Тёма выключил свет, оставив только приглушенный на кухне. Паша выбрался из объятий Олега и подобрал ритмичную, чувственную музыку. Пока Котик приходил в себя после поцелуя, ребята уже отодвинули в сторону журнальный столик и стали напротив друг друга в центре комнаты. Они чуть согнули ноги в коленях и начали плавно двигать бедрами в такт музыке. Через несколько аккордов, они не стесняясь обняли друг друга. Их руки принялись путешествовать по телам, легко касаясь то спины, то ягодиц. Забирались друг другу под футболки, пока оба не оказались обнаженными по пояс. Тёма повернулся к Паше спиной и потерся попой об его пах. Паша крепко обхватил его бедра и грудь, двигаясь с ним в такт. Он склонил голову к его плечам, и Олегу показалось, что Паша принялся целовать их. А их бедра все двигались, повторяя движения друг друга, пальцы рук переплетались. Танец красивых юношеских тел выглядел настолько эротично, что у Олега перехватило дыхание.
В какой-то момент, Артем перевел взгляд, затуманенных удовольствием глаз, на Котика. Сначала просто поманил его рукой, потом медленно подошел к нему и поднял с дивана, увлекая в центр комнаты. Олег смутился, не зная что ему делать, но ребята пришли на помощь: Тёма обнял его сзади и прижал к полуобнаженному Пашиному телу. Одни бедра толкнулись сзади, другие – спереди. Руки одного обхватили его попу, другого – талию. Теплое дыхание парней опаляло шею.
- Закрой глаза, - шепнул кто-то, Олег даже не разобрал кто именно.
Их тела снова начали движение, вовлекая в свой ритм Олега. Он двинул бедрами, подстраиваясь, и обнаружил, что это более чем приятно. Кот осторожно коснулся кончиками пальцев обнаженной Пашиной груди и медленно провел вниз к поясу джинсов с низкой посадкой. Мышцы живота под пальцами сократились, Паша откинул голову, толкнувшись пахом в пах Олега. Тем временем Артем проник руками под его футболку, лаская живот и грудь. Он все выше задирал ее, прикасаясь все откровеннее. В конечном итоге, он заставил Олега поднять руки и стянул ненужный кусок ткани, откинув его в сторону. Котик задохнулся от переизбытка эмоций, когда его с двух сторон коснулись разгоряченные, упругие тела. Одни руки гладили его грудь и живот, другие – спину. Парни ни на секунду не прекращали движения в танце, все откровеннее касаясь друг друга. Олег с восторгом касался Пашиного торса, гладил упругие ягодицы Артема. Он смело развернулся на сто восемьдесят градусов, прижался к Паше спиной и толкнулся в его пах попой, как до этого, на его глазах, делал Артем, и ощутил его твердую плоть под тканью джинсов. В это время спереди к нему всем телом прижался Тёма, и его твердый член уперся Олегу в пах. Голова начинала кружиться, чьи-то губы коснулись его шеи, чью-то шею он целовал сам, ощущая сладкую на вкус кожу. Ему нестерпимо захотелось большего. Больше движения. Больше прикосновений. Больше поцелуев.
Где-то на периферии сознания раздался дверной звонок. Ребята не сразу сообразили, что кто-то пришел к ним в гости. Только после третьего настойчивого звонка, Тёма замер и захлопал осоловевшими голубыми глазами, переводя взгляд то на одного парня, то на другого. Ребята так же недоумевали, пытаясь осознать свое местонахождение и происходящее вокруг. Четвертый звонок заставил Пашу пойти открывать дверь. Артем, не отпуская руки Олега, дотянулся до пульта и убрал громкость. Удивленный Паша впустил в квартиру обеспокоенного Васю, следом вошел Сергей. Осмотрел возбужденную, полуголую честную компанию и перевел взгляд на охранника-водителя.
- Ну, и чего ты расшумелся? – поинтересовался он, от чего Вася стушевался. – Обломал ребятам все удовольствие.
- Так, клиент же, - попытался оправдаться Вася и посмотрел на Пашу.
- Любимый клиент? – уточнил Сергей, тоже переводя взгляд на Пашу. – Всеволод Игнатьевич?
Пашины глаза округлились, и он сорвался с места с криками «Я быстро». Пока он натягивал на себя первую попавшуюся одежду, Сергей снова посмотрел на замерших ребят и улыбнулся краешком губ.
- Вы продолжайте. Мы в машине подождем, - заявил он и ушел.
Следом вышел смущенный Вася. Тёма упал на диван и наигранно надул розовые губки. Рядом упал Олег и посмотрел на него уже совершенно другими глазами. Теперь Артем казался не просто худым, а изящным. Кожа молочного цвета словно светилась изнутри. Темно розовые соски и плоский живот почему-то привлекали особое внимание, так же как и пах, под низким поясом джинсов. Тёма заметил этот изучающий взгляд и тепло улыбнулся парню, протягивая руку со словами:
- Иди ко мне.
Олег почувствовал, как его щеки покрывает краска смущения, но подал руку в ответ и подполз ближе, оказавшись в теплых хрупких объятиях. Через пару минут выбежал Паша, натягивая через голову свитер. Между его ног проскочил Пушок, спеша только по ему известным делам.
- Я побежал, котятки, - говорил Паша, обуваясь. – Не шалите без меня.
- Укрой нас, - попросил Тёма.
- Я уже обулся.
- Ну и ну тебя.
Пришлось Тёме подниматься самому. Паша ушел. А ребята решили досмотреть Меланхолию. Снова заварили чай, замотались в один плед, тесно прижавшись друг к другу, и на середине фильма благополучно уснули.
Клиент у Паши действительно был любимый. Профессор консерватории. Он играл на фортепиано и учил этому Пашу, слушал вместе с ним оперу и классическую музыку. Приятный в общении, симпатичный мужчина средних лет жил один в огромной квартире с высокими потолками с лепниной. У него всегда было тепло, пахло мятой и табаком, на столе много вкусностей для Паши и его любимый вишневый сок. Встречались они раз в неделю, по четвергам. Раньше, намного реже – Всеволод Игнатьевич стеснялся своих желаний. Но за четыре месяца общения они привыкли друг к другу и стали хорошими друзьями. Паше было немного жаль профессора. Его уважали студенты и преподаватели консерватории. У него учились многие известные люди. Он побывал во многих странах и исторических городах, о которых теперь и рассказывал Паше. Но вот семьи у него не было. И с детьми не сложилось.
Паша поспешно взлетел на пятый этаж старого элитного дома и нажал на звонок. Дверь тут же открыли, словно поджидали на пороге, и в проеме показалась уже полностью седая голова профессора. Он тепло улыбнулся Паше и пригласил войти в квартиру.
- Простите, Всеволод Игнатьевич, я опоздал, - говорил Паша, стягивая пальто.
- Ничего страшного, - отвечал хозяин квартиры глубоким, хорошо поставленным голосом. – Всего на пять минут.
- Это все Тёма со своей Меланхолией, никак Олегу показать не может.
- Олег – это новенький мальчик? – интересовался профессор, усаживая Пашу на широкий диван. – Ну, как он? Привыкает?
- Пока только к нам, - поджал губы Паша, с нежностью глядя на мужчину.
Всеволод Игнатьевич был как всегда в белоснежной рубашке с галстуком, пиджаке и брюках. На носу сверкали дорогой оправой очки. Профессор отличался подтянутой фигурой и правильной осанкой. В его присутствии Паша старался вести себя подобающе, но Всеволод Игнатьевич одергивал парня, ему хотелось видеть его расслабленным, а не как на приеме.
- Сергей не давит на него? – продолжал расспрашивать профессор, аккуратно укладывая Пашу к себе на колени.
- Нет. Он, вообще, на него как-то странно поглядывает и заходить стал чаще.
Паша уютно устроился у него в объятиях, положив голову на грудь и вдыхая приятный запах. Всеволод Игнатьевич нежно перебирал его темные волосы, а другой рукой гладил грудь.
- Может, он влюбился в него?
Паша поднял серые глаза на профессора и задумчиво нахмурился. Он и не думал о таком варианте. Но только вспомнил изумрудные глаза и сразу понял, что в Кота невозможно не влюбится.
- Он еще даже несовершеннолетний. К тому же у Сергея, вроде, с Костей отношения.
- С Костей у него удобный секс. А Сергей сам еще молод - ему ведь только двадцать семь. Когда у Олега день рождения?
Паша снова задумался. Ответа на этот вопрос он не знал. А рука профессора уже пробралась под его свитер и уверенными мягкими движениями гладила упругий мальчишеский живот, поднималась выше и нежно пощипывала соски. Паша изогнулся, помог снять с себя свитер и снова опустился профессору на колени.
- Наверно скоро, раз он его к нам поселил.
- То-то и оно.
Руки профессора продолжали путешествовать по юному телу, ловко возбуждая и лаская. Паша медленно погладил его руки своими, направляя к поясу джинсов, которые уже красноречиво топорщились.
- Откуда вы все знаете, Всеволод Игнатьевич? – томным голосом поинтересовался парень, выгибаясь навстречу рукам.
- Я все знаю, малыш, - он наклонился и поцеловал призывно открытый ротик. – Сегодня сам.
Паша понимающе кивнул и принялся расстегивать джинсы. Еще одной особенностью их отношений было то, что Всеволод Игнатьевич, к сожалению – импотент. Но он безумно любил смотреть, как парень ласкает себя сам. Однажды они попытались заняться сексом, но ничего не получилось. Профессор решил оставить жалкие попытки и просто наслаждался зрелищем, а иногда помогал парню рукой или ртом.
Паша стянул с себя джинсы вместе с бельем и взял рукой стоящий член. Профессор с вожделение смотрел на него и продолжал гладить его грудь. Парень медленно водил по своему напряженному стволу рукой, от удовольствия прикрывая глаза. Паша давно научился красиво дрочить, стонать в нужные моменты, выгибать спину, широко раздвигать ноги. Но он никогда не представлял на месте профессора другого человека. Так уж получилось, что Паше нравилось, когда он на него смотрел. Это его возбуждало и, как-то по-особому, окрыляло. Знание того, что этот умный, знаменитый в своих кругах человек в нем нуждается, заставляло парня ждать их встреч снова и снова. Ласкать себя каждый раз в его присутствии было чуть ли не самым лучшим сексом в его жизни.
Пашина рука набирала темп. Он откинул голову на грудь профессора и сладко застонал. Второй рукой парень обхватил свою поджатую мошонку и слегка сжал. Пальцы профессора ласкали соски, его глаза блестели, на щеках проступил лихорадочный румянец. Паша в его руках выгибался, его упругий член блестел от смазки, красная головка то скрывалась в ладони, то появлялась вновь. Зрачки в водянистых глазах профессора постепенно увеличивались, по мере того как парень приближался к оргазму. Павел засунул пару пальцев себе в рот, щедро смочив слюной, затем изогнулся и дотронулся до своего ануса. Как только он осторожно проник в себя и коснулся заветной точки, мир перед глазами закружился. Он уткнулся в теплую грудь и громко застонал, двигая руками одновременно. Еще пара мгновений и белая сперма выплеснулась наружу. Паша открыл глаза и увидел перед собой удовлетворенного профессора. Его лоб покрывали маленькие бисеринки пота, а глаза блестели, словно, это он только что испытал оргазм. Он наклонился и поцеловал сладкие, чуть припухшие губки цвета спелой вишни. Парень самозабвенно ответил, прижимаясь к профессору обнаженным торсом.
У них еще целая ночь впереди, а Всеволод Игнатьевич уже начал скучать. Он искренне полюбил Пашу и всегда ждал их встреч с нетерпением. Сначала парень пугался странного престарелого мужчину, но постепенно в его глазах появился интерес, уважение, а теперь и нежность. Они много беседовали. У Паши проявилась тяга к классической музыке. Он не любил говорить о себе, да и правила не позволяли этого делать, но профессор и без того видел, что парню приходится нелегко в этой жизни, и он с удовольствием делился с ним нерастраченной лаской. Всеволод Игнатьевич платил за эти отношения немалые деньги, но, казалось, они единственные, в его суматошной бесконечно-одинокой жизни, стали настоящими.
А день рождения у Котика, действительно, оказался всего через две недели. Не ожидая ничего особенного, Олег, как и каждое утро, спотыкаясь о Пушка, прошлепал на кухню поставить чайник и замер с открытым ртом. На столе стоял огромный белый торт и большой букет разнокалиберных цветов. Сонные ребята в пижамах тепло улыбались и с криками «Сюрприз!» захлопали в ладоши. Даже Костя, старательно изображая на лице радость, протянул ему нож и потребовал разрезать торт немедленно, потому что уже «задолбался ждать». Смущенному Олегу ничего не оставалось, как выполнить требование. Парни уже расселись пить чай, когда Паша протянул маленький пакетик со словами:
- Это, от профессора.
Олег удивленно заглянул внутрь и вытащил навороченный музыкальный плеер.
- Но он меня даже не знает, - заметил Олег.
- Я ему о тебе рассказывал. Так что заочно, знает.
- Просто старикашке некуда тратить деньги, - вставил Костя, набивая рот тортом.
- Твой эмоциональный диапазон как у вилки! – возмутился Паша. – Не умеешь нормально веселиться и получать подарки, то хотя бы не порть настроение другим!
Костя скривился и встал из-за стола, с грохотом отодвинув стул. Тёма продолжал молча есть торт, а Котик нахмурился. Костя, тем временем, достал пачку сигарет, открыл окно и закурил, выпуская сизые облачка вонючего дыма.
- Меня просто наизнанку выворачивает, когда я вижу, как вы благоговеете перед ними. Радуетесь их подаркам, чуть ли не влюбляетесь в них, а вы для них всего лишь сексуальные игрушки!
- Во-первых, не кури в квартире! – повысил голос Паша. – Во-вторых, не все такие моральные инвалиды, как ты! Нельзя видеть в людях только плохое!
- Я – реалист! – заявил Костя, даже не думая выбрасывать сигарету. – Нам платят деньги за то, что имеют в жопу, а не за твои высокоморальные качества!
- Из-за твоего отношения, они и видят в тебе только сексуальную игрушку.
- Ты недалеко от меня ушел! – зло бросил Костя. Выбросил сигарету в окно и ушел к себе в комнату, громко хлопнув дверью.
В комнате воцарилась тишина. Тёма бросил вилку на стол и скрестил руки на груди. Костя всегда видел вокруг только врагов. Ни об одном своем клиенте он не отозвался хорошо. Презирал Пашу, за оптимизм и светлый взгляд в будущее. Высмеивал Тёму, за излишнюю щепетильность к одежде и его тягу к творчеству. Теперь, потешался над Олегом и его страхами, все больше нагнетая обстановку.
- Если он будет продолжать в том же духе, - задумчиво проговорил Паша, закрывая окно. – То закончится это плохо.
- Не обращай не него внимание, Котик, - посоветовал Тёма, ласково беря Олега за руку. – Его умом в детстве обделили.
Олег грустно улыбнулся, но торт есть перехотелось. Оказалось, у ребят еще были планы сходить в кино. Что они и сделали. Мультик оказался интересный и настроение немного поднялось. А когда ребята вернулись, их уже поджидал Сергей с огромным плюшевым медведем.
- Держи, - сказал он, протягивая игрушку.
Тёма и Паша загадочно переглянулись. Олег остолбенел от такого подарка. Сергей же, в свойственной ему спокойной манере и с ничего не выражающим лицом, язвительно заявил:
- Впредь, мои дороги товарищи Котики, - он многозначительно посмотрел на Олега. – Зайчики, - перевел взгляд на Пашу. – И малыши, - досталось Артему. – Все свои игрушки будете забирать сами, у моего секретаря! Повторяю еще раз, для особо глуховатых: я вам не курьер!
Собравшиеся сразу просекли, что подарок не от Сергея, и смущенно потупились, пряча улыбки. Олег предложил ему тортик, от которого гость не отказался, а сам понес мягкого бурого медведя к себе в комнату. Хвала небесам! Костя уже освободил помещение от своего тщедушного организма, и Котик, со спокойной совестью, водрузил игрушку на стол. Ему стало безумно интересно, от кого это, и он спросил об этом Сергея, с воодушевлением уминающего большой кусок торта.
- Завтра узнаешь, - таинственно заявил он и достал какие-то документы. – Подпиши заодно.
Олег взял бумажки и с опаской заглянул в них. Это оказался трудовой договор. Он сглотнул набежавшую слюну. Если он подпишет, значит, завтра наступит его первый рабочий день, и он познакомится с дарильщиком плюшевого медведя лично.
========== Глава 5. ==========
Олег стоял перед зеркалом, смотрел на себя и грустно вздыхал. Паша нарядил его в черные брюки с нашивками на задних карманах, вдев в них широкий ремень с интересной бляхой в виде скорпиона в янтаре, темную рубашку, с белой окантовкой по воротнику и полочкам, нацепил на левую руку один из своих браслетов. Волосы аккуратно уложить не получилось – на затылке задорно торчал ежик, а правый глаз закрывала мелированная челка. Парень выглядел соблазнительно. А если бы в глазах появилась смелость, и носик был гордо поднят, то Котик мог легко стать настоящим обольстителем.