Но если на меня и на Макса внешний вид Богини не подействовал вообще никак, то вот Ульк поддался её чарам, восторженно осматривая подходившую к нам женщину. Его взгляд был наполнен вожделением и обожанием, которое, признаюсь, несколько кольнуло обидой по моему самолюбию. На меня он так не смотрел, даже когда я его от рабства спасла и открыла двери в новую, лучшую жизнь. А Френа только появилась и всё, мальчик готов за ней хоть по битому стеклу на голом животе проползти, лишь бы она на него внимание обратила.
Обидно, чего уж скрывать. Но ничего, когда эта дымка обожания испарится, тогда посмотрю, как ему будет стыдно, и денег ему больше не дам, пусть сам зарабатывает. Я госпожа или кто, в конце-то концов?!
— Френа, прекрати меня слюнявить, мне не пять лет, — с трудом, но Райху всё же удалось отцепить от себя старшую сестру. — И мы тут не одни, — напомнил он и девушка, словно действительно только что нас заметила, резко преобразилась. Она хищно оскалилась, будто заметив лакомую добычу, и направилась в нашу сторону, заставляя меня немного напрячься. Мне совершенно не понравился этот взгляд, которым Богиня окинула нашу троицу.
— Ве-е-е-рно, — довольно протянула Френа. В первую очередь она подошла к Максу, всё-таки бывший любовник, такие дела, что она вряд ли бы могла справиться с вожделением и жаждой обладания, которые вызывал Сноу у всех. — Как я могла пропустить таких аппетитных госте-е-ей, — продолжила она будто гадкая хищница, у которой несколько столетий мяса не было, лишь растения и перистые облака на ужин.
— Френа, ты осталась такой же красавицей, какой и была, — дамнант быстро сообразил, что ему тут нужно Богиню ублажать, именно поэтому и начал рассыпаться в комплиментах и приставаниях. Он направился к девушке, обвил сильными руками её талию и оставил практически целомудренный поцелуй на её тонкой, даже слишком тонкой шее, которую мне так хотелось свернуть. — В последнюю нашу встречу ты обещала мне безграничное удовольствие, но пропала… я уже подумал, что Богине Жизни больше не интересен простой проклятый.
Макс умел играть на публику и знал, как правильно обращаться с женщинами. Френа сейчас чуть ли не плавилась в его руках, растворяясь в водовороте комплиментов и тая, как мороженое.
— Ох, милый мой, дамнант, если ты не забыл, то это тебе пришлось экстренно покинуть мою кровать в самый разгар прелюдии, — как бы невзначай напомнила Максу Френа, заставив меня вздрогнуть и подавить рвотный позыв.
А вот Ульку вообще всё равно было, что здесь происходило — стоял себе и продолжал слюни пускать, словно у него какой-то шанс был.
— Не помню такого.
— Френа, мы пришли за помощью, — Райх наконец-то решил сменить тему разговора, чем сильно меня спас. Если бы эта влюблённая парочка продолжила разговор о прелюдиях и продолжении, то у меня бы точно нервы не выдержали, и одной блондинке пришлось бы заново отращивать свою длинную шевелюру.
— Да? Неужели? Райх, ты не просил помощи, даже когда был при смерти и готов откинуть ноги. Так что же произошло, раз всемогущий Бог Тьмы обратился к своей старшей сестре?
Френа явно была довольно тем, что Райху пришлось быть слабым и никчёмным, она получала истинное наслаждение от того, как он молил её.
Стало противно от такой Богини Жизни. Кто ей эту специализацию дал? Она ведь истинная Богиня Пороков, как минимум и Зла, как максимум.
— Мы нашли Мьяро и он засел в теле этого огневика, вытащить его самому мне не удалось. Решил, что у тебя больше шансов, — Богу Тьмы явно была неприятна сама мысль о том, что он чего не смог сделать, поэтому сейчас его внешний вид был удручённым и плечи поникли от собственной беспомощности. Я его понимала в этот момент, сама была не способна ничего сделать, только смотреть и молчать.
— Хочешь сказать, что душа Мьяро застряла в этом ребёнке? М-да уж, этот брат никогда не умел выбирать себе сосуды, постоянно натыкался на слабые и никчёмные.
Эти слова немного, но вывели Улька из розового тумана влюблённости. Он ведь был гордым и себялюбивым созданием пламени, поэтому такое отношение сделало своё дело. Больше взгляда подчинения я не видела, зато теперь можно было заметить обиду и желание придушить. В моём полку прибыло.
— В любом случае, необходимо вытащить Мьяро и вернуть его домой, потому что отец уже просто в бешенстве от такого удачного побега к смертным.
— Ха! Никогда бы не подумала, что ты будешь так печься о здоровье нашего отца. Но ладно, так уж и быть, я вытащу младшего из этого сопляка, осталось только подготовить необходимые зелья.
— Зелья? Разве Богиня Жизни не может справиться голыми руками? — не один Макс был удивлён такому повороту событий. Мы ожидали, что Френа справится на раз-два, а в итоге ей нужно было ещё подготовиться. Но вот только попахивало от этого действия какой-то наигранностью.
— Максимильян, если ты поможешь мне, то мы сможем закончить с этим делом в кратчайшие сроки. Ты ведь алхимик и в зельях разбираешься лучше остальных. Верно! Ты будешь моей правой рукой. Райх, можешь забрать этих двоих смертных и отвести в гостиную, я распоряжусь о чае и пирожных, а мы с загадочным Сноу приступим к подготовке. Если будете шалить, то лучше на полу, диван я только недавно приобрела и не ещё сама его не опробовала, — заливисто рассмеялась Френа, уже практически уходя из этого места.
Меня снова передёрнуло. Хотелось покинуть этот ад, что пропах розами, мылом и сексом.
— Не думала, что Богиня Жизни будет такой озабоченной.
— Ты её ещё плохо знаешь. Думаешь, ей Макс для зелий нужен, я тебя умоляю, она его для продолжения банкета забрала.
— Знаешь, тебе бы сейчас лучше помолчать, Райх. У меня итак руки чешутся, а ты пока ближайший Бог, которого я могу поколотить.
— Прекрати, Ромалия. Я понимаю, Макс действует на женщин, как возбудитель, но как бы странно это не выглядело, он почему-то решил остановиться на одной женщине. На тебе, смертная. А если проклятый что-то решил, то он этого не отступится.
— Слушайте, она такая стерва. Назвала меня сопляком! Я просто в бешенстве, — как всегда атмосферу напряжённости разбавил Ульк. Он действительно выглядел обиженным и злобным сейчас.
— Ещё несколько минут назад ты слюной капал на Френу, чуть облачный пол не растаял. Тебя просто задело то, что тебя посчитали слабаком, — фыркнул Райх, держа в руках золотой колокольчик.
Бог Тьмы привёл нас в гостиную, что отличалась, видимо, от холла, в котором мы стояли до этого. Здесь всё было кожаным — диван, кресла, даже шторы. Зачем? Решила не узнавать. Повсюду царила мрачность и какая-то таинственность, которой мог позавидовать даже сам Райх.
— Вот как должен выглядеть твой дом, Тёмный. Вы случайно силами не менялись?
— Ой, заткнись, Шарперо, итак нервы ни к чёрту со всей этой ситуацией, — огрызнулся на меня Райх, но я не обиделась, сама ведь подшучивала над ним. Это помогало не думать о том, что именно сейчас могла вытворять Френа, чтобы соблазнить Макса.
Правда, у меня фигура была покрасивее, да и внешность тоже, но она ведь Богиня, могла и запретные средства использовать, чтобы своего добиться. От одной мысли о том, что дамнант мог касаться её, целовать, как меня прошлой ночью… меня просто скручивала разъедающая тело ревность. Хотелось вырваться мужчину из лап этой озабоченной и испорченной Богини и вернуться домой, прожить положенные тройку лет, родить наследника и отправиться к остальным родственникам, пройдя через Изумрудные врата.
— Ты чего такая мрачная стала? — спросил Ульк, осторожно касаясь моего плеча.
— Нормально всё, не обращай внимания.
В гостиную вошло двое мужчин — они были практически обнажены, со странными шрамами на спине, в виде розы. Их взгляды были полны похоти и жажды… чего? Развлечений, секса или свободы? Но от одного только их вида хотелось поскорее покинуть это зловещее место, что именовалось домом Богини Жизни.
Здесь не было и капли жизни, которую он должен был нести. В легендах это место описывалось, как фонтан надежды, веры и любви, а в жизни оказался обычный публичный дом на краю мироздания, который управлялся Френой.
Вновь на душе стало противно и горько от того, что иллюзии рушились, словно песочные замки, на которые обрушивались бездушные волны реальности и отчаяния.
18 глава
Я единственная, кого не взяли с собой в пентаграмму. Было ли мне обидно? Возможно, чуть-чуть, ведь было всем прекрасно ясно, что от меня в ритуале отделения двух душ от одного тела толку не больше, чем от коровы на факультете магических потоков.
Собственно, поэтому я и сидела сейчас, никого не трогая и не особо вникая в процесс того, что именно делали Френа, Райх и Макс, издеваясь над моим рабом.
Кстати об этом, а они подумали о том, что душа Мьяро тоже могла быть запятнана меткой раба Улька? Тогда… хм… а это весьма интересно будет, если окажется правдой.
— Нет, встать правее, — требовала Френа, недовольно кривя губы и метая молнии в моего бедного раба, что от неё уже шарахаться начал.
Мы провели в доме Богини Жизни всего два часа, однако повеситься хотелось уже безумно сильно, особенно, когда на глаза попадались рабы Френы, ведь они будто следили за нами или просто хотели лучшую компанию.
— Если я сделаю ещё шаг вправо, то буду уже не в центре пентаграммы, как это требуется для ритуала, а выйду из неё окончательно, — Ульк тоже был не особо доволен тем, что его шпыняли и тыкали во все части тела, словно он был крысой подопытной. Но если подумать, он действительно ею был, ведь являлся первым, кто в своём теле хранил не просто вторую, чужую, душу, а душу Бога. Это было крайне примечательно и являлось такой редкостью, что произошло вообще впервые.
— Не повышай на меня голос, мальчишка, — искренне оскорбилась Френа, округлив свои и без того большие глаза, словно это как-то могло помочь. — Я старше тебя…
— В тысячу раз, я в курсе, — фыркнул Ульк и получил несильный удар от Макса, который также не испытывал радость от пребывания в доме своей бывшей и от того, что именно Мьяро нужно было вытаскивать из тела огневика.
— Маленький паршивец, — прошипела сквозь стиснутые зубы Френа, однако, на неё внимания никто не обратил, потому что за эти сорок минут, девушка уже всех настолько достала, что её хотелось просто развеять по ветру. — Ладно, стой там, где стоишь, но если от тебя что-то не то отделится, то я не виновата, — равнодушно произнесла Богиня Жизни и приступила к началу ритуала. — Так, ведьма, — обратилась ко мне Френа и я медленно подняла на неё свой взгляд — холодный и циничный. — Ты не вмешивайся, чтобы не произошло. Пусть это твой раб, но там внутри сидит мой брат, а это куда ценнее жизни какого-то огневика.
— Если с моим рабом что-то произойдёт в процессе экспериментальной методики, то Френа, вас ждёт наказание от отца всех Богов. Вы ведь не хотите оказаться в межмирье, или на службе у этого самого огневика? — с сарказмом поинтересовалась я, чувствуя, что заработала себе ещё одного врага, только теперь он был не просто магом или эльфом, а самой Богиней. Что могу сказать — доводить людей мой талант.
— Змея ядовитая, от собственного яда и помрёшь, — надменно улыбнулась Френа и наконец-то начала свой ритуал.
— Буду жить вам назло, Богиня, — не осталась я в долгу, закинув ногу на ногу и беря в руки одну из множества книг, что валялись повсюду, как предметы неубранного интерьера.
Казалось, что они ей не нужны были, а Френа их наличием хотела лишь показать, что умеет читать. Правда, учитывая характер и умения этой самой Богини, я в этом, если честно, всё же сильно сомневалась.
Листая книгу по магометрии, что обязана была научить правильно рассчитывать силу для того или иного заклинания, но всё же посматривала краем глаза на то, что же всё-таки делали с моим рабом. Нет, не из-за волнения за жизнь рядового огневика, только для собственного саморазвития, вдруг даже Богиня Жизни могла чему-то научить рядовую ведьму.
И то, что происходило в центре пентаграммы, и на трёх её вершинах можно было даже назвать увлекательным.
Райх и Френа были главными действующими лицами в этом ритуале, в то время как Макс просто соединял необходимые элементы для зелья, которым нужно было обмазать обнажённую грудь огневика.
— Ahaiyti phihy cluuh wuidov bte, — шептала слова древнем магическом языке Френа, возводя руки к облачному потолку и закатывая глаза, что смотрелось несколько комично, ведь девушка явно переигрывала в данный момент. Длинные пальцы богини начертили змеиный, странный символ в воздухе, освещая всех красивым, фиолетовым светом, от которого начало рябить в глазах и захотелось прикрыть лицо, чтобы не разрушить слизистую.
— Kip rutpr sogpg sutomara orari shipoto — продолжила она уже громче, с каждым новым словом повышая свой голос, отчего по моему телу начали бежать мурашки, ведь магии в комнате стало в разы больше. Пентаграмма медленно наполнялась сиянием и силой, которые её питали, как эликсир жизни. Она наполнялась красным светом, всё ярче и ярче освещая комнату с каждой секундой ритуала. Но если пентаграмма чувствовала себя прекрасно с этот момент, то вот Ульк был в крайне плачевном состоянии. Я видела, как вены на его руках набухли от боли, которую он пытался терпеть, а голова запрокинулась назад. Его рот открылся в безмолвном крике отчаяния, а ноги подкосились.
Я чётко могла расслышать хруст костей, когда его колени с грохотом ударились о каменный пол. Откуда тут вообще камень, вашу инквизицию?! Но это было так.
Мои инстинкты сработали раньше, чем я вообще сообразила нужно ли что-то делать или нет. Точнее, сработало желание не упустить выгоду или что-то другое… не так важно, как то, что я всё-таки вмешалась в процесс изъятия души Мьяро из тела Улька.
Я только подумала о том, чтобы встать, как пентаграмма, словно почуяв новую жертву начала опутывать меня своими липкими, чёрными щупальцами, обвиваясь вокруг рук и ног. Моё тело примёрзло к полу, я не могла ни думать, ни шевелиться, просто застыв и чувствуя, как тело будто рассыпается на части, кусок за куском.
— Ромалия! — крикнул где-то вдалеке Макс, словно это могло помочь.
— Не дёргайся, иначе все помрём, — рявкнул Райх, заставляя дамнанта застыть на месте.
А меня словно выкручивали изнутри, на шее чувствовалось какое-то жжение — пугающее и жалящее, отчего хотелось вопить, как в последний раз. Но только звука не было.
— Видимо, ведьма привязалась к огневику сильнее, чем считала, — хмыкнула Френа. — Это может стать проблемой, но несущественной.
— Если она пострадает из-за твоего ритуала и твоего идиота-брата, я камня на камне не оставлю от обоих домов, — прорычал Макс, сверля девушку ненавидящим взглядом. И это немного, но всё же начало мотивировать Френу. Она даже вздрогнула, когда дамнант выпустил из своего тела несколько острых игл, преобразуя их из собственной крови. Алхимики, особенно древние и не такое могли, но этот трюк я видела впервые.
Что-то постороннее, чужое и обжигающе холодное коснулось моего сердца, медленно разливаясь по всему телу, отчего перед глазами начало плыть и последующие действия казались слишком медленными.
Я всё ещё видела, как мучился Ульк и знала, что мы с ним испытываем одни эмоции из-за ритуала и того, что пыталось нас связать. Нас троих.
Из тела огневика вылетел полупрозрачный сгусток, что напоминал по форме сферу и с силой, что была возможна только при большом желании и ненависти, это нечто ринулось в меня, вливаясь и холодя все внутренности.
И вот чувствовала я что-то неладное, что с самого начало не давало мне покоя. И сейчас я знала, что именно в меня вселилось, и оно ни разу не спало, оно… он пытался взять верх над моим телом, вот только чёрта с два он получит меня и мои силы. А его лучше в зародыше придушу.
«Не пытайся, смертная, я много раз сильнее тебя», — рычал Мьяро в моей голове. Он громко выл и рвал что-то внутри, словно дешёвую тряпку, которую пускают для мытья пола. Вот только это была я и собой мыть грязные каменные плиты дома Френы я не позволю. Лучше помереть от металла в собственной крови.