— Вы знаете, как я могу связаться с ним?
— Боюсь, что нет. Армия не предоставляет его личную информацию. Я только знаю, что он больше не состоит на службе.
Сету удалось выяснить это несколько недель назад.
Девушка вздохнула:
— Так вы даже не знаете в Южной Калифорнии он или нет?
Хоффман издал звук, похожий на сожаление:
— Извините, нет. Хорошей новостью является то, что поскольку вы уже подали федеральные и государственные налоги от имени своего отца и завершили инвентаризацию претензий против активов, мы сможем быстро разрешить вопрос с недвижимостью вашего отца, вероятно, за шесть месяцев или меньше. Как только Ривер свяжется со мной, я поговорю с вашим братом, сообщу ему о предстоящем утверждении завещания, и дам вам знать.
До тех самых пор Рейн оставалось только надеяться и гадать, хотел ли последний оставшийся в живых член ее семьи иметь с ней что-то общее.
— Узнайте, согласится ли он предоставить свои контактные данные, чтобы передать мне. Пожалуйста.
— Конечно. — Затем, после вежливого прощания адвокат повесил трубку.
Лиам положил руки ей на плечи:
— Ты выглядишь шокированной, милая. Скажи, что ты чувствуешь.
— Так много всего. — Она взглянула на него с благодарностью за его любовь, утешающее присутствие и поддержку. — Он ушел, когда мне было девять. Я почти ничего не знаю о нем и его жизни. Последние воспоминания о Ривере: он и Билл, кричащий о его подростковом возрасте, и их уродливая, прощальная драка. Но я не знаю его.
— Он твой брат, твоя семья. Разве ты не хочешь поговорить с ним?
— Думаю, хочу. — Она вздохнула, пытаясь разобраться в шквале своих эмоций. — Но, может быть, существует причина, почему прошло столько времени с тех пор, как мы говорили.
Лиам нахмурился:
— Я не могу представить, что бы это могло быть. Если бы я не видел одну из моих сестер много лет, я был бы в восторге от возможности снова увидеться с ней.
— Если бы они у тебя были, тогда да.
— Вообще-то, любимая… — Он смущенно улыбнулся. — У меня их шесть.
Услышав это, Рейн напряглась. Ее пальцы онемели, и она уронила телефон. Когда он с грохотом упал на пол, девушка стояла и смотрела на Лиама широко раскрытыми от удивления глазами.
— Шесть? Ты никогда не говорил мне.
— Ну… они живут в Ирландии. Мои родители — католики, милая, так что мы плодовитая семейка. Я думал, ты знаешь, что у меня есть сестры. — Он пожал плечами. — Честно говоря, эта тема никогда не поднималась.
— Никогда. Не. Поднималась? — голова Рейн готова была взорваться. Ее раздражительность подскочила вместе с кровяным давлением. Большего она не вынесет. Возможно, она и была более чем на фут (прим.: около 30 см) ниже своих мужчин, но ее нрав мог дать фору им обоим. — Я единственная тут должна выкладывать мельчайшие подробности моей жизни, пока вы скрываете свое дерьмо? И не смей говорить мне о моей речи, Лиам О’Нейл. — Погрозила она пальцем. — Сначала Хаммер и его беременная жена, совершившая самоубийство. Это важно, и я должна была знать. Теперь ты и все эти сестры, о которых я никогда не слышала ни слова.
— Рейн, я предлагаю тебе успокоиться.
«Когда рак на горе свиснет!»
— Скажи мне их имена. Они замужем? У них есть дети?
— Некоторые. Я младший в семье, чтобы ты знала. У всех есть дети.
Рейн положила руку на живот:
— У нашего малыша будут двоюродные братья и сестры, а мне об этом, и знать не нужно?
— Не злись. Я не собирался обманывать тебя.
Девушка прищурилась, глядя на мужчину, разрываясь между болью и яростью.
— Однажды вы сказали, что я должна рассказать все, включая то, что хочу на завтрак. Вы угрожали мне банкой соленьев. Поэтому то, что ты не рассказываешь о крупных ветвях своего генеалогического дерева — это, блять, проблема для меня. — Рейн топнула ногой. — Может быть, ты не говорил мне потому, что никогда не собирался знакомить меня с ними. И нашего малыша.
— У меня никогда не было такого намерения. Не думай, что вы не знакомы потому, что я не горжусь тобой, любимая. Мы поедем в Ирландию, если пожелаешь. — Он потер затылок. — Правда, иногда может показаться, что их слишком много.
— Так ты жалел меня, что ли? — Рейн хотела верить ему… но почти в десять утра, она уже исчерпала весь запас драматических переживаний для этого дня.
— В каком-то смысле, да. Однажды ты поймешь, что я имею в виду. Спроси Хаммера. Он расскажет тебе.
— Он знаком с ними?
— Как-то они приезжали в Нью-Йорк на Рождество. Я думаю, что одна или две сестры влюбились в него, но в то время он был женат. — Объяснил Лиам, а затем послал ей многообещающую улыбку. — Ты очаровательна, когда злишься, сладкая.
— Не пытайся красиво съехать с этой темы. Больше деталей. Чего еще я не знаю?
— Ну… — Лиам помедлил, словно понимая, что ему не удастся обеспечить себе отходной путь. — Кейтлин — самая старшая — она властная крошка. Мэг, задает много вопросов, поэтому всегда будет в курсе всех твоих дел. Шона и Розалин — близнецы. Они как две горошины в стручке, а еще заканчивают предложения друг за другом. Самое смешное, что они замужем за братьями.
— Близнецы? — «Он серьезно?» Она взглянула на свой живот. — В твоей семье есть близнецы?
— Не волнуйся. Многоплодная беременность зависит от женщины. Это связано с количеством яйцеклеток и… — он поморщился. — Следующая сестра — Эшлин. Она тихоня… в основном. Но она прожужжит тебе все уши, если захочет. И Мэйв — просто наказание. Мне почти жаль ее мужа.
Рейн была рада, что сидела, поскольку могла запросто упасть.
— Вау. Так много.
— Их присутствия в действительности бывает больше, чем я могу тебе объяснить. Будь благодарна, что их сейчас здесь нет. Но мы говорили о Ривере. Теперь, когда он замаячил на горизонте, ты хочешь найти его?
Рейн узнала этот прием, когда услышала, это — «отвлекай и хватай». Черт побери, Лиаму повезло, она не была голодна, или съела бы его яйца на завтрак.
— Я не знаю. Мне нужно подумать об этом. Я буду работать над детской.
— Хорошая идея, любимая. Я собираюсь… ммм, прогуляться в клуб, так что могу забрать ту фотографию Хаммера и меня, которую ты хотела оформить в рамку. Что думаешь? — он посмотрел на нее с облегчением от того, что придумал правдоподобный повод для побега. Это было бы забавно, если бы она не была совершенно взбешена. И обеспокоена.
«Шесть сестер? А ее брат был, Бог знает, где».
— Пока будешь отсутствовать, напряги свой ирландский мозг на предмет секретов, которые еще можешь скрывать от меня. Я хочу знать их все.
***
Звуки стучащего молотка и визжащей в холле пилы встретили Лиама, когда он вошел в «Темницу» и направился в кабинет Макена. Как его друг мог работать в таком шуме, было за пределами понимания Лиама, но, несмотря на это, Хаммер сидел за столом, подписывал чеки, казалось бы, не обращая ни на что внимания, пока не поднял глаза и не увидел Лиама.
— Если ты здесь, чтобы отчитывать меня, то я не в настроении.
— Да в задницу это. У меня есть новости. — Лиам опустился в кресло напротив и вздохнул. — Появился Ривер.
— Что ты имеешь в виду под «появился»? Где он? В доме? — Хаммер наклонился, хмурясь. — Ты же не оставил Рейн наедине с ним, не так ли? Мы не можем это сделать, пока мы не узнаем, не является ли он больным, жестоким ублюдком как и его старик.
— Не будь придурком. Меня бы здесь не было, если бы он постучал в нашу дверь. Адвокат, который занимается завещанием, позвонил сегодня утром и сказал об этом Рейн. — Лиам рассказал ему о подробностях. — Она до сих пор не знает, где и как его найти.
— Но теперь она знает, что ее давно потерянный брат жив и не связался с ней. Я уверен, что это расстроило ее.
— Да. Он последний из ее семьи, и я думаю, что она встретит его с распростертыми объятиями. Но она не станцует джигу (прим: джи́га — быстрый старинный британский танец кельтского происхождения). Я думаю, что она будет с ним настороже. — Лиам склонил голову. — У меня такое чувство, что пройдет совсем немного времени, прежде чем мы его увидим.
— Поэтому у нас есть еще один мужчина Кендалл на руках. — Хаммер поднялся и обогнул стол, устроившись на углу перед Лиамом. Мужчина потер переносицу. — Этот день продолжает становиться все хуже и хуже… и мне это совсем не нравится. Мы мало знаем о Ривере, за исключением того, что тот не видел Рейн больше половины ее жизни. Надеюсь, он не думает, что может просто прийти и перевернуть ее мир с ног на голову.
— Судя по тому, что сказала Рейн, он ненавидел Билла. Возможно, это хороший знак.
— Ты не похож на того, кто на самом деле верит в это.
Лиам действительно не верил и ненавидел эти ощущения. Что-то в этом человеке настораживало его…
— Я не знаю, чему верить.
— Возможно, он просто эгоистичная сволочь, которая хочет половину барахла Билла и не станет заморачиваться налаживанием отношений с Рейн. Может нам стоит позвонить Сету и спросить, узнал ли он что-то новое о ее брате?
— Я позабочусь об этом.
— Рейн сейчас одна дома?
— Да, но, уезжая, я включил сигнализацию. Вернусь чуть раньше, чем приедут подрядчики. — Лиам неловко поерзал на сиденье. — Но я должен был уйти до того, как она потеряет еще хоть крупицу своего терпения.
Хаммер поморщился:
— Она все еще злится, что я ушел? Я не хотел ее расстраивать, просто нужно было подумать.
— Она имеет полное право злиться, но дело не в этом. После того, как ей позвонили с вестями о Ривере, мы разговаривали. Хотел бы я, чтобы ты был там и одолжил мне свою лопату для дерьма, которую я дал тебе раньше, потому что я с размаху наступил в кучку.
— Да, ладно? — улыбка заиграла на губах Хаммера. — И каково это на вкус?
— Держу пари, Рейн придутся соленья по вкусу. Мне пришлось заткнуться. О, но ты бы видел ее, Макен. Она была той самой Рейн, в которую мы влюбились: полна желчи и дерзости. Великолепна. Мне, наверное, не стоило говорить ей об этом, пока она была расстроена.
— Да, никогда не говори женщине, что она милая, когда злится. Что ты сделал такого, что взбесило Рейн?
— Мы говорили о Ривере… и я, возможно, сболтнул, что у меня есть шесть сестер.
Глаза Макена расширились:
— Она не знала?
— Нет, я не хотел пугать ее до чертиков.
— Это веская причина, — Хаммер продолжил. — Глупая, но веская. Как долго ты собирался держать это в секрете?
Лиам хотел быть раздраженным, но теперь, когда Рейн не дышала на него с яростью, он мог посмеяться над этим.
— Честно говоря, я не думал об этом вообще. Я, конечно, не ожидал, что она выйдет из себя, когда узнает. Но я упомянул племянниц и племянников и двух моих сестер-близнецов… и в ее голове все завертелось как волчок. Я должен был заткнуться, но у меня случился словесный понос, поэтому я признался, что парочка из них запала на тебя несколько лет назад. После того, как лицо Рейн сменило три оттенка красного, я решил дать ей немного времени, чтобы остыть, поэтому сказал ей, что пойду искать фотографию, на которой нас двое. Помнишь, ту, что она сделала в первый вечер, как я прилетел в Лос-Анджелес? Она хочет оформить ее в рамку.
— Так ты сбежал сюда? — Хаммер захохотал. — Господи. Я бы заплатил денег, чтобы посмотреть, как ты смывался оттуда.
— Прекрати смеяться, идиот. Это не смешно.
— Ты прав. Это чертовски весело.
— Для тебя, может быть. Но я привязался к своим яйцам и хотел бы сохранить их. Я думаю, ты должен остаться дома с Рейн сегодня и поднять ей настроение. Я побуду в клубе.
Хаммер печально улыбнулся:
— Ты боишься нашей девочки?
— Когда она такая злющая, то конечно. Даже топнула ногой на меня.
— О, вот когда ты понимаешь, что она хороша и умна. Я тоже немного боюсь ее, — признался он. — Она простит тебя… в конце концов. Не волнуйся. Как только она сделает это, можешь тайком забраться в ее сумочку и забрать свой пенис.
— Выкуси, ублюдок. — Лиам слегка толкнул друга. — Это серьезная проблема. Она хочет встретиться с семьей.
— Вот черт. — Улыбка пропала с лица Хаммера.
— Именно. Я знаю, что должен был рассказать раньше, но я хотел, чтобы мы разобрались со всем, прежде чем я позвоню семье.
— Со всеми членами?
«Он что, ненормальный?»
— Не думаю, что она к этому готова.
Но Лиам понимал, что вскоре ему придется все рассказать.
— Если она узнает, прежде чем ты выложишь все детали, тебе понадобится экскаватор, чтобы откопать себя в ее черном списке. Как долго ты собираетесь держать их на расстоянии?
Лиам поморщился:
— Как будто у меня есть выбор.
— Неа. Я не удивлен, что Рейн хочет встретиться с ними. Пока Ривер не вернется и не докажет, что он не полоумный придурок, у нее нет семьи.
— Боже, я люблю эту женщину. Хорошо. Я введу ее в семью. — Лиам издал многострадальный вздох. — Тебе нравится, что у меня проблема, не так ли?
— Ага. — Судя по ухмылке, Макен совсем не раскаивался. — Каков твой следующий шаг?
— Я должен дать нашей чертовке время успокоиться. Что бы я сейчас ни сказал, лишь расстроит ее.
— Особенно после всего, что случилось этим утром. — Вздохнул Хаммер. — Все прошло не очень.
— Точно. И мы не можем продолжать в том же духе, Макен.
Хаммер уже не смеялся:
— Я знаю. Мне нужно разгрести свое дерьмо. Я просто не знаю, как быстрее это сделать.
Хотя ожидание вещь неприятная, но признание Макена дало Лиаму надежду. Это был шаг вперед. Он надеялся, что вместе с Рейн они прорвутся сквозь стену, возведенную этим упрямцем.
— Помогу, чем смогу.
— Спасибо. Если бы ты и Рейн не были для меня всем, я бы не стал заморачиваться.
— Не стал бы. — Как бы Лиаму не хотелось задушить своего друга, наконец-то появилась надежда, что Макен попытается решить свои вопросы, возможно, впервые.
— Просто не сдавайся. Ты нужен нам.
Где-то на грани между непокорностью и смирением, Хаммер кивнул:
— Как насчет того, чтобы найти это фото? Есть еще несколько других, хранящихся в ее старой комнате, возможно, она захочет забрать их. Может быть, это заставит ее улыбнуться.
— Думаю, это может сработать, в купе с шоколадными пончиками, по которым она сходит с ума.
— Ты что, подкупаешь ее? И ты назвал меня трусом?
Лиам пожал плечами и криво ухмыльнулся:
— Я должен как-то помириться с ней.
— Хорошая попытка. — Хаммер встал. — Я помогу тебе просмотреть фотографии. Мы позвоним Сету вместе, а потом можешь купить ей свое сладкое подношение.
Лиам выкарабкался из кресла и последовал за другом:
— Хорошая мысль. Но давай не будем никуда торопиться.
Макен достал ключи от клуба из кармана, и они направились к старой комнате Рейн. Но когда они дошли до двери, которая должна была быть заперта, оказалось, что та приотворена.
Беспокойство поползло вдоль позвоночника Лиама:
— Ты переделываешь и ее комнату тоже?
Хаммер нахмурился и покачал головой.
Расправив плечи и сжав челюсти, оба мужчины пришли в боевую готовность. Если кто-то незваный пробрался в комнату Рейн, они должны донести до него, что это место закрыто для посещений.
Макен толкнул приоткрытую дверь, впечатав ее в стену. Вместе они рванули в дверной проем. Чувства обострились, Лиам осмотрел комнату.
Высокий человек, в жилете строителя, находился в комнате Рейн и рассматривал горстку фотографий в своих руках. Он моментально обернулся, посмотрев на них.
Мужчина выглядел знакомо: около тридцати лет, темные волосы, голубые глаза, решительный подбородок. Выражение его лица было полно ненависти.
— Ты кто, черт возьми, такой? И что здесь делаешь? — спросил Хаммер.
— Я здесь ради Рейн. — Он усмехнулся. — Предполагаю, ты — «Мастер Извращенец» — ее сутенер… — затем мужчина зарычал, переведя взгляд на Лиама, — а ты значит клиент и папочка ее ребенка, да?
Глава 4
Хаммер видел этого парня раньше, но не мог вспомнить где. Высокий, с широченными плечами и взглядом, полным ярости. Его произношение было таким же невнятным, как у Билла Кендалла. И Макен определенно узнал эти глаза.