- Стоять все!
Они замерли и в шоке смотрели на меня и друг друга, не понимая реакции своего тела. Вытащив старую тряпицу из-за пазухи, вытерла кровь и, промокнув ее с груди, посмотрела на замерших ребят. Улыбнулась сквозь силу и попросила, глядя на обоих:
- Маша, Миша, отойдите вон к тем дальним кустам и ждать меня там, я говорить с ними, если проблемы вы бежать отсюда. Понятно?
Машка цепко схватила руку брата и, твердо кивнув, потащила его к кустам. Я же повернулась к хмурым лицам мужчин:
- Вы партизаны?
Они в бешенстве смотрели на меня, кривили лица и судорожно сжимали кулаки, но противиться моему зову пока не могли. Хотя я с удивлением поняла, что мне с трудом удается их сдерживать. Но ведь это невозможно! Брюнет с трудом говорил, превозмогая себя и свое нежелание говорить:
- Нет!
- Кто вы?
- Мы диверсионно-разведывательная группа из состава войск специального назначения, относящаяся к пятой армии, второго белорусского фронта.
- Вы немцы?
После этого вопроса их лица практически перекосило от ненависти и презрения, и ответ был коротким:
- Нет, мы русские!
Снова соотнеся данные Маши со своими, я поняла, что русские - это свои, а, значит, это хорошо, но расслабляться рано.
- Зачем вы сюда прибыли?
Напряжение вокруг нас, достигло максимального уровня, и я с ужасом поняла, что их воля очень сильна для моего управления ими. Этот вопрос вызвал слишком сильное сопротивление и нежелание отвечать, но пока они не могли сломать мое заклинание.
- У нас приказ провести разведку одного сектора в двух днях пути отсюда, который в данный момент находится под контролем немцев, и там по данным агентуры проходят какие-то исследования и подземные строительные работы. Нам поручено провести разведку и возможную диверсию.
- Вы знаете, где партизаны?
- Только приблизительно, но у нас есть связь с ними.
- Вы сможете помочь жителям деревни и убрать отсюда немцев?
Молчание и некоторое раздумье заставило нервничать сильнее. Неужели это так трудно для них?
- Мы можем попытаться это сделать, но не можем поставить выполнение своей задачи под угрозу. От ее выполнения зависят тысячи жизней. Надо доложить командиру и получить его приказ.
От последней фразы, я недовольно нахмурилась и спросила:
- Ты не командир? И сколько вас здесь еще бродит?
- Нет, я заместитель командира, всего пятнадцать спецов, часть из которых обустраивает место ночевки.
Кивнув, снова задумалась над его словами и моими дальнейшими действиями. Блок я сразу вернула на место, и скоро заклятие утратит свою силу, и что они тогда со мной сделают? Ведь я теперь знаю про них все, и они вряд ли доверят мне такую тайну. Надо уходить отсюда подобру-поздорову. Но что с жителями-то делать? Повернувшись к мужчинам, я заметила, что они как-то странно расслаблены и пристально наблюдают за мной, словно читая мои мысли. Я с трудом встала, потерев лицо и встряхнувшись, прогоняя вялость и разгоняя кровь. Посмотрела брюнету в глаза и сказала так, чтобы слышали они все:
- Я приношу свои извинения, за применение запрещенного знания, это была вынужденная мера, чтобы защитить этих детей. Я клянусь Великой, что никому не открою то, что вы мне поведали, но прошу помочь местным жителям обрести свободу и не сгореть в жертвенном костре войны. Это ваш народ и это ваша обязанность как мужчин, спасти ваших женщин из плена врага. Я рисковала судьбой своего народа, чтобы помочь детям вашей расы и надеюсь, хотя бы это может служить оправданием того, что я с вами сделала. Я должна уходить отсюда, и теперь судьба этих человеческих детенышей на вашей совести и жизнь их матери тоже.
Кивнув им и заметив удивленные лица и опасный огонек в глазах некоторых из них, стала отступать к зарослям мелких деревьев на другой стороне поляны, в противоположной стороне от деревни. В тот момент, когда я сделала уже пару шагов, брюнет кинулся ко мне. Молниеносно выдернув клинок из-за пояса, приняла боевую стойку и начала танец смерти. У него в руках были только два длинных кинжала, но и ими он владел в совершенстве. Остальные, выходя из ступора и обретая свою свободу, начали медленно окружать нас. Да, недолго же мое заклинание действовало, а ведь на других, без моего добровольного согласия на отмену, длилось бы всю жизнь! Краем глаза заметила, что дети сидят на том же месте и не двигаются с места. Шассе тебя забери, ну почему они меня не послушались?!
Танцуя и уклоняясь от соперника, смогла пару раз задеть его по руке и груди, но лишь порвала его одежду, не задев шкуры. Передвигаясь таким образом, чтобы никто из мужчин не смог зайти мне за спину, затравленно озиралась по сторонам. Странное ощущение прошило спину, но отодвинув его на задний план, чтобы не мешало, задумалась над странным поведением мужчин. Брюнет заметно притомился прыгать тут передо мной, и в тоже время он вел наш боевой танец таким образом, чтобы не причинять мне вреда, а его спутники заняли такую позицию, что теперь они зажали меня полукругом, в центре которого танцевали мы с брюнетом и только позади меня было свободное пространство, дающее небольшую надежду на спасение. Мои тревожные мысли прервал брюнет, который резко отскочил в сторону и с ехидной ухмылкой посмотрел на меня, застывшую с недоуменной и тревожной гримасой на лице. Невольный облегченный вздох вырвался сквозь мои плотно сжатые губы, и отяжелевшие руки медленно опустились вниз, все еще крепко сжимая кинжал и клинок. Подняв лицо, прямо взглянула на ухмыляющегося брюнета и медленно, не делая резких движений, отставила ногу чуть назад, выходя из танца смерти. Мне ужасно требовался отдых, каждая мышца дрожала от усталости и такого сильного переутомления после использование силы в этом голодном мире, который с такой жадностью накидывался на малейшие крохи ее проявления во мне. Силы убывали с каждым мгновением и с этим надо что-то делать. Сделав глубокий вздох, обратилась к этим людям, которые с таким любопытством и интересом смотрели на меня, словно на диковинную зверюшку. Р-р-р-р!
- Дай слово, что не причинишь этим детям вред, человек!
Брюнет удивленно поднял бровь и, чуть наклонив голову набок, слегка оглянулся на своих спутников, которые с таким же удивлением смотрели на меня. Я же с радостью отметила, что чужеземный язык все лучше осваивается моим языком и памятью.
- Даю слово, красавица, что не причиню этим детям вреда. Мы вообще-то русские и с детьми не воюем, и не важно, чьи это дети, свои или чужие. Но вот мне интересно кто ты такая, и что это за штучки, которые ты на нас опробовала?
С облегчением переведя дух и, наконец, сняв с себя ответственность за эту мелкую человеческую обузу, чуть сместилась назад, увеличивая дистанцию между нами. В голове звенела тревога, спина неприятно чесалась, но я решилась ответить на вопрос брюнета. Грустно ухмыльнулась на его задиристый и очень недовольный тон о штучках:
- Я еще раз прошу простить меня за то, что произошло. На мне висела ответственность за чужие жизни, я должна была быть уверена, что вы те за кого себя выдаете. Прощайте, вы больше никогда не увидите меня.
Плутовская ухмылка скривила мои губы и я, сделав резкий шаг назад, попыталась развернуться и быстро рвануть в сторону леса. Мои запястья сжали с чудовищной силой, от чего оружие выпало из рук, а я не смогла сдержать стон боли, затем к моей спине прижалось большое, крепкое тело, мои руки крест-накрест прижали к груди здоровые руки, скорее похожие на две лопаты. Меня словно укутали этим огромным телом со странным тревожащим запахом. Запах дыма, местных деревьев под названием ели и сосны и другого, такого терпкого и в тоже время очень приятного аромата его кожи и пота. Меня обнимал мужчина, человек, но моя звериная сущность не хотела порвать его за то, что коснулся без права на это, ей хотелось урчать и еще крепче вжаться в него. Я застыла от этой мысли и в ужасе попыталась обернуться назад. Мне не позволили, но задрав голову, утонула в холодных прозрачных серых глазах. Странный цвет вечерних сумерек плескался в них, а я, забыв как дышать, не могла оторваться от их созерцания. Пару мгновений длился наш обоюдный взгляд, после чего он ослабил хватку и, мягко повернув к себе лицом, отошел на пару шагов назад, словно с усилием заставляя себя создать эту дистанцию. Жадным взглядом я осмотрела каждый кусочек его тела, запоминая и впитывая информацию о нем словно губка. Я довольно высокая по людским меркам, но рядом с этим гигантом казалась маленькой девчонкой, хотя почти все здесь присутствующие мужчины были крупными и гораздо выше меня, ни в чем не уступая стерхам-мужчинам. Но этот мужчина был крупнее всех, выше всех и для меня красивее всех, кого я видела раньше, хотя должна была признать, что по общим меркам и стандартам красавцем он не был. Мне показалось, что мой интерес к его персоне не остался им не замеченным, но по его лицу я не смогла оценить его реакцию на это открытие.
Тоже жгучий брюнет как и мужчина со шрамом, но его кожа отличалась характерным для стерхов золотистым оттенком, на лице затемненная синеватой щетиной, шикарные черные дуги бровей, кривоватый нос, явно говорящий о том, что он пару раз был сломан, четко очерченные тонкие губы, квадратный подбородок с мягкой ямочкой посредине, и все это мужественное великолепие держалось на весьма мощной шее, которая плавно переходила в широкие, хорошо развитые плечи. Накачанный торс и мощные ноги, затянутые в светло- зеленые штаны и обутые в уже знакомые высокие ботинки, на поясе похожий набор, что и у других мужчин и, судя по лямкам на плечах, также как и у остальных небольшой рюкзак. После того как я закончила его быстрый осмотр, в голове появилась неожиданная мысль и, к сожалению, не сильно приятная для меня. Эти шестеро мужчин являлись, несомненно, людьми и в тоже время, в них было слишком много животного, звериного, и они были в большей степени воинами, чем наши мужчины, которые всю свою жизнь воспитывались скорее как охотники. Наверное, именно поэтому мы проиграли, именно поэтому сейчас мы на грани вымирания. Этот воин с не меньшим интересом рассматривал меня и, наверное, все же в моих глазах отразилась та боль и печаль, что я почувствовала, вспомнив о том, что произошло всего лишь вчера, потому что его глаза, до этого смотревшие на меня с холодным расчетом, вдруг потеплели, и расчет сменился странным любопытством. И это любопытство в его глазах меня встревожило. Этот мужчина стал для меня вдвойне опасен и не только для меня, но и моей сущности. Чуть нахмурив брови, он хриплым, густым баритоном, от звука которого внутри меня что-то тепло шевельнулось и затрепетало, приказал, глядя мне в глаза:
- Назови свое имя, девушка!
Первый порыв задрать подбородок и стегануть злыми словами за то, что посмел приказывать мне, с трудом смогла подавить, только глаза вспыхнули гневным огнем, который был тут же замечен и не оставлен без внимания. Пусть, уже не важно! Я должна выиграть любой ценой, и теперь у меня родилась одна безумная идея, которую надо воплотить в жизнь. Попробовать исполнить мечту, которой вчера так жестоко обрезали крылья. Я не отвела взгляда и также упрямо уставилась ему в глаза:
- Сирила мое имя воин! А как зовут тебя?
Чуть заметная ухмылка на его губах и снова голодное любопытство на лице.
- Ты странно одета, странно говоришь и ты явно не русская девушка. Кто ты и как очутилась здесь?
- Для вас может и странно, для моего народа это привычная одежда. Ваш язык для меня внове, поэтому и говорю странно, и ты прав воин, я не русская.
О том, что я не человек, говорить не стала. В памяти девочки упоминания о других расах не было. Возможно это - мономир. И ответ на вопрос о моем появлении пропустила, также как и он свое имя. Вечер на носу, а там страдают женщины, а мы тут лясы точим. Мужчина все также пристально смотрел на меня, стерев со своего лица все признаки эмоций, и произнес, чуть склонив голову набок:
- Слишком хорошо дерешься, причем с использованием холодного оружия. Прекрасная физическая подготовка, что еще более интересно - невероятная психологическая устойчивость и плюс к этому, судя по тому, что ты сделала и вытянула из моих ребят, ты владеешь техникой гипноза. И все эти достоинства скрываются внутри красивой юной девушки. Не правда ли странно, ты не находишь, красавица?
Его описание моей внешности и достоинств вызвали легкую улыбку, но вот явный угрожающий подтекст его монолога, заставил напрячься и тревожно заглянуть ему в глаза:
- Назови свое имя, воин!
Сощуренные в гневе глаза и все та же пустая маска на лице, но я буду ведущей в этой игре.
- Глеб! Мое имя Глеб. Ты довольна?
Чуть склонила голову, чтобы скрыть довольный блеск глаз, а потом новый виток игры.
- Во мне нет ничего странного Глеб. Меня с детства обучали бою с холодным оружием и то, что твой боец все еще жив, говорит только о том, что он великолепный воин, ну и немного о том, что я сразу поняла, что он не хочет меня ранить, а только проверяет мои способности. Насчет моей устойчивости, я хранительница своего народа, и мое спокойствие и уверенность - это залог покоя моих соплеменников. Гипноз, хмм...
Мне пришлось несколько мгновений искать аналог в памяти девочки и, с трудом соотнеся то, что знало об этом слове она и, сделав свои выводы, я только облегченно хмыкнула. Ну, гипноз так гипноз!
- Да, я обладаю гипнозом, Глеб, это моя защита, и она действует, не правда ли?
Я с улыбкой оглядела присутствующих здесь мужчин и, насладившись их зверскими лицами, на которых расцветали различные выражения от 'Убью, как только поймаю!', до 'Молодец, девчонка!', снова посмотрела на Глеба и выразила то, что явно его должно беспокоить:
- Прошу помочь Вас своему народу, Глеб, и освободить женщин из рук врага! Также хочу сказать, что я не немец и не имею к ним никакого отношения. И из уже личного опыта добавлю, что постараюсь держаться от них как можно дальше. Так что Вам не стоит меня опасаться Глеб. И последнее.... Я никогда не была и не буду предателем или нарушителем своего слова, клянусь памятью своих предков. А, как Вам известно, я дала слово Вашему ... человеку, что не раскрою Ваши секреты никому и никогда. А сейчас я прошу у Вас прощения, но мой долг перед нуждающимися детьми выполнен, и я должна покинуть Вас.
Под его скептическим взглядом, сделала пару шагов назад, на ходу поднимая клинки, но тут же до меня донесся легкий запах стоящего позади меня мужчины. Медленно выпрямившись и обернувшись назад, увидела невысокого, но от этого не менее опасного мужчину. Желтые игривые глаза, в которых отражались солнечные блики, яркая, огненная коротко стриженая голова и кожа лица, покрытая веснушками. Приплюснутый нос и пухлые, кривящиеся ехидной улыбкой губы. Широкие плечи, длинный торс и немного коротковатые мощные ноги. Мужчина сильно смахивал на болотного кота Вриса из моего родного мира. Его веселый голос резко контрастировал с боевой стойкой.
- Куда-то собралась, красавица? Не стоит спешить, ведь мы еще не договорили!
Слишком много мужчин на одну маленькую девушку, и теперь круг полностью замкнулся, заставив меня стоять и трепетать от страха в его середине. Их семеро, я одна, и даже с одним из них исход боя был бы под вопросом, а теперь любое мое резкое движение может вызвать агрессию в этих хищниках. Я обвела взглядом каждого из них, заглядывая в глаза и остановилась на Глебе, который все также без эмоционально смотрел на меня исподлобья своими сумеречными глазами.
- Боюсь, Сирила, Вы не сможете так быстро нас покинуть. Пока мы не выясним, кто Вы такая и что здесь делаете так не вовремя для нас. Хотя, может быть, Вы облегчите нам задачу и поведаете нам свою историю сами.
Я улыбнулась про себя, ну что ж, ты сам облегчил мою задачу и наметил дальнейший путь. И, хвала Великой богине, мне не придется искать другой способ познакомиться с тобой, изучить тебя, приручить тебя, воин по имени Глеб. Внешне я слегка ссутулилась, показывая свое поражение, зато внутри все затвердело от напряжения. Они слишком опасны, любой из них, а тем более все вместе. Я все же решилась приоткрыть немного завесу моей тайны, от этого вреда никакого, ведь в правду они не поверят, а он должен быть заранее подготовлен.
- Я - стерх, еще я - хранительница, причем последняя из рода, если я погибну, мой народ обречен на вымирание. Нас осталось слишком мало после того, что случилось недавно. Большая часть населения погибла, преданная людьми и выпотрошенная вечными врагами. Оставшиеся женщины, дети и маленькая толика мужчин, ушла под защиту горных вершин, мне же пришлось прикрывать отход последних идущих. На мне слишком великий долг, воин, и тяжелая обязанность хранить и защищать, думаю, ты поймешь меня, я чувствую, мы похожи. Я обязана выжить и вернуться к своему народу, если ты сейчас оставишь меня при себе, ты должен дать мне слово, что я нахожусь под твоей защитой.