Так что, вчера я действительно чуть не потеряла тех, кого люблю.
При любом раскладе…
— Лена, — от размышлений отвлек голос раянки. — Если ты не против, с разрешения Манарра, под присмотром своей свиты к тебе желает присоединиться Лаита. Хочет поговорить. Вечером, ей введут вакцину. Откладывать больше нельзя. Всё-таки, через три месяца роды.
— Шутишь?! Нет, конечно! Вот так сюрприз!!! Я быстро…
Часа мне вполне хватило, чтобы накормить детей. Привести себя в порядок. Перекусить. И под конвоем телохранительниц и двух черноглазых альминов, знакомых мне еще по госпиталю, отправиться на встречу с чужой со-рин. С подобной мне. Вот только…
А я запомнила ее не такой. Нет, свои слезы я спрячу. Зачем расстраивать? Ей и так тяжело. Бедненькая…
Осунувшееся лицо. Тусклые, когда-то белоснежные, а теперь словно припорошенные пеплом волосы и такого же цвета шёрстка, покрывающая рысьи ушки. Под дивными зелеными глазами впалая тень. Болезненная худоба, как от недоедания, которую не скрывали даже летящие бело — серебристые одежды. Довольно заметный, круглый животик. Осторожные плавные движения, когда девушка поднялась с диванчика с мягкими подушечками, стоящего у входа в залу, приветствуя мое появление теплой улыбкой, а к энам и довольно любопытной.
Нет, Лаита не выглядела так плохо как Иллани. Всё-таки первая беременность, и до родов еще есть время, но токсины уже начали себя проявлять, да и ребенок, судя по всему, потянул жизненные соки матери.
А что же будет после прививки?
Радовало только одно. Я не заметила обречённости в этих прекрасных кошачьих глазах. Наоборот, там горел огонь жизни и любовь к своему, не рождённому малышу. А еще надежда и вера, что все будет хорошо, и что- то еще такое пронзительное и сильное, что заставляло меня завидовать этой женщине. Таких личностей как Лаита, испытания только закаляли, заставляя подниматься с колен. Она не я. Она сильнее. Должна, справится. Должна…
— Лена, хватит так на меня смотреть. Я не умираю. К тому же, в отличие от тебя и других, я сама захотела стать со-рин Манарра. Это я выбрала его. Так что, не нужно меня жалеть. Давай лучше присядем, отдохнем, поговорим. Посмотрим церемонию. И если тебе не трудно, распорядись насчет обеда. Мы проголодались… — Снисходительный взгляд, более опытной ассиэри и рука на животе.
— Прости! Налла? — Обратилась я к раянке, чувствуя смущение от своей нерасторопности, на которую мне мягко указали. — Все что захочет наша гостья и мои любимые блюда, чтобы она их попробовала, если будет желание. Здесь есть, где накрыть? — Стала оглядываться по сторонам, ища удобный уголок и обещанный «кинозал» в огромной комнате, состоящей из нескольких секторов наполненных всевозможными удобствами для хорошего проведения времени и отдыха, как для со-рин, так и для детенышей. Диванчики. Фонтанчики. Много зелени и цветов, которых я никогда не видела. Незнакомая аппаратура.(С первого раза и не догадаешься для чего предназначена и как раскладывается).
«Ассиэри дома зеленых нитхов называется, — мысленно ругалась я, — не знаешь даже, как правильно гостей принять!»
— А разве это не твои покои? — В голосе наридки прозвучало удивление и легкая насмешка. Удостоилась внимательного цепкого взгляда и от ее раянок, замерших за спиной своей госпожи, усиливающих своим молчаливым внимание мое чувство неловкости. Хорошо хоть мужская часть охраны осталась за дверями. А то бы и при них, припозорилась.
— Ты ведь здесь уже больше месяца живешь? Неужели не было времени обжиться? — Непонятная двусмысленная улыбка, искривившая красивые сочные губки.
— Прости Лаита, — извинилась я за свое невежество. — Меня не выпускали из спальни ньера, — запнулась, — до сегодняшнего дня. Я сама здесь впервые… — Почему то стало стыдно смотреть в эти искрящиеся смехом глаза, которые стали быстро мрачнеть. — Было запрещено… — я совсем потухла, прижав к себе малышку, которую держала на руках, не понимая, почему Лаита так со мной разговаривает, и странно смотрит. Как на низшую. А я глупая, так радовалась нашей встречи…
— Извини и меня Лена, я сужу по-своему ньеру, забывая, что не всем так повезло как мне. Забывая о сути этих зверей. И часто, он тебя наказывает? — В нежном голосе, обращенном ко мне, прозвучала жалость и сочувствие.
— Н-нет! — с удивлением вскинула голову. — Никто меня не…
Договорить мне не дали.
— А ведь я, думала третий лорд не такой… — задумчиво, — он так о тебе тогда заботился. Значит, ошиблась… — Глухой голос полный затаенной боли и даже ненависти! Сильная женская рука, обвившая мою талию в материнском жесте. — Дал хоть от родов отойти, или сразу взял? — Тихо, — а его эн? Я тут узнала, что теперь твоим ньером является и черный ниид? Сильно от него достается? Восстанавливаться успеваешь? Как же тебе не повезло то девочка! Сам Шэйтассс!!! — Шёпот. — Мне и правда, тебя жаль, Лена. — Едва слышно. — Очень жаль. Поверь, я знаю, о чем говорю, со-рин. Знаю…
Ну ничего себе!!! Что она имела в виду, упоминая ниида? Настроение испортилось окончательно…
Позже, расположившись на мягких диванчиках, подстраивающихся под уставшее тело беременной со-рин, да и не беременной тоже. За накрытым столиком, уставленным всевозможными яствами, как знакомой, так и незнакомой мне кухни. Около действительно не маленького экрана голографической консоли, которую запустили мои раянки, введя стандартные коды доступа. С чувством легкого опасения и настороженности передав расположившейся напротив меня со-рин бронзовых свою дочь, (не смогла отказать, она с такой нежностью на нее смотрела и так просила), решив, что вряд ли Лаита причинит вред малышке, раз Дэй разрешил нам эту встречу, да и четверка моих телохранительниц тогда на что? Взяв на руки Александра. Поглядывая на экран и прислушиваясь краем уха к вступительной речи моего ньера, а по совместительству и правящего лорда дома зеленых нитхов, поминающего с «трибуны» имена павших и их подвиг перед «отечеством», заметив мелькнувших за его спиной иссаэра и ниида. Чуть познакомившись с гостьей и убедив ее в том, что никто меня здесь не наказывает и не берет силой. Наоборот, слишком уж опекают, дрожа над каждым волоском, защищая друг от друга и от себя в том числе, особенно упомянутый ей, Шэйтассс! Чем вызвала удивление и неверие не только в ее глазах, но и в глазах ее раянок: я наконец то узнала, почему Лаита так странно отреагировала на мою неуверенность и растерянность при первых минутах нашего с ней знакомства. На мои слова. На то, что оказывается, она сразу почувствовала от меня запах двух нааганитов и их страсть. Заметила их клыки, на шее,(Дэй во время кульминации не удержавшись пометил, как и Анаишшш со своими феромонами). Мой, как Лаита объяснила, затравленный взгляд…
А услышав ее историю… Многое поняла. Не поняла только одно. Зачем наридка мне ее рассказала. Так открылась незнакомому существу. Сколько же ей пришлось всего пережить!!! Ужас!!!
Нариды, как я уже говорила ранее, очень редкая и чувственная раса. Редкая, потому что их мир Наэр, был уничтожен пять веков назад правящим лордом радужных Таарином. За провинность перед империей Амморан и его домом. Причина. Смерть старшего наследника райххов Арриса. Убитого на Наэрре повстанцами. Слишком уж жестоким и «нездоровым» был молодой лорд. В его гареме находилось столько мальчиков! Иногда почти дети!!! Нариды такого не могли простить, и радужные, их тоже не простили…
В назидание другим, Таарин жестоко отомстил за своего первенца.
Вот так, не стало мира Лаиты. Сохранились только колонии с жалкими остатками одной из красивейших рас империи.
Брошенные на произвол судьбы, находящиеся вне закона, нариды стали желанной добычей для сорхов, и работорговцев поставляющих живой товар в гаремы нааганитов. Да и не только в их…
Лаита родилась в одной из таких колоний. Ей было тридцать лет, когда в их поселение, запрятанное в крошечном мирке, на краю сектора радужных, явились сорхи, (пираты и наемники, ищущие легкую наживу), обитающие в темном секторе глубокого космоса, являющегося гнилой язвой на теле империи Амморан. Сектора, где царили свои законы и правила, (вернее беззаконие), и где собирались все обиженные «судьбой». И конечно же, мародеры…
В тот день, девушка потеряла все. Родителей. Супруга. Годовалую малышку, которую вырвали, из ее рук отправив неизвестному заказчику, возжелавшему ребенка ее расы. Свободу и честь…
Когда Лаиту контрабандой продали в публичный гарем в секторе водных аллидов, который мог посетить любой желающий любой расы за плату, измученная наридка практически ничего уже не стоила и не чувствовала. Слишком много желающих было попробовать маленькую нежную кошечку.
На корабле сорхов, девушку не щадили. Да и потом тоже…
Все свои попытки к самоубийству Лаита даже и не помнит. То время для нее осталось как в тумане. Иногда держали на наркотиках. Когда приходила в себя, хотелось только одного, смерти. Ведь даже в забытье, после всех самцов бравших и терзавших ее тело, как клиент того желал, она слышала, плачь своего ребенка. Своей девочки…
А дальше, было еще хуже…
Раз в пять лет, у наридов согласно природе наступает период размножение. Созревает яйцеклетка. В связи с чем, хозяин гарема, решил получить дополнительный заработок. Котенок ее расы о-о-очень дорого стоит. Лаите стали подыскивать раба наридда, для продолжения рода…
Понимая, что ждет ее второго ребенка, не имея возможности даже расстаться со своей жизнью из — за введённой в ее нервную систему программой распознающей и блокирующей любую попытку к суициду, девушка решилась на отчаянный шаг. Зная, по каким критериям нааганиты выбирают себе со-рин, зная, что если даже ее организм справится с «даром жизни», позже ее все равно ждет долгожданная смерть, а сыновья, в любом случае вырастут в любви и заботе, Лаита сбежала от охраны и сама предложила себя хладнокровному. Манарру, девятому лорду империи Амморан, который посетил сектор аллидов по своим делам и решил развлечься в публичном гареме, слава о котором гремела по всей империи своей «безотказностью» и «индивидуальному» подходу к любому клиенту.
Наридке «повезло». Ей заинтересовались…
До созревания ее яйцеклетки, было еще около месяца. Поэтому нааганит не стал сразу вводить девушке свой яд. Сначала ее избавили от рабства и убрали из нервной системы блокатор смерти. А потом… все время следили… Принюхивались… Подолгу разговаривали, выспрашивая подробности ее жизни, заставляя даже против воли рассказывать все, что ей пришлось пережить. Осторожно прикасались, во время купания, к почти ничего не чувствующему хрупкому телу…Кормил, пробегая пальцами по выпирающим позвонкам. И ни разу не взял, хоть Лаита и ждала этого с содроганием каждый день, потому что за время, проведённое в рабстве, не раз познала «любовь» нааганита в полной ее мере и объеме. А будущий ньер, просто спал рядом, прижимая ее к себе, укачивая как ребенка когда она кричала по ночам мучимая кошмарами и не трогал. Только целовал…
Впервые за долгое время, почувствовав заботу и призрачное тепло, даримое ей жестоким лордом правящей расы, Лаита сама не заметила, как начала оттаивать и привязываться…
А потом был «дар жизни», и право ньера. А еще, подарок своей со-рин. Манарр, только по одним ему ведомым каналам и связям, нашел тот корабль и того капитана кто уничтожил ее семью. Всех тех, кто вволю поизмывался над его маленьким котенком. Над его малыш-ш-шкой. И даже хозяина гарема притащили к ее ногам.
С разрешения ньера, Лаита сама пристрелила ту тварь…О-о-о-о, после этого, наридка впервые за долгое время заснула спокойным сном. В объятьях своего лорда…
— А твоя дочь? Что стало с твоей девочкой? Ньер захотел ее найти? — Это мой голос так хрипло звучит? Мое сердце кровью обливается, глядя как беременная со-рин рассказывающая мне свою печальную историю (от которой у меня мороз по коже), нежно прижимает к себе Аналлин. Принюхивается к ней, гладит ласково по головке, смотрит на малышку с грустной тоской, глазами, в которых давно уже не осталось слез. Лишь капля надежды…
— Нет, ее пока не нашли, но Манарр обещал. И я ему верю. И я хочу дожить до этого дня. Хочу взять на руки дочь, а теперь еще и сына. Вот мое желание и цель, Лена. Вот почему теперь я не стремлюсь к смерти. Да и не только поэтому. Тебе будет меня трудно понять, девочка, но я люблю своего ньера. После всего… — тяжёлый вздох, разрывающий мне душу, и взгляд, устремленный в никуда, — он единственный кто меня согрел. Нааганит…
Упоминая Манарра, на осунувшемся лице наридки расцвела мягкая улыбка, а в зеленых глазах вспыхнул свет.
— Ты не поверишь Лаита, но я тоже люблю своих лордов. Причем всех трех. И даже того, кем в вашей империи детей пугают. Шэйтассса. Я знаю, какая у него репутация. И я не так наивна, как может показаться с первого взгляда. Но… без него, — прижала к себе Александра, поцеловав согревшегося и заснувшего нааганенка в лобик, — я бы сейчас с тобой не разговаривала и не держала в руках малышей. А скорее всего, стала бы подопытным образцом в какой-нибудь лаборатории куда меня бы определил Эйтассс или Сианн, после того как использовал по своему усмотрению. К тому же, этот «зверь», уже второй раз спасает нам жизнь. Я тогда носила энов…
— Прости еще раз, я не хотела тебя обидеть маленькая со-рин. Тебя, и твоих лордов. Просто… Расскажешь? — Внимательный теплый взгляд и ладонь на моей руке в знак примирения.
— Почему бы и нет? — Накрыла узкое запястье своим.
Повествование получилось долгим. Правда некоторые моменты, я все же утаила. Особенно, как реально спаслась с корабля серебряных нарров. Выставив героями Дэйрашшша и Шэйтассса, умолчав о природе Анаишшша.
Ну и конечно же, ничего не сказала про Фэйтасс…
К концу теперь уже моего откровения, церемония, погребения которую мы с наридкой просмотрели за разговором, закончилась…
Имена павших уже внесли в память дома зеленых нитхов, а их пепел, от сожжённых тел, в крио- камерах, собрали в небольшие черные капсулы, которые и заложили в стены поминальной залы в центре огромного комплекса — музея, в который мог прийти любой желающий чтобы отдать дань уважения и получить информацию о тех, кого там захоронили. Капсулу же с пеплом Лиасса, Дэйрашшш вместе с эном и своим ши-аром, а также с тремя взрослыми сыновьями погибшего адмирала, и младшим Эйгерри (которого Дэй взял под свою личную опеку), торжественно опустили в контейнер хранения, в нашем дворце. Удостоив синеволосого капитана великой чести, быть погребенным в зале памяти правящей ветви рядом с Дайгэшшшем. Его другом и побратимом…
Но я сильно не огорчилась, что все это пропустила, позже посмотрю на повторе. Ведь у меня впервые, в мире нааганитов появилась дружеская привязанность. К со-рин бронзовых леддов, наридке Лаите. Которую после нескольких часов нашего общения, я уже уверенно держала за руку, обещая девушке помощь в поиске ее дочери.
— Шэйтассса попрошу. Такой как он, кого хочешь, найдет! Честно! — Убеждала я ее, пряча свое сомнение за улыбкой, зная, что за это, мне скорее всего придется заплатить.(Такая уж у ниида натура) Хотя…Ничего этот нааганит от меня сверхъестественного не потребует. Я и так нахожусь в полной его власти. В полной… Поэтому, лучше всего, выставлю свою просьбу как подарок.
«Может, захочет меня порадовать? После нашей ночи?»
Поняв, о чем я только что подумала, с удивлением качнула головой. — «Н-да. Быстро же ты, Лена учишься. Но как говориться, с кем поведешься…»
От мысленного диалога с самой собой, отвлек певучий голос наридки. Лаита попросила меня об одолжении. Если она не сможет пережить вакцинацию и если мне разрешат мои ньеры, позаботиться о ее девочке, веря, что однажды, Такнарру все же найдут…
Разве я могла отказать той, кто столько всего пережил?
Правда спросила. — А почему именно, я?
— Ты теплая, аинни. — Светлая грусть.
— Кто?
— Сестра. Ведь сегодня, я приму твою «кровь»…
Когда в покои влетел встревоженный иссаэр, впервые за долгое время добровольно покинувший свою надин и энов, а за ним степенно вошел здоровенный бронзовокожий нааганит с каштановыми волосами, мои глаза опять были на мокром месте. Я обнималась с Лаитой. С названной сестрой. Какая же она… худенькая… Моя, аинни…