— Здравствуйте. Меня зовут Кэтрин. Я волонтер в пресвитерианской больнице. Звоню сообщить, что пару часов назад к нам поступила ваша подруга.
Я резко ударила по тормозам.
— Что? Кто?! Какая подруга?!
Неужели эта Кэтрин думает, что у меня всего одна подруга?
— Она написала ваше имя и номер на клочке бумаги. Обычно я так не делаю, но она очень настаивала.
— Кто? — спросила я, едва дыша от страха. — Кто к вам поступил?!
— Ах да. — Я расслышала шуршание бумажек. — Судя по водительскому удостоверению, ее зовут Николетта Лемэй.
Я громко ахнула. Сзади посигналили, потому что с парковочного места я выехала только наполовину, но ни двигаться, ни дышать я сейчас не могла.
— Ничего не понимаю. Мы с ней виделись буквально несколько часов назад.
Могла ли Николетта попасть в больницу из-за того, что мы сделали? А может, по пути домой она попала в аварию?
— Мне очень жаль, но больше я ничего не знаю. Она в интенсивной терапии, но посетителей к ней допускают.
— Минуточку. Что случи… Она попала в аварию?
— Простите, но…
— Прошу вас, Кэтрин! — буквально взмолилась я.
Вздохнув, Кэтрин все-таки ответила:
— Судя по тому, что я слышала, нет. Кажется, на нее напали. Сюда уже приехала полиция.
Со стоянки я выезжала словно целую вечность. По пути набрала Куки и рассказала ей все, что узнала. А когда уже вешала трубку, не обращая внимания на протесты подруги, краем уха, перед тем как мы разъединились, услышала, что она встретится со мной в больнице.
Притормозив прямо под знаком «Только для служебных машин», я выскочила из Развалюхи и вихрем ворвалась в отделение скорой помощи. Несколько человек ничем мне не помогли, но в конце концов я все-таки добралась до интенсивной терапии. У входа в одну из стеклянных палат стояли двое патрульных, а в палате с врачом уже беседовал детектив. И это был дядя Боб.
Я бросилась к палате, но патрульные преградили мне путь.
— Дядя Боб! — закричала я, прекрасно понимая, что за это получу уйму гневных взглядов, но мне было наплевать.
Диби обернулся и вышел ко мне.
— Как ты добралась сюда так быстро, милая?
— Мне позвонила волонтерша. Что случилось? Как она?
— Ты ее знаешь? — удивился дядя Боб.
— Знаю, потому и приехала. Погоди-ка, а ты почему здесь?
Выругавшись себе под нос, он отвел меня в сторонку, чтобы поговорить без свидетелей.
— Милая, на нее напали, как и на остальных. Она едва выжила.
— На остальных? — ошеломленно переспросила я. Правда в упор смотрела мне в лицо, но я не могла ее осознать. Не могла уложить в голове. С трудом сглотнув, я повторила: — На остальных? Как на ту женщину с заправки?
Диби кивнул, и мои руки взметнулись ко рту.
— Как… что с ней?
— Врачи говорят, выкарабкается. Но травмы весьма обширные. Остается только ждать.
Я опять сглотнула и сделала глубокий вдох.
— Дядя Боб, на ней есть ожоги?
— Чарли… — начал он, но я подняла руку.
— Мне нужно знать.
— Да, милая, есть. Повреждения точно такие же, как и на трех убитых. Царапины, ушибы, странные ожоги.
Ноги подкосились. Дядя Боб довел меня до стула и принес чашку воды, а через минуту к нам примчалась задыхающаяся от волнения Куки.
— Как она?
— Ты тоже ее знаешь, дорогая? — спросил дядя Боб.
Кук кивнула, и он ее обнял.
— Мне очень жаль, любимая. Я понятия не имел.
— Что с ней будет?
— Врачи надеются на лучшее. Говорят, нам остается только ждать.
— Мне нужно поговорить с ней, дядя Боб, — сказала я.
— Милая, она же без сознания.
— Дядя Боб, — заупрямилась я, — я должна попытаться.
Он кивнул и повел меня в палату. При виде Николетты я чуть в обморок не упала, и Диби пришлось опять волочить меня к стулу.
Именно в этот момент я поняла, что в палате находится Рейес. Но почему? Неужели мои расстроенные чувства притянули его, как бывало в прошлом? Но так случалось с Рейесом, а какая разница Рейазикину, расстроена я или нет?
Не желая показывать ему, как я… ну, расстроена, я снова встала.
Николетте частично побрили волосы, чтобы можно было зашить огромную рану на голове. Лицо до неузнаваемости опухло и было покрыто царапинами. Как и говорил дядя Боб, на руках и ногах виднелись ожоги. У меня в груди заныло.
Я подошла ближе, коснулась руки Николетты и закрыла глаза.
— Все в порядке, — послышался ее голос за моей спиной.
Развернувшись, я увидела Николетту в углу и всерьез запаниковала.
— Даже не мечтайте. — Я подошла к ней поближе. — Бегом возвращайтесь на место! Я могу вас спасти, только если вы все еще будете внутри собственного тела.
— Все хорошо, Чарли. Правда. — Замолчав, она смерила меня взглядом с ног до головы. — Господи… Вы прекрасны.
— Николетта, — начала я, но вдруг монитор запищал, и в палату вихрем ворвалась команда медиков.
После того как нас вытолкали за дверь, я обыскала каждый угол, пока не нашла Николетту. Она заглядывала в свою палату через стеклянную стену.
Я побежала к ней.
— Значит, так, Николетта Лемэй. Ну-ка быстренько возвращайтесь в свое тело!
— Ладно, — усмехнулась она, — но вы должны знать.
Я кивнула:
— Точно. Кто это сделал, солнце? Что произошло?
— Все совсем не так, как вам кажется. Там… он…
Николетта смущенно опустила взгляд, словно перебирала воспоминания. А когда снова посмотрела на меня и открыла рот, чтобы все объяснить, вдруг исчезла.
Ее рывком втянуло в тело в процессе реанимации. Сердцебиение стабилизировалось, но вернуться в палату нам не разрешили.
— Дядя Боб, мне нужно вернуться, — процедила я сквозь зубы, когда весьма симпатичный охранник указал нам на дверь.
«Он». Николетта сказала «он». Значит, это был мужчина? Но кому взбредет в голову творить такие жуткие вещи?
— Ладненько, справлюсь по старинке.
Куки понимающе кивнула, а дядя Боб беспокойно нахмурился.
— Прикрой меня, — сказала я ему и, прежде чем он начал задавать вопросы, переместилась в потустороннее измерение.
Я искала подругу, которую, как меня только что осенило, успела полюбить, и нашла ее лежащей на спине. Только в этом мире она лежала на ложе из желтой травы и малюсеньких белых цветочков. И выглядела по-настоящему прелестно.
Я коснулась ее плеча и исцелила самые опасные раны. Гематома в мозге уменьшилась и вскоре совсем рассосется, а внутренние кровотечения остановились. Исцелять Николетту полностью я пока не решалась, но сделала по максимуму то, что могла.
Однако в сознание она не пришла. Я дала ей поспать. Сон ей сейчас необходим, как воздух.
Материализовавшись в женском туалете, я вышла к Диби и Куки, кивнула в знак того, что все путем, и покосилась на охранника.
— Где вы были? — спросил тот.
— В комнате для маленьких сеньорит. А что? Это плохо?
Раздраженно нахмурившись, он повел нас к выходу.
***
Николетта была в потустороннем измерении. Как минимум отчасти, но она там была. Может быть, речь шла о ее сущности. Вот только людей в том мире не бывает. По крайней мере до тех пор, пока они не умрут. Может быть, она там появилась потому, что была на волосок от смерти. А может быть, есть и другая причина.
Как бы то ни было, я решила повнимательнее покопаться в этом деле. Рейазикин тут ни при чем. Это я знала без тени сомнений. Однако все три смерти произошли сразу после того, как разбилось божественное стекло и открылись врата.
Вырвавшись из адского измерения, Рейес уничтожил стекло. Он освободился сам, но попутно освободил и всех, кто был внутри. В тот же миг ко мне устремились несчастные души, запертые в стекле злобным священником. А вот самого священника, который натворил столько зла, я не увидела и не почувствовала.
Зудевшая на задворках сознания догадка вновь выплыла на передний план. Шестьсот лет в аду кому угодно перевернут мозги набекрень, а священник изначально не был психически здоровым. Но если моя догадка верна, он не отправился в ад этого мира. И если все именно так, то он до сих пор здесь, на Земле.
И все же его присутствие в нашем мире не объясняло трех зверских смертей и жестокого нападения на Николетту.
Я помчалась в офис, чтобы заново изучить документы. Наверняка я что-то упустила. Должна, ну просто обязана быть какая-то связь, которую я не замечаю.
Прихватив папки со стола Куки, я запустила агрегат, который приготовит мне двойную дозу счастья, уселась за свой стол и принялась изучать бумаги. Я читала, анализировала, искала любые совпадения между жертвами. Просмотрела их дела от корки до корки, но не нашла ничего нового, поэтому полезла в их соцсети.
Тремя жертвами были мужчина и две женщины, включая и ту, что нашли вчера утром мертвой в туалете на заправке. И лишь одна из них закрыла свою страничку от посторонних глаз настройками приватности. Куки знает, как обойти такие нюансы, а я — нет.
Зато две другие жертвы казались абсолютными противоположностями. Женщину, Индиго Рассел, нашли у нее же дома три дня назад. На следующий день обнаружили мужчину по имени Дон Коск в его собственной машине. А если принять во внимание последних жертв, Патрисию Йегер и Николетту, то различия становились еще более очевидными.
Бухгалтер, певец, судебный клерк и медсестра.
Я очень надеялась, что соцсети дадут мне более полную картину жизни и привычек этих людей. Что-то должно было их объединять. Однако спустя три чашки и две трети четвертой я все еще ничегошеньки не нашла.
— Ну подумай, — сказала Куки, которая присоединилась к поискам.
Теперь у меня официально была поисковая команда. Пусть Кук не могла смотреть на снимки трупов, зато с просматриванием фоток на страничках жертв справлялась на ура.
— Да думаю я, думаю, — заверила я подругу. — Только этим и занимаюсь несколько часов подряд.
— Николетта у нас очень необычная девушка. У нее дар, причем сверхъестественный. Может быть, она каким-то образом привлекла внимание этой сущности. Ну, например…
Кук замолчала, потому что я резко выпрямилась и уставилась на нее в упор. Глаза у меня, видимо, округлились, а рот слегка приоткрылся.
— На тебя снизошло прозрение! — воскликнула подруга, и красивое лицо озарилось широкой улыбкой.
— Нет, Кук. На тебя.
Схватив мышку, я снова полезла в профиль Индиго Рассел. Глаз за что-то там цеплялся, но до сих пор я не могла понять, за что именно.
— Смотри, — сказала я, ткнув пальцем в экран.
Приблизительно год назад Индиго выложила картинку, на которой был изображен темный лес. Жуткий, без единого листика, словно закостенелый. За одним из деревьев прятался демон с ярко-красными глазами и острыми когтями.
— Это не просто картинка, — добавила я, показав на описание. — Вот что пишет об этом Индиго.
— «Каждую ночь, — начала вслух читать Куки. — Вот что поджидает меня по ночам с того случая». — Подруга взглянула на меня, и в каждой ее черточке сквозило сочувствие. — Минуточку. Что за случай она имеет в виду?
Я уже снова во все глаза пялилась на фотку Индиго, которую сделал кто-то из ее друзей во время похода. Индиго уже устроилась в спальном мешке и почти спала, когда какой-то прохвост пробрался к ней в палатку и сфотографировал. Волосы спутались, а лицо казалось сонным и милым.
— Куки, я же ее видела! Взгляни на дату под фоткой. — Я задумчиво откинулась на спинку кресла. — Помнишь, как мы познакомились с Квентином?
— Помню, конечно. Бедняга! В него вселился демон, потому что мальчик способен видеть сверхъестественный мир. Тогда сразу несколько демонов подыскали себе сверхчувствительных людей. А все потому, что эти люди могли разглядеть тебя, а демоны на тебя охотились и хотели убить.
— Вот-вот. — Я кивнула на Индиго. — Кук, она была одной из них. Я ее помню с той ночи.
— Ты имеешь в виду драку перед нашим домом?
— Демоны пользовались людьми и как ищейками, и как щитами. Так у них была возможность попытаться меня убить. А следовательно, убить Пип. Мой свет не причинял им ни малейшего вреда, пока они находились внутри людей. Чтобы убить демонов, нам нужно было в буквальном смысле вырывать их из людей.
Я замолчала и еще раз присмотрелась к чертам Индиго. Большие глаза, длинные темные волосы. Да, я ее помнила. Помнила, как во время сражения она оставалась в стороне, как качалась вперед-назад, пытаясь избавиться от вселившегося в нее демона.
— Она была там, Кук. И изо всех сил боролась с демоном, но ему все равно как-то удавалось ее контролировать. После драки, когда мы уже перебили всех демонов, она убежала. Я так и не узнала ни как ее зовут, ни откуда она взялась. А она все это время была здесь, в Альбукерке.
— И теперь ее нет, — тихо проговорила Куки. — Она выжила в том кошмаре, а теперь ее не стало.
— Вот именно. А если ты права? Вдруг это работает в обе стороны? Вдруг людей, которые видят сверхъестественный мир, видно оттуда, из сверхъестественного мира? Вдруг именно из-за своего дара они становятся мишенями?
— Это бы объяснило, почему некая сущность напала на Индиго и Николетту.
— И на других тоже. Хотя наверняка узнать не выйдет. Разве что…
Я вспомнила о деле Джойс Бломм и о доме с привидениями. Мне было любопытно, почему Джойс, почившая бабушка и прабабушка, видела только двоих из трех нынешних обителей дома.
— Мне нужно смотаться по делам. Хочу опросить потенциального свидетеля.
Можно было бы просто позвонить Шанель Ньюэлл, но мне хотелось поговорить с ней с глазу на глаз и уловить ее реакцию на мои вопросы. Большинству чувствительных к потусторонним вещам людей трудно признаваться в своих талантах даже таким, как я.
— Опять? — спросила Куки. — Вечно тебе достается все самое интересное.
— Я поеду к той женщине, у которой в доме призрак ее бабушки. А бабушка думала, что это у нее дома призрак внучки, и мне пришлось сказать бабушке, что она умерла тридцать восемь лет назад, и что это она призрак, а не внучка.
— А-а, тогда ладно, — сказала Куки и встала, чтобы вернуться за свой стол. — Я и тут поработаю.
— Так я и думала, — отозвалась я и не сумела сдержать смех.
В общем, я отправилась к Ньюэллам. Точнее попыталась отправиться. Даже до двери не дошла, как вдруг дверь распахнулась, и в скромный офис «Детективного агентства Дэвидсон» пожаловал сам детектив Форрест Джоплин.
Я мигом напряглась. В основном потому, что Джоплин ненавидит меня всеми фибрами души. Он не понимает, как я раскрываю дела, считает, что дядя Боб чересчур мне потворствует, и свято верит, что я не чиста на руку.
Отчасти он прав. Я действительно пользуюсь всеми возможными средствами, но это не повод так люто меня ненавидеть. Прямо-таки до самых кишок. Мои кишки к моим делам никак не относятся.
— Детектив, — медоточивым голосом поздоровалась я.
Пусть мой мир разваливается на части, на моих друзей нападают и подозревают в преступлениях, мой муж превратился в буйное божество, а я не спала несколько дней кряду, но детектив Джоплин ни за какие коврижки об этом не узнает.
Я наградила его лучезарной улыбкой:
— Какая радость видеть вас в наших краях!
Весь на нервах (видимо, из-за одного моего присутствия), он покосился на Куки и снова уставился на меня:
— Мы можем поговорить у тебя кабинете?
— Разумеется, — еще шире улыбнулась я. — Если, конечно, Куки сможет присутствовать. Возможно, мне понадобится свидетель.
— Зачем?
— У вас раздраженный вид. Если меня ждет очередная взбучка за то, что я опять раскрыла дело у вас за спиной, мне нужен свидетель. Ну, знаете, чтобы написать жалобу, и все такое.
Джоплин провел пятерней по армейскому «ежику».
— Я пришел не для того, чтобы устраивать тебе взбучку, Дэвидсон. Я пришел, чтобы предупредить тебя.
От волнения я даже похлопала в ладоши.
— Еще лучше! А можно мы все запишем?
Джоплин шагнул ко мне:
— Твой дядя шныряет вокруг моего дела. А раз он что-то разнюхивает, то наверняка с твоей подачи.
Я глянула на Куки, чье лицо приобрело странный оттенок бордового.