Не слушая смех Лира, она забралась в машину сзади. Эш спал на заднем сидении, и сесть можно было только на полу. Она устроилась у его ног, игнорируя подозрительный взгляд Цви. Она облизнула губы, дрожа, и обнаружила, что на них вкус Лира — медовый и немного пряный. Вкус инкуба.
— Лир? — прошептала она, закрывая глаза.
— Мм?
— Никому не говори, ладно? Что я… не… — она замолчала.
Он притих на миг.
— Обещаю.
Она медленно выдохнула.
— Спасибо, — прошептала она.
Никто не знал ее секрет. Не сказать, что потеря девственности была кошмарной вещью, но она знала, что отец и дядя посчитали бы, что это слишком рано. И дело было не в том, что она это сделала, а в том — как. Она совершила самую большую и глупую ошибку в жизни, и, если Квинн узнает, он не позволит ей стать Консулом. Он посчитает ошибку доказательством, что она не подходит для работы, потому что Консулы должны были нейтрально вести себя с деймонами.
Пайпер провалилась с треском на этом пункте и исправить это не могла.
* * *
Пайпер никогда не встречала такого деймона, как Мика. Было сразу понятно, что он — инкуб: красивая золотисто-коричневая кожа, светлые волосы, темные глаза с золотыми крапинками. Тело бога, улыбка, что могла очаровать все живое. В шестнадцать, ее день рождения был через пару недель, она встретила достаточно инкубов, чтобы сразу отличить их. Они всегда заигрывали с ней. Ей это в тайне нравилось. Многие деймоны игнорировали ее, словно она была ничтожеством, но инкубы — нет. Они не могли пройти мимо.
Когда Мика заговорил с ней, она сдерживалась изо всех сил. Он был лучше всех инкубов, его голос был невероятен — низкий, но мягкий, чуть хриплый, с нотками жара — но она знала, что все инкубы хотели лишь одного. И пока она наслаждалась его вниманием, она ясно дала понять, что он никуда с ней не зайдет.
В отличие от других инкубов, Мика не дразнил вечером, а потом отставал. Он был в Консульстве три дня, чарующий и вежливый, но всегда с этим голодом, блеском в глазах, когда он говорил, что считал Пайпер красивой. Он хотел ее, и ей нравился сам факт. А как иначе? Мике не было равных. Он мог получить любую девушку мира, а хотел ее.
Но инкубы всегда хотели одного, она знала это. Он ушел по своим делам, она скучала по его вниманию, но и радовалась.
А потом он вернулся. Он остался на неделю, преследовал Пайпер, милый и услужливый. Он рассказывал ей о деймонах то, что никто не мог. Говорил, что она красивая, умная, забавная, и он был таким искренним, что она верила. Уходя, он целовал ее в щеку. Она так сильно краснела, что пылало лицо.
Она в тайне считала дни до его возвращения. Прошли две недели, и он вернулся к ней. Они вместе убежали из Консульства, он водил ее в полночь по двору. Он попросил взять ее за руку. Он едва сводил с нее взгляд всю ночь.
Он три месяца ухаживал за ней, оставаясь днями в Консульстве, а в полночь стуча ей в окно спальни для пары часов прогулки в ночи, держась за руки, пока они говорили. От его первого поцелуя она чуть не умерла. Он сводил ее с ума от желания, но перед каждым шажком спрашивал, его вид был немного уязвимым, словно он не был уверен, согласится ли она. Она всегда соглашалась. Она не могла отказать ему. Не когда он смотрел на нее так, словно она — единственная женщина на планете. Не когда он со смущенной улыбкой шептал, что никогда такого не ощущал с девушками. Что он хотел быть только с ней, а не спать с ней.
После трех месяцев тайных встреч и сладких поцелуев — которые порой получались не такими невинными — он попросил ее остаться с ним на ночь. Она никогда еще не была с мужчиной, знала, что плохая идея терять девственность из-за инкуба. В обычных обстоятельствах инкубы были пользователями, они использовали девушек для секса, все было просто. Инкубы сильно отличались от обычных мужчин. Не стоило начинать пить с крепкого виски, не попробовав вина. И она знала, что уже нарушает правила. Консулы должны были оставаться чуть в стороне от деймонов, посещающих Консульство. Они должны были ко всем деймонами относиться одинаково, иначе само Консульство могло пострадать.
Но Пайпер была влюблена. Мика любил ее. Она хотела его так сильно, что едва могла спать по ночам. И она согласилась.
Он был всем, что она представляла. Он заставил ее ощутить то, что она и не ожидала, так сильно, как она еще не испытывала. Он был прекрасен, умелым, внимательным ко всем ее желаниям — бог страсти. Он пил ее, наслаждался каждым ее дюймом, как она наслаждалась им. Каждую ночь той недели она выбиралась из Консульства к нему. Она была опьянена от счастья, не верила, что прекрасный деймон принадлежал ей. На седьмую ночь, пока они лежали в сонной тишине, она придвинулась ближе и прошептала, что любит его.
Она всегда помнила, как он повернул к ней лицо, потемневшие глаза странно блестели, он улыбнулся.
— Да? — прошептал он.
Смутившись от выражения его лица, она просто кивнула.
Он медленно слез с кровати, потянулся, обнаженный и прекрасный. А потом повернулся к кровати, возвышаясь над ней, с улыбкой на идеальных губах, в которой не было ни капли тепла.
— Плохо, детка, — сказал он, жесткий и непреклонный, — потому что спать с тобой было неплохо, но я тебя не люблю. И никогда не любил.
Каждое слово било ее ножом. Он пил ее, но в этот раз ее потрясение, боль и унижение, а потом ужасающий стыд заставили его облизнуть губы и улыбнуться как довольный кот. Он развернулся и ушел из комнаты. Она видела его в последний раз.
Мика старательно играл свою роль. Даже если его каждое слово и прикосновение было ложью, Пайпер сама соглашалась, пока он не ушел. Он требовал ее разрешения каждый раз, не использовал афродизию. Он не нарушал правила Консульства. Пайпер не могла его обвинить.
Она плакала днями напролет. Хуже влюбленности было то, что ее использовали, она стыдилась своей глупости. Мика были инкубом. Как она могла верить ему? Как могла верить словам, что он такого не ощущал к другим девушкам?
Тогда она перестала невинно восторгаться деймонами. Было легко интересоваться ими, они были загадочными и привлекательными. А еще умными, хитрыми, часто мудрыми так, как люди не могли быть. Ее отец и дядя предупреждали ее на обучении, что деймоны не были богами. Они были не лучше людей, хоть и думали, что лучше. Их аристократическое поведение означало, что они плохо относились к людям, и человек или чеймон сильно ошибался, веря, что деймоны превосходят их.
Благодаря Мике, Пайпер больше так не ошибалась. Мика был прекрасен, но ничем не лучше обычного парня. Даже его облик был фальшивым: это были чары, пусть и основанные на его настоящей внешности. Его очарование было ложью, сладкие комплименты — фальшью, его влечения не было. Она бы предпочла с тех пор обычного парня деймону.
Она выучила этот урок, хоть и поздно. Если отец услышит об этом, а слухи могли ходить, Мика точно хвалился своими успехами, Квинн точно устроил бы своей дочери без магии и не совсем чеймону несладкую жизнь. Он сослал бы ее в интернат вести скучную жизнь без деймонов, без него и дяди Кальдера.
Она не могла этого допустить. Она лучше спрыгнет с моста, чем проживет дальше как человек. Она лучше сгниет в темнице за кражу Сахара.
Вздохнув, она прижала голову к колену Эша и прогоняла слезы боли и унижения. Она не будет снова плакать из-за Мики и ее ошибок. Она сделает все, чтобы доказать отцу, что она может быть Консулом, и надеялась, что, если он и узнает правду, ему хватит сил смириться с этим.
Думая о строгом отстраненном лице отца, который звал ее только Пайперель, она не верила, что он так сможет.
ГЛАВА 7
— Это плохая идея, — пробормотал Лир.
— Тихо, — прошипела Пайпер.
Они сидели в кустах в тридцати футах от Консульства, пытались решить, пустое здание или нет. Двери были перекрыты лентами с надписью «НЕ ВХОДИТЬ», на которых точно были чары. Все окна были темными, стояла тишина. Казалось, жизни там нет, это было хорошо, но Пайпер ощущала внутри себя пустоту. Консульство не должно было так выглядеть.
— Мы собираемся забраться на это дерево? — прошептал Лир, глядя на высокий клен на другой стороне газона.
— А как еще попасть внутрь? Дверь использовать нельзя.
— На первом этаже полно окон.
— Это они будут ждать. Я постоянно выбиралась и возвращалась в комнату по этому дереву.
— Но…
— Идем, — не дожидаясь его согласия, она неловко побежала, пригибаясь. Темные окна смотрели, как она пересекала открытый газон, как пряталась в тень старого дерева. Лир, ворча про безумия девушек-подростков, следовал за ней.
Взглянув на здание в поисках признаков жизни, Пайпер забралась на нижнюю ветку. Она поднималась ловко, потянулась к нужной ветке в двадцати футах в воздухе и посмотрела вниз. Лир улыбался ей с ветки под ней, наслаждаясь ее удивлением. Точно. Хоть он и скулил как пятилетний из-за опасных дел, он был деймоном, сильным и до жути хорошо ориентирующимся. Он был быстрее нее, сильнее, более ловким, у него были лучше рефлексы. Так было не честно.
— Итак, — сказал он бодро, глядя на землю. При падении с такой высоты можно было сломать кости, — как отсюда попасть в твое окно? Мы слишком высоко.
— Мое окно там, — она указала на середину стены. — Нам придется прыгать на крышу.
— О-о-о, — с сарказмом протянул он. — Конечно. Это ведь логично.
Она присела на ветке, прицелилась и перелетела брешь в два фута между веткой и карнизом. Она приземлилась на четвереньки на крышу и отползла, освобождая место Лиру. Он прыгнул на крышу с раздражающей легкостью. Глупый деймон не ценил свои способности.
Они двигались с крыши, совершая сложные элементы акробатики, чтобы добраться до ее подоконника и открыть окно. Пайпер давно сделала так, чтобы открыть его можно было легко, и они пробрались в ее темную спальню через пять минут после попадания на крышу. Пайпер остановилась посреди комнаты. Она была разгромлена. Ее вещи валялись по полу, книги были разорваны, матрас и подушки — вскрыты. В задней стенке шкафа была дыра, там, где коронзон пробивался в тайный проход.
Лир коснулся с сочувствием ее руки. Она сжала его пальцы.
— Это сделал не коронзон, — прошептала она.
— Согласен, — серьезно сказал он. — Это префекты, видимо, искали Камень.
Она медленно кивнула. Это могло все объяснить. Вздохнув, она подтолкнула Лира к двери.
— Забери ваши с Эшем вещи. Я переоденусь и соберу свои вещи.
Как только он ушел из ее комнаты, Пайпер сняла грязную одежду и спрятала под кроватью. С громким вздохом она надела чистое нижнее белье. Так было намного лучше. А потом она вытащила из нижнего ящика шкафа свое снаряжение. Обычные на вид джинсы были с ножнами, но кинжалы в них пропали. Выбрав плотный лифчик, она спрятала туда коробочку с Сахаром. Да, она могла выбрать другое место, но это было безопаснее всего и рядом с ее сердцем. Она подобрала несколько футболок, уложила друг на друга, ведь у нее могло долго время не быть доступа к другой одежде, а потом добавила туда золотую блузку с длинными рукавами. Обув сапоги, Пайпер вытащила два длинных кинжала, которые префекты не нашли, и опустила их в ножны на сапогах. Она больше не собиралась покидать спальню без оружия при себе.
Напоследок она надела на руки щитки. Кожа покрыла ее ладони сверху и поднялась до локтей. Там были и металлические пластины, блокирующие удары, материал был усилен чарами, гасящими магию, рассеивающими заклинания, которыми бросались в нее.
Ощущая себя сильной и уверенной впервые за эти дни, она нашла рюкзак и сунула туда вещи. Все ее большое оружие хранилось в комнате тренировок на первом этаже, если префекты не конфисковали все. Она застегнула рюкзак, и Лир вернулся в ее комнату, держа в руке два похожих рюкзака. Он тоже переоделся и был в хорошо сидящих джинсах, обычной черной футболке, что не облегала тело, но подчеркивала цвет его кожи, и серебряная цепочка на его шее виднелась над воротником. Он выглядел привлекательно, как и всегда.
— Эй, красотка, — он криво улыбнулся.
Она закатила глаза.
— Все собрал?
— Ага.
Он передал ей рюкзаки, она поставила все три на подоконник и выбросила. Они упали в кусты с приглушенным шумом. Пайпер отряхнула руки и подошла к Лиру у двери своей спальни.
— Людей видно не было? — спросила она у него.
— Нет.
— Отлично.
— Но все равно нужно быть осторожными.
— Да-да.
— Пайпер…
— Где же твоя тяга к приключениям, Лир? — она бросила вопрос через плечо и пошла по коридору к лестнице.
— Это не приключение, — пробормотал Лир, следуя за ней. — А еще, — добавил он чуть громче, — нам нужно спешить. Я не хотел оставлять Эша одного.
Пайпер прикусила губу, добравшись до лестницы, пригнувшись и осматриваясь. Ей тоже не хотелось оставлять Эша, пока он был без сознания, но они хорошо спрятали машину, и Цви защищала его. Умный дракончик отвлечет тех, кто подберется близко, уведет от хозяина. Но им все равно нужно было спешить.
Она беззвучно побежала по лестнице, остановилась в фойе, не радуясь воспоминаниям об этом месте. В стене была дыра, где Эш выбил выход из тайного прохода. Кровь была на полу, где дракониан сидел, пока префекты допрашивали их. Гнев вспыхнул в ней от мысли о неправильных защитниках правопорядка.
— Пайпер, — прошипел Лир.
Она услышала голоса, что приближались из коридора.
— Быстро, — выдохнула она и развернулась. Шкаф у дверей манил раскрытой дверцей. — Сюда, — она втолкнула Лира в половину с закрытой дверью и залезла за ним. Знакомый запах одеколона ее отца доносился от ближайшего пальто.
— …ничего не слышал, — жаловался мужской голос, шаги звучали все ближе.
— Мне показалось, что я слышала голоса, — ответила раздраженно женщина.
— Показалось. Потому что тут ужасно скучно.
Их шаги затихли на середине фойе. Пайпер задержала дыхание, прижалась спиной к Лиру. Он впился в ее талию руками, напряженный и твердый. Мужчина и женщина спорили, стоит ли проверить наверху.
— Там никого нет, — вопил мужчина. — И не было несколько дней. Это самое глупое задание.
Женщина согласно проворчала.
— Ладно, — сдалась она. — Но мы должны обращать внимание. Я немного постою на страже.
— Это без меня, — беспечно сказал мужчина.
Женщина прошла мимо открытой дверцы шкафа. Пайпер, не дыша, повернулась, чтобы видеть в щель, где складывалась дверца. Размытый силуэт женщины стоял у окна рядом с входной дверью, в трех футах от шкафа, а мужчина сидел на виду на нижней ступеньке лестницы. Он был худым и простым, с каштановыми волосами и колючей бородкой. Он зевал, пока она смотрела. Не деймон и не префект. Кто это двое? И почему они сторожили Консульство?
Она прислонилась к Лиру и повернула к нему голову.
— Не деймоны, — выдохнула она. — И не префекты. Женщина у окна рядом с нами. Мужчина сидит на лестнице.
Его ладони сжались на ее талии. Губы почти прижались к ее уху.
— Они собираются уходить?
Она покачала головой.
— Блин.
Они не могли вечно прятаться в шкафу. Эш был один и беспомощен в машине, а если дом охраняли люди, то кто-то мог патрулировать двор. Им нужно было получить информацию из сейфа Квинна и убираться отсюда, пока их не поймали.
— Что делать? — отчаянно прошептала она.
Пальцы Лира сжимались, пока он размышлял так же усиленно, как и она. Идей не было. Им стоило дождаться Эша. Он бы знал, что делать.
Лир снова склонился к ее уху.
— Есть идея, — выдохнул он.
— Какая?
— Эмм, — прошептал он. — Ну, одна из них — женщина.
Пайпер моргнула.
— И?
— Афродизия на ней сработает.
Она смотрела на противоположную стенку, пытаясь понять смысл.
— Ты хочешь соблазнить ее? — потрясенно спросила она. — Как это нас не раскроет?
— Ты не понимаешь, — прошептал он. Его руки скользили по ее талии в быстрой и тревожной версии массажа. — Если я ударю ее магией, она стоять тут не будет. А ее спутник всего в пяти футах от нее… — он улыбнулся возле ее уха.
— Ох, вот как, — она подавила смешок. — Приступай.