Челюсть Блэка напряглась.
Он не выглядел злым, но его выражение на моих глазах становилось резче.
Там все ещё сохранялось удивление, почти насторожённость, пока Блэк изучал моё лицо и, вероятно, другие части меня, которые я не видела. Он замечал изменения во мне, я это знала. Я чувствовала, как он хочет поговорить со мной об этих изменения. Возможно, не сейчас, не так быстро после всего в Бангкоке, но он сильно ощущал необходимость поговорить. В его глазах я менялась... быстрее тех темпов, с которыми он готов был иметь дело или объяснить.
Возможно, он тоже менялся. Возможно, это тоже происходило быстрее того, с чем он готов был иметь дело или объяснять.
Обе вероятности заставляли его нервничать.
Я сильно подозревала, что это также его возбуждало.
Однако в основном это усилило страх Блэка по поводу Счастливчика и того, о чем он не хотел мне говорить. Я чувствовала, как он думает о случившемся в Бангкоке, о том, что людям известно, кто я такая. Я чувствовала, как он думает о Солонике, об Андерсе и его смутных угрозах... о Йене Стоуне, моем бывшем женихе и серийном убийце. Блэку все эти вещи казались петлёй, затягивающейся на наших шеях.
Он все ещё думал, что я не понимаю всю серьёзность происходящего, что я на самом деле не осознаю, с чем мы имеем дело.
- А может, я все же понимаю это, - сказала я. - Может, я понимаю это лучше, чем ты думаешь.
И вновь я увидела лёгкое изумление в его выражении лица.
Его губы поджались. Эти губы, которые мне так нравились, которые я хотела поцеловать даже сейчас, когда беспокоилась о нем, нахмурились.
- У меня нет выбора, Мири, - сказал он. - Поверь мне, я хотел бы иметь выбор.
- У тебя всегда есть выбор, Блэк... - я умолкла, ощутив более резкую пульсацию реакции, которая больше напоминала настоящую злость.
Его золотые глаза сделались на тон холоднее, и он пристально уставился на меня.
- Для тебя это, может, и правда, - сказал он. - Но для меня это не всегда так.
Вспомнив, что я видела об его детстве, буквально сейчас, когда спала, я не ответила. Вместо этого я молча наблюдала за ним, скорее чувствуя, чем видя, что между нами опускаются стены. Я не могла придумать никаких слов - по большей части потому, что я точно знала, о чем он говорит. Я чувствовала это в нем, хотя он никогда не признавался мне в своём прошлом, не в то время. Я лишь знала своим нутром, и знала от Солоника.
Солоник сказал мне, что в том другом мире Блэк был рождён рабом.
Учитывая это, Блэк, конечно, был прав.
Я ни черта не знала, о чем он говорит.
Более того, я видела, как мои эзотерические, калифорнийские, все-случается-по-причине банальности могут подействовать на него неверным образом. Я не могла представить, какие вещи он вынес в том другом месте - или представить, каково было ему очутиться здесь - и это эффективно меня заткнуло.
Возможно, мне не стоило умолкать.
Возможно, тогда было самое время все ему сказать - о голосе в моей голове, о том, что я видела во снах. Возможно, тогда было самое время убедить его, что он не спасёт меня таким образом. Что так он не спасёт ни одного из нас.
- У тебя всегда есть какой-то выбор, Блэк, - сказала я извиняющимся тоном. - Я бы хотела, чтобы ты немного доверился мне. Я бы хотела, чтобы ты позволил мне помочь тебе с этим.
Он щёлкнул себе под нос, но не ответил. Я видела, как он обдумывает мои слова, и чувствовала, как он жалеет, что не знает способа, чтобы заставить меня понять.
Воистину иронично, учитывая, что я чувствовала себя точно так же.
Я никак не могла перекинуть между нами мост, не в то время. Тогда я слишком мало знала об его мире. Я слишком мало знала об его прошлом - и своём, если уж на то пошло. Я сомневалась в собственных снах, в собственном разуме, в голосе, который слышала в своей голове, в своих страхах. К тому же, мы оба знали, что я недавно пережила серьёзную травму. Мне уже приходило на ум, что мои сны могут быть всего лишь другой формой ПТСР.
Я знала, что Блэк наверняка тоже подумает об этом, если я ему скажу.
Или хуже того, он предположит, что я слышала голос Солоника.
Однако надо отдать должное Блэку - возможно, я его недооценивала.
Тогда я не знала, как сильно мне нужно было доверять этим слабым уколам предостережения, которые со временем я получала все чаще и чаще. Напротив, я всю свою жизнь подавляла такие вещи. Я хотела реагировать только на факты... а не на смутные предчувствия, которые ни на чем не базировались.
Теперь я понимаю те ограничения. Правда, понимаю.
Я не злюсь на себя за то, что не надавила на Блэка посильнее.
И все же я жалею, что не сказала больше.
Я очень жалею, что не сказала ему больше, пока у меня была возможность.
Глава 2. Бегство
К тому времени, когда мы приземлились в Международном Аэропорту Сан-Франциско, я выбросила из головы все мысли о снах и загадочных голосах.
Все, о чем я могла думать - это добраться домой... и принять очень долгий, очень горячий душ.
Желательно с Блэком.
Я наблюдала за ним, будучи не в состоянии отвернуться, пока он вытаскивал два жёстких чемодана с ленты конвейера на выдаче багажа. Он схватил их разом, все ещё оберегая раненое плечо, но это движение все равно выглядело лёгким, почти грациозным.
Я смотрела, как двигаются его мышцы под кожей, натягивая татуировки, когда он поднял чемоданы - единственное доказательство их веса. Губы Блэка поджались в мрачном выражении, когда он опустил их на покрытый линолеумом пол рядом с багажной каруселью, открывая защёлки на ручках, чтобы можно было воспользоваться колёсиками.
Я наблюдала за всем этим - за тем, как двигалось его тело, как висела на нем одежда.
Блэк был одет в ту же чёрную футболку, которую он надел в аэропорту Бангкока. Только теперь он накинул поверх неё и повязки на ране кожаную куртку, маскируя и рану, и пистолет, который он наверняка положил в плечную кобуру, как только мы сошли с самолёта. Его тёмные брюки низко висели на бёдрах из-за потерянного веса, ниже красовались классические кожаные туфли. Блэк двигался медленнее обычного - единственный индикатор того, что он устал.
Ну, и ещё был ранен, напомнила я себе.
За прошедшие тридцать с лишним часов мы побывали на нескольких самолётах с пересадками, и я сомневалась, что Блэк поспал, но я знала, что не только это служит причиной тому, что я вижу. Я также знала, что дело не только в пулевом ранении. При нем были те же наручные часы, что и при нашей первой встрече в комнате для допросов полицейского участка в Сан-Франциско. Его черные волосы спутались на затылке, и я снова заметила, что он зарос - это контрастировало с полицейским образом его зеркальных солнцезащитных очков.
Я также осознавала его прикованное ко мне внимание, даже когда казалось, что он смотрит куда-то ещё. Его очерченные губы хранили то мрачное выражение, но Блэк, казалось, тоже испытывал облегчение с тех пор, как мы приземлились в Штатах - как он и говорил об этом.
Я отвернулась лишь тогда, когда заметила женщину в дизайнерском плаще, окинувшую его взглядом с головы до пят и прищурившую глаза в выражении явного интереса.
Посмотрев вниз, я вытащила из сумки телефон - возможно, чтобы мне приходилось смотреть, как она пытается завернуть свой путь поближе к Блэку. Я знала, что мне придётся привыкнуть к женскому вниманию в его адрес, но пока я не привыкла и была не в настроении притворяться после всего этого.
Мой телефон как будто взорвался в ту же секунду, как только я его включила.
Только тогда мне пришло в голову, как давно я его не проверяла. Каким-то образом за все проведённое в Бангкоке время я даже не подумала его включить. Я даже не замечала, что телефон валялся неактивным в сумке после первого перелёта.
Но с другой стороны, когда бы я им воспользовалась?
Большую часть проведённого в Таиланде времени я была привязана к стене в комнате психопата. Был ещё тот первый день, с Блэком и его адвокатом Лоуренсом Фаррадэем, а позднее - со старым армейским приятелем Кевином Лоулессом.
Затем был Солоник. В настоящей постели номера отеля я провела всего одну ночь.
С гримасой выбросив это из головы, я попыталась сосредоточиться на телефоне. На нормальности.
На моей настоящей жизни.
Первые несколько сообщений - предсказуемо, полагаю - были раздражёнными смс от моего чрезмерно параноидального и временами осуждающего приятеля и детектива отдела убийств Наоко «Ника» Танака.
Я также получила несколько сообщений от Энджел, другого копа из отдела убийств в участке Ника. Я даже получила несколько от Глена Фрейкса, напарника Ника, что говорило о том, насколько отчаянно Ник пытался со мной связаться. Если он втянул Глена в свою паранойю, то следующим этапом, скорее всего, звонил в Интерпол.
Между опекающими смс «старшего брата» от Ника, каждое из которых становилось более резким и смутно угрожающим, чем предыдущее (хотя большинство этих угроз были направлены в адрес Блэка, интересно), я также получила несколько сообщений от клиентов, по большей части - от тех, от кого и ожидала. От одного из них мне правда стоило отказаться с перенаправлением к другому специалисту. Казалось, он чувствовал себя преданным всякий раз, когда я была вне зоны доступа больше одного вечера, и становился все более требовательным к моему времени и «вниманию», которое я ему уделяла. Он также становился все менее восприимчивым к моей ответной реакции на эту тему.
Вздохнув, я прослушала часть четвёртого сообщения от того же клиента, лишь искоса взглянув на Блэка, когда тот очутился в нескольких ярдах от меня.
Блэк подошёл прямиком ко мне, и я ощутила от него завиток жара, ударивший меня где-то ниже пупка, когда его глаза окинули меня беглым взглядом. Очутившись достаточно близко, он тут же обвил меня рукой, целуя в губы. Поцелуй был не просто дружелюбным, и я невольно ощутила в этом посыл.
Однако он не был нацелен на женщину в дизайнерском пальто.
Он также не ощущался нацеленным исключительно на меня.
Блэк не отпустил меня, когда оторвался, чтобы глотнуть воздуха, и посмотрел за меня. Повернув голову, чтобы проследить за его взглядом, я только тогда заметила стоявшего там мужчину, который украдкой наблюдал за мной и Блэком. Блэк отпугнул его, открыто нахмурившись.
Слегка закатив глаза, я улыбнулась, хоть и знала, что не стоит этого делать.
- Сидеть, мальчик, - пробормотала я, скользнув руками под его куртку.
- Мудак пялится на твою задницу последние десять минут, - тихо прорычал Блэк, снова целуя меня - в этот раз ещё крепче, вкладывая ещё больше жара. В этот раз он пустил в ход язык. Подняв голову с выражением боли на лице, он наградил другого мужчину ровным взглядом. - Мне придётся с ним поговорить. Как мужчина с мужчиной. Ты знаешь, каково это.
- Пожалуйста, не надо, - сказала я, вздыхая. - И нет... слава богу... я не знаю, каково это.
- Врунья.
Блэк улыбался, когда я подняла на него взгляд.
Я ощутила, как он расслабляется, снова целуя меня, ласково убирая мои волосы с лица обеими руками. Меня внезапно поразило вопросом, почему мы оба так тяжело воспринимали эту «обострённую реакцию на незначительное сексуальное внимание со стороны других людей» - но я уже знала, что на это скажет Блэк. Он бы отнёс это к «штучкам видящих» и снова сказал бы мне, что все видящие большую часть времени ведут себя как ревнивые засранцы и собственники.
В связи с... генами. Или чем-то другим.
- Это точно, детка, - сказал Блэк, широко улыбнувшись мне из-за очков прямо перед тем, как резко шлёпнуть меня ладонью по заднице, заставив меня подпрыгнуть. - Бл*дь, давай уже выбираться отсюда. Я голоден. И теперь я ещё и возбуждён. Нам нужно уйти прежде, чем я опять захочу обозначить территорию, возможно, с небольшим применением тотального насилия...
Он бросил очередной хищный взгляд через моё плечо, все ещё пряча свои золотые радужки за солнцезащитными очками. Я проследила за его взглядом и увидела парня, перед которым Блэк встал в позу - он побледнел и тут же сделал заметный шаг назад.
Я поборола внезапное и совершенно неуместное желание расхохотаться.
Вместо этого я неодобрительно покачала головой, поджимая губы и снова поднося телефон к уху. Я нажала на клавишу, чтобы заново воспроизвести сообщения, которые я пропустила, пока целовалась с Блэком. Он схватил по ручке чемодана в каждую руку, совсем немного вздрогнув из-за плеча, и головой показал следовать за ним.
Я держала телефон прижатым к уху и шла за ним, лишь отчасти уделяя внимание тому, куда он вёл нас через стеклянные двери на свет утреннего солнца.
Когда мы добрались до обочины, а я слушала последние два сообщения на своей голосовой почте, зазвонил телефон Блэка.
Мои глаза следили за его руками и лицом, когда он ответил на вызов.
Через несколько секунд я осознала, что ничего не услышала из своих сообщений, наблюдая за сменой микровыражений на его лице с высокими скулами.
Я опустила телефон с все ещё проигрывающимся сообщением, когда Блэк внезапно взорвался от злости.
- Нет! - рявкнул он в телефон. - Это что, бл*дь, такое? Он сказал, позже... в более поздний срок. Я только что сошёл с бл*дского самолёта...
Кто-то, должно быть, перебил его.
Затем воцарилась тишина, пока Блэк слушал.
Я жалела, что на нем были солнцезащитные очки, и я не видела его глаз. Вместо этого я осознала, что наблюдаю за его телом, пока он стоит на обочине, забыв про чемоданы, положив одну руку на бедро, напряг плечи и руки.
Я также не ощущала его разум.
Блэк захлопнул его от меня, закрыл как запертый сейф.
Я все ещё пристально смотрела, когда он ещё сильнее нахмурился. Он продолжал держать телефон у уха, не произнося ни слова, пока кто-то на другом конце линии говорил.
- Я знаю, что согласился на это, - прорычал он. - Но бл*дь. Я не могу просто...
Они перебили его во второй раз.
Ещё несколько секунд Блэк просто слушал.
Когда он в следующий раз заговорил, его голос был холоден как лёд.
- Это дерьмо собачье. Ты же понимаешь, верно? Это также совершенно противоречит нашим законам. Вы не можете решать, кто может, а кто не может...
И снова кто-то, должно быть, его перебил. Я смотрел, как Блэк слушал, а затем стиснул челюсти настолько сильно, что на щеках заиграли желваки.
- Тогда, полагаю, увидимся в аду, - сказал он.
Он повесил трубку, бормоча что-то себе под нос, в этот раз не по-английски.
Я думала, что Блэк повернётся, выдаст мне какое-то оправдание, но он этого не сделал.
Мгновение он просто стоял там, тяжело дыша. Казалось, он не заметил, как подъехал чёрный лимузин, как дверь открылась, как вышел один из его водителей - ещё один накачанный бывший военный, весь в чёрном, с гарнитурой в ухе, как будто он работал в личной охране президента.
Казалось, он едва заметил, как тот же мужчина открыл багажник, затем подошёл к нему и двум чемоданам.
Блэк не шелохнулся, пока я не подошла к нему сзади, осторожно положив ладонь на его руку.
Он подпрыгнул и повернулся так резко, что я вздрогнула.
- Блэк? - произнесла я. - Ты в порядке?
Секунду он просто смотрел на меня.
Я все ещё не видела его глаз из-за зеркальных солнцезащитных очков.
Я собиралась снова задать вопрос, возможно, даже стащить эти проклятые очки, когда Блэк отвёл взгляд и улыбнулся, хотя улыбка явно казалась натужной.
- Конечно, док... конечно.
Я наблюдала за ним, в этот раз ощущая от него больше, поскольку стояла рядом. Я чувствовала, как он пытается увернуться от меня, ускользнуть от вопросительных тычков моего разума.
- Кто это был? - спросила я чуть резче.
Блэк сделал смутный жест, приподнимая солнцезащитные очки, чтобы потереть глаза, затем позволил им упасть обратно на нос. По мне ударила очередная волна этой насыщенной эмоции.