После обеда меня ждало еще одно дополнительное занятие. На этот раз с Ронаном Фолкнором, и для него мне пришлось идти в кабинет, который находился в «семейной», как оказывается это называли, части замка.
Это занятие прошло более напряженно, чем с Ирис. Ронан, конечно, вел себя как учитель, а не как подружка, с которой можно отвлечься на сторонние темы. И поскольку я была единственной ученицей на этом занятии, для меня оно оказалось вдвое интенсивнее. Под конец от названий частей печатей и их назначений закружилась голова, а рука устала конспектировать.
Ронан «обрадовал» меня тем, что печать, как и зелье, нуждается в активации, то есть в жертвоприношении.
— А другого способа активации не существует?
Кажется, это был первый вопрос, который я задала за полтора часа. Ронан удивленно посмотрел на меня.
— Это же магия смерти, — напомнил он. — Смерть должна присутствовать так или иначе. А что не так с жертвоприношением?
Я недоверчиво посмотрела на него.
— А что с ним может быть «так»? Убивать ни в чем не повинных зверьков — разве это правильно?
Ронан откинулся на спинку кресла, на котором сидел, и с улыбкой посмотрел на меня. Мы занимались за его письменным столом, и для меня он приставил стул рядом с собой, а сам сидел на своем обычном месте.
— Разве ты не употребляешь зверей в пищу? Рыбок, птичек и прочих?
— Но это не то же самое, — неуверенно возразила я.
— Только потому, что ты не сама их убиваешь?
Я не нашлась, что на это ответить. Да, в некоторой степени так и было: я сама не рубила курице голову, не потрошила рыбу, не снимала шкуру с кроликов. Я понимала, что кто-то это делает, но происходило это далеко от меня. И мне не хотелось приближаться.
Думаю, Ронан правильно понял мое молчание, потому что вздохнул и мягко похлопал меня по плечу.
— Мне жаль, Линнея, но это единственный способ активации, доступный нам. Вероятно, вы на юге используете другие способы, но я не могу тебе с этим помочь. Зато могу угостить чаем, если ты устала.
Чай был очень кстати, тем более компания Ронана нравилась мне гораздо больше, чем компания его брата. Он вышел отдать распоряжение прислуге, а я осталась в кабинете. Сложив вместе учебник и тетрадь и убрав ручку и карандаши в пенал, я обвела любопытным взглядом кабинет. Ронан еще не вернулся, поэтому я могла позволить себе осмотреться, не стесняясь. Конечно, если бы я вдруг оказалась одна в кабинете шеда, то сидела бы, не шелохнувшись, в страхе, что он может в любую секунду вернуться и неправильно истолковать мой интерес. Но Ронан не производил на меня такого пугающего впечатления.
На столе я не нашла ничего примечательного: несколько книг с множеством закладок, сложенных на краю стопкой, лоток с писчей бумагой, принадлежности для письма и черчения, лампа, которую скоро предстояло зажечь, потому что за окном уже темнело и естественного освещения не хватало.
Я перевела взгляд на книжные шкафы и прочую мебель. В кабинете имелась зона для отдыха: небольшой диванчик и кресло у окна, рядом с которыми стоял низкий кофейный столик. Книжные шкафы тянулись вдоль противоположной стены, и книг на полках помещалось немало. Наверное, я за всю жизнь столько не прочту.
В одном из шкафов была полка, отведенная не под книги, а под рамки с фотографиями. Я встала со стула, желая одновременно и размять затекшие мышцы, и посмотреть на фотографии вблизи.
Снимков здесь стояло немного, и к собственному удивлению я узнала почти всех запечатленных на них людей. Первым в глаза бросился более старый фотопортрет, на котором были изображены молодая госпожа Фолкнор и серьезный мужчина в мантии верховного жреца. Очевидно, отец Ронана и Торрена, прежний шед Фолкнор. На другой фотографии госпожа Фолкнор выглядела уже старше, рядом с ней стоял мальчик лет десяти. Я не смогла определить, кто это — Торрен или Ронан. Они были очень похожи даже сейчас.
Однако заметив третий снимок, я потеряла интерес к остальным. На этой фотографии я прежде всего узнала девушку. Конечно, без окровавленной ночной сорочки и мертвенной бледности она выглядела не так устрашающе. Просто молодая красивая дама со скромной улыбкой и счастливым взглядом. На этом групповом портрете она стояла между двумя мужчинами. Торрена Фолкнора она держала под руку, а Ронан стоял рядом с ними. Все трое улыбались.
Все трое. Даже Торрен Фолкнор. На нем уже была мантия верховного жреца, и он старался выглядеть серьезным, но такой мрачности, как сейчас, на снимке заметно не было. Я даже взяла рамку с фотографией в руки и поднесла ближе к глазам, чтобы лучше рассмотреть.
И едва не выронила, когда практически над моим ухом раздался комментарий:
— Это его первая жена. Линн.
Я вздрогнула и виновато посмотрела на Ронана, торопливо ставя фотографию на место.
— Простите.
— Я понимаю ваше любопытство. — Он мягко улыбнулся и посмотрел на снимок, подавив вздох. — Хорошая была девушка. Мы знали друг друга с детства, можно сказать, росли вместе. Они жили здесь неподалеку. Хорошая семья, высокое происхождение. Не жрецы, но тоже состояли в дальнем родстве с королевской семьей.
— Что с ней случилось? — осмелилась спросить я, хоть мой вопрос и прозвучал едва слышно.
Ронан нахмурился и удивленно посмотрел на меня.
— Почему вас так интересуют подробности смертей жен моего несчастного брата?
Я пожала плечами и смущенно отвела взгляд в сторону.
— Может быть, потому, что я тоже собираюсь стать его женой?
Ронан на это неожиданно усмехнулся. Нехорошо так, почти зло. Выглядело это до того непривычно, что я немного растерялась.
— Ах да, конечно. То ли проклятие, то ли злой рок, то ли мой брат — убийца, который лично губит своих жен. Слухи, пересуды… До меня они доходили. Думаю, до Торрена тоже. Знаете, в отношении Линн они в каком-то смысле справедливы. Ее действительно убил он.
Мне показалось, что сейчас ноги меня подведут и я позорно грохнусь на пол. Ронан сказал это так отстраненно, так спокойно. В его голосе слышалась только едкая ирония, но никак не осуждение и не ужас. Я удивленно посмотрела на него, не в состоянии скрыть собственный шок. Ронан на это только хмыкнул и уточнил:
— Или правильнее будет сказать: ее убил его ребенок. Линн умерла в родах. И она, и их сын. Торрен, несомненно, виноват в этом, но за такое не наказывают. Как вы думаете?
Я никак не думала. У меня кружилась голова от этой новости. Когда чуть больше недели назад у нас в Южных землях начали говорить о гибели молодой жены верховного жреца Северных земель, о смерти его первой жены упоминали загадками. С многозначительными намеками и выразительными взглядами, но без конкретики. Однако по разговорам складывалось впечатление, что он сгубил обеих. И это «сгубил» как-то сразу преобразовалось в головах многих — в том числе и в моей — в «убил». Но оказывается, смерть первой жены Фолкнора была не его виной. Она была его личной трагедией, которую в наших землях извратили до неузнаваемости. Совсем как легенду о Невесте Смерти.
— Это ужасно, — выдохнула я, чувствуя, как в горле встает ком, а глаза начинают щипать слезы.
— Да, верно, это было ужасно, — согласился Ронан мрачно. — Ужасная ночь, за которой последовал ужасный год. Мне кажется, Торрен с тех пор ни разу не улыбнулся по-человечески. Мы все очень надеялись, что Лилии удастся растопить лед отчаяния, который его сковал. Но видите, как вышло…
Скрипнула дверь, и в кабинет вошел уже хорошо знакомый мне лакей с большим подносом, на котором разместились чайник, пара изящных чашек и две небольшие вазочки: одна с маленькими круглыми шоколадными конфетками, а другая с тонким хрустящим печеньем. Лакей поставил все это на кофейный столик и тут же исчез, а Ронан пригласил меня сесть на диван. Сам он опустился в кресло.
— Беда в том, что моему брату очень нужен наследник, — объяснил Ронан, наливая мне чай. — Потребовалось почти пять лет, чтобы маме удалось убедить его снова жениться. Первое время он и слышать об этом не хотел. Но такие люди как он себе не принадлежат. Его отметил Некрос, других, ему подобных, не осталось, поэтому у него есть обязательства перед народом Северных земель. Им нужен верховный жрец. И мой брат сейчас единственный, кто может его зачать. Поэтому он обязан жениться и обязан произвести наследника. Даже если это пугает его до ступора.
— Пугает его? — удивилась я и даже забыла про чашку, которую подносила к губам.
Ронан бросил на меня хмурый взгляд исподлобья.
— Конечно, пугает. Пережить подобное один раз очень тяжело, но Торрен боится, что история повторится. Он боялся этого с Лилией, он боится этого с вами. Думаю, именно поэтому он так суров. Он боится… привязаться к вам, а потом потерять.
Я сделала глоток чая, давая себе несколько секунд подумать. С этой точки зрения его поведение выглядело несколько иначе, хотя я и не понимала, как страх за меня мог спровоцировать те угрозы, что я услышала на ужине. Нет, в них было что-то еще. Какая-то другая причина.
И на фоне всего сказанного Ронаном столь поспешное обручение после гибели второй жены выглядело еще более странно. Про наследника я все понимала, но не настолько же он торопится, чтобы не соблюсти приличия? И если он так переживает в этих ситуациях, то почему не дал себе времени прийти в себя? Что-то здесь не сходилось. От меня явно скрывали какую-то важную деталь.
— Только не пугайтесь раньше времени, Нея, — уже более легким тоном попросил Ронан. — С вами не обязательно случится то же самое. Вы подходите ему гораздо больше, чем обе его предыдущие жены вместе взятые. С вами все будет иначе.
Вот опять это слово — подходите. Да чем же я ему так подхожу? Звезды как-то по-особенному стояли в день моего рождения?
— А он правда был королевским убийцей? — на всякий случай уточнила я. Может быть, и эту часть его биографии переврали в наших землях?
Ронан смущенно кашлянул и изобразил на лице неловкость.
— Не заставляйте меня отвечать на этот вопрос, Нея, — взмолился он. — Торрен все-таки мой брат, но и врать вам я бы не хотел. Он был призван на службу, потому что Его Величество всегда доверял нашей семье. И да, ему поручали решение многих… весьма деликатных вопросов.
Это значило «да». У меня вырвался судорожный вздох, и чашка вновь некрасиво звякнула о блюдце, а Ронан бросил на меня настороженный взгляд. Я решила объяснить ему причину своего интереса:
— В наших краях верят, что Богиня всегда карает убийц. Вита — Богиня Жизни. И того, кто посмел жизнь отнять, она наказывает, лишая возможности жизнь давать. Лишает возможности иметь детей. Правда, мы верим в то, что она просто не дает такому человеку зачать ребенка… Но, наверное, Некрос иначе к этому относится?
— У нас нет такого поверья, — Ронан покачал головой. — Некрос и есть смерть. Я знаю, что в других землях так называют Торрена, но он лишь исполняет свой долг, как все жрецы и все поданные короля. Да, смерть идет с ним рука об руку всю жизнь, но таков его жребий. Я уже говорил вам, что это нелегко.
Я понимающе кивнула, хотя все это не утешало и не успокаивало, только добавляло тревог. Пока я раздумывала над всем услышанным, Ронан, очевидно, тоже думал над тем, что сказала я, потому что неожиданно спросил:
— А как же служба в армии? Или в полиции? Неужели все солдаты ваших земель, кому пришлось убить врага, не могут иметь детей?
— О, нет, на это можно получить специальное благословление от наших жрецов, — с готовностью ответила я, поскольку когда-то меня тоже мучил этот вопрос. Еще в детстве. Да и я много раз видела, как отец проводит соответствующий обряд. — Когда в наших краях кого-то призывают на службу или он сам желает отправиться на нее, жрец обращается к Богине за благословлением. Чаще всего она его дает, но бывает, что нет.
— Интересно, какой ответ Богини обходится дороже? — неожиданно донесся от двери едкий голос шеда.
Я непроизвольно вздрогнула и подскочила с места. Ронан остался сидеть, лишь отставил чашку и откинулся на спинку кресла.
— Чем обязан твоему визиту, брат?
— Вообще-то я искал свою невесту, — шед выразительно посмотрел на меня. — Которая приехала знакомиться со мной, но почему-то больше времени проводит с тобой.
— Ты же сам сказал, что слишком занят, — напомнил Ронан. — А я помогаю ей нагнать школьную программу.
— Вот как, — старший Фолкнор окинул взглядом стол, на котором, конечно, не было ничего, что свидетельствовало бы об учебном занятии. Учебник и тетрадь так и остались лежать на письменном столе Ронана. Подвижная бровь многозначительно выгнулась. — Что ж, я сделаю вид, что поверил. У меня для вас ответ вашего отца, Нея. Судя по толщине конверта, он чувствует себя виноватым.
С этими словами он подошел ко мне и протянул запечатанный конверт, подписанный рукой моего отца. Судя по всему, там действительно находилась внушительная сумма денег.
— Благодарю, шед, — с трудом выдавила я в ответ. — Вам не стоило… самому…
Я замолчала, так и не сумев сформулировать мысль. От его намеков у меня так сильно билось сердце, что я едва дышала. Сразу вспомнились замечания Далии о том, что Лилии не стоило путаться с Ронаном. Может быть, Торрен Фолкнор действительно неверно истолковал общение Лилии со своим учителем? Вдруг он неправильно поймет и наше общение? Я все еще продолжала бояться его, даже узнав, что в гибели первой жены он не виноват. Ведь Лилия все равно каким-то подозрительным образом упала с крыши…
— Я еду в Колдор, — сообщил меж тем шед, разглядывая чашки и вазочки на столе. — По делу. Могу взять вас с собой. Пока я буду занят, вы сможете купить себе самое необходимое, а потом мы вместе вернемся.
Он поднял взгляд на меня, но я лишь недоуменно молчала, не зная, что ответить. Это вообще вопрос или уведомление? Я беспомощно оглянулась на Ронана, но тот только улыбался, глядя на нас.
— Нея?
Голос жениха заставил меня опомнится и снова перевести взгляд на него.
— Что?
— Вас устраивает этот вариант? — наконец прояснил он суть своего вопроса. — Если да, то у вас есть пять минут на то, чтобы собраться.
Меня не устраивал этот вариант. Я была в ужасе от того, что мне придется ехать с ним в машине сначала в Колдор, а потом обратно. Но отказать ему я не могла: он ведь сделал все, чтобы я как можно скорее смогла обзавестись теплыми вещами, а моей поездке сейчас объективно ничего не мешало.
— Да, конечно, шед.
— Тогда жду вас через пять минут в холле.
Заявив это, он бросил еще один хмурый взгляд на брата, потом резко повернулся и вышел, хлопнув за собой дверью.
Глава 11
Я так бежала, что оказалась в холле полностью готовая к поездке уже через четыре минуты. Мысль о том, что я могу заставить шеда ждать, наводила на меня ужас, но когда я, задыхаясь, выбежала в холл из своего крыла, он уже был там. Увидев его, я замерла, как вкопанная.
Он выглядел совсем иначе. Мантию жреца сменило черное пальто, сидящее по фигуре и значительно лучше подчеркивающее и немалый рост, и широкий разворот плеч, и величественную осанку. Волосы, обычно свободно свисающие по обе стороны лица, сейчас были аккуратно зачесаны назад и стянуты черной лентой в небольшой «хвост». Жених мерил холл шагами, дожидаясь меня, но заметив мое появление, не выказал недовольства. Лишь сделал приглашающий жест в сторону двери и прокомментировал, когда я проходила мимо него, тщетно пытаясь привести сбившееся дыхание в норму:
— Не стоило так торопиться, я бы не уехал без вас.
У подножия лестницы нас уже ждали автомобиль и Карл, который тепло улыбнулся мне и приветственно поклонился. Я тихо поздоровалась с ним в ответ, пока он держал для меня дверцу. Захлопнув ее за мной, он обошел авто и открыл дверцу моему жениху. Когда шед забрался на заднее сидение и сел рядом со мной, я поняла, насколько опрометчиво с моей стороны было согласиться на эту поездку.
Заднее сидение автомобиля было гораздо меньше, чем мне запомнилось, мы с Фолкнором оказались так близко друг к другу, как были всего один раз: в день моего приезда, когда он подошел ко мне вплотную после моего дерзкого ответа. Даже во время ужина и прощаясь после него мы соблюдали дистанцию. Но в тот первый день он стоял рядом всего несколько секунд, а теперь нам предстояло ехать больше часа. Я не знала, смогу ли так долго выдерживать его подавляющее воздействие.