врезаюсь в стену, что перед глазами вспыхивают краски, а между висков проносится звон, скрипящий и оглушающий. Предметы в помещение подрываются в воздухе и застывают в
невесомости, в полете. А пыль превращается в густую думку, проникающую в ноздри и не
дающую дышать. Я жутко пугаюсь. Желудок скручивается в тугой узел, а ноги становятся в разы
тяжелее, неминуемо оттягивая тело все ниже и ниже... Я думаю, что свалюсь прямо сейчас на
пол, но нечто удерживает меня. Нечто костлявое и ледяное, нечто еще незримое, правда, лишь в
течение нескольких секунд. Вскоре призрачные силки приобретают форму тонких пальцев, потом и рук, и плеч, будто в замедленной съемке постепенно передо мной появляется сам
Дьявол в идеально выглаженном, черном костюме.
И Дьявол держится пальцами за мой подбородок, не позволяя мне сойти с места.
- Здравствуй, – шипит он, приблизившись к моему лицу, а я оторопело вжимаюсь в стену, пусть и не думаю, что можно вжаться еще сильнее, – Мэттью.
Его пальцы едва касаются моей кожи, но создается впечатление, будто к стене меня
приковали звенящими цепями. Я лишь думаю: говори, давай, ты должен говорить! Но я не могу.
Впервые в жизни мне кажется, что я подписал себе смертный приговор.
- Смертный вызывает самого Дьявола, – науськивает Люцифер и прожигает глазами во мне
дыру размером с Коннектикут, – какая неслыханная наглость.
- Я хотел... – Запинаюсь, а Дьявол резко вперед подается, оскалив зубы.
- Что хотел?
- Предложить.
- Сделка? – Пальцы мужчины ослабляют хватку, и на его лице проскальзывает нечто такое,
что нельзя описать человеческими словами. Бледная кожа кажется мертвой. Глаза, в которых
горит огонь, кажутся ядовитыми. Я сглатываю, а он отступает назад и сплетает в замок длинные, костлявые пальцы. – Слушаю.
Оковы, прижимающие меня к стене, исчезают. Я порывисто горблюсь и хватаюсь за шею
пальцами. Сегодня меня столько раз пытались придушить, что моя живучесть вполне достойна
громких аплодисментов. Откашливаюсь, непроизвольно осматриваюсь, заметив, что Джейсон
застыл в одной позе, как и парящие в воздухе предметы, а затем вновь гляжу на Люцифера, стиснув зубы до оглушающего скрипа.
- Я знаю, что Ловари воруют магию... – Дьявол скучающе сканирует меня красными
глазами, а я продолжаю. – Вы пытаетесь отыскать их, но они научились прятаться. Однако я
решил, что вам будет интересно найти их, здесь, в этой деревне.
- И почему ты так решил?
- Я не прав?
Люцифер внезапно усмехается, при этом взгляд у него остается абсолютно пустым и
ужасающим, как будто я смотрю в глаза ядовитой Кобре, способной в любой момент меня убить.
Дьявол наклоняет голову, отчего половина его лица тонет во мраке, и спрашивает:
- Ты хочешь что-то взамен.
- Я хочу выбраться из логова Ловари в живых, вместе со своим другом – Джейсоном.
- Тебе не страшно? – Внезапно Люцифер исчезает и возникает возле меня с дикими,
блестящими глазами. – Не страшно, что я, допустим, перережу тебе горло.
- Дьявол любит сделки, – я не узнаю свой голос; сжимаю в кулаки пальцы, а ноги так и
дрожат. Я трус. Впервые я чувствую себя трусом. Что еще сказать? Слов больше нет. Он пронзает
меня презрительным взглядом, а я корчусь под ним, как загнанная в угол мышь.
- Ты рискуешь, Мэттью.
- Пожалуй, иного выбора у меня нет.
- Пришел просить помощи у того, кто отнял твою любимую, – лицо Люцифера вдруг
искажает широкая, дьявольская улыбка, от которой леденеет кровь. Он порывисто ко мне
придвигается, втягивает запах моего страха и облизывает серые губы, – отчаяние. Люблю нотки
беспомощности, плавающие по вашему лицу вместе с потом. Правда, меня всегда удивляло, как
можно быть трусливым и жестоким одновременно, ведь жестокость требует огромной смелости.
- Жестокость?
- О да... Ты собираешься обменять свою жизнь и жизнь своего друга на жизни сотни
человек! – Дьявол сверкает алыми глазами и резко отстраняется. – Мы слишком похожи, я не
лишу жизни своего последователя. Я ценю твою преданность и позволю вам уйти.
Застываю. Что он сказал? Он согласился?
Дьявол стремительно отходит от меня, потирает ладони и кривит губы:
- Можете остаться, послушать.
- Послушать что?
- Музыку. Музыку человеческих криков и стонов. Знаешь, как сладит уши аллегро из
фонтанов крови, вырывающихся из разодранных людских глоток?
Я ничего не отвечаю, просто покачиваю головой, но не вижу и толики разочарования в
кровавых глазах Отца Лжи. Он лишь пренебрежительно улыбается.
- Запомни, кто тебя спас, Мэттью.
Дьявол щелкает пальцами, мебель разом валится на пол, разносится громкий треск, а затем
комнату наполняет безликая тишина. Джейсон растерянно смотрит на меня, смотрит на дверь, больше не рвущуюся на части от жестких ударов, и шепчет:
- Не может быть.
- Идем.
Я срываюсь с места. Хромая, еле таща ноги, я плетусь вперед, стараясь не глядеть по
сторонам, стараясь ни о чем не думать. Я иду вперед и не опускаю взгляд на горы трупов, не
смотрю на разукрашенные кровью стены, не вдыхаю соленый запах смерти. Несусь все дальше и
дальше, и не оглядываюсь. Ни на мгновение.
Я сделал то, что должен был. Это враги. Все они. Я должен был.
Однако мысли не избавляют от ядовитого и колючего чувства в груди, которое так и норовит
разрезать на части легкие. Меня своим последователем назвал сам Дьявол, я даже глазом не
моргнул, когда он согласился убить сотни людей по моей подсказке.
Джейсон решил умереть со мной.
А я предпочел жизнь, не взирая ни на что.
Ведь я хочу жить. Ведь мне так рано умирать. Правда, жизнь ли это? Боюсь, душа во мне с
каждым днем становится все прозрачнее, и весной от нее не останется ни следа.
ГЛАВА 5. ПОБЛАЖКИ.
Мы въезжаем в Астерию.
За окном проскальзывают зеленые пласты, слипшихся воедино листьев, затем, минут через
пять, показываются пики первой церкви, построенной задолго до моего рождения. Я
придавливаю пальцами зудящие ссадины на шее и невольно замечаю, как Джейсон рукою
держится за окровавленную рубашку.
- Он сильно задел тебя.
- Жить буду. А ты как? Видок у тебя не очень, – мужчина кривит губы, и я почему-то
улыбаюсь ему в ответ, несмотря на то, что лицо тут же сводит судорогой. – Ничего, Мэтт.
- Знаю, скоро заживет.
- Скоро ты привыкнешь.
- Может, поговорим о чем-то другом?
- О чем, например.
- Джейдан Соннер…, – протягиваю я и морщусь от неприятной боли, прокатившейся по
подбородку. Черт! Щиплет невыносимо. – Кажется, именно так тебя назвал Ловари.
- Что ж, у меня ведь была жизнь до того, как я стал тем, кем стал, мальчик.
- Видимо, она была паршивой, раз ты сменил имя.
- Да нет, вполне обычной. Просто потом заболела моя сестра, и все изменилось.
Невольно застываю. Когда речь заходит о болезнях, забирающих жизнь тех, кто нам дорог, в
голове у меня туманится рассудок. Я сразу вспоминаю мать. Я вспоминаю то, как она боролась с
раком, и то, как она проиграла. Я ненавижу эти мысли, но они не уходят.
Они живут во мне, они питаются мной.
- Я пытался отыскать способ, способ ее спасти. И тогда впервые наткнулся на ведьм, на этот
мир. – Джейсон достает окровавленными пальцами сигареты, а я сосредоточенно наблюдаю за
ним, удивленный, что он вдруг решил открыть мне свою тайну. – Я не могу сказать, что этот мир
пришелся мне по вкусу, я даже испугался, но у меня не было выбора. Я хотел помочь сестре и
совсем не думал о неприятностях, что меня поджидают.
- И как? – Я неуклюже прочищаю горло. – Помог?
- Нет. Она умерла.
Терять близких трудно. Я знаю об этом не понаслышке, и мне внезапно кажется, что я буду
полным кретином, если скажу что-то вроде: мне жаль или крепись. Все это лажа, не делают
слова легче, только сильнее на куски раздирают.
- Паршиво, – лишь хриплю я, отвернувшись, и слышу, как Джейсон усмехается.
- Знаешь, а я ведь хотел спасти ее, но, в итоге наткнулся на ведьму, которая прокляла меня и
сделала таким. – Напарник сбавляет на повороте скорость. – Отстойный был год.
- Тебя прокляли? Но я думал, что...
- Мир нечисти совсем не такой, каким его рисуют в книгах. Никто меня не кусал.
- Выходит, все дело в заклинании?
- В заклинании и очень злой ведьме. Я стараюсь не вспоминать о том времени, ведь я уже
давно не Джейдан. И, Мэтт, я не хочу, чтобы кто-то узнал об этом, понял? – Джейсон глядит на
меня и неожиданно кажется мне непривычно уязвленным.
Он отворачивается, сжимает в сбитых пальцах руль, а я задумчиво хмурюсь.
- Я никогда не умел болтать, Джейсон.
- Отлично.
Я смотрю в окно, голова кружится, и я предполагаю, что я хочу есть, а, может, спать. Или у
меня, возможно, черепно-мозговая травма, и я умираю.
- Ты не спросил меня о том, что я увидел. – Бросаю я, сменив тему.
- Решил, будет лучше, если ты не станешь повторяться и поделишься впечатлениями сразу в
доме Монфор. Хочешь обсудить это сейчас?
- Нет. Ты прав.
Джейсон кривит губы, а я подпираю подбородок и вновь впяливаю взгляд в окно. Не знаю,
что буду делать дальше. Сегодняшний день изнурил меня, правда, морально я устал гораздо
больше, чем физически.
Ариадна едва не убила меня.
Она хотела меня убить.
Я не до конца понимаю, что произошло и решаю не думать об этом, не принимать. Я могу
притвориться глупым, попробую. Иногда закрыть глаза на очевидные вещи полезно.
- А ты спас нас сегодня, – неожиданно говорит Джейсон, когда мы проносимся мимо
школьных ворот, и кидает в мою сторону косой взгляд. – Отлично поработал.
- Отлично…, – эхом повторяю я и продолжаю смотреть в окно, игнорируя мысли о том, что
ради нашего спасения я пожертвовал десятком незнакомых человек. А ведь среди них вполне
могли находиться дети, женщины. Да, так и было. Но мне было плевать.
Становится жарко, горло сдавливают силки, и шея жалостливо вспыхивает от боли.
Я натворил так много. Натворил, не соображая, не понимая до конца, что делаю.
Мне становится не по себе от страха, будто, когда я взгляну на себя в зеркало, я себя больше
не узнаю.
Джейсон паркуется напротив дома Монфор, неуклюже заехав на тротуар, и сначала я
думаю, что ему просто наплевать, где бросить машину. Но потом до меня доходит, что он едва
тащит ноги. Видимо, Ловари серьезно его ранил. Ищейка потирает пальцами потный лоб и
оставляет на бледной коже кровавые, кривые следы. Затем выкатывается из салона и так громко
захлопывает дверь, что между висков у меня прокатывается колючая боль.
Я выбираюсь, морщась и сутулясь, будто кто-то хорошенько мне врезал по челюсти.
- Ты чего? – Спрашивает Джейсон, прочистив горло.
- Порядок.
- Выглядишь...
- ...паршиво, да, я помню, ты тоже, – взмахиваю рукой и усмехаюсь, – тоже похож на
восставшего из ада трупака. Не только мне досталось.
- Закуришь?
Джейсон протягивает испачканную в крови пачку, а я растерянно кривлю губы. Мне
кажется, он не из тех, кто разбрасывается словами, и если он предложил мне закурить его, я
подчеркну, «его» сигареты, я определенно поднялся в его хит-параде.
- Я не курю. Но спасибо.
Мужчина коротко кивает и стремительно сходит с места, будто и не держится левой
ладонью за живот, чтобы кровь не так уж быстро скатывалась по рубашке. Он отталкивает
калитку носком ботинок, делает всего несколько шагов, как вдруг дверь открывается, и из дома
выбегает Норин Монфор.
Просканировав наши лица, она округляет глаза и на ходу восклицает:
- О, Боже, Джейсон. Что стряслось?
- Ничего, – бросает он, вытянув спину. – Мы в порядке.
- В порядке? Разумеется, вы не в порядке!
Женщина хватается за плечо Джейсона так крепко, что создается впечатление, будто это ей
нужна помощь, а не ему. Она семенит с ним рядом, а я вялой походкой иду за ними, поглядывая
на голубое небо. Какое же оно сегодня чистое.
- Мэтт.
- Да? – Опускаю взгляд. Норин обеспокоенно хмурит брови. – Не отставай.
Киваю и послушно прибавляю скорость, осознав, насколько сильно вымотался, и как жутко
хочу свалиться намертво, прямо здесь, на тропинке, и уснуть.
Норин проводит нас на кухню.
Я падаю на стул, Джейсон облокачивается о разделочный столик, и мы принимаемся
молчать, в то время как, Монфор принимается носиться с травами и тарахтеть себе что-то под
нос, будто одержимая. Правда, я слишком устал, чтобы отреагировать.
- Дамочка, не мельтеши, мы никуда не торопимся.
- Будь добр, Джейсон, закрой рот.
- Какие мы вежливые, – в ответ усмехается мужчина, но улыбка у него вялая. Все мы в
какой-то момент становимся поломанными, сбитыми с толку; не уверен, что существуют
исключения. Наблюдаю за тем, как взгляд Норин вспыхивает недовольством, и закатываю глаза.
Нашла, на что злиться.
- Мы в порядке, – выступаю я, прежде чем ведьма успеет вторично проклянуть моего
чересчур самоуверенного напарника. – Целы и невредимы.
- Невредимы? – Поражается она.
- Почти.
- Почему так долго? Мы волновались.
- Кстати, где Мэри?
- Я уговорила ее прилечь, – Норин бросает на стол разноцветные миски и быстрыми
движениями раздавливает в каждой по несколько веток неизвестной мне травы. – Впервые мы
сидели и бездействовали, а это трудно. Я пыталась позвонить, но поняла, что я не знаю твой
номер! Столько всего произошло, а мы даже телефонами не обменялись.
- Дамочка, я не ослышался? – Удивляется Джейсон, выгнув левую бровь, и, несмотря на
рану, подается вперед. – Ты просишь мой номер?
Я не удерживаюсь и вновь закатываю глаза.
- Так, – поднимаюсь из-за стола и вскидываю руки, – я наверх, а вы общайтесь.
- Нет, Мэтт, подожди, – просит Норин, растерянно взглянув на меня, – ты не можешь уйти,
не обработав ссадины. Ты серьезно ранен.
- И ты ничего не рассказал, – вмешивается Джейсон.
- А у нас есть время на серьезный разговор? Мне показалось, вы другим заняты.
- Мальчик...
И вот опять я – мальчик. Сплетаю на груди руки и бросаю:
- Не начинай. Я все расскажу. Только давайте без... – Мотыляю пальцами в воздухе и ловлю
себя на мысли, что слишком часто я пытаюсь выразить чувства подобным образом.
Джейсон вновь облокачивается о разделочный стол. Норин Монфор отводит взгляд. А я
недовольно потираю пальцами глаза, так как совсем не собираюсь быть нянькой еще и для этих
двоих. Мне и Хэрри с Ари хватало. Но потом я опускаю руки вниз и киваю. Если мне одному по
силам сконцентрироваться на проблеме – отлично. Мне не привыкать.
- Когда я коснулся Ловари, я попал под землю, в огромный зал.
- Ловари согласились с вами сотрудничать? – Деловым тоном спрашивает Норин, а я в
очередной раз вспоминаю о том, что на моих плечах теперь десятки смертей.
- Ноа Морт прислал Манэки, – отвечает за меня Джейсон.
- Удачу?
- Да. Она нашла Джофранку и подговорила его помочь.
- Весьма удобно. Так, на чем ты остановился?
- На том, что я попал в огромный зал, – потираю пальцами глаза и вновь усаживаюсь за
стол. – В центре находился бассейн, наполненный кровью, позади меня – зеркало.
- Зеркало? – Норин Монфор поднимает подбородок и с интересом вскидывает брови. Ее
взгляд мгновенно становится серьезным. – Как оно выглядело?