- Лёшка, - Саша свежий и благоухающий ароматным мылом лёг рядом, – какой же ты красивый! Ты так мне и не ответил на моё предложение.
- Саш, можно я подумаю? – я сглотнул комок, подкативший к горлу. Надо поговорить с Володей. Может, у нас сдвинется что-то с мёртвой точки?
- Можно. Я подожду.
Сашка ласково провёл пальцами по моему лицу.
- Ты удивительно красивый человек. Готов любоваться на тебя вечно.
Он стал трогать губами мои веки, закрывшиеся глаза, щёки, скулы, добрался до губ. По телу разливалась приятная нега.
- Солнце моё, - шептали мне горячие губы. – Да, ты моё солнце.
«Завтра же поговорю с Володей, - подумал я. – Надо что-то решать».
*****
На следующий день Володя задержался. Я уже заскучал, сидя один дома.
- Что так долго? – спросил я его, открывая дверь. Было уже почти десять часов вечера.
- Встреча была с поставщиками. Поехали быстрее. Устал как собака.
Я поспешно накинул куртку. Мы вышли на улицу.
Сидя в машине, я всё думал, когда начать разговор. Не мог решиться сказать всё сразу. «Ладно, - подумал я. – Позже скажу».
А потом были чудесные мгновения нашей близости. Близость – это не секс. Это нечто большее. Я не знаю, как это объяснить. Но в такие минуты мне кажется, что я чувствую Володю полностью, познаю его, читаю его мысли, проникаю в него всей своей сущностью, сливаюсь с ним, становлюсь его тенью, сиамским близнецом. Это некое единение душ, необъяснимая химия, когда в реакцию вступают два существа и соединяются. Есть у человека душа, невидимая субстанция, которая может проникнуть в другое тело во время близости. Мы просто влипаем друг в друга, стискиваем в объятиях так, что потом я обнаруживаю синяки на своих боках. Но в те мгновения нет боли, есть дикое желание перетечь в доступное тело и остаться там как можно дольше. Это не зависит от того, кто сверху, а кто снизу.
Сегодня я чувствую усталость Володи и беру инициативу в свои руки. Он тихо стонет, лёжа на спине.
- Лёша, садись на меня сверху, - просит вдруг.
Я потихоньку насаживаюсь на его член, медленно, сам контролирую глубину проникновения. Чуть приподнимаюсь на коленях, и снова опускаюсь вниз, ощущая скольжение мокрого от смазки пениса внутри себя. Я так хорошо растянут, что и боли нет. Стараюсь найти нужный угол наклона, чтобы задеть самую важную точку – простату. Вы знаете, что геи не болеют простатитом? Такой массаж – наше всё. Шучу. Но доля правды в этой шутке есть. Так вот, в этот раз я сам выбираю темп, раскачиваюсь, приподнимаюсь и опускаюсь, «езжу» на Володе. Не выдерживаю, и хватаю свой член рукой. Не переставая двигаться, дрочу, закусив от напряжения губу. Только потом я обнаружу, что прокусил её до крови. Я стараюсь удержать уплывающее сознание, сжимаю ягодицы, рука в такт моим движениям выдавливает сперму из члена. Она брызгает Володе на грудь. Он с улыбкой стирает белые капельки пальцами и облизывает их по очереди. Делает он это так эротично, что меня штормит и плющит.
- Ты кончил? – спрашиваю я Володю.
- Да. Несколько минут назад.
Удивительно. Его стояк до сих пор держится. Я сползаю с него и ложусь рядом со своим любовником.
- Ой, - вскрикиваю. Попавший внутрь воздух просится наружу. Я стремглав несусь в туалет. Да, есть у нас такие издержки после секса. Но думаю, что у натуралов тоже свои имеются.
Тут же залажу в ванную. Я вообще очень чистоплотный. До и после секса обязательно душ.
Возвращаюсь к Володе. Он ждёт меня, и поднимается навстречу.
- Лёша, пару минут. Я сейчас.
И, сдёрнув с меня полотенце, исчезает в конце коридора.
Спустя какое-то время мы уже лежим рядом, смотрим в потолок и разговариваем.
- Мне показалось, что ты мне хотел что-то сказать ещё в машине.
Я сейчас такой счастливый и расслабленный, что совершенно не хочу заводить разговор на свою животрепещущую тему.
- Наверное, показалось, - я складываю руки на груди.
- Ты чуть ли не речь мне мысленно произнёс.
Бля, вот откуда он всё знает? Ну, почти произнёс.
- Лёша, я же чувствую, что что-то происходит.
Я поворачиваюсь к Володе. Придётся говорить.
- Володь, появился человек, который любит меня. Он предлагает мне жить вместе.
Я молчу, затаив дыхание. Сейчас. Он скажет. Володя скажет, что никому меня не отдаст. Что это он будет жить со мной, а не кто-то другой.
- Лёша, решай сам с кем ты будешь счастлив.
Я теряюсь.
- А ты?…
- Я не создан для семейных отношений.
Мне кажется, что меня окунули в ледяную воду. За шкирняк. С головой.
- Лёша, самое главное, чтобы тебе было хорошо. С кем, решай сам. Всё. Больше не будем об этом.
Володя повернулся и поцеловал меня в шею. Вот и поговорили. Я слабо ответил ему поцелуем в плечо.
- Давай спать, - попросил Володя. – Сегодня у меня был тяжёлый день.
- Да, - ответил я. – Спать, так спать.
И закрыл глаза
========== Глава 23 ==========
Время потекло своим ходом. Так и ничего не решив, я продолжал встречаться с обоими своими любовниками. День с Сашей, день с Володей. С Сашкой я просто развлекался, проводил интересно вечера и кормил свой мозг мыслями о совместной семейной идиллии. Володю я любил. Бежал к нему на всех парах, желал его каждой клеточкой тела, отдавался ему беззаветно и оставил все мысли о нашей дальнейшей судьбе. Володя мне ясно дал понять, что надеяться мне не на что. Я оставил всё как есть в надежде, что в один прекрасный день всё само собой разрешится. Так оно и случилось. Но это будет в мае, в этом грёбаном месяце, в котором для меня всегда происходят важные в моей жизни события.
А пока я работал. На Сашкином кульмане уже красовалась наша модель, весь стол был завален чертежами, и мы уже договаривались с нашим цехом при институте о создании натурной модели. О моей работе уже был наслышан директор. Мне выделили отдельный стенд в полосе института для дальнейшей установки опытного образца и небольшой домик рядом. В нашем штате появился слесарь и инженер-технолог. Работы шли полным ходом. Требовались деньги. И тогда дирекция предложила мне подать заявку на конкурс фундаментальных исследований РФФИ. Как раз с 1998 года он стал ежегодным. Если мой проект выигрывал этот конкурс в своей области, то мне выделяли деньги, и я мог спокойно работать целый год. Дальше снова можно было подавать заявку. И я решился. Заявку надо было оформить весной. Подача заявок завершалась в апреле. Рассмотрение их было назначено на осень. Полностью оформленный пакет мы отправили по почте. Оставалось ждать сентября. Страну уже штормило от экономической нестабильности. Мы вошли в финальную стадию финансового кризиса. Подача заявки была риском. Но мы надеялись, что нам всё-таки выделят деньги.
Жили мы тогда, как на вулкане. Володя всё чаще выглядел серьёзным и хмурым. Похоже, что дела в его фирме не особо складывались. Да и вообще, было всё довольно шатко – и дела, и наша личная жизнь, и повседневная.
Обстановка в России накалилась, как воздух перед грозой.
Моя мама в тот год взяла дополнительный участок земли недалеко от своей дачи. Соседи отдали во временное пользование. Не знаю почему, но маман решила его весь засадить картошкой. Видимо, она, если не предугадывала дальнейшие события, то чувствовала своей интуицией, что дело будет плохо.
Надо было вскопать весь участок. Четыре сотки. За два дня. Одному мне это было сделать нереально. Кого просить? Не Володю же. Он с утра до позднего вечера пахал в своей фирме. И я решил попросить Сашку.
Саша сразу же согласился. На каждого по две сотки – это реально.
Итак, май. Традиционная жара. Работа в обнимку с лопатой.
В субботу мы много сделали, не успели докопать буквально сотку. Оставили её на воскресенье. Я подумал, что в первую половину дня мы всё доделаем, и я отправлю Сашу, а сам подожду Володю до вечера. Он обещал заехать за мной.
С воскресного утра Саша не торопился. Сотка по его разумению – это ведь всего ничего. Я подгонял его. Мне хотелось его сплавить после обеда. Но, похоже, что у Саши были свои планы. Сейчас я думаю, что мне надо было ему сразу прямо сказать, что вечером заедет Володя. Но я всё мямлил какими-то полунамёками, деликатничал, надеялся, что Саша поймёт всё сам. Но Сашка намёков не понимал. В результате, после обеда у нас ещё оставалась работа. Саня решил, что нам надо немного отдохнуть. Копать осталось небольшую полосу земли. Я плюнул на всё и пошёл ковыряться один.
- Лёша, ты прямо стахановец. Куда торопишься? – Саша подошёл ко мне и начал копать, двигаясь за мной.
- Саш, тебе домой не пора?
- Неа, - взмах лопатой, мускулы перекатываются на Сашкиной обнажённой спине.
- Давай уж заканчивать. Я устал.
- Да закончим мы сейчас, - Саша остановился, вытащил пачку сигарет из кармана и закурил.
Я посмотрел на часы. Уже пять вечера. Какую-то сотку мы мучаем целый день.
- Сейчас я докопаю, не надрывайся.
Бросив окурок, Саша усиленно стал копать. Взяв предложенный темп, я еле поспевал за ним. Зато за каких-то двадцать минут мы закончили.
Уф! Мы побежали к домику. Шестой час. У меня в груди стало всё клокотать от волнения. Я понимал, что не успеваю сплавить Сашку. А он действительно никуда не торопился.
- Саша, спасибо, - моя мама благодарно посмотрела на Саньку. – Если бы не ты, Лёше тут неделю ковыряться бы пришлось.
- Не за что, - лучезарно улыбнулся Саня. – Зовите, если нужно. Я всегда к вашим услугам.
Вот стервец. Знал, как к моей маме подкатить.
Пока мы приняли душ из бочки, пока оделись в чистое, уже и шесть. Послышался шум машины. В животе у меня вдруг образовалась неприятная пустота.
- Лёша! – позвал меня Володин голос.
- Я тут, - я вышел из домика, оправляя футболку.
- Валентина Сергеевна, собирайтесь по-быстренькому, подброшу и вас до дома.
Мама засуетилась, складывая сумки. И тут вышел Саша.
В общем, слов тут было не надо, чтобы догадаться кто он для меня. Он так по-хозяйски положил мне руку на плечо, затем посмотрел на Володю, улыбнулся и протянул ему другую руку:
- Саша.
- Владимир.
Володя оценивающе окинул взглядом его фигуру, затем посмотрел на меня. Я готов был сквозь землю провалиться. Нет ничего хуже, когда твои парни смотрят друг на друга, отлично зная, что делят тебя в постели.
Володя пожал руку Сашке.
- Садись. Подвезу.
Я совершенно онемел, и поплёлся за ними следом. Маман уже устроилась на заднем сидении. Я по привычке сел к Володе.
Саша всю дорогу болтал с моей мамой. Рассказывал об особенностях полива томатов и обещал ей сделать теплицу. Пиздец. Я готов был заорать! Сидел, стискивая зубы, и зло смотрел на дорогу. Володя же был спокоен. Конечно, он видел и мой отчаянный взгляд, и мои красные уши.
Он привёз нас к дому, мы выгрузились из машины.
- Я поеду машину поставить в гараж, - сказал Володя, глядя мимо меня.
- Хорошо.
Он вдруг перевёл на меня взгляд. Я не видел в нём ни укора, ни обиды, ничего такого, что могло бы сказать о душевной боли. Володя смотрел на меня так, будто на простого знакомого.
- Пока.
Я наблюдал, как «Мазда» выезжает со двора, и ничего не чувствовал. Казалось, что Володя через полчаса появится на пороге у меня дома, и всё будет как прежде.
- Саша, пойдём я тебя чаем напою, - моя мама усиленно зазывала Сашку.
- Нет, спасибо, - отказался Саня. - Мне пора уже. Мама дома ждёт. Лёша, до завтра! – он коснулся губами моей щеки. Кажется, мама всё поняла.
Я помог маме занести сумки, и ушёл к себе. Просидел весь вечер перед зомбоящиком, ожидая Володю. Он так и не пришёл. Не пришёл он и через день, и через два. Не пришёл он и через неделю. И не звонил. Вот так просто ушёл из моей жизни. Я не понимал, как можно вот так всё разорвать? Как будто между нами ничего и никогда не было. Моя рука тянулась к телефону, поднимала трубку. Я долго слушал гудок, не в силах набрать володин номер.
Вы думаете, что мужчины не плачут? Я ревел, как девчонка. Сашка звонил мне каждый день, ставил музыку и подносил трубку к магнитофону. Я слушал сквозь слёзы «Приходи ко мне, Глафира», и хотел долбануть грёбаный телефон об стену. В конце концов, я разбил его, швырнув на пол. Аппарат тихо звякнул напоследок, приказав долго жить.
На работе я старался забыть всё это. Через неделю, Саша поймал меня в туалете, затащил в кабинку и прижал к стене.
- Лёша, Лёшенька, любимый, - шептал он мне на ухо. – Я люблю тебя. Забудь ты этого козла. Я всё для тебя сделаю.
Я прижался к Сашке, ища у него поддержки и защиты. Он был такой сильный и тёплый. Я вцепился в его плечи.
- Лёша, я никому тебя не отдам, никогда.
Сашкины губы собирали мои слёзы из уголков глаз.
- Я приду к тебе сегодня. Можно?
- Можно.
Саша пришёл. Сразу с вещами. Я уже успел прорыдаться в ванной, разбить кулаком ни в чём не повинную полочку и порезать себе руку.
Я открыл дверь, зажимая полотенцем порез.