- Мы ходили туда с ребятами, и они туда заходили и нашли в одной камер. - Начала оправдываться, уже предчувствуя выговор и укоризненные взгляды, но тётушка Лорейн сегодня почти не слушала меня.
Дальше я не стала распространяться, где конкретно, как и кто нашёл эту игрушку и решила, что лучше стоит перевести тему, пока моя история, шитая белыми нитками, не станет очевидной ложью в глазах тётушки Лорейн.
- Вы сказали её звали Тома, вы видели её раньше? Эту игрушку?
На эти слова тётушка усмехнулась и, развернув куклу, начала снимать с её фарфорового тельца одежду. Я оживлённо следила за её движениями, а потом она показала мне спинку куклы. Сначала я ничего не понимала, но потом вгляделась в буквы на фарфоре. От «Лорейн для любимой Мары». Я изумлённо вскинула взгляд на тётушку.
- Да. Именно так. Мара - имя моей сёстры. Моей маленькой глупой младшей сёстры. Наш отец делал таких кукол очень давно, и он сделал эту куклу по моему заказу для неё. И долгое, очень долгое время эта кукла просидела на каминной полке бездумно глядя на нас. Но потом родилась она, Милана, и дала этой кукле новую жизнь. Милана была моей единственной и любимой племянницей и последней обладательницей данной куклы. Я не видела ни её, ни этой куклы с тех пор как...
По щекам тётушки Лорейн потекли слёзы. Я, спохватившись, налила чай который стоял в заварник на столе, рядом с моей кроватью. Она с благодарностью кивнула мне, и, утирая слёзы, продолжила, хотя её голос и дрожал все сильнее.
- Это произошло много лет назад… Мы с моей сестрой жили в этом городе на самой окраине и никого не трогали. Наши родители остались жить совсем в другом месте, и мы начинали свою взрослую жизнь сами. Я училась, а Мара как раз собиралась начать обучаться. И вот к нам в город приехал один мужчина и долгое время о нем ходили только слухи, и никто не видел его. Он был красив, говорили, а ещё очень богат. – Тётушка отпила из кружки чая, задумалась на секунду о чём-то и продолжила. - Он появился на одной из наших светских раутов и очаровал всех. Кроме меня. - Горькая усмешка. - Он был красив, даже слишком, слащав и избалован вниманием. Девушки обожают таких. Мара же тогда поссорилась с юношей, который собирался сделать ей предложение, и она была в ужасно расстроенных чувствах. И вот тогда-то он и зацепил её сердца. А она его нет... Он не любил её!
Воскликнула в сердцах тётушка. Я вздрогнула от этого вскрика, покрывшись мурашками по всему телу. Это была столько горькая история…
- Не любил, я знала тогда, но сестра меня не слушала, как безумная бросилась в него, согласилась на брак с ним. Вскоре у них родилась девочка. Милана. Ну точная копия матери. Однако он охладел к ней почти сразу после рождения, редко появлялся дома и потом, в городе вечно где-то бродил, пил и гулял. А она говорила, что это все из-за неё и ходила за ним по пятам и все прощала ему. Милана была такой маленькой и чудной девочкой, ласковой и нежной, ей было всего четыре, когда все случилось... – Снова пауза, делавшая весь рассказ каким-то очень печальным и весомым, столько лет прошло, а боль все та же для тётушки Лорейн. - Он уехал по делам, а в городе появились толки на счёт него и его порядочности, его обвинили в что-то там уже не помню, но решили, что стоит его припугнуть и арестовали всего не пару дней мою сестру. С ребёнком! Додумались же! Думали, он примчится, мерзавец, вылезает из своей норы и сможет пролить свет на все это. Но он не появился… А Милане хватило всего пары дней, чтобы заболеть и скончаться.
В комнате повисла тишина, по моим щекам бежали слёзы, но история не кончилась на этом.
- Они не выпустили её, сказали, что это пройдёт само, а потом было уже было поздно…
От того, как тётушка произнесла это, по телу поползли мурашки. Холодно. Безразлично.
- А после смерти дочери Мара словно сошла с ума… Отказалась выходить оттуда, все просила прощения у кого-то, перестала есть и пить…
В комнате стало тихо. Я поёжилась. Какая ужасная история... Я шмыгнула носом.
- А он?
- А он больше никогда не появлялся в этом городе и его так и нашли.
- О боже… - Вырвалось у меня против воли.
- Да, это ужасная история. Ты её видела?
- Кого?
- Милану? И Мару?
- Я? Нннет, что вы... Я туда не заходила, там так страшно.
- Вот как...
Тётушка тяжело встала и вышла, унеся куклу и все её одёжки с собой. Я осталась сидеть на кровати и прокручивать историю в своей голове, пытаясь осознать все это. Мне не верилось что то место хранило такую ужасную тайну этой семьи. Интересно, когда какая тайна хранится за этим человеком? Я вздрогнула, раны заныли. И эта женщина в той дальней камере, с дочерью. Это наверняка она – Мара с маленькой четырёхлетней Миланой. Кто прав в этой истории, кто виноват? А ведь сколько их погибших, пропавших в этой тюрьме за все годы, что она существовала? Сколько историй, таких же печальных и ужасных сокрыто от глаз. Над каждой, мне кажется можно плакать и плакать, и слёз не хватить искупить боль людей, потерявших кого-то.
Часть 5.
Пару недель спустя, когда я совсем окрепла и мне захотелось выбраться прогуляться, тётушка милостиво разрешила мне это, при условии, что моим спутником в данной прогулке станет Мэни. Что ж… Мне пришлось согласиться на это, вот и всё.
Мы шли сквозь ряды лавок, слушая, что вот у этой женщины самые вкусные яблоки, у этого торговца самая свежая рыба и так далее. Я наслаждалась прогулкой, чувствуя себя просто прекрасно и дыша полной грудью, в теле после болезни осталась слабость и всё. И это так радовало меня.
- У тебя отличное настроение сегодня, - тихо отметил Мэни, я улыбнулась ему, кивая. Это была чистая правда.
Стояла прекрасная осенняя погода, светило солнце, ещё по-летнему тёплое, дул прохладный ветерок, а улицы были уже украшены начавшими желтеть деревьями. Мы гуляли по рынку, по парку, сходили к реке и насладились видом на весь город с ближайшей видовой площадки. Уже заканчивая прогулку и подходя к дому, я заметила, что Мэни стал мрачнее тучи, он был рассеян немного и не смотрел на меня, что-то сбивчиво отвечая на мои реплики. Мы остановились, и я тревожно заглянула ему в лицо.
- В чем дело, Мэни? На тебе нет лица… что случилось?
- Вовсе нет... просто… - Он опустил свои голубые глаза долу и смотрел на свои руки пару минут, затем резко выпрямился, напугав меня, и решительно произнёс. – Я должен тебя спросить, Эйни.
- Да…
- Ты станешь моей женой?
Так вот что его тревожило… я вздохнула, отводя глаза. Этого я и боялась. Предложение… ну что ему ответить сейчас? Я снова вздохнула.
- Мэни, - его лицо стало совсем несчастным, - мне нужно время чтобы подумать, хорошо?
- Конечно…
- Это очень важно для меня, и я должна все взвесить прежде чем ответить.
Мои оправдания звучали жалко… весьма, но кажется, его и правда приободрило это. Я сняла перчатку и сжала его локоть, вынуждая продолжить путь. Буквально через пару шагов нас остановил мужской голос:
- Подождите!
Мы с Мэни остановились, оборачиваясь, несколько пар, прогуливающихся также в этот момент с нами рядом, также обернулись. К нам подошёл высокий и красивый молодой мужчина, его темно-зелёные. очень глубокие глаза словно улыбались вместе с тонкими губами, когда он поклонился нам и протянул перчатку. Моя перчатку.
- Кажется, вы обронили это, прекрасная незнакомка.
- О, спасибо… - только и смогла произнести я, забирая перчатку и восхищённо оглядывая его. Очень изящные черты лица, это первое, что я отметила, глубокие глаза, в которые так и хочется заглянуть и какая-то насмешливая улыбка, словно их обладатель знал что-то такое, что всем остальным было неизвестно. И тёмные волнистые волосы не такие короткие, как у Мэни и остальных мужчин в городе, даже длиннее, чем положено по моде. И как ни странно одет с иголочки, но при этом костюм не мешковат, словно его сшили на заказ, и этот платок, красиво завязан, умело.
Мужчина блеснул глазами и произнёс тягучим бархатным баритоном:
- Могу я поцеловать вашу руку?
Я смутилась, чувствуя, как начинают гореть щеки, сначала было хотела протянуть правую, но вспомнила, что на ней все ещё повязка от укуса, который за столько дней лишь уменьшился, но все ещё болел. Поэтому протянула левую руку, другой сильно сжимая от волнения перчатки. Его губы были горячими. Такими, что хотелось зажмуриться. Однако я выстояла, мило улыбнувшись мужчине и мягко забрала руку, когда поцелуй затянулся.
Удивительно что он незнаком мне… ведь город у нас небольшой, о таком красивом и наверняка богатом, да и в придачу молодом, мужчине уже ходили бы толки.
- Благодарим вас, но нам пора. Идём, Эйни.
Мэни потянул меня дальше по дорожке, я покосилась на него. На его лице отражалось недовольство. Незнакомец ещё раз улыбнулся мне напоследок и с поклоном зашагал проч. Его улыбка словно что-то всколыхнула во мне, словно я где-то видела её уже прежде, однако я тут же отмела эту мысль, я бы запомнила такого красавца, определённо. Меня интересовало: кто он? И какая муха укусила Мэни? Впрочем, он ответил нам мой непроизнесённый вопрос сам:
- Не люблю таких как он… Франтов.
Я ответила ему что-то невнятное, но настроение было испорчено, остаток пути до дома мы провели в молчании, которые мне не хотелось нарушать, и на все попытки Мэни заговорить или пошутить, я отмалчивалась, ссылаясь на усталость и головную боль. Едва за ним захлопнулась дверь, я облегчённо выдохнула и, стянув шляпку, отправилась наверх. Тётушка махнула мне из кухни, когда я проходила мимо, я также махнула ей. Там, в своей комнате, я села на кровать и собиралась как раз обдумать предложение Мэни, как вдруг услышала внизу какой-то шум… Меня это очень напугало, ведь с тётушкой могло статься плохо. Подхватив юбки, я буквально сбежала как детстве по ступенькам, перепрыгивая через две, а то и через три ступеньки.
- Тётушка!..
Внизу я замерла как вкопанная, продолжая сжимать юбки в руках и оторопело взирая на сцену в прихожей.
Дверь была распахнута, и в ней стоял наш недавний незнакомец с зелёными глазами, его лицо было сердито, а на щеке красовался красный отпечаток, словно от пощёчины. Напротив, привалившись к стене с побелевшим лицом и схватившись за сердце, стояла тётушка Лорейн. Сцена была мне непонятна, но оттого не менее ужасна.
- Тётушка? – Наконец, разжимая руки и высвобождая юбки уточнила я, чтобы уже точно понять стоит ли мне тоже хвататься за сердце и пугаться или все же обойтись простым обмороком.
- Милана? – Уточнил у меня с подозрительным лицом мужчина. – Ты сильно изменилась…
- Милана? - Удивлённо вторила ему я? Что он тут забыл вообще? И спрашивает про Милану?.. Племянницу тётушки? Ту самую? Что происходит?..
- Убирайся из этого дома.
- Лорейн, а ты постарела, смотрю, а ума так и не набралась, - ответил довольно невежливо незваный гость, заставив меня ахнуть от таких слов. Как он может?
- Уходи. – Твёрдо произнесла тётушка Лорейн, отходя от стены и надвигаясь на мужчину с грозой на лице. – Уходи из моего дома и никогда не появляйся на этом пороге.
- Начнём с того, что здравствуй. Я тоже рад тебя видеть, Лорейн. И да, это мой дом. Я его купил и подарил вам с сестрой.
Я замерла как вкопанная. Вам с сестрой? Подарил? Его дом? Что? Что происходит? Вопросы множились в голове с невероятной скоростью.
- Кстати, где она? Где моя жена и дочь?
Вот тут, на этой фразе, я почувствовала, как мурашки пробуждаются и бегут от самых пяток к макушке. Даже тогда, в подземелье, наверное, я не испытывала такого суеверного ужаса. Вот и правда не стоит бояться мёртвых, лежат себе в гробу и никого не трогают. А тут… живой мертвец стоит. История тётушки Лорейн произвела на меня впечатление, но, наверное, до конца я всё-таки в неё не верила, воспринимала, как сказку на ночь, ужасную и страшную, но все же сказку. К тому же сколько лет это было назад? Если тётушка говорила про те времена, когда она была молода и жила тут с сестрой, значит, это было очень давно. Очень-очень давно. Тётушка Лорейн состарилась и в её волосах вьётся седина, а он и тогда по её рассказам уже был мужчиной. А сейчас стоит молод и прекрасен… как будто шагнул из прошлого. Постойте, он не знает, что жена и дочь мертвы?..
- Где Мара и Милана?
Его глаза словно полыхнули зелёным огнём и вперились в тётушку Лорейн, я вздрогнула вместе с ней, но лишь на секунду, потом она, топнув ногой, взорвалась праведным гневом. Все сомнения, что этот самый мужчина – муж Мары покинули меня, но я все не могла понять: как? Как он оказался тут? Так молод и ничего не знает?
- Как ты смеешь упоминать их имена всуе? Ты, что послужил их смертью, да так что до сих пор их тела не упокоены как положено!
Я обратила внимание на лицо мужчины. Оно вдруг словно стало старше на несколько лет, взгляд стал рассеянным и печальным. Я уверена, такое не изобразишь на публику, даже при желании. Он оперся на косяк и лишь тихо переспросил:
- Но как же?..
Но уже в следующую минуту он был полон ярости:
- Ты лжёшь, женщина!
Однако он всё же прервался, увидев слезы на щеках тётушки.
- Уходи, Арман. Вон!
Она буквально вытолкала его за дверь, растерянного и бледного, с потерянным зелёным взглядом, захлопнула дверь, закрыла все замки, включая цепочку и защёлку, и только тогда посмотрела на меня. Я всё также стояла, сердце гулко стучало в груди. Несколько минут мы просто стояли и смотрели друг на друга, затем тётушка тихо проговорила:
- Иди в свою комнату, Эйни. Иди…
Я отмерла после этих слов и на ватных ногах поднялась наверх, прислушиваясь сначала к её шагам по лестнице, к тому как хлопнула дверь и затем к едва слышимым рыданиям, разносящимся по дому. Спуститься и утешить её я не рискнула, наверное, ей стоит побыть сейчас одной. Там, в комнате, я все также растерянно посмотрела на себя в зеркало.
Что это было?..
Часть 6.
Мы просидели каждая в своей комнате до самого вечера, оттуда нас выгнал стук в дверь. Я спустилась на голос тётушки.
- Это тебе, Эйни. – Тётушка выглядела хоть и немного обеспокоенной, но вполне посвежевшей.
Я посмотрела на её с удивлением и, наконец, обратила внимание на рыжеволосого юношу в дверях, он был одет по-рабочему и мягко поклонился мне с лёгкой деткой улыбкой на губах. Ещё совсем ребёнок. В руках юноша держал огромную корзину с белыми цветами. Их было так много, что не было даже просветов. Я озадаченно смотрел на корзину:
- Мне? Вы уверены, тётушка?
- Сама спроси, - пожав плечами, тётушка Лорейн весьма довольная прошла на кухню, я проводила её взглядом, а затем все также озадаченно посмотрела на юношу.
- Вы Эйни? - Я кивнула. – Могу я занести цветы?
Я посторонилась, пропуская его, юноша прошёл в коридор и осторожно водрузил корзину на стул, стоявший около стены. Корзина была просто огромной, и аромат цветов сразу заполнил весь коридор… ммм, какой приятный запах.
- Это тоже вам. – Юноша, ухмыльнувшись, достал из-за пазухи листок бумаги, сложенный вчетверо и передал мне, и уже собирался уйти, когда на самом крыльце я остановила его:
- От кого эти цветы, скажите?
Он лишь пожал плечами и ушёл дальше по дороге. А я так и осталась смотреть ему вслед и сжимать записку. Ах, да, записка… Я закрыла дверь и быстро развернула её.
«Дорогая, Эйни, я знаю, что наше знакомство не было приятным, как и вся эта сцена в доме, но мне жизненно необходимо с вами поговорить. Не могли бы встретиться со мной завтра в полдень в Южном парке. Арман»
- Так от кого это?
Я быстро сложила записку и сунула в рукав, когда услышала сзади шаги тётушки.
- Наверное, от Мэни. Я почти уверена в этом.
Я вздохнула и изобразила озадаченность на лице, взирая на цветы. Зачем такой большой букет? Да уж… Вранье получилось так себе, Мэни был из не очень обеспеченной семьи и вря дли мог себе позволит покупать девушку целую корзину цветов. Да и к тому же он был слишком разумен для этого, не стал бы тратить день на «ерунду». Хоть мне и непонятно зачем такой щедрый подарок, но все же очень приятно, что он такой большой и только мне. Я улыбнулась, трогая пальцами тонкие лепестки.