Он рассмеялся.
— Кстати, почему ты не рассказывал мне о своей кузине? Она не самая дружелюбная штучка и не самая большая моя фанатика, Люциан.
— Когда ты её видела?
— В ночь вечеринки. Я совсем забыла об этом, пока ты не упомянул своих родителей.
Он усмехнулся.
— Милая, Николь совсем не та девушка, на которую тебе нужно произвести впечатление. Кому какое дело, что она думает?
— Мне есть до этого дело, она твоя родня.
— Не очень близкая. Она стала головной болью с тех пор, как научилась ползать.
Я засмеялась.
— Хорошо, ладно. Она не важна.
— Вот увидишь, они полюбят тебя. Я обещаю, — добавил он, но я уже не была так в этом уверена.
— Хорошо, — мягко сказала я.
— Ну, мне пора. У нас будет ранняя охота, так что отец, наверное, скоро проснется. Мне уже надоела эта дурацкая охота. Это вообще не мое.
Я снова захихикала. Это было так похоже на Люциана. Он был не способен обидеть оленёнка, да и взрослого оленя, если уж на то пошло.
— Хорошо, иди, пока твой папа не забрал у тебя кэмми и не лишил нас возможности говорить друг с другом.
— Люблю тебя, — сказал он.
— А я ещё больше.
— Сомневаюсь в этом.
Он выключил кэмми, и его лицо исчезло. Я улыбнулась причине, вызвавшей его звонок. Ну, правда, неужели он всерьез подумал, что я и…
Я застыла, когда повернулась и обнаружила Блейка, прислонившегося к дереву, прямо за моей спиной.
— Чего тебе нужно? — это прозвучало враждебно.
— Елена, я просто хочу поговорить. Чего ты так напрягаешься?
— Наверное, потому, что я не выпила столько же, сколько и ты сегодня, — саркастично заметила я и пошла дальше.
Он схватил меня за запястье и потянул обратно.
— Да ладно, я же тебя не съем, — произнес он соблазняющим голосом и посмотрел на меня сверху вниз.
— Ты пьян. Поверь, если бы ты был трезвый, то не стоял бы сейчас здесь.
— Кто это сказал?
Я захихикала.
— Я. Это просто факт, — я вздернула нос на последнем слове.
— Это просто большой акт, Елена. Ты должна об этом знать.
— Большой акт?
Он пожал плечами. Все, что делал этот парень, было неотразимым, даже дурацкое пожатие плечами.
— Ага, — он проницательно улыбнулся. Я такого у него ещё не видела. — Почему, по-твоему, я спас тебе жизнь?
— Потому что ты сделал бы это для любого в той миссии, — ответила я его же словами, которые он произнес в тот момент, когда я действительно хотела поблагодарить его.
Он шутливо возвел глаза к небу и покачал головой.
Вот блин, это же не происходит на самом деле. Я только что сказала Люциану, что была последней девушкой, к которой подкатил бы Блейк.
Я не знала, что сказать, и просто смотрела ему в глаза. Было темно, но я знала эту манящую пронзительную синеву его глаз. Он открыл рот, словно собираясь что-то сказать, но не произнес ни звука, и я осознала, что не могу отвести от него взгляд.
У меня закружилась голова. Не так, как от третьей стопки, а как-то по-другому. Это было странное чувство, которое сложно было описать. Словно вся тяжесть, нависшая на мои плечи, мгновенно исчезла. Исчезло то, что я скучала по Люциану, а затем и то, что я не нравилась его маме и папе. Затем исчезла мысль о Табите, отключившейся в палатке. Обо мне, чуть не погибшей пару недель назад, о дурацкой пещере с ее загадками и головоломками, едва не стоившими мне жизни, о Горане, снова и снова вонзающего в меня клинок, и обо мне, едва не погибшей от этого. Все это ушло, ушло, ушло, и остался только он передо мной. Я почувствовала такое умиротворение и видела лишь его лицо перед своим. Наши губы были в паре дюймов друг от друга. Я чувствовала его тёплое дыхание, согревающее мои губы.
— Елена! — пронзительный крик Сэмми возник у меня в голове, я подскочила и посмотрела на нее. — Ты что творишь, Блейк? Мама сто раз говорила тебе ни с кем так не делать, — она потащила меня от него с гневным выражением лица.
Он уставился на свою сестру в упор. Выражение его лица было несложно распознать. Он с сарказмом благодарил сестру одним лишь взглядом.
— Ты жалок и знаешь это, — сказала она и потянула меня прочь.
Все вернулось, когда она огромными шагами тащила меня к нашей палатке.
— Серьезно, Елена, о чем ты думала?
— Я не думала, — невнятно пробурчала я. — Что, черт побери, это было? Что он сделал? Ты же знаешь, я никогда бы не стала…
— Знаю. Он проделывает это с девчонками, когда пьян. Использует на них способности разума и… сложно объяснить, — произнесла она, когда мы миновали Бекки и Джорджа, которые с трудом сдерживали смех.
— Ребята, это не смешно.
Сэмми казалась рассерженной, когда с силой открыла полог нашей палатки, затащив меня внутрь.
— Что ты имеешь в виду, говоря «использовал способности разума»?
— Убеждение. Он может заставить тебя делать по-настоящему плохие вещи, когда использует его.
— Я бы действительно его поцеловала, если бы ты…
Она кивнула.
Брр. Мне стало не по себе, когда я подумала о Люциане; и то, что он знал Блейка так хорошо, действительно напугало меня, но не так сильно, как эта способность Блейка, и что он хотел меня сегодня. Только подумать, что Сэмми бы не…
Я подумала, к чему это могло привести, почему папа пресекал мои подростковые шалости, например, не давал ускользнуть из дома. По каким-то причинам я не могла убежать дальше крыльца, в большинстве случаев он ждал меня, сидя в кресле или на ступеньках. Это было так неловко, но не так неловко, как сейчас.
— Спасибо, — сказала я, и она меня обняла.
Глубоко во мне засело нежелание ехать к ним на следующие три недели. Если Блейк и вправду был на это способен, то я вообще не могла чувствовать себя в безопасности.
***
В эту ночь мне приснился очень странный сон. Словно я все ещё была под чарами Блейка, и больше ничто в этом мире меня не заботило.
Во сне наши губы соприкоснулись. Это было так реально, и хуже всего оказалось то, что поцелуй с ним был потрясающим. Уши горели, все тело трепетало, когда его тёплые руки касались моей кожи. Наконец, мы оторвались друг от друга, и у меня перехватило дыхание, а потом произошло что-то очень странное. Боль такой силы, что затмила боль от шаров, выбивших мне плечо, и даже боль от вонзающегося в меня клинка Горана пронзила меня. Мне показалась, что она разорвет меня на миллион кусочков. Я проснулась, когда она достигла сердца, и обнаружила, что я все ещё в палатке. Сэмми лежала в своём спальном мешке в паре шагов от меня.
Я глубоко вздохнула. Почему я видела такие дикие сны? И почему появлялись все новые? Это было бессмысленно, и я сомневалась, что это когда-нибудь обретёт смысл.
***
Выходные пролетели быстро. Блейк игнорировал меня остаток нашего похода. Ничего удивительного. Я чувствовала себя несколько виноватой ещё и из-за своего сна. Я, правд, а не рассматривала Блейка в это смысле. Я имею в виду, что этот парень, конечно, был невероятно красив, но он так же был высокомерным и эгоистичным, что и делало его Блейком. Мне было неприятно, что я в некотором роде изменила Люциану, пусть и во сне, мне казалось, что я перешла черту. Слава небесам, драконы не читали мысли, иначе я была бы в полной заднице.
В понедельник пришла пора собирать вещи, прощаться и ехать к Лифам на оставшиеся три недели лета.
Сэмми и Бекки помогали мне, когда я сгребла все вещи, которые купила мне Люсилль в первую неделю моего пребывания у них. Сэмми аккуратно сворачивала и складывала чемодан, в то время как Бекки развалилась на моей кровати, словно была в круизе по Карибскому морю, потягивая пинаколаду и загорая на солнышке.
— Ты уверена, что хочешь пожить у меня? — спросила Сэмми с неуверенным выражением лица.
— Я же уже говорила тебе, Сэмми. Я уверена.
Я не могла напомнить ей о нашей причине, пока Бекки была с нами в комнате.
— Кроме того, я уверена, что если Елене у тебя не понравится, она всегда сможет вернуться обратно, Сэмми.
— Почему ей должно не понравиться у меня дома, просто потому что у нас нет всего этого?
Мы обе уставились на нее.
— Я вовсе не это имела в виду, Сэмми, — ответила Бекки. — Я имела в виду твоего брата, вдруг, он снова попытается убедить ее.
Сэмми захихикала, подумав об этом.
— В таком случае, если это произойдет, то ты сможешь вернуться назад. Мне тогда не будет стыдно или что-нибудь в этом роде.
— Прекратите! Я уверена, что твой брат уже попытался… — я попыталась найти правильное слово. — Что бы он там ни пытался, кроме того, я уверена, что Люциан скоро вернётся домой.
Примерно в пять пришло время уходить, и я помогла Сэмми и Бекки спустить мои вещи по лестнице. Сложно было прощаться с Люсилль и Розой, покидая их дом.
— Не пропадай надолго, Елена, и, пожалуйста, если запланируешь ещё одну миссию, позвони мне первой, хорошо? — поддразнила меня Люсилль, надолго сжав в объятиях.
— О, поверьте мне, мои дни спасения Пейи остались в прошлом, — сказала я, когда она отстранилась от меня и держала на расстоянии вытянутой руки.
— Повеселились с Сэмми. И знай, что тебе здесь всегда рады, — снова крепко обняла она меня.
— Мама, подарок, — вспомнила Бекки, взволнованно запрыгав на месте.
— Ой, точно, Роза! — позвала Люсилль.
— Какой подарок? — я вопросительно посмотрела на Бекки.
— Да так, безделушка, — пропела она, и крепко меня обняла.
Через минуту Роза вышла из дома с огромным свертком в руках и протянула его Люсилль.
— Надеюсь, тебе понравится, — сказала Люсилль.
Я зацепила бумагу, чтобы развернуть его, но она остановила меня.
— Пожалуйста, не надо, мне будет неловко, если он тебе не понравится.
— Что бы там ни было, я уверена, что понравится. Спасибо вам за все, — я снова обняла ее и пошла с завёрнутым подарком.
Я взглянула на миникупер Бекки и глубоко вздохнула, усаживаясь на пассажирское сиденье. Тихонько прочитала про себя молитву, пока Бекки садилась за руль.
Я не знала, чего страшусь больше: быть в одном доме с Блейком Лифом или быть пассажиром в миникупере Бекки. Смотрела в окно, разглядывая проплывающие мимо здания. В одном я была уверена насчёт следующих трёх недель… Это будет незабываемо.