«Выпуска не будет», — сказал Лан, какая, в бездну, вообще аттестация?
Но что тогда?
Не могла глаза закрыть. Вертелась.
— Эй, Соле, — позвала Джара, — что у вас там случилось? Расскажи. Все равно не спишь.
Я поняла, что не могу ничего рассказывать. Вообще говорить не хочу.
— Да ничего, — сказала я.
Взяла куртку и пошла обратно.
Лан мерил лаборантскую шагами, от стены к стене.
— Соль, ты чего? — удивился он.
— Не спится, не могу, — сказала я. — Можно я тут с тобой? Или давай, ты поспишь, а посижу с ним. Устал ведь?
Лан нахмурился.
— Не хочется оставлять тебя одну. Мало ли.
— А что может случиться?
— Сложно сказать. Главное, чтоб не начал светиться. Учитывая, что непроизвольные выбросы были, и энергия копилась очень долго, не имея выхода, сейчас тоже может вылиться. Защиту сняли, потому большого взрыва не будет, но он сам может пострадать. Сгореть.
— Я посмотрю за ним. Ты скажи, что нужно.
Лан долго раздумывал. Он попытался присесть, но от усталости едва сразу не отключился, начал заваливаться на бок. Просто моментально. Вздрогнул, сел попрямее. И снова начинало клонить в сон. Он поднялся на ноги.
— Иди уж, — сказала я.
Лан кивнул.
— Ладно. Я в соседней комнате буду. Но если ты заметишь что-то странное — сразу буди. Поняла?
— Да, — сказала я.
— Или Ил-Танку буди, он тоже там спит. Но он вряд ли быстро проснется, ему досталось по-полной. Собственно, основную работу сделал он, я б никогда в жизни так не смог.
Отчетливая зависть в голосе. У них с Ил-Танкой свои счеты. Они ровесники, только силы уж слишком неравны.
Я взяла табуретку, поставила поближе к Хагену.
Лан подошел, потрогал ему лоб и руки.
— Руки смотри, — сказал он. — Если будут очень холодными или очень горячими — тоже меня зови.
— Хорошо.
Хаген дышал глубоко и ровно, словно просто спал. Только все еще был совсем бледный, запавшие щеки, темные круги под глазами.
Я взяла его за руку.
Ладонь была твердая и чуть теплая, очень напряженная. Так и должно быть? Наверно, раз Лан ничего не сказал. Стало немного страшно, а что если я действительно что-то случится, а я прозеваю? Просто не пойму вовремя, не успею. Я никогда по-настоящему ни за что не отвечала, даже за себя, дома все важные решения принимал отец, а тут… тут, наверно, решения принимать не приходилось.
За окном было уже совсем светло.
Я сидела. Постоянно трогала Хагена за руку. Вздрагивала от каждого шороха. Я уже столько всего передумала, что не было сил. Будь что будет…
Смотрела на Хагена, по сторонам…
Сколько времени так продолжалось? Сколько еще?
Я сидела на табуретке, Хаген спал, ничего не менялось. Со временем напряжение улеглось, я успокоилась и немного расслабилась.
Начинало клонить в сон.
Стало скучно.
Я осторожно погладила его по руке.
Встала, походила кругами.
Еще поняла, что просто зверски хочу есть, но сходить на кухню не выйдет. Не могу же оставить Хагена одного, нужно ждать пока кто-то придет и сменит меня.
Скорей бы уж, что ли, Лан проснулся.
* * *
Ох!
Очнулась оттого, что обожгло ногу. Сразу не поняла, что случилось, не поняла, где я. Бред какой-то…
И только потом дошло. Я же уснула!
Хаген светился изнутри слабым голубоватым светом. Так жутко. Словно огонь под кожей. Огонь…
Крошечные огоньки, словно светлячки, скользили по полу. Вокруг Хагена, и разбегались все дальше, пролезали под дверь.
Один огонек совсем рядом. Маленький такой…
Я заворожено протянул руку, все еще не веря в реальность происходящего.
— А-ай!
Вскрикнула.
Обожгло. Так больно, что я разом пришла в себя. Тут же вскочила на стул. Надо было бежать за Ланом, но там столько огней, что я не могла заставить себя, было ужасно страшно. Я не пройду! Не смогу.
— А-а! — закричала я. — Помогите! Лан! Скорее! Ла-ан!
Я все проспала! О, боги! Что же теперь будет?!
Лан влетел в лаборантскую почти мгновенно, такой помятый и заспанный, озираясь по сторонам. Без лишних слов он схватил меня на руки и потащил прочь. Казалось, на огоньки, мелькающие под ногами, он даже внимания не обращал.
Глава 3
— Чаю, хотя бы, попей, — Джара поставила рядом кружку.
Я лежала, отвернувшись к стене, ничего не хотелось, ни есть, ни пить, ни разговаривать.
Все из-за меня.
Лучше бы это я умерла тогда. Сгорела бы в этом проклятом огне.
— Соль, хватит, — Джара жалела меня.
А вот Ина откровенно презирала. Так же, как презирала Алесу. Она вообще перебралась в другую комнату, к Регару, и мы остались втроем.
Лан тоже почти не вставал, только по необходимости, как сейчас — его вызвали к инспектору. У Лана все ноги обожжены, кожа слезает пластами, страшно смотреть. На нем, конечно, все заживает, как на собаке, но все же. Когда он вытащим меня и поставил во дворе учебного корпуса, у него горели сапоги. Он сбил кое-как огонь и убежал обратно, не обращая внимания, через реки огней, хотя на этот раз, я видела, уже позаботился о защите.
Лан говорил, что это ерунда, что легко может с этим справится. Но ночью я видела как он пробирался в темноте в туалет, хромая на обе ноги и хватаясь за стену, шипя сквозь зубы. Совсем не легко это было. Магия не всесильна.
Лан ни разу не упрекнул меня, не сказал ни единого плохого слова. А ведь все это случилось по моей вине.
Хаген умер.
Сгорел изнутри. Я видела только издалека, так и не смога подойти. Не нашла в себе силы. Весь черный. И тонкая, словно бумага, кожа, казалось, проваливалась местами внутрь, а внутри пустота.
Из-за меня.
У меня даже не было сил плакать.
Я готова была сдохнуть. Я проклинала себя.
— Соле! — это Лан пришел. — Соле, пойдем, с тобой тоже хотят поговорить.
Я шмыгнула носом, закрыла лицо руками.
— Соле, — он тронул меня за плечо. — Пойдем. Не бойся, тебе ничего не будет.
Да разве я этого боюсь? Лучше б было. Лучше б Лан орал на меня и обзывал последними словами, мне было б легче. Он бы ругал меня, я бы защищалась, и мне, наверно, даже начало бы казаться, что я права. Защищаться от других проще, это от себя не спрятаться.
— Пойдем, Соле, — говорил он. — Нас ждут.
— Кто?
— Инспектор из Литьяте.
Он даже попытался поднять меня на руки, но я вывернулась.
— Я сама!
— Хорошо, — сказал Лан, подал мне куртку.
Джара вышла на порог, проводить нас. Долго смотрела вслед.
Мы шли вниз, к учебным корпусам. День. Небо голубое и ясное, солнце светило вовсю, а здесь так мало солнечных дней… снег хрустел под ногами.
На лестнице Лан поддерживал меня под руку, сам едва не поскальзываясь. Я видела, что идти ему трудно.
— Соль, будут спрашивать — вали все на меня. Мне ничего не будет.
— Почему не будет?
— Потому. Это мое дело.
— Лан…
Он остановился, повернулся ко мне. У него были такие жесткие, страшные глаза. Мне снова показалось, что он пытался влезть в мою голову, пытался убедить, заставить делать и думать то, что он хочет.
— Соле, это моя ответственность, не твоя. Тебе стало жалко парня, он твой друг, однокурсник, ты захотела помочь. Ты не могла понимать всех последствий и всей механики процесса. Ты даже не понимала, что мы с Ил-Танкой сделали. В конце концов, ты еще сопливая девчонка, а я взрослый мужик, лицензированный маг, это я должен был позаботиться о безопасности, найти человека, который мог бы посидеть с Хагеном. Мы все слишком устали.
— И почему же не нашел?
— Не хотел впутывать в эту историю кого-то еще… Соле! Прекрати! Ты сделала все, что могла. И главное, не вздумай говорить, что пыталась сломать защиту Литьяте.
— А что же я делала тогда?
— Ты не понимала. Я заставил тебя.
— Нет, — сказала я. — Ты даже сейчас меня не можешь заставить.
Я смотрела на него и понимала — так и есть. Он не может заставить меня. Не может ничего со мной сделать, при всей своей магии и лицензии псионика. Его сила не действует на меня.
И Лан теперь тоже это понимал.
— Тебя не тронут, только не лезь сама, — сказал он. — Тебе еще закрывать Салотто от огня, ты помнишь?
— Если я не смогла спасти Хагена, то не смогу спасти город.
— Сможешь. Ты же видела эти сны.
Я покачала головой.
— Не знаю, что я видела. Если маг не верит в себя — у него ничего не выйдет. Я не верю.
* * *
— Выйдите, мастер Латаре, подождите за дверью.
— Нет, — сказал он. — Вы будете говорить с ней при мне. Я не уйду.
Инспектор слегка удивился.
Это был невысокий полноватый мужчина средних лет, не броско, по-деловому одетый. Бухгалтер или мелкий чиновник на вид, но никак не маг высокого ранга.
— Мастер Латаре, я уже достаточно слушал вас. Теперь я хочу поговорить с мисс Наиро. Наедине.
— Вы будете говорить с ней при мне.
— Чего вы боитесь?
— Я знаю ваши методы, — сказал Лан. — Вы заставите ее говорить то, что нужно вам.
— Вот как? Вы обвиняете меня в подтасовке фактов?
— Я хочу знать, что она вам расскажет.
— Вы боитесь, что она может рассказать лишнее?
— Я имею право знать.
— Нет, — сказал инспектор, в его голосе было слышно раздражение. — Сейчас — нет. Вы все узнаете потом. Выйдите за дверь. Это приказ.
— Да плевать я хотел на ваши приказы.
На этот раз инспектор удивился по-настоящему, даже глаза вытаращил.
— Мастер Латаре, вы хоть понимаете, что говорите? Это прямое неподчинение. Вы хоть понимаете, что за это бывает?
— Понимаю, — Лан ухмыльнулся. — Ил-Танка доходчиво рассказал мне.
У меня аж все похолодело внутри.
— Вряд ли вам повезет так же, как мастеру Ил-Танке, — сказал инспектор.
— Я бы не хотел, чтобы мне так повезло. Лучше сразу.
— Лан… — осторожно попыталась я. — Не надо.
Он даже не глянул в мою сторону.
— Вы будете говорить с ней при мне, — такая страшная жесть в голосе, мне самой захотелось вжаться в стену.
Инспектор неожиданно сдался.
— Хорошо. Но я сообщу о вашем неподчинении, — сказал он. И потом уже, обращаясь ко мне: — Мисс Наиро, расскажите, пожалуйста, как все было.
Я поняла, что у меня трясутся колени и голос совсем не слушается. Попыталась собраться, изо всех сил.
— Я хотела помочь Хагену.
Лан ободряюще кивнул.
— И как вы хотели ему помочь? — спросил инспектор.
— Я…
Главное — не думать громко, держать свои мысли при себе! Я должна.
Что если инспектор не знает, что мы пытались отключать внешнюю защиту Литьяте? Возможно, он знает лишь о том, что мы сломали личную, внутреннюю защиту, которую Хаген выстроил сам. Если расскажу все, подставлю и Лана, и Ил-Танку.
Надеюсь, мои мысли все же не слышно.
Лан смотрел мне в глаза так напряженно.
— Я не могла помочь ему сама. Я не знала, что делать. Я попросила Лана. Да, это я попросила его помочь.
— Мисс Наиро, вы знаете, что специальная защитная система Литьяте была заблокирована?
О-ох. Вот оно!
Да какого хрена!
Мне было так плохо, что уже почти все равно.
Набрала побольше воздуха в грудь.
— Да, — я очень старалась, чтобы получилось уверенно и твердо. — Это я сделала.
— Соле! — Лан чуть не подпрыгнул. — Ты что? Ты… А что тебе было делать?! Ведь я сказал, что только так можно Хагену помочь. Что другого выхода нет. Что иначе — он просто умрет, и она…
— Помолчите, — прервал инспектор. — Я сейчас хочу выслушать не вас. Мисс Наиро, скажите, как вы это сделали?
— Это врожденная способность, — снова встрял Лан.
— Да, это так, — поспешила я, пока он еще чего-нибудь не наговорил. — От сильного волнения я могу создавать вокруг себя щит, который ничего не пропускает. Ни магию, ни даже воздух.
— Именно поэтому она здесь, — сказал Лан, — чтобы научиться контролировать.
— Мисс Наиро, — инспектор строго смотрел на меня, — вы знаете, что блокировку защиты выполнили не вы, а мастер Ил-Танка?
— Я…
Я такого не ожидала. Лан резко, с облегчением, выдохнул, отвернулся.
* * *
Я рыдала у Джары на груди. В первый раз после всего этого я могла выплакаться. Словно прорвало. Слезы сами катись из глаз, я всхлипывала, не в силах остановиться, почти задыхаясь.
Как бы там ни было, я все равно была виновата. Это я не уследила. Если бы не я — Хаген был бы жив.
Но все же, я думала, что могу хоть что-то.
— Ты можешь, — спокойно сказал Ил-Танка, он сидел рядом. И я больше не боялась его. — Это ты сделала, Соле.
— Но инспектор…
— Да. Потому, что я ему так сказал. Я сказал, и он поверил. Мне сложно не поверить, — Ил-Танка чуть усмехнулся.
— Магия? Я думала, на него это не действует…
— Причем тут магия? Для убеждения нужно другое.
— Но почему? Зачем?
— Они могут наказать тебя, Соле. Могут даже Латаре приговорить к смерти. Но со мной они ничего сделать не могут, у них нет полномочий. Я давно уже не подчиняюсь Литьяте. Никак. И потом, я уже говорил, что отвечаю за всех вас. И за тебя тоже. Так вот — за этим.
Ил-Танка говорил очень спокойно, буднично. Ну, вот так, я сказал — он поверил. Что тут особенного? Все просто. Как можно ему не поверить?
Джара успокаивающе гладила меня по волосам.
Лан на кухне позвякивал стаканами. Мне кажется, он там уже здорово набрался. Надеюсь, все обойдется… Лан так упрямо лез на рожон, что у меня замирало сердце. Я думала, инспектор вот прямо на месте прикажет его расстрелять… или что они там делают? Сдирают кожу? Лан злился, доказывал, орал… А потом пришел Ил-Танка, и очень просто, и так доходчиво все объяснил. Взял нас с Ланом буквально за шкирки, как котят, потащил к себе.
Инспектор не возражал.
Джара так обрадовалась, когда увидела нас.
— Ну, как? — спросила она.
— Все нормально, — сказал Ил-Танка.
Джара бросилась ему на шею.
— Спасибо, Олиш! Ты молодец.
Лан позеленел и ушел пить.
Наверно, мне нужно было радоваться… Но, закрывая глаза, я видела Хагена, который лежал на скамье, глядя мне в глаза. Улыбался. Он мне верил. А я…
— Но ведь я все равно виновата. Это из-за меня. Я не уследила.
— Виновата, — сказал Ил-Танка. — Я не собираюсь тебя оправдывать. Но тебе придется с этим жить.
* * *
Аттестация шла полным ходом.
Меня больше ни о чем не спрашивали и даже способности мои не пытались проверять. Выдали сертификат «минимальные способности присутствуют», рекомендовали продолжать обучение.
Лану тоже ничего не было.
— Литьяте — огромная бюрократическая машина, — сказал он. — Инспектор не имеет права принимать решения самостоятельно, он лишь передает информацию в центр. Возмездия можно ожидать долго.
Джара получила «красный» сертификат и страшно радовалась. Она оказалась лучшей на первом курсе и даже почти обогнала второй. Джара реально крута. Я даже не представляла, сколько всего она умеет.
Ина немного обошла Регара, не сильно, но все же. Регар обижался, как ребенок. Говорил, что в следующий раз он обязательно ей покажет! Ина смеялась, требовала, чтобы он показал ей прямо сейчас, и тащила наверх, в тайную комнату.
В целом, у всех все было хорошо, шло своим чередом, казалось, все так и должно быть. Все нормально. Жизнь продолжалась.
И только я не могла найти себе места.
Посла аттестации у нас каникулы на две недели. Можно отдыхать.
Регар позвал Ину к себе домой, к родителям. Он жил ближе всех. Остальные никуда не поехали. До Илитрии, до Салотто, еще можно было добраться за неделю, но пришлось бы уезжать на следующий день. А Джаре вообще не успеть.
Я так отвыкла от дома, что уже не могла представить, как снова вернусь туда. Невозможно, нереально. Я даже перестала скучать. После того, что случилось, я уже не могдла представить прошлую жизнь. Что-то сломалось. Вместе с Хагеном, каким-то образом, умерла реальность возвращения. По-старому уже не будет.