Мироуправитель рассмеялся, похоже ничуть не обидевшись даже на «парня». И, подхватив меня на руки, тут же опустил на свежесотканную подстилку. После чего дал волю рукам, одной лаская мою грудь, а второй между ног…
Эльфийские леди — дуры набитые… Ведь возбуждение — очень приятное чувство. И… не то чтобы совсем позабытое, но настолько ярких ощущений у меня уже давно не было. А еще поцелуи, поцелуи, само собой, все такие же жадные и нетерпеливые.
Вообще, хотя мне все нравилось, было понятно, что прелюдию мужик затеял так, для отмазки, и его гораздо больше интересует возможность побыстрее удовлетворить собственные желания. И желают сейчас не меня, а мое тело.
Не то чтобы я была против, но как-то обидно, что ли. Нет, не по поводу того, что я ему как человек не интересна. Глупости все это… Я его как… эм… человека? тоже не очень хорошо знаю. Просто эльфийская дева из меня никудышная… в смысле, лежать спокойно я и в прошлой жизни не умела.
Поймав момент, я вывернулась из-под властелина. Но не для того чтобы убежать или отбиться, а для того чтобы самой… скажем так, напасть. С улыбкой подтолкнула повелителя на матрас и устроилась сверху.
Похоже, кто-то всю дорогу жульничает — в том плане, что все мои мысли становились известны властелину чуть ли не раньше, чем мне самой. Потому как он спокойно лег на спину и даже подхватил меня под бедра, помогая устроиться удобнее. И разулыба-ался, свол… кхм.
Я подвигалась, всем телом ощутив под собой очень даже готового к подвигам мужчину. Ничего, зато теперь можно самой регулировать, когда, куда и как. Правда, кто-то сразу начал хулиганить и тянуть руки. Но тянул приятно, по делу. Прошелся ладонями по груди, задевая соски и вызывая этими прикосновениями целую толпу сладких мурашек по всему телу, большими пальцами обеих рук погладил у меня между раздвинутых ног, заставив выгнуться и невнятно застонать сквозь зубы. Ну, так я тоже умею.
Наклониться, поцеловать, погладить… поерзать, каждой клеточкой тела ощущая под собой его напрягшийся член.
Черт, это все вернувшаяся молодость виновата, или просто эльфийское тело НАСТОЛЬКО чувствительное? Да я же его сейчас сама изнасилую самым зверским образом! Какая, нафиг, прелюдия?!
Когда я успела так раздухариться-то?
Не раздумывая больше, я чуть приподнялась и опустилась прямо на гордо вставший ствол. Медленно, изо всех сил сдерживая нетерпение.
Ну и все. В какой-то момент весь мой самоконтроль помахал ручкой и улетучился. Застеснялся, наверное, потому как трахались мы, прости господи, точно как два бешеных кролика…
А я виновата? Мне такой шикарный мужик впервые за обе жизни попался! Мало того, что двигался как-то очень удачно в такт, словно угадывая малейшие нюансы моих ощущений… хотя почему словно? Угадывая! Мало того, что тянулся и гладил, ласкал, даже легонько прикусывал кожу именно там и тогда, когда мне этого больше всего хотелось… да вообще, так бы и съела всего!
У меня мозги совсем выключились, на смену им пришли зверское желание и непревзойденная чувствительность. Может, я и не властелин, мыслей читать не умею, но, черт побери! Судя по тому, что стонали мы в унисон, я тоже не дура была точно угадать, что именно ему нравится!
Затрудняюсь сказать, сколько раз мы того… больше двух — это точно. Сначала я сверху, потом я снизу, потом… угу, он сзади — классика камасутры, короче. Когда я слегка отдышалась и опомнилась, уже почти стемнело.
Властелин расслабленно лежал на паучьем матрасике, я прикорнула рядышком, положив голову ему на грудь. Потом приподнялась, легонько и благодарно чмокнула его в губы и пошла в озеро. Надо немного прийти в себя…
Плескалась я минут десять, а когда вышла из воды, о внезапной оргии на берегу уже ничего не напоминало. Повелитель сидел полностью одетый, матрасик исчез, и даже моя туника оказалась сухой и целой. Порванное плечо стянули тонюсенькой, но на диво прочной паутинкой.
Он молча протянул мне руку, и мы пошли… И опять в унисон, нам обоим почему-то не хотелось разговаривать. Не знаю, как он мое, а я это его желание ощущала всем естеством и была полностью согласна.
Вот и развилка. Направо — это к западной стене, к домикам темных. Прямо — к арке в светлое отделение гарема.
— Вас проводить до светлой башни или до дома подруги? — первым нарушил мужчина наш заговор молчания. И я опять почувствовала, что он проводит, если я попрошу, но почему-то не горит желанием идти на светлую территорию. А к Ришшике сейчас не хотелось мне. Честно говоря, сейчас бы одной побыть. И поспа-ать!
— Не нужно, — я сопроводила свои слова мягкой улыбкой. — Тут уже совсем близко, — и добавила, потянувшись с легким поцелуем: — Это было потрясающе. Спасибо.
Похоже, я опять сделала что-то неожиданное, потому что он удивился. Но так, мимолетно, а потом улыбнулся в ответ:
— И вам спасибо, леди! Вы правы, это было действительно потрясающе, — властелин галантно поцеловал мне руку, развернулся и удалился куда-то в сторону Ришшикиного дома.
А я шла по тропинке и лениво размышляла. Оно, конечно, было действительно здорово. Но, как всегда это и бывает, по прошествии времени вдруг включается мозг и начинает задавать всякие неудобные вопросы. Типа о чем или, точнее, чем я думала? А если бы эльфийское тело было девственным? Вот тогда бы мне мало не показалось… Но я ведь даже не вспомнила о такой возможности! Забыла, понимаешь, баба, як дивкой була.
Интересно, а у моей предшественницы уже был опыт, или, как писали наши фэнтезёрши, у эльфов такой анатомической приблуды нет вообще?
Ох… а беременность?! Вот же черт! Нет, ну дура старая, у тебя же климакс был в другом мире, а тут опять, блин, все радости материнства на своем месте! Властелин, чтоб он был здоров, если и предохранялся, то исключительно как-нибудь магически и изнутри. Н-да… вот что молодые гормоны со старыми-то мозгами делают.
Утешало одно — за прошедшее время в гареме мне на глаза не попалась ни одна беременная наложница. Так что даст бог — пронесет. Нет, я ничего не имею против детей. Но не от малознакомого властелина. И, вообще, желательно бы не от властелина, а от нормального мужика без имперских заморочек. Потому как потрясный секс — это одно, а семья и дети — малость другое. Тут у меня опыта более чем достаточно.
Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Может, наш верховный коллекционер, сняв с новенькой пробу, завтра же забудет, как меня зовут, и отдаст замуж за тролля. А если нет — ну спрошу в следующий раз, как тут принято предохраняться, язык не отвалится.
Я здесь пока на птичьих правах, ни дома, ни определенности. Не то чтобы меня оно сильно тяготило, но это пока детей нет. Так что дождемся тролля, а там уже будем о потомстве рассуждать.
За этими размышлениями я прошла уже половину пути до арки, когда чуткие эльфийские ушки уловили сзади приближающийся шорох, но обернуться не успела.
— Вам плохо? Грау? — ох, я чуть не села на дорожку, когда из темноты соткался мальчик-паучок. Ррашшард. Какой-то слегка встрепанный, и с застрявшими в роскошной вороной гриве сухими листьями. Н-да, так и Кондратия в гости заполучить недолго.
— Ты чего подкрадываешься? — слабым голосом выдавила я, переводя дыхание. С перепугу забыв о всякой там вежливости и перейдя на “ты”.
Внезапное чудо сделало большие глаза:
— Простите? Обычно ушас…. леди эльфийки слышат наше приближение, — он подошел поближе и поставил к моим ногам корзинку, полную… тех самых персиков. У-ух! Как-то сразу вспомнилось, что из озера пить я не рискнула, и теперь во рту пустыня Сахара. — Я не хотел пугать.
— Я тебя услышала, но все равно это было неожиданно. Ладно, забудь, — я мысленно впилась зубами в пушистый бочок самого верхнего персика и едва не застонала от вожделения — со-о-ок! Но постаралась сглотнуть как можно незаметнее и спросила:
— Ты чего тут гуляешь? Для О`Рении фруктов набрал?
— О`Рения? — он издал какой-то непереводимый паучий стрёкот, за которым мне почудилась легкая виноватость. — Нет. Для водяной малину надо. А персиков ты хотела.
— О, так это мне? Спасибо! Только куда мне так много, — я широко развела руками. Корзинка действительно была немаленькой. — Я же не унесу… давай пополам?
— Я донесу. Не проблема, — паук, то есть мужик сделал непрошибаемую физиономию.
— Да не в этом дело! — смех и грех, а не арахнид. Я же чувствую, хотя сама не понимаю как, что его интерес ко мне, он… совершенно определенного рода, но при этом совсем, вот ни капли не агрессивный. — Просто как-то неудобно есть в одиночку.
Во время этого разговора мы медленно шли в сторону арки, и Ррашшард, как и обещал, нес свое персиковое подношение в руках. А еще я заметила, что у него по брюшку тоже разложены спелые плоды, которые держались как приклеенные и никуда не скатывались, так плавно он двигался. Но когда я сказала, что не хочу есть персики одна, парень оживился:
— Мне нельзя к тебе в покои, аррграу не разрешает, — выдал он с сожалением в голосе, а потом я просто кожей почувствовала, как паука озарило новой идеей, и он предложил: — Если хочешь со мной, можно в дальней беседке!
— Эм… — здрасте, приехали. Сегодня что, день сексуальных подвигов? Нет, это не ко мне!
— Знаешь, персики поесть можно и на ходу, хотя потом придется отмываться. Или ты имеешь в виду что-то другое? — и улыбнулась, отдавая должное забавной ситуации. Именно забавной.
Что там властелин говорил про ментального мага какого-то уровня? Не помню, зато точно знаю — паучок будет носить мне персики и провожать до арки, но пока я сама недвусмысленно не приглашу его к сближению — он ничего большего себе не позволит. Может, у пауков так принято?
Ррашшард, между тем, как-то сник и зафонил на всю округу смиренным огорчением:
— Ты тоже хочешь в воде, да?
— Нет, я не хочу в воде, — сдавленно хрюкнула и споткнулась. — Я вообще не хочу. Спасибо за персики, конечно, но тут такое дело… Ты знаешь, что такое моральные принципы?
— Да, — немного подумав, подтвердил паучок. — Но арргросс с тобой уже был! — мне подарили радостную улыбку. — Не волнуйся, теперь можно.
— О как! — я снова слегка озадачилась. — Это, конечно, здорово, что можно. Только у меня моральные принципы — не просто моральные принципы, а прямо звери какие-то! — главное, теперь не рассмеяться. — И они мне говорят, что с двумя одновременно — нехорошо. Я с арргроссом вот буквально только что… а ты с русалкой. Кстати, она переживает и скучает.
— Устала, да? — Ррашшард наклонился и участливо заглянул мне в лицо. — Да, арргросс сильный самец! — выдано было с искренним восхищением. — А О`рению я завтра покормлю, не волнуйся.
— Во-первых, действительно устала, — объясняться с пауком, преодолевая зевоту и спотыкаясь через шаг, было трудно, но возможно. — Во-вторых, не привыкла так часто менять мужчин. В третьих, по-моему, О`Рения скучает не только по кормежке, но и просто по тебе. Ты ей нравишься. А я никогда не беру чужого, — надеюсь, он уловил то, что я имела в виду.
Не-а, не уловил. Мужик, скрипичный ключ ему… в лапы.
— Менять мужчин? — смех у него был негромким и немного шуршащим, с легкими нотками приятного скрипа. — Ты не можешь поменять арргросса. Он — не твой мужчина, глупенькая, — да-да, я оценила и добрую улыбку, и утешающие нотки в голосе, и ментальное сочувствие. — Не расстраивайся. Многие до тебя тоже так думали.
Ррашшард остановился и дёрнул брюшком так, что персики откатились вбок, чудом остановившись на самом краю, и опять словно приклеились.
— Садись, я довезу. Ты совсем устала.
— Он, конечно, не мой, — согласилась я, понимая, что смех пробивается даже сквозь усталость. — Но я-то его. И поэтому давай лучше не будем никуда торопиться. А тебе не влетит за то, что подвезешь? Аррграу — дама серьезная.
— Теперь нет, — заявил он уверенно. — Я не пойду в твою комнату. Только до двери.
— Тогда вези! — согласилась я и влезла на пушистое брюшко.
Но при этом старательно избегала его чувствительных коленок, которые с таким вкусом расписывала О`Рения и не пыталась сесть верхом. А то, кто его знает, воспримет еще как заигрывания… Я его и так, бедолагу, всего облапала по дороге. Вот он и обнадежился. Нет, надо ему о русалке напомнить, и пусть сливаются в счастливом экстазе.
— Кстати, насчет того, что повелитель не мой… Ты-то встречаешься с О`Ренией, она не будет ревновать, что ты мне персики даришь и на спине катаешь?
— Я же арргер, а не властелин. Зачем меня ревновать? — пожал он плечами. — Да и грау О`Ренья — русалка, у нас не может быть потомства.
— А что, ревновать можно только властелина? — поневоле заинтересовалась я. — У нас с тобой тоже вроде как не может, или я что-то путаю?
— Арргросс велик. Любая будет счастлива стать хозяйкой его гнезда, ведь его гнездо — весь мир! — ого, как у него глаза-то загорелись. Истинный фанат властелина, надо же. А про русалку мимо ушей пропустил, поросенок.
Тут он осознал вторую часть моей фразы и удивленно переспросил:
— А ты хочешь размножаться? У тебя уже сезон, да?
Я чуть с брюшка не упала. Хоть плачь, хоть смейся, ей богу! О волке речь, так волк навстречь. Только размножаться мне сейчас не хватало для полного счастья!
— Нет, у меня не сезон, это точно. А насчет арргросса я с тобой согласна, он велик, и все такое. Просто я ему не подхожу. У меня с гнездованием проблемы.
Ррашшард обернулся, поморгал на меня своими роскошными ресницами и нахмурился:
— О повелителе нельзя говорить с таким пренебрежением, — тут он задумался и сам себе кивнул головой. — Ты слишком устала.
— Устала — это мягко сказано, — подтвердила я. — А насчет пренебрежения — ты не прав. Я его глубоко уважаю и даже восхищаюсь. Отличный повелитель, повезло нам.
Паук радостно просиял и успокоился. А я вдруг отчаянно зевнула, прикрывая рот ладонью. Нотки-линейки, как же я действительно устала… Хорошо, что Ррашшард больше ни о чем не спрашивал, топал себе и топал, сначала по дорожке, потом по лестнице, кажется… или прямо по стене… я в какой-то момент самым бессовестным образом отрубилась.
Разбудили меня у входной занавески, вручили корзину, потом те персики, которыми было художественно декорировано брюшко, и пожелали спокойной ночи. Я даже спасибо сказать не успела, а это чудо восьминогое уже растворилось в воздухе.
Глава 13
Следующим утром меня разбудил пронзительный визг. Кто-то самозабвенно тренировал голосовые связки прямо у меня под дверью. Недоуменно моргая спросонья и болезненно морщась, я сползла с кровати и босиком дошлепала до выхода. Отдернула занавеску и с искренним негодованием уставилась на композицию из корзины с фруктами, орущей девчонки и крупного, с мой кулак, мохнатого паука.
Паук тоже был недоволен. Он сердито нахохлился на плетеной из лозы ручке, обхватив ее всеми восемью лапами, и напряженно сверлил незваную вокалистку четырьмя парами глаз. Поперек упитанного плюшевого брюшка был повязан кокетливый розовый бантик, потрясающе выглядевший в глянцевой черной шерстке. Мечта эмо-арахнофила…
Оценив широко раскрытый рот крикуньи и ее отчаянно зажмуренные глаза, я молча вернулась в комнату, набрала полный горшок холодной воды из-под крана и выплеснула его прямо в лицо незваному будильнику.
Девчонка захлебнулась и замолчала, высунувшиеся из всех дверей любопытные головы мгновенно попрятались обратно, а паук, как мне показалось, облегченно вздохнул.
На всякий случай я быстро затащила корзину в комнату, вместе с пауком и его бантиком, так что, когда девица открыла глаза, травмирующий фактор исчез, а у нее перед носом оказалось протянутое мной полотенце.
— Испугалась? — участливо спросила я, сама вытирая ей лицо, потому что крикунья впала в ступор.
Я успела хорошенько пройтись по ее физиономии тряпкой и даже промокнуть сосульки волос, пока она, наконец, не пришла в себя. Совсем молоденькая человеческая девушка вспыхнула, выдернула у меня из рук полотенце и убежала куда-то в дальнюю от лестницы комнату.