- Нет, что вы, спасибо, - ужаснулась я. Пить тяжёлые напитки с папой своего мужчины мне представлялось не самым правильным началом знакомства.
- Вы не пьёте? - приподнял бровь он.
- Только, если повод есть, - пожала плечами.
- Тогда, может сигару?
- Не курю даже по особым поводам, - зачем-то кисло улыбнулась.
Но отец ответил доброй улыбкой.
- Это большой ваш плюс, - сказал он и не стал поджигать сигару. - Меня зовут Лев Алексеевич. А вас?
- Милана, - ответила я и, видя недоумение на лице мужчины, сморщившись, добавила: - Да, так меня папа назвал.
Складки на лбу Льва Алексеевича тут же расслабились. Может, он подумал, что это мой псевдоним для склеивания сыночков олигархов?
- Красивое имя! Ваш отец - большой оригинал!
- Был, - добавила я.
- Ох, прошу прощения.
- Спасибо.
-А ваша мама? - продолжал расспрос он, и я опять немного болезненно сморщилась.
- Я - сирота. У меня только мачеха и две сводных сёстры.
- Сочувствую, - серьёзно ответил отец Лекса. - Ну, тогда не будем о грустном! Как вам дом моего сына? Не правда ли шикарен до неприличия?
Я опять покраснела, не зная, как отвечать на этот вопрос. Что это было: шутка или тонкий прикол?
-Красивый, - нейтрально кивнула я.
- А вы наверно уже видели его личную коллекцию. Как вам она?
Мужчина выжидательно посмотрел на меня, казалось, улавливая любые изменения лица. В этот момент я поняла, откуда у Лекса подобная черта.
- Я не знаю, о чем вы, - пожала плечами.
- Как? - абсолютно по-настоящему удивился отец. И тут же поманил меня в какую-то комнату в конце коридора.
Скрипнула дверь, мужчина хлопнул в ладоши, зажегся золотисто-желтый свет. А моим глазам предстала удивительная зала, наполненная стеллажами с антибликовыми стеклами. А внутри лежали разнообразные экспонаты, возраст которых превышал десятки веков.
- Не может быть, - прошептала я, - припадая к стеклу, завороженно раскрыв глаза.
Там, на первом стеллаже стояли несколько идеально сохранившихся древнегреческих ваз и микенских кувшинов. На подписи стояло: “Тринадцатый век до н.э.”
- Глазам своим не верю, - прошептала я. - Потрясающий пример знаменитой вазописи, выполненной керамическим способом. Подобные этим экземплярам можно найти только в Мюнхенском музее античности.
- Вы интересуетесь Грецией? - раздался очень довольный голос Льва Алексеевича где-то в стороне.
- Я - археолог. Ну, то есть планирую однажды им стать, - ответила я, переходя к следующему артефакту.
Там стоял один чернофигурный скифос - что-то вроде неглубокой пиалы. И две красноватых амфоры. Судя по цвету глины - из Аттики.
На следующем стенде шли древние украшения греко-итальянского происхождения. Золотые цепи, венцы и серьги.
- Это просто какое-то чудо, - выдохнула я. - Но откуда все это?
- Мой сын закончил Археологический. Когда-то он даже думал, что это его призвание, - сказал задумчиво отец. - Но затем он начал свой бизнес, и все сложилось иначе.
Я не успевала удивляться. То, что Лекс закончил мой ВУЗ, я уже поняла. Но мне ни разу не пришло в голову, что это о чем-то говорит. Кроме того, передо мной экспонаты античного мира. Не древней Руси, Кавказа, Урала. Не того, что ближе всего к нам. А именно Греко-Римской древности. Выходит, наши интересы находятся настолько в одной плоскости, что даже страшно.
- Может расскажете, откуда вы знаете моего сына? - между тем продолжал Лев Алексеевич.
Я прикусила губу. Не могла же я ответить, что он танцевал мне приват-танец в первый день нашего знакомства?
- Мы познакомились на работе, - мягко сказала я.
- Правда? - удивился он.
- Все. Если он начнёт расспрашивать дальше, я поплыву. Я ведь вообще не в курсе того, где днём работает мой ухажер!
- Папа, ты уже здесь? - спросил Лекс, появляясь в дверях. А с моих плеч будто мешок с песком упал. - Я вас потерял. Как ты вошёл?
- Ты забыл закрыть дверь, - сказал Лев Алексеевич. - А от ворот у меня есть код.
- Ну да, - задумчиво ответил сын. - Я собирался сразу выходить…
- Мы тут познакомились с твоей подругой, - улыбнулся он. - Милая девушка!
Лекс приподнял одну бровь и тоже улыбнулся.
- Я рад, - коротко ответил он. А я, словно чего-то недопоняла. - Нам пора, Мила.
Он протянул ко мне руку, и тут я соизволила, наконец, рассмотреть, в чем он одет. Мягкие кашемировые брюки, чёрная рубашка под чёрным приталенным пиджаком. Верхние пуговицы ворота расстегнуты, на груди виднеется цепь белого металла. Он был невероятно красив.
- А куда мы поедем? - спросила я, подходя ближе и, немного волнуясь, вложила руку в его ладонь.
- Скоро увидишь. Я знаю тут чудесное место, - сказал он мне и добавил отцу: - Папа, я вернусь поздно. Дверь закроешь за собой. Ключи ты знаешь, где.
Мы вышли во двор, а затем на дорогу рядом. Как оказалось, там нас уже ожидало такси.
- Так отец не живёт с тобой? - Спросила я, садясь в серебристый Mercedes. Первый раз вижу такое дорогое такси.
- Нет. С чего бы? Это мой дом, - пожал плечами он.
- А мама?
- И мама тоже живёт отдельно, - ответил Лекс, игриво улыбнувшись. - Ты боишься, что, когда мы вечером вернёмся ко мне, нам будут мешать? Не бойся, дорогая, в этом доме хозяйничаю только я.
- Твоя самоуверенность просто зашкаливает, - ухмыльнулась я. - С чего ты взял, что я поеду к тебе?
- Так, предположил, - пожал плечами он, беря мою руку в свою.
И в этом жесте было столько тепла. И ни капли секса. Он улыбался, поглаживая мои пальцы. От этого моё сердце таяло, а я начинала испытывать глупое чувство счастья.
- Что это за комната у тебя в доме? - спросила я. - С экспонатами, которым место в музее.
- Понравились? - спросил с лёгкой надеждой он.
- Очень, - честно ответила. - Но я не успела все рассмотреть.
- Ну, может вечером… - хитро улыбнулся он.
- Лекс!..
- Ладно-ладно, - он обнял меня, не давая возможности сопротивляться. - Некоторое время после института я провел, копаясь в песках, которые когда-то были Элладой.
- Но твои экспонаты очень ценные! Почему они не в музее?
- Потому что большинство их удалось обнаружить, когда уже открылись мои первые клубы. Я стал вполне самодостаточной личностью, чтобы не зависеть от музеев и НИИ. Ну и деньги, конечно, играют большую роль.
Он многозначительно ухмыльнулся.
Я была в шоке.
Такси привезло нас к небольшому уютному зданию, стоящему отдельно от других. Два этажа, необычный дизайн. Отделка из дерева и других натуральных материалов.
У дверей нас встретила девушка с меню и… попросила снять обувь! Я оглянулась по сторонам и обомлела. Весь пол в ресторане был высеян настоящей живой травой!
- О, Господи, - выдохнула я, чуть не наступив на маленькую довольную красавицу. - А их можно гладить? - спросила я с восторгом.
Лекс улыбнулся и кивнул.
- И даже кормить можно. Пойдём к столу, приманишь потом её какой-нибудь гренкой.
Мы сели в дальний угол ресторана за уютный столик с мягкой персиковой скатертью. Я долго и восторженно занималась ещё одной уткой, гуляющей поблизости, пока Лекс на своё усмотрение составлял меню нашего ужина.
Это оказался ресторан китайской кухни, на что мягко намекали бродящие повсюду утки. Мой кавалер выбрал для меня копченых мини-осьминогов на подушке из нори, морские гребешки с овощами, стеклянную лапшу по-сингапурски, ассорти из свежих ягод и мороженое с зелёным чаем.
Бутылка сладкого шампанского была очень аппетитно открыта официантом и разлита по бокалам. Я чуть быстрее, чем нужно схватила бокал и отпила половину. Оказалось, что я жутко хочу пить.
- Может теперь дождешься тоста, милая? - ухмыльнулся Лекс, подливая напиток.
Я скромно опустила взгляд и улыбнулась.
- Прости. За что ты хотел выпить?
Мужчина поднял бокал, в котором золотились всеми оттенками солнца искристые пузыри.
- За мою вакханку, конечно же. За то, что она бросила свои игры в Золушку, перестала убегать. И за то, что я, наконец, её поймал.
Он обворожительно улыбнулся, не сводя с меня ослепительно-топазовых глаз. Раздался звон бокалов, и я выпила ещё половину.
Приятное тепло разлилось по телу. Наколола на вилку маленького кудрявого осьминога и спросила:
- Теперь ты, наконец, расскажешь мне, как получилось, что ты - танцор, но ездишь на дорогой тачке? Что там за “первые клубы”, которые приносят такой доход?
Я иронично улыбнулась. Лекс сложил руки под подбородком, не сводя с меня вдруг ставшего серьёзным взгляда. А ещё он будто следил за моей реакцией…
- На что?
- Я - владелец сети ночных клубов. Один из них - стриптиз только для женщин.
- Правда? - пожала плечами я, спокойно закидывая осьминожку в рот. Они оказались дивно вкусными. Почему-то я не удивилась. Может, все ещё не верилось? - Но это не объясняет твоего танца. Или ты подрабатываешь сам у себя? - ухмыльнулась я такому предположению. Но Лекс ответил снова вполне серьёзно:
- Не совсем. Никто в “Казанове” не знает, что я - владелец. Иногда я прихожу туда и выполняю какие-то отдельные заказы, которые кажутся мне интересными. Развлекаю женщин, которые приходят в клуб отдохнуть.
- Ты их трахаешь? - не поняла я, приподняв бровь.
Лицо Лекса приобрело дерзкое и немного хищное выражение.
- Я развлекаю их и развлекаюсь сам. Мне импонирует их натуральность, естественность эмоций и желаний, которые они не стремятся скрыть за какими-то корыстными целями.
- Но это же… как-то… - я не могла найти слов.
- Не беспокойся так сильно, - усмехнулся он. - Я бываю там не столь уж часто, как ты представила.
- Но ведь это... аморально.
Он приподнял одну бровь.
- А как же ты сама оказалась в таком месте? Да ещё и в приват-комнате с аморальным танцором?
Я немного напряженно промолчала. И, видя моё недовольство, он откинулся назад в кресле и заговорил:
- Знаешь, я не всегда был тем, кто я сейчас, - начал он. А я вдруг поняла, что это первый по-настоящему серьёзный разговор в наших отношениях. - Не всегда был владельцем состояния в миллионы.
Я напряженно сглотнула, понимая, что таких сумм даже не представляю. И меняет ли это что-нибудь для меня?.. Вряд ли. Но вот теперь я поняла, что, похоже, он говорит правду. Лекс - действительно владеет огромным бизнесом!
- В один момент, когда из грязи я стал тем, кем стал, - продолжал он, сверля меня топазами глаз, - мягко говоря, мой круг друзей изменился.
Его голос стал тревожно-натянутым.
- И не по моей инициативе. Большинство из них исчезли. Женщины, которым прежде я был не интересен, стали вешаться мне на шею, как виноградные гроздья. Догадываешься, почему?
- Из-за денег?
- Очень проницательно, - заметил он с улыбкой. - Большинство женщин, узнающих мое истинное лицо, начинают скрывать свое собственное. Остаются только деньги. И я стал искать место, где на меня все так же смотрели бы с простым человеческим интересом. А не только финансовым. Это место оказалось моим стрип-клубом. Я устроился инкогнито сам к себе. Предоставил от себя же рекомендации менеджеру. И получил работу без графика и особенных обязанностей. Только то, что входило в мои желания. Как например приват-танец для таинственной незнакомки.
Он выжидательно посмотрел на меня, улавливая малейшие изменения в выражении лица. А я не знала, что сказать. В принципе, такая позиция была мне вполне понятна. В конце концов, он был свободным мужчиной, который имел право трахать кого-угодно и сколько-угодно. Вот только я надеюсь, что теперь это не так.
- А почему ты рассказываешь это мне? Мог бы скрыть половину. Придумать что-нибудь про случайность.
- Потому что я почувствовал: ты - другая. Тебе я могу показать себя настоящего, не боясь увидеть на тебе такую привычную для меня маску обманчивого обожания.
Он взял меня за руку и сжал. На обычно таком дерзком и слегка высокомерном лице застыло тёплое и ласковое выражение. Оно словно сгорело его холодные топазовые глаза, превратив их мягкие воды южных морей.
Он поднял бокал и чокнулся со мной.
- За мою вакханку, - сказал он и выпил до дна. И тут же игривый огонёк вновь блеснул во взгляде. - К тому же ты и так от меня без ума без всяких денег.
Я фыркнула от такой наглости, но не смогла сдержать улыбку. И, промолчав, отпила шампаня.
- А как вышло, что простой выпускник археологического смог открыть такой бизнес? - спросила я задумчиво.
- Мне повезло, - честно ответил он. - Ведь я начинал не один. Члены моей команды, которые теперь являются совладельцами, имели в своё время выгодные связи. Кто - в “органах”, кто - в налоговой. Сперва была одна небольшая площадка, которая, благодаря грамотной политике быстро начала окупать себя. Потом открылись другие.
- Знаешь, а я рада, что все это не по наследству к тебе перешло, - улыбнулась я. - Есть вероятность, что деньги тебя ещё не успели испортить.
- Испортить? - приподнял бровь он, усмехнувшись. - Такого мне ещё не говорили.
Он мягко улыбнулся, отпив шампанского. А я слегка покраснела.
Пьянящие золотые пузырики ударили в голову, и мне захотелось пошалить.
Тогда я вдруг воровато огляделась по сторонам, а потом голую ногу, что нежилась без туфель на мягкой траве, осторожно подняла вверх. Нащупала пальчиками его бедро, проскользнула дальше, заметив в миг потемневший взгляд, и коснулась через брюки его пока ещё вполне спокойной плоти.
- Что ты делаешь? - мягко спросил он, не думая даже оглядываться по сторонам. Его глаза смотрели только на меня, обжигая чем-то опасно-ярким.
- О, абсолютно ничего! - ответила я, осторожно двигая подушечками пальцев и чувствуя, как под тканью стремительно растёт напряжение.
Улыбка растянулась на моём лице от уха до уха. Наконец-то поводья колесницы в моих руках! И, чтобы хоть как-то подавить радость, я хлебнула из бокала ещё золотой игристой сладости.
Продолжая двигать ножкой, я следила, как Лекс продвинулся чуть вперёд, словно нависнув над столом шириной своих огромных плеч. Облокотил локти на стол и сцепил ладони в замок, сверля меня взглядом, в котором плескалась морская бездна.
Его плоть стала твёрдой, как скалы на Фессалийской равнине. Грудная клетка вздымалась тяжелее и чаще.
- Ты знаешь, - мягко и опасно проговорил он, - когда дергаешь тигра за усы, нужно быть очень осторожной…
Я игриво приподняла брови.
- О! Я предельно осторожна!
В этот момент Лекс хищно улыбнулся, показав белую дорожку зубов. Резко встал из-за стола, схватил меня за руку, выдернув со стула, и потянул следом за собой.
- Принесите ещё шампанского, мы отойдем! - бросил он на ходу удивленному официанту.
Но наши вещи лежали на столе рядом с недоеденными блюдами, и уважаемый служащий ресторана и не думал возмущаться.
А Лекс настойчиво затащил меня за поворот какого-то бокового коридора и почти втолкнул в дверь с табличкой, на которой был в китайской стилистике нарисован щит Марса.
- А почему не в женский? - хохотнув от такого поворота событий, спросила я.
- Туда вечно очередь больше, - отрывисто бросил он, заводя меня в довольно просторную комнатку.
Здесь было очень чисто, и все буквально сияло золотой отделкой. Стопка скрученных в рулоны вафельных полотенец стояла в углу рядом с вазой натуральных фиолетовых цветов. Я таких даже никогда не видела.
Но рассмотреть все в подробностях у меня не было времени.
Лекс развернул меня к себе лицом, вдавливая в своё тело, обнимая жёстко и страстно. И накрыл властным голодным поцелуем.
- Я целый день ждал, когда же, наконец, смогу к тебе прикоснуться, - прошептал он, чуть отстраняясь и придавливая меня к раковине. Его рука зарылась в моих распущенных волосах, пальцы сжались, натянули струящиеся пряди, заставляя меня откинуть голову назад. - Моя… - прошептал он, на этот раз осторожно касаясь губами шеи, словно вдыхая, впитывая момент.
А потом резко развернул к себе спиной и, хлопнув по попе, направил к кабинке.