Идиот попытался отпихнуть Ксафана.
— Убирайся прочь, я хочу свой приз.
— Она моя, — отрезал Ксафан. — Держи свои когти при себе, а то…
— А то что?
— Я не спорю с безмозглыми мудаками, наподобие тебя. — Кети не успела глазом моргнуть, как ее ворчливый демон обнажил меч и снес с плеч голову ее информатора.
Уууух. Она произнесла это у себя в голове, но хор в баре поддержал это восклицание. Кети захлопала в ладоши.
— Еще раз.
Обернувшись через плечо, Ксафан увидел ее улыбку и, к удивлению Кети, ответил ей тем же с ноткой озорства, а затем подмигнул.
— С удовольствием.
Взмахнув мечом, Ксафан, который выглядел донельзя опасно и прекрасно, бросился в толпу, теперь неистовствовавших, посетителей.
Многие, из которых были слишком пьяны для оказания должного сопротивления, но все же некоторые достойно сражались, и Кети упивалась зрелищем, между делом убивая сама.
Казалось, толпа слишком буквально восприняла ее девчачье поведение. Некоторые попытались ее схватить, пока Ксафан был занят, но выхватив кинжалы из-за пояса юбки, Кети быстро образумила нападающих.
Вскоре, ее окружала лужа крови, а ее напарника ореол трупов, конечностей и стонущих жертв. Ее ворчливый демон, с тяжело вздымающейся грудью, повернулся к ней.
С блеском в глазах и все еще суровым выражением лица, он сделал два больших шага и, не вложив в ножны окровавленный меч, сгреб Кети свободной рукой и впился в ее губы поцелуем.
* * *
Хотя Ксафан смутно помнил, что происходило после третьей рюмки, стоило Кети сказать, что ее кто-то посмел коснуться, быстро отрезвел, ну или попытался, по крайней мере, стряхнуть немного пьяного угара, и разобрался с каждой парой глаз, осмелившихся посмотреть в ее сторону.
Пока он преподавал ублюдкам урок опасности смотреть на его сумасшедшую, краем глаза видел, как она — с ликованием — убивала тех немногих, кто смог пройти мимо Ксафана. Она размахивала кинжалами с невероятной скоростью, разрезая сухожилия и нанося непоправимый урон, и тела падали к ее ногам в груду.
Кровожадно. Яростно. Столько эпитетов, чтобы описать легкость, с которой она убивала. Хотя, какое слово резюмировало всё это? Сексуально. Так чертовски сексуально.
Именно поэтому, когда комната опустела, он не остановился, а направился прямиком к источнику своего желания. Открыв рот, Кети — глаза которой ярко сияли — встретила его поцелуй со всей страстью, о которой Ксафан мечтал последние дни.
Он поднял ее свободной рукой и крепко прижал к груди, даже не вздрогнув, когда она крепко обняла его за шею, не выпуская из рук кинжалы.
Кого волновало, что она держала оружие так близко к яремной вене, когда его язык проникал в ее рот, опьяняя вкусом сильнее любого спиртного?
— Эй! Кто заплатит за весь это беспорядок? — донесся голос
Прервавшись — и совсем этому не обрадовавшись — Ксафан посмотрел на грузного бармена, который во время потасовки прятался за стойкой.
— Ты не видишь, что я занят?
— Ага, вижу. А как тебе известно, час в привате стоит золотого дублона, если конечно не хочешь, чтобы я все заснял и выложил в адскую сеть..
Спустя обезглавливание одного бармена, Ксафан вышел из заведения, таща за руку Кети.
— Куда мы идем? — спросила она.
— Ищем. Постель. — Он не мог говорить связанными предложениями, так как был под воздействием адреналина после драки, головокружения от алкоголя и томного поцелуя Кети.
— Бедный мой, возбужденный демон. — Кети хихикнула. — Пойдем со мной, я все исправлю.
Именно то, что он хотел.
Переплетя пальчики с его, она повела Ксафана к ледяному порталу, который помог прочистить разум, но не повлиял на ноющий член. Они вернулись во внутренний круг.
Приплясывая, Кети повела Ксафана по лабиринту переулков, и стоило ему слегка затормозить, обдумывая свои действия, она оборачивалась и целовала его, пока он не начинал идти быстрее. Нетерпеливый раб ее прихоти, раб своих желаний.
Они вошли в здание и начали подниматься по лестнице. Каждая ступенька выжигала пьяный дурман из головы Ксафана
"Если я поднимусь, у нас будет секс. Я нарушу клятву".
Он это понимал и, к чертям собачьим, ему было плевать. Его поглотила дикость, больше он не станет волноваться ни о чем, кроме окончательного подавления внутреннего голода по Кети. И только Кети.
Больше не сопротивляясь себе, Ксафан осмотрелся, но лестница с железными перилами и каменными ступенями ненадолго захватили его интерес.
Больше его интересовал вид трусиков, которые сверкали под юбкой Кети при каждом шаге. Наконец убрав меч в ножны — из металла, а не плоти (хотя и это скоро свершиться), он догнал Кети и выдернул руку.
Когда она обернулась, Ксафан взял Кети на руки и направился наверх, перешагивая через ступень.
Ее смех прозвучал музыкой для его ушей.
— Так ты ослабеешь, еще два пролета.
— Это тебе стоит побеспокоиться о выносливости, — прорычал он. — У меня не было женщины три столетия.
— Спасибо, что предупредил, — прошептала она ему прямо в ухо. — Значит, я для начала позабочусь о тебе, чтобы ты смог восстановиться к главному событию.
Не уверенный, что это значило, но решительно настроенный узнать, Ксафан пробежал последний пролет, толкнул дверь и вышел в холл.
— Какая квартира? — рыкнул он.
— Последняя дверь в конце холла.
Подойдя к двери, украшенной венком из кроличьих голов — самых настоящих — Ксафан опустил Кети и обнял ее за талию, пока она открывала дверь.
Едва Кети зашла, Ксафан протиснулся следом, захлопнул дверь и прижал сумасшедшую к стене, наконец, позволяя поцеловать ее вновь. Единственную клятву, которую он собирался сдержать: уединения. Никто кроме него не увидит Кети во всей ее обнаженной красе.
Кстати говоря… Швы на одежде были столь хрупкими для жаждущих рук Ксафана, ушло не дольше секунды сорвать скудную одежду. В момент, когда она упала к их ногам, Ксафан с трудом сглотнул при виде красоты Кети.
Округлые бедра, узкая талия, плоский животик с мерцающим камнем в пупке и шикарные груди. Каждый дюйм тела женственный и принадлежал только ему.
Собственнический инстинкт или нет, но Ксафан собирался облизывать, ласкать и исследовать всю Кети. Чтобы отпечатать себя на кремовой коже, чтобы отметить собой Кети. Чтобы…
Мать. Твою.
Он еще не успел насладиться видом обнаженной красоты, как Кети расстегнула его брюки и освободила налитый ствол. Затем опустилась на колени, двигая ладонью вперед и назад по члену. Упершись рукой в стену, Ксафан беспомощно толкался в ладонь.
— Что ты делаешь? — проворчал он.
— Я? — Она посмотрела на него широко раскрытыми, невинными глазами. — Собираюсь поесть. — После этих слов, она взяла его в рот, отчего Ксафан чуть не кончил.
Заскрежетав зубами, он старался сдержаться, пока Кети посасывала его длину. После чего она выпускала его изо рта, обводила языком головку и вновь втягивала в рот.
Никогда в жизни Ксафан не испытывал такое. И никогда не думал, что это так замечательно. Прошло столько времени с момента, когда к нему прикасалась женщина.
С ревом, сотрясшем потолок, он кончил, а Кети, не останавливая порочную пытку, испила его до последней капли.
— Хватит, — наконец, простонал он, не в состоянии выдержать прикосновение к слишком чувствительной коже.
— М-м-м-м. Если ты настаиваешь. — Но не прекратила дразнить его. Застонав, она выпустила его ствол, и начала подниматься, прокладывая дорожку поцелуев по телу Ксафана и раздевая его. Спустя мгновение, он был обнажен.
И притянул ее к себе. Прикосновение кожа к коже, электрический разряд и удовлетворение прошлись на уровне, которые не поддается объяснению. Но голод, который она только что ослабила, никуда не делся.
Кети нежно прижималась обнаженным телом к нему, целовала его шею, а руками поглаживала спину, с лихвой вновь распаляя страсть.
Запутав руку в ее волосах, он поднял ее голову, чтобы посмотреть прямо в глаза.
— Поцелуй меня, — приказал он.
Она поднялась на цыпочки и прикоснулась губами к его. Ксафан задохнулся от медленной чувственности. Но уже слишком долго ждал для столь томного исследования.
С жадным стоном он смял ее губы, утоляя голод. Хотя Кети не возражала его страсти. Она обняла его ногами за талию, прижавшись влажным жаром к животу.
От осознания, что он ее так сильно возбуждал, у него чуть не подогнулись колени. Но удержался, и пошел по квартире — со свободной планировкой, что позволило спокойно идти — к кровати.
Уложив Кети — хихикающую и извивающуюся — на матрас, он развел ее ноги, открывая взору розовое совершенство. Затем дернул к краю кровати, чтобы ее попка свисала.
И еще шире развел ее ноги, чтобы вдоволь налюбоваться. Несмотря на недавнюю разрядку, член Ксафана вновь был готов к действию, ведь Кети вела себя так бесстыже и открыто. На лобке не было волос, а складки блестели от влаги, как доказательство возбуждения."Просто, блядь, совершенно. Для меня. И только меня".
— Хватит глазеть. — Она повертела бедрами. — Прикоснись к тому, чего так ждал и хотел.
О, да. Встав на колени, все еще держа ее ноги широко раздвинутыми, он потерся подбородком о внутреннюю сторону бедра.
Кети ахнула и задрожала. Ксафан потерся о другую ногу, наслаждаясь прикосновением и ароматами Кети и ее возбуждения, самое опьяняющее сочетание.
— Ксафан, прикоснись ко мне. — От ее хриплого голоса, его член дернулся.
Склонившись, Ксафан подул на ее плоть. Кети выгнулась, а он усмехнулся. И вновь позволил горячему дыханию приласкать лоно, заставляя Кети стонать.
— Проклятье. Прекрати меня дразнить.
Дразнить ее? А как же он? Его член налился и болел от желания погрузиться в ее ножны. Ксафан больше всего хотел заняться сексом с Кети. Но он еще не забыл, что она сделала ему, и хотел отплатить тем же.
Одно касание языка и ощущение сладости ее нектара, и Ксафан забыл о нуждах члена. Ох, как же он голоден. Ему просто необходим этот вкус. Он его жаждал.
Он устроил пиршество, покусывал ее складочки, облизывал их и дразнил комочек нервов. Кети же под его прикосновениями извивалась, выгибалась и задыхалась. Практически вырывала его волосы.
И как же это нравилось Ксафану. Проникнув языком в ее лоно, он наслаждался ощущением ее упругой плоти, как она сжала его язык, не давая глубже проникнуть. Он отпустил одну ногу Кети, чтобы проникнуть в ее тело пальцами, пока облизывал клитор.
Кети кончила, громко вскрикнув, и сильно сжала фаланги Ксафана. Твою мать. Но он продолжал проникать пальцами сквозь сокращающиеся мышцы.
Как же хорошо. Но стойте, если это так восхитительно пальцам, как будет чувствоваться с членом? И стоило этой мысли сформироваться в голове, Ксафан захотел узнать ответ.
Нависнув над Кети, он посмотрел в ее разные глаза, в которых тлела страсть.
Он не мог дышать, при взгляде на нее, а его сердце сжималось.
Она заставила его чувствовать.
Несмотря на отчаянное желание, Ксафан заставил себя действовать медленно, наслаждаясь каждым уникальным дюймом жара и влаги, которые обволакивали его. Лишь когда проник на всю длину, Ксафан понял, что все это время стискивал зубы.
Он находился в ее теле по самые яйца, которое продолжало содрогаться от пережитого оргазма, и такое ощущение едва ли мог перенести. Немного времени понадобится, чтобы Ксафан кончил.
"Но во имя всего, что есть в Аду, я не прыгну один в эту пучину".
* * *
Ксафан входил в нее с такой мучительной — но приятной — медлительностью, не сводя с нее взгляда. Что он видел, когда смотрел на нее? Светловолосую сумасшедшую, которую Кети демонстрировала всему миру? Или ее настоящую?
Казалось, что его нежность была за второй вариант. Но Кети не привыкла к нежности. Да, это мило, но она не доверяла ей и хотела большего. Она…
"Слишком много думает".
Она закрыла глаза, не позволяя себе допустить что-либо, кроме этого удивительного момента. Слишком долго она считала секс лишь потребностью организма.
И не могла позволить эмоциям поколебать ее устои, даже если Ксафан первый, кто мог ими управлять. Она не станет зацикливаться на том, что это значило. Что Ксафан значил для нее. Она просто позволила себе взять то, что он предлагал: долгий, медленный трах, сводящий с ума.
— Посмотри на меня, — прорычал он.
Она крепче зажмурилась. Он глубоко проник в нее и повертел бедрами, задевая головкой члена нужную точку. Кети ахнула.
— Я сказал, посмотри на меня, — приказал он, и даже зная, что не должна, Кети подняла веки.
Не разрывая зрительный контакт, Ксафан входил в нее и ласкал именно так, как нужно, заставляя задыхаться.
Обхватив её ноги, он забрал их и склонился вперед, но так и не оторвал взгляда от нее. Это было так сексуально, интимно. Так правильно.
Второй оргазм приближался с мучительной неторопливостью, закручиваясь по спирали и давя почти до боли.
Когда напряжение достигло пика, а член Ксафана начал пульсировать в ее лоне, Кети перешагнула за край обрыва и упала в бездну удовольствия, которое омывало ее тело и лишило зрения, даже несмотря на то, что Кети не закрывала глаза.
Она услышала, как Ксафан выкрикнул ее имя, затем ощутила поток горячего семени внутри. И будь она проклята, если не почувствовала, как крошечная часть ее души коснулась его.
Спустя мгновение, может несколько, Кети вернулась в Ад и обнаружила себя в объятьях Ксафана. Обнимашки? Какого хрена? Ксафан не знал, что мужчины теряли конечности и за меньшее?
В голову Кети пришла мысль, что ей нужно сказать что-то или схватить нож и приказать Ксафану убираться.
Но под ласковыми прикосновениями его рук, пальцев, вырисовывающих круги на коже, и поцелуями в висок с нежностью, которую никогда не знала — и не позволяла — она просто уснула. И впервые в жизни не была одинокой… или по макушку в крови.
Глава 8
Ксафан проснулся, обнаружив Кети сидящей на нём верхом, но не с похотливым намерением. Только если она не знала какие-то особые приёмы, в которых был необходим нож, который она держала у его горла.
— Доброе утро? — он не двигался, чтобы не побудить её действовать.
— Попробуй попрощаться.
Это не прозвучало многообещающе.
— Могу я задать вопрос? Я думал, мы оба получили удовольствие друг от друга прошлой ночью.
Или он был так плох, давно не практиковавшись, что она скорее убьёт его, чем рискнёт попробовать снова?
— Так и было.
Уф.
— Но?
— У нас был секс.
— Да. — Несколько раз. Один раз в душе, когда он отнес ее туда после дрёма.
Потом ещё после их произвольного купания. О, и в середине ночи, потому что он не мог перестать к ней прикасаться.
— Ты не понимаешь? У нас был секс, а это значит, что я должна убить тебя.
— Понимаю. — Он не понял, но поймёт. Конечно, до него доходили слухи, ему намекали, но он не ожидал, что она действительно решит его убить.
Не после того, что они разделили.
— Если собираешься сделать это, — начал он спокойно, не отводя взгляда и не дрогнув, — то поспеши, потому что я хочу есть.
Нерешительность отражалась в её глазах. Кети втянула нижнюю губу, и её рука дрожала.
— Я не хочу убивать тебя, — сказала она с грустью.
— Я бы предпочёл, чтобы ты этого не делала.
— Я должна.
— Нет, не должна. Вместо этого ты можешь убрать нож. — Нажатие усилилось. — Или нет, — поспешил добавить он. — Держи нож, если тебе так нравится, но из-за этого тебе будет труднее удержать меня.
— Ты хочешь секса?
Он пожал плечами.
— Я бы больше хотел пообниматься перед завтраком.
— Я не обнимаюсь. И я не повторяю.
— Ты сделала это прошлой ночью. — Ладно, это вышло немного хвастливо. Но как он мог устоять, когда услышал, как она сказала, что никогда обычно не возвращается, даже на секунду. И я получил четырехкратную порцию.