Ну и еще как всегда — мрачный и недовольный.
Риар поднял бровь, заметив мое внимание.
— Помни о мече, что меж нами, дева. И о своих обещаниях.
Я закатила глаза, поражаясь такой самовлюбленности. Хотя, это и понятно. То, что ильхи красивы, заметила каждая из переселенок, как только мы прибыли на фьорды. Краст отличался от тех, кого мы встречали, и пожалуй, он не был так привлекателен, как Лерт, или тот же Хальдор, не обладал точеным профилем того риара, что был изображен на известном в столице фото. Скулы Краста были слишком высокими и острыми, глаза пугающими, а нос с горбинкой. Нет, он не был классическим красавцем, но от этого казался еще более притягательным. Не сомневаюсь, что он понравился бы девушкам Конфедерации.
К счастью, я к этим несчастным не относилась.
— Не переживай, — злость в голосе скрыть не сумела. Повертелась, пытаясь разобраться, как повязывается длинный пояс. — Я покину твой Дьярвеншил, как только смогу. Навсегда. К тому же… — не удержалась я от шпильки: — Ты не в моем вкусе, Краст. Всегда предпочитала светловолосых!
Натянула ботинок и тихо зашипела от боли. При ближайшем осмотре выяснилось, что в мою обувь кто-то насыпал мелких и острых камушков.
— Гостеприимство по-дьярвеншильски, — фыркнула я, осматривая остальную одежду. К счастью, она была в порядке — то ли вредители побоялись портить ткань, то ли лежала она слишком близко к кровати. Но вот впредь мне точно стоит внимательнее смотреть и по сторонам, и под ноги.
— Что ты там бормочешь себе под нос? — осведомился с кровати риар.
— Размышляю, в какое прекрасное место попала, — отозвалась я. — Какие здесь милые и добрые люди. То душат, то подставляют, то обувь портят… Золото, а не люди. Что б вас всех…
Краст приподнялся и нахмурился. А я, гордо задрав подбородок, направилась к двери. Правда, уйти с достоинством не удалось — я споткнулась о неровную доску на полу, и чуть не грохнулась носом об стол. И окончательное фиаско настигло меня насмешливым мужским голосом:
— Не хочу тебя останавливать, но ты неправильно надела платье, нареченная. Вышивка должна быть впереди.
Я пробормотала что-то ругательное, попыталась развязать кожаный пояс, затянула узел, зашипела и плюнула.
— И я запрещаю тебе покидать башню.
— Что? — подол взлетел от резкого движения. Мне теперь в четырех стенах сидеть?
— Я сказал. От тебя много проблем, лирин. И уже убытки. Твои долги оплачивать придется мне. Или надеялась сама расплатиться с Хальдором?
— Я не знала, что нельзя брать еду!
— Так узнай, прежде чем делать! — рявкнул ильх. — На что у тебя под боком вертится эта мелкая прислужница? Кроме как ресницы чернить ни до чего путного не додумались?
Щекам стало жарко, кулаки сжались от злости. Вот же гад. Взгляд сам собой зацепился за кувшин на столе.
— Кинешь в меня — запру в подполе, — с предвкушением произнес ильх. И приподнялся на локтях, прищурился. Всем своим видом изображая отличную мишень, в которую так сложно промазать. И по ожиданию в его лице было понятно — ильх прямо жаждет осуществить свою угрозу!
Поэтому я лишь расправила плечи, развернулась и вышла, от души хлопнув дверью.
Глава 13
Краст со злостью глянул на закрытую дверь. Дерзкая дева. Жаль, что не швырнула кувшин, вот бы он обрадовался. И не пришлось бы как вчера колотить молотом по наковальне, чтобы унять глухую ярость. Запер бы девчонку в подполе — и нет проблемы!
Хальдору пришлось отдать хороший кинжал за глупость лирин. Пришел, швырнул клинок, тот и впился острием у ног черного хёгга.
— В уплату долга, — процедил Краст, глядя на ильха. — А ещё раз подойдешь к чужачке — следующий нож воткну в твое горло.
— Посмотрим, — прошипел в ответ Хальдор и усмехнулся насмешливо. — Мне жаль эту девушку. Ты ведь не сказал ей о себе? Соврал или промолчал? Она растеряна и напугана, ничего не понимает… Ей не повезло оказаться в Дьярвеншиле.
— Жаль ее? Вот уж вряд ли. Ты лишь нашел повод позлить меня, — Краст хмыкнул, а Хальдор вздохнул и пожал плечами.
— Это повод показать тебе, что каждому свое место, Краст. Ты не на своем, и сам это знаешь. Все это знают.
Риар вскинул голову, хищно прищурился, спросил с надеждой:
— Хочешь это изменить?
Хальдор наклонился, рывком вытащил застрявший в доске нож. Выпрямился. Ухмыльнулся. Качнул лезвие на пальце, оценивая клинок. Кивнул одобрительно и убрал в голенище сапога.
— Ты хороший кузнец, Краст.
Краст скрипнул зубами. Хороший кузнец. Но плохой риар.
Вышел, придержав дверь, чтобы не снести ее к йотуновой матери!
А потом пришлось колотить молотом по наковальне так, что чуть не разнес кузню. Надо бы придержать злость… Но как ее сдержишь, когда ветер шумит, Дьярвеншил разваливается, да еще и ненужная невеста рядом крутится и всюду сует свой нос!?
Когда он пришел ночью, девчонка уже сопела под одеялом и шкурами, залезла с головой, словно звереныш в нору. Думал и уйдет, пока спит. Так нет же, проснулась, чтоб ее Горлохум спалил и Хеллехёгг сожрал!
Краст фыркнул недовольно, но вдруг поймал себя на том, что усмехается. И настроение на удивление бодрое, хотя это и странно, стоит вспомнить пробуждение. Странная чужачка напоминала неведомого зверька — странного и порой даже смешного. Хотя за предложение завернуть родовой меч в тряпочку и хотелось свернуть девчонке шею. Ни одна женщина фьордов никогда не сказала бы такое воину. Никому такое и в голову не пришло бы. В тряпочку. Краст снова хмыкнул. Первым желанием было поступить как должно — наказать зарвавшуюся деву. Лишить еды на пару дней, голод всегда наводит порядок в глупых головах. Но глянув в лицо девы, Краст почему-то промолчал. Может, потому что мяса в ней и так не было. А он слишком хорошо знает, что такое голод… Ну и к тому же… не хотелось признаваться, но стало смешно. Да так, что он едва сдержался. Краст помнил время, когда этот меч висел над кроватью отца, как символ войны, которая сделала его риаром. Ингольф захватил Дьярвеншил по праву сильнейшего, вызвав на поединок прежнего риара башни. Историю этого клинка Краст слышал тысячу раз и ненавидел и ее, и сам меч, к которому ему было запрещено прикасаться. Он и не думал, что давняя эта злость еще жива в нем, а когда чужачка сделала свое оскорбительное предложение, вдруг ощутил, как что-то внутри натянулось… и треснуло. Словно давно дрожащая от натуги тетива. А всего-то и нужно было — обернуть в тряпочку отцовское наследие.
Усмехнувшись, риар легко спрыгнул с кровати, прошелся по комнате, потягиваясь и с удовольствием подставляя тело прохладному воздуху.
Он сказал девчонке правду — скоро в Дьярвеншил придут ветра с гор, принесут такой холод, что пора бы оживить огонь хёгга между каменных стен башни. Но, пожалуй, риар повременит. А то еще согреется его лирин, да решит задержаться!
А это не нужно.
Ей же лучше будет, если уберется из этих мест как можно дальше.
Краст сжал зубы.
Он присел возле стены, поднял острый камушек, повертел задумчиво в руках. То, как вытряхнула свою обувь чужачка, не укрылось от взора риара. А вот то, что промолчала, не став никого обвинять — заинтересовало. Дева оказалась стойкой, чего и не скажешь, глядя на нее. Стойкая и упрямая. Ну да ладно, Дьярвеншил и не таких стесывал. Долго все равно не продержится, сбежит, причитая и охая — и хорошо.
Однако кто же удружил его нареченной, начинив ботинки? Краст хмыкнул недобро, подбросил на ладони осколок. Женщины, кто же еще… все беды от них. Смотрят волком на его лирин, скалят зубы.
Помрачнев, поднял с лавки у стены холщовый мешок девы и без зазрения совести высыпал содержимое на пол. Присел, рассматривая пару книг в потрепанных обложках, цветные стержни, несколько плотно исписанных листов, перевязанных красной лентой. Чьи послания так важны для чужачки, что она привезла их даже в Дьярвеншил? Ведь ей можно было взять лишь самое дорогое, значит, вот это и есть — самое…
Так от кого эти письма?
Краст знал некоторые буквы, но в синих строчках разобраться не выходило. Резкие угловатые хвостики и сильный наклон не давали понять слова.
Повел пальцем, силясь уловить ускользающий смысл и сложить издевающиеся над ним знаки. Вот здесь А, а там — Р. И ещё С, К. Буквы его имени. А эти — неизвестные, круглые, пузатые, непонятные… словно гнусные насекомые, усевшиеся на ровных линиях. Внутри полыхнуло горечью и злостью, и захотелось сунуть листок в огонь, чтобы покончить с этим.
— Что ты делаешь? — возмущенный окрик нареченной заставил риара моргнуть и выпрямиться. Дева открыла рот, быстро скользнула взглядом по его телу и… покраснела. Так резко и явно, что ильх удивленно уставился на лицо, залившееся румянцем.
Дева же резко отвернулась и сказала глухо, глядя в противоположную стену комнаты.
— Почему я постоянно застаю тебя… без ничего. И отдай мои письма. Кто тебе разрешил копаться в моих вещах?
— Венец, который я на тебя надел, — напомнил Краст, с интересом разглядывая напряженную до хруста спину девушки. И почему-то вспомнилось, какая она была на ритуале — в шкуре и крови. И как облизывала губы, с вызовом и насмешкой глядя в лицо Харальда. Или как стояла в кузне, с удивлением глядя на Краста. Презрения в ее глазах не было… Мотнул головой, прогоняя воспоминания. Не надо думать о чужачке.
— К тому же, я должен знать, кто живет в моем доме. Что здесь написано?
Нареченная быстро глянула через плечо, снова отвернулась.
— Это письма моей матери. И раз ты их читал, то зачем спрашиваешь! — сердито воскликнула она. И вдруг застыла. Медленно повернулась, закинув голову и глядя в лицо ильха. — Постой-ка… ты что же… читать не умеешь? Но мне говорили, что риары умеют читать, наследников этому учат!
Краст сжал зубы, ощущая, как портится благодушное утреннее настроение. Швырнул бумаги на пол, и снова захотелось — в огонь… вместе с чужачкой. Надо было ее все-таки придушить. Или запереть… Жаль, что за это придется слишком дорого платить!
— Меня не учили. И в риары не пророчили. И это не твое дело, поняла?
Дева смотрела внимательно, но ожидаемого презрения Краст снова не заметил. Ни презрения, ни насмешки, как тогда, в кузне. Лишь легкое удивление.
— Поняла, — она вздернула свой острый подбородок, словно воин — острие клинка. — Хочешь, научу?
Сказала и осеклась, словно пожалела. Но тут же вскинула подбородок еще выше.
— Научу читать и писать. Сколько получится, раз у нас всего месяц…
— Мне не нужны подачки от пришлой девы, — сквозь зубы прошипел риар и, развернувшись на пятках, схватил свою одежду и хлопнул дверью комнаты. Злость улеглась уже на десятой ступеньке, возвращая голове разум. И Краст остановился. Натянул неторопливо штаны, ещё медленнее рубашку. Покосился на закрытую дверь наверху. И снова помрачнел. Разве нареченная не должна бежать следом и кричать, что она не права? Ну или еще что-то кричать, неважно что, лишь бы задобрить и успокоить разъярившегося от бабской глупости воина?
Дверь оставалась закрытой, а бежать и кричать, похоже, никто не собирался. Снова захотелось подняться и придушить вредную деву, что злит его уже в который раз!
— Морь бесцветная, — хмуро сказал Краст, все ещё поглядывая на дверь.
— Краст? — внизу показалось лицо Рэма. — Ругаешься? Неужели Ингрид снова подарки требует? Так у дев порода такая, ты же знаешь!
Краст рявкнул, что Рэму лучше бы заткнуться, когда наверху скрипнула половица. Резко повернув голову, ильх увидел бледное лицо чужачки и серые глаза, казавшиеся глубокими водами тающих ледников. Скрипнув зубами, риар отвернулся и пошел вниз.
* * *В нижнем зале за столом сидел лишь беловолосый ильх. Краст молча устроился в торце, посмотрел в тарелку с вязкой субстанцией, которую поставила перед ним прислужница. Мне подали такую же, и я с отвращением ткнула ложкой во что-то, воняющее тухлятиной. Попробовала осторожно, но надеждам не суждено было сбыться. Вкус у варева оказался ещё хуже, чем вид. Поэтому я изумилась, увидев, как быстро и сосредоточенно поедает невкусный завтрак Краст.
Риар ел, не поднимая глаз, положив локти на стол так, что тарелка оказалась внутри рук. Дочиста выскреб со стенок мерзкое варево и даже ложку несколько раз облизал. Глянул с легким сожалением, словно желая добавки, но просить не стал. Так же молча поднялся и ушел.
Я проводила взглядом его спину. Внутри было как-то плохо и маетно.
— Чем ты снова разозлила своего риара, дева? — спросил вдруг беловолосый, заставив меня вздрогнуть.
Ответить не успела, потому что из кухни вылетела раскрасневшаяся Анни.
— Лирин, ты уже встала? Но почему не позвала, я помогла бы тебе одеться!
— Я сама справилась, — пробормотала негромко, косясь на пустую тарелку, оставленную на столе риаром.
— Скажи, Анни, у вас тут всегда так кормят?
— Да, нареченная. Для тебя все самое лучшее!
Лучшее? Я чуть слюной не подавилась. Боюсь тогда предположить, что едят прислужницы или простые воины!
— И кто руководит на кухне?
— Так Брида. Кухарка она! — покосилась на дверь девочка. — Я сейчас попить принесу!
Анни умчалась, а я понимающе хмыкнула. Кажется, старуха неплохо тут устроилась и хозяйничает, пользуясь тем, что риар не обращает внимания на самоуправство. Хотя это и странно, неужели ему все равно?
— Нареченная риара имеет право распоряжаться в его владениях, — тягуче произнес рядом беловолосый. Я подпрыгнула, потому что в своих раздумьях успела о нем забыть. Ильх устроился на лавке напротив, внимательно рассматривая меня. Я решила, что тоже могу не стесняться, в конце концов, какой спрос с ушибленной? И уставилась на него в ответ.
Молодой, на вид ровесник Краста. Приятные черты лица, холодные ярко-голубые глаза, ресницы и длинные волосы такого белого цвета, что кажутся ненастоящими. Словно снегом присыпанные. Так же, как и черная грива Краста, волосы распущены, лишь схвачены с боков несколькими тонкими косичками, в которых болтаются железные бусины, косточки и, кажется, льдинки. В противовес прядям, лицо загорелое, почти смуглое. Выглядит это сочетание бронзы и льда завораживающе настолько, что невозможно оторвать глаз.
В вороте безрукавки ильха темнело черное кольцо Горлохума, на рельефных предплечьях — широкие, изрезанные символами браслеты. И металл этих странных украшений тоже удивительный — тускло-белый, словно серебро или платина, покрытая инеем.
Я покопалась в памяти, вспоминая его имя. Рэм. Снежный дракон.
— Сегодня ты уже не похожа на йотун-шагун, — с усмешкой протянул снежный. — Наш воздух не так уж и плох?
— В отличие от вашей еды, — любезно улыбнулась я, отодвигая тухлые лепешки. — Боюсь, от нее точно можно озвереть. Значит, нареченная риара может посмотреть запасы?
— Конечно. Это ее обязанность. Запасы, кладовые, подполы. Все, кроме сокровищницы. От того, как покажет себя нареченная, многое зависит. И если неумелая, то риар может и отказаться от такой невесты, найти более… способную.
Ильх явно насмехался, но я решила пропустить издевку мимо ушей. Хвала всем местным и неместным богам, риар и так от меня откажется. А вот если не наладить кормежку, то я скончаюсь от голода или несварения желудка гораздо раньше пресловутого дня солнцестояния.
Снова посмотрела на тарелку Краста и, нахмурившись, отвернулась.
— Помнится, прежний риар, отец Краста, не один десяток невест перепробовал. — Ильх наклонился вперед, положил крупные ладони на стол. — Нареченные у него не задерживались, да и жены тоже. Гибли, бедняжки. До того дошло, что ни один фьорд свою деву в Дьярвеншил не отдавал. Пришлось за Туман прошение посылать. А вот твоим правителям, видимо, плевать на дочь своих земель. Откуп взяли и тебя отправили. Конфедерации не ценит своих дочерей?
Я смотрела в ярко-голубые глаза ильха спокойно. Если он и надеялся, что вспылю, то ошибся, меня такой провокацией точно не возьмешь. Я-то знаю, зачем приехала.