— Ан, а мне можно будет потом навестить Лаиту? Как думаешь? Дэй разрешит?
Спросила я у иссаэра, развалившегося рядом со мной на диване, и играющего с Аналлин, которую ревниво забрали у наридки, перед тем как девушка со мной попрощалась по приказу ее ньера, пригласив меня к себе в гостевые покои, если на то будет разрешение от моих лордов. Шепнув, — я буду тебя ждать аинни, очень ждать…
Ведь как пояснил Анаишшш, (заметив, каким беспокойным взглядом я проводила удаляющуюся фигуру девятого лорда, бережно прижимающего к себе свою со-рин, после приветствия ко мне и одобрительной улыбке нашему общению). Девушку уже ждал в лаборатории Грран, для вакцинации, подготовив сложнейшее оборудование на случай экстренного спасения ее жизни, если что- то пойдет не так. Или наоборот, если женский организм примет антидот, и на его фоне начнется мутация, верр решил постараться облегчить это состояние с помощью системы жизнеобеспечения, поставляя в ослабленное тело матери необходимые питательные элементы как для нее, так и для малыша. А так же, успокоительное и обезболивающее, чтобы наридке не мучительно было все это переносить. Как пришлось перенести мне…
Оказывается, наблюдая за аномальной беременностью со-рин дома зеленых нитхов, и опираясь на все ее «ненормальные» показатели, Грран параллельно вакцине, разработал методику снижения побочных эффектов после «прививки». Ведь нааганиты, как многие расы думают, не испытывают осознанной жестокости к своим со-рин. Все время ища другие способы размножения…
Услышав такое, даже почувствовала невольную гордость за то, что огненный верр служил именно в доме ниида. Моем доме…И, пусть я и недолюбливала этого фанатика, но все же, с первых дней нашего знакомства отдавала красноволосому змею должное. Это был превосходный доктор с тонким умом и довольно гибкой логикой, которая позволила ему уцепиться за мою идею, создания антидота из крови со-рин «переболевшей» их беременностью. Не отмахнулся. Не посмеялся над глупой примитивной самкой, в своей излюбленной манере, слушая мои сбивчивые объяснения. А повел себя как настоящий учёный, думающий о благе нации и тех, кто давал им жизнь. А его нездоровый интерес в мою сторону… гении все немного чокнутые. Главное чтобы этого экспериментатора держали подальше от меня. Тогда и проблем не будет.
И у дарующих нааганитам жизнь, теперь есть шанс…У Лаиты…
— Не знаю. Вот у брата и спросиш-ш-шь когда придет, я вообще был против, чтобы тебя из комнаты выпускали, — ворчливо ответил Анаишшш на мой вопрос, прерывая размышления о наридке, — но Дэй сказал, что тебе это пойдет на пользу, как и нашему дому. Ниид его поддержал. И судя по тому, что я здесь увидел, они не ошиблись. Только вот… Лена-а-а-а, — протянул, иссаэр ухмыльнувшись, каким то своим мыслям. — А ты ничего больше не хочеш-ш-ш-шь у меня с-с-спросить? Я думал, у нас ес-с-сть более интерес-с-сные темы для обсуждения, с-с-сладкая. Такая ночь! М-м-м-м. Но ты так быстро заснула. Продолжим?! — Полюбовавшись как мои глаза расширяются в неверии от его — продолжим? Приказной жест в сторону раянок.
Не успев даже открыть для возмущения рот: - «в такой день, а ты все не успокоишься!» - почувствовала как сильные, но настойчивые руки подмигнувшей мне Наллы, забрали у меня спящего сына. Инте, Анаишшш доверил Аналлин, дав указания остаться в этой секции здесь безопасно, мы скоро вернемся, да и ньер с ши-аром на подходе, а мне, шепнув, — рас-с-слабься, надин, я пошутил, Дэй велел тебя не трогать, чтобы отдохнула… к ночи, — новая насмешка, — пойдем кое — что покажу! — Потащил меня вглубь объемных покоев, через арочный пролет, высота которого, была не менее семи — восьми метров. Я конечно привыкла, что нааганиты все строили под свои, трансформированные размеры, но иногда все же хотелось чего-нибудь более маленького и уютного. Комнатки, где я бы не чувствовала себя букашкой…
— Ух ты!!! — А вот открывшийся новый вид, не смотря на свою помпезность мне понравился!
Гигантская зала из материала похожего на бело — изумрудный мрамор с темно- синими по серебру прожилками и…
Огромный искрящийся голубым светом бассейн, утопающий в зелени вьющихся растений и удивительно красивых нежно — розовых цветов, лепестки которых к краю переходили в сиреневый фиолет. А как эти цветы пахли!!! Тонкий, чувственный аромат, похожий на аромат сандала и орхидеи, усиленный ноткой душистого персика и свежестью цитруса, и еще чего непонятного, инопланетного, чуждого, но такого манящего и странно знакомого. Нежность, чистота и невинность. Красота и хрупкость. Волшебный аромат! И волшебные бутоны, словно сотканные из утреннего рассвета, затронутые уходящей тьмой ночи…
И все это, на фоне прозрачной воды, отражающей эти цветы словно зеркало и усиливающей мое впечатление от увиденного в разы. И мои восторги…
— Нравится? — Чарующий голос полный довольства, своим домом и моей на него реакцией. Сильная рука на талии, удерживающая меня на краю гигантской чаши.
— Да!!! А как…
— Альффин, это альффин, Лена. Мой брат и ниид видят тебя именно такой…
От услышанного, мое глупое человеческое сердце забилось быстрее. Все-таки, женщине много не надо. Пара ласковых слов. Признаний…
— А ты? — Облокотилась на стоящего за спиной мужчину, положив свою ладонь поверх его, переплетая наши пальцы, в знак любви. — Какой меня видишь ты? — Подняла голову, чтобы встретиться с горящими аметистами полными тепла.
— Все это и гораздо больше, надин. — Улыбка, смягчающая нааганитские черты. — Гораздо больше… — Легкий поцелуй, смакующий мне губы. — Ты мое дыхание жизни, Лена. Мой гуар-р-р. Самочка, в глазах которой я вижу свое отражение. И не потому что я иссаэр, а потому что она привязана ко мне узами, которые в ее мире зовутся любовью. Ко мне — холоднокровному нааганиту, — развернул к себе, чтобы видеть мое лицо, — ты даже кровавого зверя империи Амморан умудрилась ими оплести. — Насмешка. — Моего брата. А малыши?! Не знал, что привязанность со-рин к детенышам может по силе превзойти привязанность их отца. Любовь той кто дарит жизнь, оказывается, так греет. Как и любовь женщины. Жаль, что нааганитам никогда этого не познать. И я бы тоже в это не поверил, если бы не одна маленькая, нежная, привязывающаяся к нам вопреки логике и ее положению, эмоциональная землянка. — Погладил по щеке, незлобно усмехнувшись. — Женщина — детеныш. Глупый и доверчивый. Очень доверчивый, и такой теплый! Моя, надин…
Подхватив на руки, мужчина меня поцеловал. Так осторожно, так трепетно — сладко.
Пытаясь сдержать глупую улыбку, невольно расползающуюся по лицу, после такого признания, чувствуя желание обнять весь мир, ответила на его призыв.
Как же я люблю, эту…заразу!!!
Вот сволочь! Коварный смешок, и словно подтверждая свои слова о моей доверчивости, меня взяли и без предупреждения скинули в воду прямо в одежде. Проследив как я, путаясь в шелках, заменяющих в гареме платье, всплываю на поверхность, и, держась за бортик, вспоминаю все самые «нежные» и «ласковые» эпитеты в сторону одной белобрысой несносной рептилии, нааганит начал свою трансформацию.
Поняв, что задумал этот змей, заткнулась и попыталась уплыть вглубь огромного бассейна, принимая игру. Давно мы так с ним не развлекались. Последний раз на Адаманарре…
Только вот мое бегство было недолгим. Всплеск за спиной и едва я успела набрать в легкие воздуха, как меня резко утянули на глубину, избавив от мокрых лоскутков парой движений сильных рук. Попытка освободиться ни к чему не привела. Смеющиеся огромные сапфиры. Довольная клыкастая морда, потому что «спасаясь», я по инерции обхватила ногами мужской торс. Всплыли. А потом еще минут двадцать резвились в воде как дети, забыв обо всем. Играя в любимую игру белого нааганита. Я уплываю. Меня ловят и топят, оплетая хвостом. Целуют. Лапают. Отпускают, давая возможность подняться и отдышаться. Только вот эта свобода мнимая. Потому что змеиный силуэт, хищно кружащий по дну, очень уж напоминает охоту акулы. Поймали… Легкое соблазнение, и возможность прокатиться на широкой мужской спине на манер наездницы, вцепившись в длинные мокрые белые пряди руками, чтобы не соскользнуть. Уход вместе на глубину. Поверхность. Зеркальная гладь, которую мы разрезаем…
Столько восторгов!!! Вся зала была наполнена моими, визгами, писками и криками, — давай быстрее! Эге, гей, мой конь!!! Что так медленно?! Ползешь как улитка!!! Нааганит называется!!! — даже забывшись, в запале игры, пришпорила своего «скакуна» босыми пятками, не замечая, что мы вообще — то в купальне уже не одни, и за нами весьма внимательно наблюдают зелеными змеиными глазами, искрящимися от еле сдерживаемого смеха. И черными, полными легкого потрясения и в тоже время любопытства. Такого заинтересованного! С улыбочкой, которая мне не понравилась и напрягла. Слишком уж коварная и хищная.
Вон как нехорошо ниид облизался, сверкнув насмешливо своими жуткими глазами, услышав мое испуганное, — ой!!! — и увидев, как я прячусь, за зашипевшего в недовольстве, иссаэра.
Еще раз. — Ой!!!
Потому что Шэйтассс, тряхнув в предвкушении головой, начал трансформацию, разрывая траурные одежды…
Через пару минут, в бассейн скользнула черная громадина!
Мне там детей не пора кормить?!
Хорошо хоть Дэй из-за ранений не присоединился…
Н-да… Игры с Шэйтасссом — это, я вам скажу, не для слабонервных. Потому что его добычей была не только я, ею стал и иссаэр. Ниида не волновало, что Анаишшш не хотел расставаться со своей любимой надин. Догнали нас быстро. И это в огромном бассейне размером в половину футбольного поля!!! Ну и скорость! Хотя, надо отдать иссаэру должное, в объятиях эбонитового гиганта с кровавыми разводами по чешуе я оказалась не сразу. Минут пять белый змей черного все же по периметру объемной чаши погонял. Мог бы и дольше, вон как стремительно уворачивался от играющего с нами, как кот с мышками, ниида, ускользая от соперника юрким угрем, но… заметив, что такие выкрутасы не идут на пользу прижатой к его телу маленькой громкоголосой надин, «сдался». Эх… Ну и что, что я кричала и иногда нецензурно выражалась, увлекшись! (На «американских горках» и не такое услышишь).
Ну, да, пару раз чуть об дно не ударили, увернувшись от «атаки» ниида…
Ну, не рассчитав силу, во время «отступления» сдавили так, что из легких весь кислород улетучился, явив моему взору дивные узоры из разноцветных пятен…
Слегка задели бедром о бортик…
Нечаянно оцарапали ногу черными когтями, когда пытались забрать желанный «приз»…
Это ведь не повод прекращать игру под тревожно-приказной окрик Дэя, а потом осматривать меня в четыре руки на предмет повреждений, шипя друг на друга: — не мог аккуратнее?!! Снова все, из-за тебя!
Зато потом, когда нааганиты убедились, что с их надин, со-рин, цветочком все хорошо, а ее расширенные зрачки и блеск в глазах не от страха, а от азарта и восторга и, услышав: — Ух, ты!!! А можно еще?!! Здорово прокатилась! — Забаву продолжили.
Только теперь уже совсем другую.
Черный демон, осторожно удерживающий мое хрупкое тело около своей гигантской змеиной груди, плавно рассекающий водную твердь под присмотром белого ревнивого сородича, скользящего рядом с нами, и зеленого нитха, стоящего на краю бассейна и все контролирующего своими внимательными, немного напряжёнными глазами.
Прикосновения здоровенных трансформированных пальцев, оглаживающих меня по спине, груди, бедрам, от которых по телу пробегает нервный озноб, потому что я прекрасно понимаю, чем эбонитового нааганита привлек мой живот, не понимая только одного — чего так «бездна» довольно скалится, если я могу забеременеть только от истинного ньера…
Не обращая внимания на иссаэра, уже принявшего человеческий облик, и Дэйрашшша, желающего забрать меня у супруга, — «Хватит. Нарезвилась. Девочке нужно отдохнуть…» — по моей тихой просьбе, не задумываясь для чего, поднялись на хвосте до арок с цветами.
Сорвали несколько альффинов, всучив их в мои жадные руки, недоуменно приподняв смоляную бровь — чего это его «цветочек» так радуется. — Какая от них польза? Они же быс-с-с-стро завянут. Это и так вс-с-се твое…
— Да, Лленна, ес-с-сли ты еще не знаешь, тебе и энам, теперь позволительно здесь проводить время под присмотром иссаэра и раянок. Мы с ши-аром это согласовали. Так что, оставь цветы в покое. Никуда они не денутся. Их в нашем доме специально в твою честь вырастили. Шэйтассс так захотел. — Насмешка от Дэя, нетерпеливо принявшего меня у ши-ара, и его сильные руки, укутывающие мое мокрое дрожащее тело в огромное согревающее полотенце. Голодный поцелуй.
Непонимание и от Анаишшша, облачившегося в шикарное бирюзовое кимоно, которое он взял из выдвижной ниши в стене, чтобы прикрыть свое тело от взгляда черного ниида.
— Надин, зачем тебе альффины? Что ты будешь с ними делать? Насмотришься еще, глупая. Здесь есть оранжерея. Завтра свожу… — Мягкая улыбка и рука, попытавшаяся отобрать у меня вожделенный «трофей», который я спрятала на своей груди.
Ну, вот и как объяснить нааганитам, зачем девушке цветы, если она и сама до конца этого не понимает. А просто хочет поставить бутоны в «вазочку» на прикроватный столик в спальне и, время от времени, любоваться нежными соцветиями, наслаждаясь их ароматом и воспоминаниями об этих удивительных минутах. Минутах близости, безумства, радости, единства и тепла. Признаний…
Не поймут.
Хотя…
— Женщины моего мира очень любят, когда им дарят цветы. Это знак внимания, заботы и уважения. Символ любви и привязанности. Симпатии. Особенно от мужчины и тех, кто ей дорог. Традиция у нас такая. Да и просто красиво. Хочу поставить в воду в нашей спальне, если можно. Мне будет приятно. От вас…
Да-а-а. Если нааганит что-то делает, то делает он это с размахом!!!
В секцию с проснувшимися голодными малышами и удивленно встретившими нас раянками, вызвавшими меня по нуарру, я вернулась на руках их папочки с огромной охапкой цветов, которую с трудом могла удержать, с сожалением теряя по пути нежные бутоны. Не меньший «букет» тащил довольно скалящийся иссаэр.
Потому что, мое робкое: — мне хватит и тех, что Шэйтассс подарил. Не надо столько! Пропадут ведь. Спасибо. — Как всегда проигнорировали.
Анаишшш, да отстанет от ниида?! Дэй тоже «парочку» сорвал…
****После того как мы вернулись в головную спальню прошло уже несколько часов. Альффины, (не все, часть оставили все же в покоях со-рин), были давно расставлены в красивые сосуды нежно голубого цвета, сделанные под «горный хрусталь», которые по приказу Дэйрашшша доставили из нижнего гарема. (Не вазочки конечно, для цветов, а в основном кувшины под дорогие напитки, но мне все равно, очень понравились, в комнате стало так уютно!)
Малыши накормлены и накупаны. Под присмотром Тарры и Асты, заступивших на дежурство раянок, уложены спать.
Ужин в объятьях все время принюхивающегося к моим волосам Дэйрашшша, в обществе тяжело за этим наблюдающего ниида и предвкушающе блестящего коварными глазами иссаэра, который сидел рядом с братом, и явно уже стоил планы на эту ночь, не обращая внимания на недовольство темного. Вон, какие многообещающие взгляды на мою грудь, затянутую в вечерний халатик, и рука на коленях, которую я постоянно спихивала, не давая подняться до бедер. Зараза, «озабоченная».
Информация, озвученная специально для меня от правящих лордов о предстоящем бале двенадцати и их разъяснение, что мне и малышам до прибытия гостей, позволено проводить время, в малом периметре ньера. Более того, в ближайшие дни, под присмотром ши-ара и его альминов, с верными Дэйрашшшу нитхами, разрешено выходить на несколько часов в парк! Потом, когда чужаки начнут съезжаться, в целях безопасности «режим» ужесточат в разы. Так что, пока есть возможность.
Так же, мне сообщили, что после праздника, когда совет покинет Шиммор, и если все сложится хорошо, четвертый лорд планирует на время покинуть систему зеленых нитхов. Шэйтассс, хочет проконтролировать дела в своем секторе, а заодно привести к нам Лейшшшара. Отныне, до брачного союза, наследник черных ниидов будет жить и воспитываться у нас. Рядом с Аналлин и Александром. И, мной. Со-рин его отца…
После этих слов, удостоилась внимательного изучающего взгляда от «бездны». В нем было ожидание.