Весьма предсказуемо взгляд его остановился на мне. И честно говоря, в этот момент мне стало даже страшнее, чем было при общении с тенью давно умершего верховного жреца. Я чувствовала, что еще очень пожалею, что шед оказался поблизости и пришел на зов Келды.
— Форт? — поняв, что от меня он ответа не дождется, жених перевел взгляд на нашего учителя, которому как раз помогли подняться.
— Ничего такого, шед Фолкнор, — вежливо ответил он, слегка морщась и потирая ушибленную спину. — Неудачный призыв.
— Нея забыла проверить, кому принадлежала шкатулка, и вызвала сюда верховного жреца Некроса, — тут же дала более развернутый ответ Далия. Судя по ее голосу, она была очень довольна моим промахом.
Мне оставалось только виновато посмотреть на Фолкнора. Он же, скрестив руки на груди, посмотрел на меня с интересом. Его взгляд, как это часто бывало, то и дело задерживался на моей диадеме.
— Не верю, — в конце концов изрек он, прищурившись. — Она не могла вызвать дух верховного жреца. Слишком сложно. У нее не хватило бы сил.
Мне почему-то стало обидно, а нестройный хор голосов моих соучеников вразнобой попытался заверить шеда, что они сами все видели. Фолкнор поднял руку, и голоса мгновенно смолкли.
— Покажите мне, как вы это сделали, Нея.
У меня сердце ухнуло вниз, упало в живот и болезненно забилось там. Сама мысль о том, чтобы вызвать эту страшную тень снова, парализовала мозг. И судя по судорожному вздоху, остальные испытывали то же самое.
— Шед, мне кажется… — начал Форт, но Фолкнор остановил его тем же движением руки.
— Не бойтесь, я буду здесь, — заверил он. — Я могу прогнать любой дух.
Его губы кривились в подобии странной улыбки, на лице было написано сомнение. При этом весь его вид давал понять, что он не отстанет, пока его желание не будет исполнено.
Форт вздохнул и, помедлив, все же вернул мне шкатулку. Я вцепилась в нее обеими руками, боясь уронить — так они дрожали. Выложенный полудрагоценными камнями узор на крышке расплывался перед глазами, я никак не могла сосредоточиться на призыве. Я чувствовала на себе любопытные взгляды, и мне было ужасно неловко. А еще страшно. Нельзя же вот так дергать дух верховного жреца туда-сюда! Что если я призову его, он разозлится по-настоящему, а Фолкнор не успеет его прогнать?
Я так ничего и не начала делать, когда услышала, как по классу вновь прокатился удивленный вздох. Вскинула голову, боясь увидеть перед собой черноту, но вместо этого встретилась взглядом с Лилией.
Боковым зрением я видела, как перекосило лицо шеда, но не могла отвести глаза от лица Лилии.
— Берегись… — шепнула она.
Мне казалось, она хотела сказать что-то еще, но тут Фолкнор сделал шаг вперед, взмахнул рукой — и Лилия исчезла. А он повернулся ко мне, снова испепеляя взглядом.
— Как вы посмели? — его голос звучал тихо, но я слышала в нем с трудом сдерживаемую ярость. — Что вы о себе возомнили?
— Я не… — попыталась оправдаться я, но он не дал мне закончить.
— Кажется, я разбаловал вас хорошим отношением. Не смейте больше никогда тревожить мою жену. Ясно вам?
Я хотела объяснить ему, что это не я, что она приходит ко мне сама, но он уже резко повернулся, взметнув полы мантии, и стремительно вышел из класса.
Ронан бросил на меня извиняющийся взгляд и тоже скрылся за дверью.
Дверь захлопнулась, соученики снова зашевелились и принялись вполголоса обсуждать произошедшее. Я продолжала стоять на одном месте, сжимая в руках шкатулку и растерянно глядя на то место, где перед этим появлялись призраки. Почему на мой зов пришел дух верховного жреца? Почему Лилия выбрала именно этот момент, чтоб снова появиться. Берегись? То есть, она уже не ждет моей помощи, а предупреждает об опасности?
— Нея, ты как? — деликатно поинтересовался Форт, забирая из моих рук шкатулку.
Я пожала плечами. Мою голову разрывало от вопросов, а в груди что-то неприятно ныло от мысли, что едва-едва наладившиеся отношения с женихом снова под угрозой. У него было такое лицо… А в совокупности предупреждение Лилии и реакция шеда внушали страх, который мне за это время с трудом удалось преодолеть.
Сосредоточиться на занятии я так и не смогла. Считала несколько аур с других предметов, даже выбрала себе подходящую, но осуществить призыв не получилось. Мысли путались, и я никак не могла настроиться. Форт все равно поставил мне «зачет» за занятие, заявив с улыбкой:
— Формально дух ты вызвала и даже справилась с тем, чтобы его прогнать. Так что не вижу причин тебе это не засчитать.
Я слышала, как фыркнула Далия, но меня это не трогало. Гораздо больше волновало то, что после занятия Форт попросил меня задержаться. Когда мы остались в классе одни, он сделал приглашающий жест в сторону одного из пустых письменных столов. Я села за него как прилежная ученица, а он подтащил еще один стул и сел рядом.
— Нея, объясни, что произошло? Ты всегда очень сосредоточенна и аккуратна, я не верю, что ты могла забыть считать ауру прежде, чем вызвать дух. Почему ты решила, что это шкатулка твоего отца?
Я смотрела на сложенные на столе руки и кусала нижнюю губу. Наверное, если бы эти вопросы задавал мне не Форт, а кто-то другой, я бы не стала отвечать. Но ему я начала доверять.
— Точно такая же шкатулка есть у нас дома, — объяснила я, посмотрев на него исподлобья. — Я была уверена, что это она. И очень испугалась, что с отцом что-то случилось. Я ничего не слышала о нем уже больше двух недель.
— Он не пишет тебе?
Кажется, Форта это удивило. А я лишь снова пожала плечами и отрицательно мотнула головой. Мой отец — человек занятой. Я и не ждала от него писем каждую неделю.
Форт встал, подошел к столу с предметами, взял с него шкатулку и вернулся обратно. Он поставил ее на стол передо мной и откинул крышку.
— Видишь эту печать на дне?
Я наклонилась и присмотрелась. На дне шкатулки действительно был выведен круг с несколькими многоугольниками, вписанными в него. Они делили его на множество секций, в каждой из которых помещалось слово на языке Богов. Шрифт был очень мелким, надписи наверняка делали под лупой. Да и такие сложные печати мы еще не проходили, поэтому я подняла на Форта вопросительный взгляд.
— Это символ перемещения, — объяснил он. — Такие шкатулки — абсолютные близнецы с символом перемещения на дне — используются для быстрого обмена почтой. У моих родителей были такие. Отец, как ты понимаешь, не мог постоянно к нам приходить, но его всегда заботило наше с мамой благополучие. Они обменивались письмами каждый день. Иногда дважды — утром и вечером. Она писала письмо, клала его в шкатулку, закрывала ее и письмо мгновенно перемещалось в его шкатулку. Аналогичным способом он передавал ей деньги и мелкие подарки. Быстро, удобно… А главное, канцелярия жреца была не в курсе.
Теперь мне стало понятно, почему его удивило, что отец не писал мне уже больше двух недель. А мне стало немного обидно. Впрочем, я и сама написала за это время лишь одно письмо Розе. Отцу писала лишь с просьбой о деньгах.
— Эта шкатулка, — он закрыл крышку и мягко похлопал по ней ладонью, — принадлежала кому-то из коллег прежнего шеда Фолкнора. Я имею в виду, какому-то другому верховному жрецу Некроса. Он давно умер, как ты понимаешь по состоянию его духа. Полагаю, он не оставил наследников, и его имущество было распродано. Видимо, отец Торрена и Ронана Фолкноров купил себе несколько вещей на память о друге. В том числе и эту шкатулку, хоть она и не имела пары.
Он выразительно посмотрел на меня, а я почувствовала, как сердце вновь ускоряет ход, и мне становится жарко, несмотря на то, что в классе, как и в других помещениях замка, было довольно прохладно.
— Вторая шкатулка у моего отца, — пробормотала я. — Мой отец имел какие-то отношения с верховным жрецом Некроса? Какие у него могли быть дела с ним?
— Кто знает? — Форт пожал плечами. — Но, по всей видимости, дела эти они скрывали от своих канцелярий. Возможно, вели какие-то тайные переговоры. Но, вероятно, они ничем не кончились.
— Почему?
— Печать деактивирована, то есть связь была прервана. Теперь это просто красивая шкатулка, как и та, что лежит у твоего отца.
Он помолчал, задумавшись, и, понизив голос, поинтересовался:
— У твоего отца нет сестры?
— Нет, у него брат. А что?
— Просто предположил, что речь могла идти и сватовстве, — пожал плечами Форт. — Для южных жрецов породниться с северными довольно выгодно. Полагаю, ты это и без меня знаешь, — он неловко улыбнулся и неопределенно махнул рукой, очевидно, имея в виду мою помолвку.
— Нет, не знаю, — возразила я. — А чем это выгодно?
Он посмотрел на меня сначала удивленно, потом — смущенно. Кажется, Форт уже и сам был не рад, что затронул эту тему, но теперь ему пришлось ответить мне:
— Южных жрецов очень много. Конкуренция за территории, на которые распространяется их власть, очень велика. А в Северных землях, напротив, жрецов, как я уже говорил, почти нет. Фолкноры последние. Двадцать лет назад ситуация была не намного лучше. Рано или поздно их не останется, а это значит, что Северные земли начнут рвать на части жрецы других богов. Для южных жрецов породниться с северными — это все равно, что место в очереди за собой застолбить. Я полагал, твоя семья исходила из этого, когда соглашалась на твой брак с Фолкнором. Когда он умрет, его ребенок станет здесь главным. И твоя семья получит контроль над Северными землями. Полагаю, он это тоже понимает, но по какой-то причине его это устраивает.
— Или у него нет выхода, — ошарашенно выдохнула я.
Голова кружилась от таких новостей. Я никогда не вникала в политику, в тонкости влияния жрецов на своих территориях. Знала, что у нас неплохие позиции, и знала, что благодаря Корду мы можем их укрепить или даже улучшить. Я никогда не задумывалась о том, что с моей помощью отец тоже может расширить зону своего влияния.
Так, может быть, поэтому он не отказал Фолкнору? Он не боялся за Дом. Не боялся смертельного проклятия и истребления. Просто хотел «застолбить» за собой Северные земли. Теперь даже совет Корда выглядел иначе. Брат тоже понимал, что если я выйду замуж за Фолкнора, а потом убью его, мы все равно получим власть на этой территории, даже если я не успею не то что родить наследника, а даже забеременеть. Не потому ли он был настолько против моей поездки сюда с намерением узнать жениха получше? Боялся, что после более близкого знакомства я уже не смогу его убить, и придется ждать или мириться с тем, что главным здесь останется Торрен Фолкнор?
Нет, нет, нет. Все это невозможно! Лишь домыслы. Отец не поступил бы так со мной. Даже если он осознавал возможную выгоду, решающим должно было стать опасение, боязнь верховного жреца Некроса. Иначе быть не может.
— Я всего лишь предположил, Нея, — пошел на попятную и Форт, заметив мое состояние. — Я могу ошибаться. К тому же раз у твоего отца нет сестры, значит, и с тем другим жрецом у него были какие-то другие дела. Далеко не все жрецы столь амбициозны. Большинству хватает и того, что у них есть.
Я кивнула, хотя зерно сомнения уже было посеяно в моей душе. Мы снова замолчали. Форт рассеянно поглаживал крышку шкатулки, а я просто сидела с совершенно пустой головой и полным смятением в душе.
— А Лилию ты зачем вызвала?
Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что я вздрогнула.
— Я ее не вызывала, — с нажимом заверила я. Пусть хотя бы он знает, если жених не захотел меня слушать. — Она сама является.
— Это уже не первый раз? — Форт нахмурился.
— Я начала видеть ее еще до приезда в Фолкнор, — призналась я. — Сначала она звала меня, потом просила о помощи. А теперь вот начала предупреждать. Но я не понимаю ни как могу ей помочь, ни чего должна остерегаться. Может быть, вы что-нибудь об этом знаете?
Я посмотрела на него с надеждой, но он лишь покачал головой. На его лице отразилось сомнение, он взял в руки шкатулку и решительно встал.
— Единственное, что я знаю, — это то, что незадолго до смерти Лилия страшно поругалась с мужем. Я заходил по делам школы к Ронану в кабинет, а когда возвращался, услышал их ссору. Лилия в слезах пробежала мимо меня.
— А по какому поводу они ссорились?
— Понятия не имею. Я лишь слышал, как она назвала его лживым подлым трусом. Видел, как она бежала из его кабинета и плакала. И видел, что он не пошел за ней, чтобы утешить. А через пару часов я узнал, что она упала с крыши.
Он так выделил это слово — упала, что я поняла: он не верит в случайность происшествия.
— Думаете, она не упала, а… прыгнула? — едва слышно уточнила я.
— Честно говоря, я очень стараюсь об этом не думать, — мрачно признался он. — Особенно глядя на тебя.
Глава 15
Разговор с Фортом не выходил у меня из головы до самого вечера. Я искренне надеялась прояснить с женихом ситуацию за ужином, объяснить ему, что не вызывала Лилию. Ни в шутку, ни со злым умыслом. И, может быть, даже рассказать ему о человеке в черном плаще, о явлении Линн, о зеркале… Но он на ужин не пришел. Даже под конец, из чего я сделала вывод, что он в замке, просто не хочет меня видеть. Обвиняющий взгляд старого распорядителя дома только укреплял меня в этой мысли.
Вместе с десертом мне подали объемный конверт. Обратным адресом значился мой родной дом.
— Это пришло с вечерней почтой, госпожа Веста, — сообщил Долорсдон надменно.
Он выглядел так, как будто долго думал, отдавать мне письмо сегодня или наказать за плохое поведение и придержать его до завтра. Это предположение промелькнуло у меня в голове, пока я разрывала конверт, и вылетело, стоило мне увидеть содержимое: книгу и письмо. Письмо было от Розы, поэтому я в первую очередь развернула его.
«Дорогая Нея!
Я очень рада была узнать, что тебе нравится учиться в Фолкноре и что ты привыкаешь к климату и местному укладу жизни. Жаль только, что магия смерти требует от тебя таких жертв. Я тут поспрашивала, как с активацией справляются наши жрецы. Мне посоветовали почитать эту книгу, чтобы понять. Возможно, ты сможешь найти в ней что-то полезное для себя и у тебя получится делать активацию по-своему. Ведь ты дочь жреца Виты, твоя Сила имеет другую природу.
И еще у меня для тебя новость. Хорошая она или плохая, решать тебе. Может быть, и не стоит об этом писать, но рано или поздно ты все равно узнаешь. Уж лучше от меня. К тому моменту, как ты получишь это письмо, Роан уже будет женат. Его новое обручение было объявлено на следующий день после твоего отъезда. На этот раз долго ждать он не стал. Девушка из хорошей, состоятельной семьи, но, конечно, не дочь жреца. Мне ее уже жаль. Знаешь, сейчас я как никогда рада тому, что обручение с Фолкнором разрушило твою помолвку с этим парнем. Вероятно, ты со мной не согласишься, но я считаю, что такой человек будет паршивым мужем.
Береги себя. И помни, что я всегда готова тебе помочь.
Роза».
Возможно, получи я это письмо вчера, я бы восприняла новость о свадьбе Роана спокойнее. Но после всего, что произошло сегодня, она выбила меня из колеи. Словно это стало последней каплей к несправедливому гневу жениха и подозрениям в адрес отца.
С такой скоростью Роан мог жениться только при одном условии: все это время у него был кто-то еще. Все эти годы, что он ухаживал, улыбался, говорил о своей любви ко мне, он врал. Уж не знаю, что он при этом врал той другой девушке, но определенно держал нас обеих за влюбленных дурочек. Коими мы и были, если задуматься. Теперь мне стало понятно его обвинение в наш последний разговор: так поступал он, держал другую девушку «про запас». Роан не просто предал меня, даже не попытавшись отстоять нашу помолвку. Он никогда меня не любил. Я была для него более выгодным вариантом.
От осознания этого я почувствовала себя невозможно глупой и совершенно никому не нужной. Сложила письмо и спрятала его между страницами книги. Пальцы плохо слушались, а глаза то и дело заволакивала пелена, но я упрямо смаргивала ее, не желая реветь при Долорсдоне и лакее. Десерт — восхитительный крем с карамельным вкусом — так и бросила едва тронутым. Поскольку ужинала одна, я могла просто встать и, ни с кем не прощаясь, покинуть столовую, прижимая книгу к груди.