— Кроме тебя — ни у кого. Убирают умертвия, да они и живут внизу. Сюда вообще никто не может проникнуть без меня, защиту не взламывали.
— Мор, это не я. Могу принести клятву на крови. Кто еще заходил? Вспоминай!
Корнелиуса он и не подозревал, поэтому поверил сразу. Не давая вырваться бушевавшей ярости, хозяин дома взял эмоции под контроль и потер переносицу.
— Летом. Сюда спускалась Ясамин. Я тогда в последний момент успел перенастроить защиту, чтобы ее не уничтожила. Один из моих гостей перебрал лишнего и перепутал ее со служанкой, едва не изнасиловав. Она перепугалась и прибежала жаловаться.
— По пути, наверное, очень громко кричала, чтобы ты ее услышал, — нехорошо усмехнулся Корнелиус.
— Допустим. Но как она смогла проникнуть сюда потом? Без меня это невозможно, и я знаю, о чем говорю.
Они на миг замолчали, обдумывая факты.
— Подожди… — протянул Корнелиус, пытаясь поймать ускользающую мысль, а потом внимательно посмотрел на хозяина.
— Твое семя! Живая часть тебя. Это я тебе как целитель говорю. С семенем ей бы хватило времени спуститься вниз и провести поиски. Ясамин любит работать ртом, ты оценил?
— Она еще жива?
Вспомнилось, как любовница выспрашивала насчет умертвий, которых видела в лаборатории. Беспокоилась, что это опасно. И как он ее убеждал, что умертвия подчинены и кроме прямых приказов ни на что больше не реагируют.
— Была. Уходя, я снял боль, чтобы она в полной мере смогла оценить свою новую внешность.
— Идем!
Темнейший даже заскрежетал зубами, выходя в коридор. Понимание, что был слишком самоуверен и его смогла обвести вокруг пальца женщина, стало неприятным щелчком по самолюбию.
Лишь мгновение понадобилось для того, чтобы уловить свежий запах крови. В спешке не обратил внимания, но сейчас задумался: откуда? Жестом остановил Корнелиуса, разворачиваясь и предлагая следовать за собой вглубь помещения.
Запах вел вниз, к камерам, в одной из которых он оставил пленника. Сейчас запертая дверь была распахнута, и когда темные вошли, обнаружили его висящим на цепях. В каждой из глазниц торчало по спице.
Подойдя и дотронувшись до еще теплого тела, Темнейший выругался:
— Тварь! Она была здесь совсем недавно.
— Наверное, решила сбежать с его помощью, — предположил Корнелиус, — но не смогла освободить и убила.
Он и раньше знал, что у бывшей любовницы сильный характер. Когда-то его зацепили красота и бешеный темперамент Ясамин. Но сейчас маг задумался о том, что не каждый мужчина сможет после пережитого ею так молниеносно и дерзко действовать. Терять ей было нечего, раз пробралась сюда, как только осталась одна. Все указывало на то, что Ясамин прошла специальную подготовку, а значит, их встреча была не случайна, и кто-то разыграл многоходовую комбинацию, чтобы подложить красотку под Верховного, зная о его хороших отношениях с Корнелиусом. И та быстро сменила покровителя.
Похоже, эта же мысль пришла в голову и Темнейшему.
— Так где ты встретил Ясамин? — поинтересовался хозяин дома, набрасывая заклинание стазиса на труп, чтобы потом воскресить и попробовать считать хоть какую-то информацию. Судя по тому, как ловко бывшая фаворитка повредила мозг, немногочисленную.
— На костюмированном балу при дворе, во время празднования самой длинной ночи в году. Она играла на сцене.
— Кем был ее покровитель?
— Не знаю, я как-то не интересовался, а она не говорила. Да не смотри на меня так! — воскликнул Корнелиус, защищаясь. — Я оценил ее внешность и страстность, и сразу забрал к себе. Мне дела не было, с кем до меня она встречалась. Конечно, Ясамин пыталась намекнуть про одного-единственного и несчастную любовь, но я слушал вполуха, не веря ни единому слову.
— В каком она сейчас состоянии?
— Нет кожи на лице и туловище. Кровь я остановил и убрал боль. Бездна!..
Только сейчас до Корнелиуса дошло, какую ошибку он допустил, упиваясь собственной местью. Он надеялся, что Ясамин будет биться в истерике, а тварь оказалась в довольно сносном состоянии. Ей хватило сил убить пленника и сбежать.
— А голос? — каким-то странным тоном уточнил хозяин дома.
— Аркан. Она так визжала, что мне надоели ее крики.
— Еще один вопрос: как долго семя может оставаться живым?
— С учетом твоей сильной ауры, даже с поддерживающим артефактом, максимум полдня.
— Последние несколько дней я с ней не спал.
И тут некстати вспомнилось, как Мирэль недавно удовлетворяла его ртом, а когда все было кончено, с улыбкой отстранилась и отошла, загремев баночками и почти сразу вернувшись с пахучим мылом.
— Есть артефакты, позволяющие долго хранить кровь, чтобы не густела, — предположил Корнелиус и тут же отрицательно покачал головой. — Нет, там другой принцип. Даже не знаю…
— Я знаю. Гард! — позвал Темнейший змея, и тот облаком тьмы сполз с его руки, материализовавшись на каменном полу. — Возьми след.
Гигантский змей повел головой из стороны в сторону и стремительно пополз из камеры. Но радовались рано. Едва покинув подземелье, Гард сразу направился к выходу из дома и свернулся кольцом внизу лестницы.
— Ушла порталом, — озвучил совершенно очевидное Корнелиус.
Им оставалось лишь обыскать ее комнату и проверить, не исчез ли еще кто.
* * *Уже ближе к утру в комнату Мирэль зашел ее господин. Несмотря на позднее время, наложница не спала и была одета. Сидела в кресле у окна, кутаясь в шаль. При его появлении даже не повернула головы. В душе у нее было так же сумрачно, как и за окном.
— Скажи — почему? — встав напротив, задал вопрос тот, кому она уже давно отдала свое сердце.
— Почему осталась? — Мирэль подняла погасшие глаза. Сейчас в их глубине притаился пепел от сгоревших чувств и надежд. — Я знала, что вы быстро обо всем догадаетесь, но мне некуда идти. Да и не хочу.
— Почему предала?
— Я внебрачная дочь лорда. Мать всю жизнь любила отца и хранила ему верность. Мы жили в хорошем доме, у нас служили кухарка и садовник. Когда я была маленькая, отец часто нас навещал, но с каждым годом все реже и реже, пока не исчез из нашей жизни совсем, ограничившись пересылкой денег на жизнь через поверенных. Сколько себя помню, мать болела. Думаю, от тоски, и никакие лекари не могли ей помочь, пока она совсем не слегла. Нужны были деньги на хорошего целителя, и я написала отцу. Он приехал, но вместо того, чтобы помочь, сказал, что мне пора платить по счетам и если не соглашусь быть послушной, моя мать умрет в канаве, а я в борделе. И я оказалась у вас…
Голос девушки дрогнул, так как даже по прошествии лет было больно. Мирэль до сих пор помнила, как радость от приезда отца и надежда, что все теперь будет хорошо, сменились горьким разочарованием.
— Однажды я поняла, что так больше не могу, что полюбила того, за кем вынуждена шпионить. Стала писать своим хозяевам о разной чепухе, а потом и вовсе прекратила переписку. Тогда они прислали Ясамин. Я думала — с ума сойду, а она пригрозила, что моя мать умрет, скажи я хоть слово, и шантажом заставила себе помогать. Аннабель стала что-то подозревать, и Ясамин ее чуть не убила.
Мирэль на мгновение замолчала, а потом с болью добавила:
— Когда я отказалась сегодня с ней уйти, то узнала, что моя мать уже давно умерла, и письма, якобы от нее, писали чужие люди. Отец не стал ее лечить, бросил умирать. Лорды могут использовать своих бастардов, но не ценят бывших любовниц. С моим отъездом судьба моей матери перестала его волновать.
Перед глазами до сих пор стояла обезображенная Ясамин, наблюдающая за ней. Отслеживающая, как меняется лицо после известия, и содрогающаяся в беззвучном сумасшедшем смехе.
«Смотри на меня! Это же ждет и тебя», — жалили написанные слова, а при взгляде на окровавленное лицо и шею к горлу подкатывала тошнота.
— Сейчас ты расскажешь все, что знаешь.
Голос господина звучал холодно, но Мирэль и не рассчитывала, что его тронут ее слова, и не ждала прощения. Она понимала, что надеяться не на что и сегодняшнюю помощь Ясамин иначе как предательством воспринимать нельзя. Но не дай бог кому-либо выбирать между той, которая дала жизнь, и любимым!
— Я все расскажу, — согласилась она.
Глава 17
Едва приоткрыв глаза, я резко села на постели. Вся сонливость улетучилась без следа, стоило увидеть рядом Харна. Принц лежал на одной подушке со мной в очень неудобном положении: сам сидел в кресле, а туловищем лег на кровать, одной рукой обнимая подушку, а вторую положив мне на талию. От моего резкого движения она сползла на бедра, но тут же пальцы сжали одеяло, как будто даже во сне не желая отпускать.
Я смотрела на опекуна во все глаза, не понимая, почему он ночевал здесь.
— Лоран… — Харн сонно посмотрел на меня снизу вверх и мечтательно улыбнулся. Упавшие на глаза светлые пряди распущенных волос придавали ему мальчишеский и немного хулиганский вид. — Ты очень красивая. Как я мог этого раньше не замечать?!
Комплименты, произнесенные расслабленным и хриплым со сна голосом, вызвали неоднозначную реакцию. Наверное, мой взгляд дал принцу понять, что не все в порядке. Он посмотрел на меня, на свою руку на моих бедрах. Сонливость исчезла из его глаз, Харн отодвинулся и сел в кресле, потирая лицо.
— Прости. Вчера я очень сильно испугался за тебя. Оставить одну было выше моих сил. Думал немного посижу, посторожу твой сон, прогоняя кошмары, если они будут, и сам не заметил, как уснул.
Такое объяснение было понятно, а забота тронула, и я выдохнула.
— Держи, я принес тебе переодеться, но ты уже спала.
Он взял переброшенный через подлокотник кресла халат и протянул мне. А сам встал, разминая затекшую шею и мускулы, и повернулся спиной, давая возможность одеться. Я быстро натянула на себя его халат. Пусть не теплый, как мой, а из плотного атласа, но зато без всяких кружев. Плотно запахнувшись, затянула пояс и стала выбираться из кровати. Но стоило встать на ноги, как зашипела сквозь зубы. Все тело болело так, будто меня избили.
. — Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно обернулся опекун.
Скривившись, мимикой выдала всю гамму своих ощущений.
— Где болит?!
Харн подскочил ко мне, и с трудом удалось объяснить, что жить буду. После тренировок с магистром Рисаем бывало и хуже.
— Советую полежать в горячей ванне, она тебя расслабит, а я пока переоденусь и принесу тебе укрепляющий отвар от целителя.
Я удивилась, почему он сам, а не служанка.
— Лоран, пока ты здесь, в эту комнату никто, кроме меня, не войдет. Мне хватило вчерашнего, я усилил защиту. Так что ничего не бойся.
Не зная, как реагировать, просто кивнула.
Наверное, хорошо, что Харн сказал мне об этом. Иначе, оставшись в комнате одна, так бы и представляла себе, что открывается тайный ход и появляется принц Гредиан. Интересно, накажут ли его за то, что он меня запер? Судьба стражников тоже волновала. Вчерашние события казались каким-то кошмарным сном, при солнечном свете я уже могла без содрогания вспоминать о них, и хотелось верить, что никто не пострадал.
Принц оказался прав, после горячей ванны я почувствовала себя ощутимо лучше, а когда оделась в собственную одежду, стало совсем хорошо. Харн вернулся вместе со служанкой, которая несла поднос с завтраком.
— Я тут подумал, что ты будешь не против, если мы позавтракаем здесь. После вчерашнего нас раньше обеда ждать не будут.
Слишком хорошо меня изучил опекун и понимал, что с его семейством я предпочитаю встречаться как можно реже. Он протянул отвар, а сам коснулся моей головы, произнося заклинание. Влажные волосы тут же стали сухими, а я в очередной раз пожалела, что так не умею. Очень полезное заклинание. Обидно, когда можешь потоком воздуха крошить стену, но не в силах высушить волосы или избавить от грязи одежду.
Пока мы ели, мысли кружились вокруг моих новых способностей. И, конечно, я прикидывала, как бы все рассказать Харну. Он же не знает, что вчера я успела побывать еще и у варваров. Пусть лучше услышит это от меня. Сам принц с отцом еще не встречался, но принес новости: Гредиан под стражей в своих покоях.
«Стражники, которые встретили меня ночью, живы?» — задала я волнующий вопрос и тут же помрачнела, прочитав ответ на его лице.
— Мне жаль. По официальной версии на брата готовилось покушение. Добавили яд в вино, а стражники его выпили.
«Ты сам в это веришь?»
— К сожалению, доказательств иного нет, но я уверен, что отец разберется.
Известие испортило аппетит и настроение. Желая меня приободрить, Харн предложил:
— Раз мы здесь, давай покажу тебе город, погуляем. Хочешь?
Если откровенно, желания куда-либо идти не было. Редко наши вылазки оставались без приключений, а мне и вчерашних хватило с лихвой.
«Мне нужно закончить реферат. Давай прогулка ограничится библиотекой?» — ответила опекуну. Кстати вспомнилось, сколько еще нужно изучить материалов, а в библиотеке Академии нужных книг можно и не достать, так как все готовятся.
Умом понимала, что так будет лучше, но как назло подумала о вкусных пирожных в кондитерских Саруна. Наверное, в столице они еще вкуснее.
— Лоран, что? — заметил Харн.
«Сладкого хочется», — честно призналась ему.
— Иди занимайся, а я решу этот вопрос, — тепло улыбнулся принц.
Поедет в город? Без меня?!
— Лоран, ты не поверишь, но во дворце тоже отличные повара, — рассмеялся Харн, смотря на мою обиженную мордашку.
Подождав, пока я соберу вещи, и проводив меня до библиотеки, он удалился, насвистывая что-то себе под нос. Некоторое время я просто сидела и улыбалась, глядя перед собой в пространство. Все же мне повезло с опекуном!
Можно было бы подумать — он узнал о том, что я девушка, вот и ведет себя соответствующе, но и в самом начале нашего знакомства Харн был заботлив и предупредителен. Охранял мой сон после нашей первой встречи с Тенью, купил мне коробку пирожных, когда увидел, насколько они мне понравились. Это его увлечение сиреной вбило клин между нами, вызвав обиды и недопонимание. Мы прошли через многое, и сейчас казалось, что вернулись в начало нашего знакомства. Харну неважно мое происхождение, и относится он ко мне так же, как и раньше, а я научилась ему доверять.
Я еще долго думала об этом, с трудом настраиваясь на рабочий лад, но потом так зарылась в книги, что потеряла счет времени. Появление опекуна даже сразу не заметила.
— Лоран, отвлекись!
А? Что? Я вскинула голову, ничего не понимая. Дальнейшее же воспринимала с открытым ртом. Слуги притащили стулья и круглый стол, накрыли его накрахмаленной белоснежной скатертью, а потом начали носить самые разнообразные сладости, начиная от многочисленных маленьких пирожных и засахаренных фруктов и заканчивая желе с муссами. От такого изобилия у меня глаза на лоб полезли.
— Я, надеюсь, ты не откажешься сделать перерыв и выпить со мною чаю? — с невинным видом произнес Харн, приглашающе отодвигая стул.
Глядя на все это изобилие, мне захотелось подбежать к нему и повиснуть на шее. Кажется, столько сладкого я за всю свою жизнь не видела! Мы не смогли пойти в кондитерскую, и он перенес ее сюда.
Не знаю, как я сдержалась и не наделала глупостей, расчувствовавшись. Осторожно подходила к накрытому столу, боясь, что это все сон, но ничего не могла поделать с улыбкой. Наверное, совершенно глупой, но она отказывалась сходить с моего лица.
— Видела бы ты, как сияют твои глаза, — наклонившись, шепнул Харн, пододвигая мне стул.
Какое сияние?! Мои глаза разбегались при виде пиршества, и хорошо, что я сидела. Все было настолько ярко, красочно, что страшно пробовать такую красоту.
Принц же не испытывал моего благоговения. Переставив свой стул поближе ко мне, он налил нам чаю и, потирая руки, с предвкушением спросил:
— Итак, с чего начнем?
«Со всего и сразу!» — хотелось выпалить мне, так как определиться было нереально.
Прочитав все по моему лицу, Харн радостно и как-то светло улыбнулся и стал наполнять мою тарелку по своему выбору. Попробовав первое воздушное пирожное, которое просто таяло во рту, я едва не застонала от блаженства. Потом последовало второе, третье, четвертое… Они не повторялись, каждое оказалось оригинальным, со своим вкусом.