сохраняя при этом весьма покаянный вид), а во-вторых, ее тайник был пуст, и вряд ли она носила при себе запасной. А вот другие рабыни могли, хотя соответствующего кольца я ни у одной из них не заметила. Но есть и другие способы – к примеру, спрятанные в корсете флакончики. Так что я старалась быть начеку.
– Хочешь, я расскажу тебе о семантическом поле? – примирительно предложила я уронившей бокал девушке.
Та шарахнулась от меня, как черт от ладана.
Рабыни приуныли, господа тоже притихли. Даже Ренцо молчал, подбирая очередную веселую историю. А вот Джекки неожиданно оживился.
Засуетился, забегал по комнате. Затем подбежал к Айгуль, встал на задние лапы, обхватив передними ее правую ногу, после чего принялся делать весьма неприличные движения.
Вскрикнув, Айгуль дрыгнула ногой, пытаясь избавиться от наглого животного. Но не тут-то было. Пес оказался не только наглым, но и настойчивым и выпускать объект своего внимания не собирался. Айгуль вскочила на ноги и попыталась убежать от собаки, но Джекки передвинулся вместе с ней, не прерывая своего занятия.
– Что делает эта собака?! – возмущенно воскликнула девушка.
Данте и Ренцо как-то подозрительно и синхронно отвернулись. Я, в общем-то, хотела сказать: «Ваша правая нога только что потеряла девственность», но это было бы нарушением всех возможных норм этикета.
– И в самом деле странно: что такое случилось с псом? – Мой удивленный взгляд был предсказуемо направлен на обладательницу кольца с тайником.
Та отвела глаза.
– Уведите отсюда этого пса! – распорядился наконец Данте.
– Просто из комнаты или куда-то конкретно? – уточнил специально вызванный по такому случаю слуга.
Он уже ухватил Джекки за ошейник и, несмотря на все старания последнего, удерживал пса на расстоянии от Айгуль.
– Так, чтобы он не мешал нашей гостье, – откликнулся Данте. – Пожалуй, будет лучше всего временно отвести его на псарню.
Слуга склонил голову и удалился вместе с Джекки. При этом пес сопротивлялся, пытаясь удержаться в комнате всеми четырьмя лапами, в результате чего его перемещение за дверь сопровождалось громким скрипом царапающих пол когтей.
Ну что ж, должно быть, в скором времени количество щенков в армоне существенно увеличится. И я ни капли не удивлюсь, если многие из них окажутся рыжими.
Тем временем одна из рабынь Айгуль переместилась ко мне поближе.
– Скажи, откуда берутся такие волосы, как у тебя? – восхищенно спросила она.
Ее вопрос показался мне забавным, учитывая, что сама девушка была рыженькая, а в моей стране рыжие волосы встречались значительно реже, чем светлые.
– Оттуда же, откуда любые другие, – улыбнулась я, не переставая, однако же, поглядывать за остальными рабынями. – С рождения.
– И это не специальная краска? – продолжала допытываться она.
Я покачала головой.
– Там, откуда я родом, такие волосы не редкость. Блондинок у нас примерно столько же, сколько брюнеток.
– То есть у половины женщин такие волосы, как у тебя? – изумилась рабыня.
– И у половины мужчин тоже, – дополнила я. – Ну, не совсем такие же. У кого-то светлее, у кого-то потемнее. Оттенков много. Но вообще блондинов – примерно половина.
Все это время я не переставала краем глаза наблюдать за действиями других рабынь. Все они сидели на своих местах и козней пока как будто не строили. Так что я продолжала беседовать с девушкой о цвете волос до тех пор, пока не услышала вдруг шипение Данте. Я мгновенно обернулась на этот не столько громкий, сколько резкий и неожиданный звук.
– Ах, прошу прощения, я такая неловкая! – покаянно воскликнула Айгуль, торопливо пряча в кулаке какой-то предмет.
– Ничего страшного, – поспешил по-джентльменски заверить ее Данте, на секунду прикладывая палец ко рту.
Похоже, он чем-то укололся.
Вроде бы ничего подозрительного, но произнесенные Айгуль извинения уж больно походили на мои собственные. А рыженькая рабыня, расспрашивавшая меня про блондинок, имела уж слишком довольный вид.
Извинившись, я подошла к Ренцо и торопливо отвела его в сторону.
– Что произошло? – встревоженно спросила я.
– Айгуль передавала Данте книгу и случайно уколола его своей заколкой, – пояснил кастелян.
– Случайно? – подозрительно переспросила я.