Стеше стало плохо, подобной гнусности она даже представить не могла. Ее переполнял гнев, но она понимала, что пока ничего не может изменить. Адина купила человека, как перчатки, как новый унитаз, быстро, легко и не очень дорого. "Убила бы ее", — думала Стеша, но ей пришлось улыбаться и весело обсуждать покупку. Раб снял тунику и надел штаны черного цвета. Это был знак, что теперь он принадлежит женщине одной из высших каст.
Вдруг по площади прокатился гул. Рабы попадали с лавок и упали на колени, а женщины склонили головы. Стеша сделала тоже самое, но исподлобья умудрилась увидеть, как из паланкина, который несли двенадцать рабов, вышла женщина в золотом балахоне, молча ткнула пальцем в четырех, выставленных на продажу мужчин, и с важным видом вернулась в своё транспортное средство. "Смесь бобра с селедкой" — оценила ее внешность Стеша. Площадь снова ожила, продолжилась торговля и Адина повела Стешу в седьмой сектор, где продавались рабы для дома, умеющие готовить и вести хозяйство.
В этом секторе рабов было около пятидесяти. Им, как, впрочем, и всем рабам рынке, не больше двадцати пяти лет. Как и положено, все сидели, потупив взгляд, и только один исподлобья пытался рассмотреть, что происходит вокруг.
"Смутьян", — подумала Стеша и указала продавщице на него. Она ударила парня по плечу прутом, он встал, и Стеша увидела, что по тунике красным пятном растеклась кровь. Ему было больно, но ни один мускул не дрогнул на его лице. Он стоял такой сильный, красивый, высокий. Предки его, скорее всего, были испанцами, потомками конкистадоров: черные, волнистые волосы ниспадали неаккуратными прядями почти до плеч, очень правильные черты лица, миндалевидные жгуче — черные глаза, легкий налет небритости, и потрясающая смуглая, гладка кожа.
— Купи мне его.
— Ты уверена? — скривилась Адина, — какой-то он сомнительный.
— Дура ты, — подумала Стеша, а вслух произнесла. — Купи, ты же знаешь, я умею воспитывать.
— О, да! — засмеялась Адина, отдавая деньги торговке.
Раб снял тунику и быстро надел штаны зеленого цвета, но Стеша успела заметить всё то, что больше никого не интересовало. Потом на его спину прикрепили металлическую пластину, а в подушечки большого пальца Стеши вживили какой-то маленький чип.
— Нажми на палец, — посоветовала Адина. Стеша послушалась и выполнила просьбу хозяйки. В тот же миг раб захрипел от боли и упал на колени.
— Как тебя зовут? — напустив суровости, спросила Стеша, мысленно проклиная эту стерву, и прося прощения у несчастного парня.
— Зови его, как хочешь, — ответила Адина, — этим свиньям все равно, на какую кличку отзываться.
— Как тебя зовут? — повторила вопрос Стеша.
Раб пересилил боль и сквозь зубы процедил: "Имос".
— Пойдем скорее в четырнадцатый сектор, — торопила Адина. — Тебе нужен еще один раб.
— Мне хватит одного. — Стеша уже ненавидела ее всеми своими клетками, за то, что страшная, за то, что насилие считает догмой.
— У тебя есть сад и бассейн. Ты хочешь, что бы твой Имос умер от работы? Следующий базар будет только через полгода. Так что не упрямься. Надо успеть купить универсала. Это редкость. Коричневые не любят тратиться на обучение.
— Женщины в коричневом занимаются торговлей рабами?
— Не только. Они их производят и учат рабов, и воспитывают женщин, а красные занимаются непосредственно работорговлей.
Адина гордо вышагивала по площади, надменно поглядывая на кланяющихся ей женщин. Стеша шла следом, постоянно оглядываясь на свою покупку: "Как он ходит, не поднимая головы? — думала она, наблюдая за парнем. — А он чертовски красив. Мне бы только докопаться до истины, уж я бы вернула его в лоно природы"
— Давай возьмем вот этого. — Адина вернула Стешу в реальность. — Немного староват, но зато сад и бассейн будет держать в порядке.
Раб оказался мужчиной лет сорока, и Стеше показалось, что он нужен Адине для доносов: уж очень рьяно она его предлагала.
— Нет, — уперлась Стеша, указывая на блондина — хочу вот этого.
— Но он только садовник.
— Захочет жить — научится делать все.
Адина надулась, но деньги за раба отдала. На его спину тут же прикрепили пластину и переодели в зеленые штаны. На обратном пути она увидела того раба, что Адина отправила к Иону. Он стоял под палящим солнцем в толпе таких же мужчин, целиком одетых в черное.
— Куда их? — спросила Стеша.
— Не все ли равно. Кажется на рудники, а может на мусорные свалки.
У Стеши покатил ком к горлу и жутко захотелось пить.
— Воды бы, — пожаловалась она Адине и та протянула ей бутылку, из которой только что пила сама.
Стеша жадно сделала несколько глотков и вода, как всегда странная на вкус, принесла облегчение и прохладу. Вдруг Стеша почувствовала прилив гнева. Он, как змеиный клубок, зародился где-то внизу живота и ударил по нервам в мозг. Ей хотелось избить любого из несчастных рабов, унизить их, уничтожить. Она замахнулась и со всей силы влепила пощечину тому, кто стоял рядом.
— Спасибо, моя госпожа, — Имос склонился почти до земли.
— Чего ты развалился, свинья? — заорала Стеша, — вставай и неси меня домой.
Адина захохотала, назвала адрес Стешиного дома и сказала, что придет навестить ее завтра. Имос поднялся и очень бережно взял хозяйку на руки. Ее гнев постепенно угасал, ей стало так стыдно, что она зарылась носом в плечо своего раба. Он нес ее очень осторожно, и она подумала: "Подожди, милый, придет время, и я тебя отблагодарю. Конечно, если только ты не окажешься кретином".
Глава 7
Дом, который Стеше предоставила Адина, представлял собой точную копию всех увиденных ею зданий. Белые ровные стены без украшений и декоров, небольшие окна, прямая крыша. На первом этаже кухня, большая столовая, пара подсобных помещений и лестница в подвал. Второй этаж состоял из двух спален, ванной и кабинета.
Садовник, откланявшись во дворе, пошел изучать свое хозяйство. Имос занес Стешу в дом и уверенно поднялся на второй этаж. Зайдя в спальню, он остановился, ожидая приказа.
— Вот что, раб, — тихо произнесла Стеша, — так случилось, что я потеряла память. Поэтому иногда задаю глупые вопросы и делаю странные вещи. Но если ты хоть что-нибудь расскажешь Адине, или кому другому, я тебя тут же отдам Иону. Ты меня понял?
— Я понял, госпожа.
— Отпусти меня.
Имос аккуратно поставил Стешу на пол и поклонился. Девушка увидела на его плече глубокую царапину с запекшейся кровью.
— Ты знаешь, где в доме хранят лекарства?
— Да, госпожа.
— Принеси.
Имос вышел из комнаты и через минуту вернулся с маленькой сумкой. Стеша порывшись в ней, с облегчением обнаружила, что йод и вата ничуть не изменились. Она придвинула стул и велела парню сесть.
— Я не имею права, госпожа, — заупрямился раб.
— Я разрешаю, садись.
— Это преступление.
— А к Иону!? — пошла во-банк Стеша
Имос весь сжался и медленно сел на стул, как на раскаленную сковороду. Стеша смочила йодом вату и аккуратно провела ею по ране.
— Больно? — участливо спросила она и подула на царапину.
— Нет, госпожа.
— Называй меня Дилла.
— Госпожа, за это наказывают.
— А если я прикажу?
— Ваше право, госпожа, — Имос встал и поклонился.
— Ладно, иди, — но тут же оживилась. — А откуда ты так хорошо знаешь дом?
— Все дома одинаковы. У разных сословий свои.
— А в этом доме есть комната для рабов?
— Для садовника в подвале, для таких, как я, здесь, рядом со спальней хозяйки.
Разговаривая со Стешей, Имос ни разу не поднял головы, он был напряжен, и ей показалось, что раб очень устал.
— Когда ты последний раз ел? — спросила она, — а когда спал?
— На острове. Сутки назад.
— Я приказываю тебе лечь спать, а я пока приготовлю обед.
— Не губите, госпожа, — Имос рухнул на колени.
— Как мне все надоело. Иди спать, — заорала Стеша, и парень вылетел из комнаты.
Стеша была зла и растеряна. Время идет, а к выполнению задания она еще не приступала. "Как люди могли допустить такое, чтобы один пол настолько доминировал над другим, чего не было даже в древнем мире, — размышляла она, бродя по дому и рассматривая комнаты. — Пока даже не знаю с чего начать. Хотя нет. Уже знаю, — Стеша обнаружила шикарную ванную комнату с небольшим бассейном. — Начну отсюда". Она с блаженством скинула с себя одежду и окунулась в прохладную воду. Нырнула, затаив дыхание застыла в глубине, и с шумом поднялась на поверхность. Вылезать не хотелось, и Стеша стала медленно плавать по кругу, ни о чем не думая. Впервые за длительное время она осталась одна, никаких уродок, рынков и рабов. Она вспомнила Имоса: "Какой он все-таки красивый. В наше время ему бы от девчонок бегать пришлось. А здесь, как деревянный болванчик". Вода ласкала ее обнаженное тело, мозг рисовал картинки с рынка, когда ее раб снимал свою тунику, и в Стеше проснулось желание. Оно было таким сильным, что заболел низ живота, и пересохло во рту. Стеша выбралась из бассейна и схватила одну из бутылок с водой, стоявших на столике у окна. Открыв одну она жадно глотала жидкость, пока жар, вспыхнувший в ее теле, не угас. Она взглянула в окно и увидела молодого садовника, который обрезал какой-то куст. И вдруг знакомая, и неукротимая волна гнева накатила на нее. Стеша открыла окно и бросила в него пустую бутылку. Она разбилась у раба под ногами. Стеша, не обращая внимания на свою наготу, встала на подоконник и крикнула: "Убери все, мерзкий урод". Парень поднял голову и, увидев хозяйку, встал на колени, прямо на разбитое стекло. "И не смотри на меня. Нет! Смотри на меня, — продолжала безумствовать Стеша, — убью!"
По ее телу прокатилась дрожь и девушка, покачнувшись, упала с подоконника на кафельный пол, сильно ударившись спиной. Это привело ее в чувство. Злость ушла, а вместе с ней и эротические мысли. Имос уже не казался ей прекрасным и соблазнительным, а все мужчины представлялись только в виде рабочей силы. Стеша заплакала от обиды за себя. Она шмыгала носом, растирая слезы по щекам, и всхлипывала, как ребенок. "Я уже провалила задание, — причитала она. — Я глупая девчонка, а не пилот". Она медленно встала, и собралась, уже было, нацепить свое дурацкое платье, как вдруг ее взгляд упал на бутылки с водой. И ее осенило: "Вода! Все это происходит, когда я пью воду, — она взяла в руки одну бутылку. — Что же вы туда пихаете, страшилки?" На этикетке был нарисован силуэт женщины в золотом балахоне. Правда женщина в ней угадывается только по этому одеянию. В уголке перечеркнутый контур, стоящего на коленях раба и надпись "Яд".
— Вот почему тот раб испугался этой бутылки. Они пьют что-то другое. — Вслух произнесла Стеша, надела платье и радостно вышла из комнаты. "Это уже что-то. Начало положено" — подумала она
Стеша хотела продолжить обход дома, но вспомнила про бедного садовника. Она взяла аптечку и спустилась в сад, где ее второй раб уже убрал осколки бутылки и продолжал стричь кусты. Его руки были в ссадинах, а коленки в крови. Увидев хозяйку, парень отложил ножницы, и поклонился. Стеша толком и не рассмотрела его на рынке. Сейчас перед ней стоял юноша лет восемнадцати, белокурый, худой и с бледной кожей.
— Как зовут тебя, раб? — спросила Стеша, — говори, не бойся.
— Иван.
— Ого! — удивилась девушка. — Откуда такое имя?
— Его мне дали на острове.
— Опять как-то остров, — подумала Стеша, — надо будет разнюхать.
— Я хочу, что бы ты лег на траву.
Иван повиновался и улегся лицом вниз прямо на клумбу.
— Нет, не так. Ложись на спину. Я хочу обработать твои раны.
В отличии от других рабов этот совсем не сопротивлялся прикосновениям Стеши. Он закрыл глаза, и молча, терпел, пока Стеша смазывала йодом его царапины.
— Иван, иди, поспи. Я знаю, что вы с Имосом очень устали. И опять адекватная реакция: раб встал и побрел в свой подвал.
А у Стеши появилось страстное желание увидеть, как устроился Имос. Она поднялась на второй этаж и нашла комнату раба. Это была маленькая конура без окна: пустые стены, маленький стол со стулом и деревянная кровать без постельного белья с грубым одеялом. На этой кровати спало Стешино чудо. Сладко, крепко. Зеленые штаны аккуратно сложены на стуле. Значит…
Он лежал на спине, раскинув руки. Обнаженная грудь поднималась и опускалась в такт ровному спокойному дыханию. Девушка залюбовалась им: "Как же ты хорош!" Искушение поднять одеяло было велико, живот опять скрутило от сладостной боли, но Стеша задумала проверить свою гипотезу на счет воды. Она закрылась в своей комнате, бросила ключ под кровать и выпила бутылку воды. Все повторилось. Уже через минуту она носилась по комнате, срывая занавески и покрывала, все желания моментально покинули ее. Позже, успокоившись, она рыдала, забившись в угол, осознавая, что ее гипотеза верна и не понимая, что ей с этим открытием делать.
Успокоившись, Стеша спустилась вниз, и осмотрела кухню. Адина постаралась: полки ломились от продуктов. Она нашла кастрюлю и сварила рисовую кашу на молоке. Это было одно из немногих блюд, которые Стеша умела готовить. Хорошо сдобрив кашу маслом, она отнесла кастрюлю в свою спальню и укутала ее одеялом. Так делала ее бабушка и еще приговаривала: "Кашку, Стешенька, надо, как и мужика, держать в тепле до упревания. А потом достать и кушать ложкой не торопясь, но остывать не давать, для сохранения аромата".
Парней Стеша будить пока не хотела и решила осмотреть кабинет. В нем был стол, удобное кресло и диван. Девушка вспомнила, что еще ни разу не видела что-нибудь хотя бы отдаленно напоминающее компьютер или телевизор. Не было их и здесь. Зато на столе лежали рукописные книги и листок, на котором четким мелким почерком было написано: "Надеюсь это поможет моей пациентке вспомнить себя".
— Врачиха все-таки исполнила свое обещание, — пролистав книги, обрадовалась Стеша. — Сегодня ночью будет, чем заняться. От этих мыслей ее отвлек шорох в соседней комнате, где, видимо, проснулся Имос. Стеша выглянула из кабинета и увидела, как он, стараясь не шуметь, идет по лестнице вниз.
— Выспался? — со смехом крикнула Стеша. — Только не падай на колени. — Но ее просьба не попала в цель. Раб попытался поклониться и, не устояв на узких ступеньках, съехал вниз, пересчитав оставшиеся своими зелеными штанами. Стеша захохотала и бросилась по лестнице к пострадавшему, но каким-то образом запуталась в своем балахоне и с криком полетела за ним. Имос уже поднялся, однако Стеша снова сбила его с ног и упала на распростертое тело в очень многообещающей позе. От неожиданности Имос обнял ее и на какой-то момент глаза их встретились. Стеша опять засмеялась: "Спасибо за спасение". В глазах раба отразился ужас, он резко убрал руки с талии хозяйки и снова залепетал про прощение и наказание.
— Заткнись, а! — тихо сказала Стеша и прикрыла ладонью его губы. Он перестал дышать, раскинул руки и зажмурился. — Ты к смерти, что ли приготовился?
Вдруг она вспомнила о чипе на своем пальце. Девушка вскочила, схватила нож на кухне и вернулась, к продолжавшему лежать на полу, Имосу.
— Открой глаза, — старого приказала Стеша. Раб повиновался. — Я никогда не буду наказывать ни тебя, ни Ивана. Стеша резанула себя по пальцу и вытащила маленький, размером с семечко мака, чип.
— Госпожа, у вас кровь, — Имос на коленях подполз к хозяйке и, схватив ее за руку, прижался губами к ранке. Во всем этом не было ни грамма эротического, скорее это был порыв благодарного раба, но дрожь по телу Стеши пробежала. Чтобы не пугать начинающего выздоравливать мужчину, она провела другой рукой по его волосам и сказала:
— Видишь, совсем не страшно. Я хочу с тобой поговорить. Можно?
— Приказывайте, моя госпожа.
Стеша вздохнула и приказала ему подняться.
— Ладно, наверно еще рано. Разбуди Ивана. Пусть придет сюда.