— Я не знаю, — осознав, что не переставала глазеть на Блэка, я повернулась лицом к дороге. — Разве у Мозера нет какой-то личной заинтересованности в Блэке? Ты правда думаешь, что мы можем ему доверять? Или для Мозера это просто повод попытаться подобраться к нему поближе?
— Может быть. Или же это может быть предложением мира, Мири, — голос Ника зазвучал нетерпеливо, но я также чувствовала лёгкий привкус недоверия к Мозеру. — Я начистоту поговорил с ним о Блэке, рассказал, что его команда оказала неоценимую помощь в нескольких последних крупных делах департамента. Я знаю, у Блэка весьма двойственное отношение к контрактной работе на полицию…
Я фыркнула.
— Да уж, без комментариев.
— Все дело в деньгах? Вероятно, я смогу выбить для него побольше.
Я прикусила губу, запуская пальцы в волосы, которые лежали на удивление смирно, учитывая открытый верх машины. Я покачала головой.
— Об этом тебе надо говорить с Блэком. Я не его агент, Ник.
— Просто его телохранитель? — фыркнул Ник. — Почему вообще ты не спрашиваешь его об этом? Ты же сказала, что вы едете туда вместе?
— Он за рулём.
— Он не может говорить и вести машину?
— С его стилем вождения — нет.
Я услышала фырканье Ника и буквально увидела, как он закатывает глаза.
— Дай мне этого мудака. Я не стану один принимать на себя удар.
— Ты сам на это подписался, Наоко.
— Дай ему телефон, Мириам.
Я вытянула руку с телефоном, подавая его в сторону Блэка. Мои глаза проследили за его рукой и ладонью, когда он переключился на более низкую передачу, завернув авто с откидным верхом за очень высокий с виду белый внедорожник. Гладким поворотом руля пристроившись за другой машиной, он сбросил скорость. Я ощутила ещё больше жара, исходящего от него по мере того, как я продолжала на него смотреть.
Подавляя свою реакцию, я махнула рукой с телефоном.
— Ник, — я заставила себя посмотреть в его зеркальные очки. — Тебя спрашивает.
Он широко улыбнулся и проигнорировал телефон, наклоняясь ко мне и целуя в шею.
— Прекрати флиртовать со мной, док, — пробормотал он мне на ухо. — Иначе я сверну на обочину.
Я оттолкнула его, но почувствовала, что реагирую на этот густой импульс жара.
— Следи за дорогой, — сказала я. — И прекрати уходить от темы. Думаю, Ник хочет устроить тебе разнос за то, что ты заставил его объяснять мне все твоё сумасшедшее дерьмо.
Щёлкнув языком, Блэк закатил глаза, затем указал на ящик для перчаток.
— Достань наушник, будь добра? Я не думаю, что рулевые колонки поладят с открытым верхом.
Он выхватил телефон из моей руки, поместив его на консоль между сидениями и нажав несколько кнопок, чтобы включить управление без рук. Когда я пошарила в отделении для перчаток и протянула ему наушник, он вставил его в ухо, затем взял мою ладонь в освободившуюся руку и притянул её к себе на колени.
Перед тем как ответить на звонок, Блэк вновь наклонился к моему уху.
— Ты можешь сколько тебе угодно быть гиперопекающей в отношении меня, ilya… никаких жалоб с моей стороны. Ни единой.
Когда я невольно фыркнула, он поцеловал меня — в этот раз в губы. Он отпустил меня через несколько секунд, но я не отодвинулась — возможно, отчасти потому, что почувствовала его желание, чтобы я осталась. Прежде чем он переключился на Ника, я прикусила губу, затем все равно это сказала.
— Скажи ему, что если я прочту в Мозере хоть какую-то херню, мы не останемся.
Блэк улыбнулся ещё шире.
— Я серьёзно, — сказала я резче.
— О, я знаю, что ты серьёзно, — он подмигнул мне. — И я целиком и полностью планирую вознаградить тебя позднее, док.
Я крепче стиснула зубы.
— Прекрати возбуждаться от того, что я за тебя беспокоюсь, и услышь мои слова. Тебе не нужны деньги. И это же Мозер, ради всего святого. Помнишь Мозера? Мозер нам не нравится.
— Мне все нравятся.
Я издала очередной невольный смешок, хлопнув его ладонью по груди.
— Ну, а Мозеру ты не нравишься. Он обвинял тебя в том, что ты серийный убийца, Блэк.
— Ник тоже, — напомнил он мне.
— Это не то же самое! — сказала я, снова пихнув его в грудь. — Мозер действительно заметил кое-что в тебе… важные детали, Блэк. Так что пожалуйста, не делай этого просто потому, что тебе скучно после того, как ты отменил кучу проклятых военных контрактов…
Его улыбка ушла не полностью, но в губах появилось заметное напряжение.
Я видела это и немедленно пожалела о своих словах.
Я знала, почему он отказался от этих контрактов, хоть он никогда не признавался мне в открытую.
Он сделал это для меня… по крайней мере, частично.
Глядя на него сейчас, я обвила его руками, слегка встряхнув.
— Я ценю это, Блэк… очень. Но не устраивай ситуацию «из огня да в полымя» просто потому, что ты не получаешь своих обычных запредельно высоких доз адреналина. Пожалуйста.
Напряжение на его лице исчезло. Блэк наклонился поближе и снова поцеловал меня, в этот раз ещё крепче. Я умудрилась забыть, что он в это время вёл машину. Когда он отстранился, его глаза вернулись к дороге. Он коснулся гарнитуры в ухе.
— Ник? — произнёс Блэк, подмигивая мне. — Прости. Ты же знаешь Мири… такая резкая и приставучая…
Когда я снова треснула его по груди, он рассмеялся.
— Полагаю, она перестала беспокоиться о моем физическом здоровье… — добавил Блэк, уворачиваясь от очередного моего удара. — …Она снова меня бьёт.
Чувствуя, как Ник фыркает на том конце линии, я отлепилась от Блэка, вокруг которого я наполовину обвилась, и скользнула на своё сиденье в противоположной стороне машины. Прежде чем я успела убраться далеко, Блэк крепче стиснул меня и дёрнул обратно к себе. Он не убирал другую ладонь с руля, но свободной рукой обвил мою талию.
Наблюдая и слушая, как он разговаривает с Ником, я признала поражение.
Не потому что какой-то маленькой частью себя я просто видела, что Ник прав.
Блэк был счастлив вернуться к работе. Он также оставался в стороне дольше, чем ему хотелось — вероятно, из-за меня, как и сказал Ник.
Я осознала, что обдумываю остальные слова Ника и то, на что он намекал, не говоря прямым текстом. Ник определённо достаточно узнал Блэка, чтобы понимать, что Блэку нужна такая оперативная, реальная работа. Он просто один из таких людей. Он никогда не будет довольствоваться полным рабочим днём в офисе, сколько бы времени он ни проводил в спортзале.
По той же причине мне нужно было справиться с тем, что с ним случилось.
Я знала, что Ник говорил по личному опыту, поскольку он был копом, а до этого — военным. Не секрет, что выбор опасной карьеры содержал в себе свои уникальные проблемы с отношениями. Все копы и военнослужащие время от времени сталкивались с этим — супруг, девушка или парень, которые хотели, чтобы они бросили свою работу.
Если они сталкивались не с реальной физической угрозой, то с дерьмовыми периодами.
Если и не с ними, то с психологическим багажом.
Хоть я и не занималась консультированием семейных пар, я большую часть своей карьеры работала с копами, пожарными и ветеранами, и эти проблемы всегда вставали. Я бывала и по ту сторону этих ссор.
Но я не бросила бы работу, как и Блэк, Ник или Энджел — и мы не должны были.
Так что да, я знала, что Ник прав. Я знала, что это моя проблема, а не Блэка.
Однако это не должно было мне нравиться.
И это не стёрло полностью зловещее предчувствие, которое продолжало сдавливать мою грудь.
Глава 2
Другой город ангелов
Старик нахмурился, созерцая размытый, окутанный жёлтым дымом вид на центр Лос-Анджелеса, который простирался вплоть до бледно-голубой полосы отдалённого моря. Заговорив, он не стал отворачиваться от размытого пейзажа, уж точно не для того, чтобы посмотреть на более молодого, стильно одетого мужчину, стоявшего рядом с ним.
— Ни в коем случае, — его голос звучал ровно, безапелляционно, как будто тема уже закрыта. — Ранее я уже отклонял это твоё прошение, Брик. Я не понимаю, почему ты снова и снова заставляешь меня повторяться. Ты рискуешь развязать полномасштабную войну с экстрасенсами, если сделаешь это. И это ничего нам не даст.
Он повернулся, награждая молодого тяжёлым взглядом.
— …Ты не сумеешь справиться с тем, что выпустишь на свободу, Брик. Ты достаточно высокомерен, чтобы считать, будто ты можешь справиться… но ты не можешь. А я не стану разбираться с этим вместо тебя. Они грязные животные. Они также намного опаснее и хитрее, чем ты думаешь.
Брик, стоявший рядом с ним мужчина, вздохнул. По крайней мере, внутренне.
Он не позволил ни капле этого вздоха отразиться на его красивом лице или в глазах.
Он, конечно же, был знаком с позицией старика в отношении тех, кого он упорно называл «экстрасенсами». Учитывая то, кем он являлся, и тот факт, что он все ещё функционировал как глава их организации, все они прекрасно знали убеждения Константина в этом вопросе. Большинство из них знало о присутствующем там личном факторе, хотя старик редко говорил об этом аспекте, и определённо не с подчинёнными вроде Брика.
Константин уже потерял своего фаворита из-за видящих.
С тех пор он считал их опасными — не заслуживающими доверия, но и не теми, кого стоит от себя отдалять, по крайней мере, не с таким количеством членов, каким они располагали. Константин и тот презренный кусок экскрементов, который руководил видящими, выступали инициаторами перемирия между двумя расами. Константин все ещё придерживался этого трусливого документа, и не только из-за секретов друг о друге, которые они хранили от людей.
Однако Константин был стариком.
И вопреки тому, кем он являлся, он — всего один.
Брик, напротив, стариком не был. Стоя там и притворяясь, будто он с заботой и безграничным терпением слушает все нытье, пердёж и невнятные жалобы старика, он размышлял над собственной молодостью. Он также благодарил ангелов свыше, что ему не передались нелепые страхи старика в отношении «экстрасенсов».
Брик пришёл в эту жизнь с именем Бэйшл. Это было хорошее, традиционное имя, дарованное ему его истинным отцом.
Однако все называли его мистер Брик. Или, ещё чаще, просто Брик[1].
Если бы они знали его в определённый период его жизни, они могли бы также называть его Зеркало.
Но существовало мало живых, помнивших это имя. Большинство, скорее всего, даже не помнили, как Бэйшл получил прозвище Брик. Многие в компании, вероятно, никогда не слышали его настоящее имя, так что вообще не знали, что Брик — это прозвище.
Все это устраивало Брика.
Он всегда питал странную нежную любовь к вымышленным именам. За годы он также выяснил, что наличие не несущего в себе угрозы прозвища скорее помогает ему, нежели вредит.
Однако о Константине Брик никогда не слышал никакого другого имени, кроме Константина.
У Константина не было фамилии, насколько известно Брику. У него определённо не было прозвищ.
Он был просто Константином.
Если он когда-либо был известен под другим именем, поиски Брика этого не выявили.
В настоящий момент они стояли плечом к плечу у окна пентхауса в высотном жилом здании в центре Лос-Анджелеса. За этими стеклянными дверьми располагался балкон с замысловатой каменной работой и мраморным покрытием на обеих стенах, а также на перилах самого балкона. Горгульи нависали над фонтанами с лесными нимфами и изогнутыми рыбами, выполненными из ещё более дорогого мрамора. Цветущие лианы свисали с каменных шпалер и укрывали те самые стены, усеянные лицами каменных ангелов.
Вся обстановка была очень европейской, очень красивой, и Брику очень нравилось здесь бывать… хотя, возможно, не сейчас, не в худшие часы испепеляющего солнца.
Место, где они стояли, было кондиционируемым, тихим. Оно также было красивым, конечно же, совершенно стерильным со своими современными европейскими линиями и минималистичной мебелью из тикового дерева.
Окна, через которые они смотрели, были сильно тонированы — настолько сильно, что через стекло солнечный свет напоминал закат, хотя Брик знал, что сейчас около двух часов дня.
Константин повернулся к нему, его вытянутое лицо обладало странным сходством с мраморными статуями по ту сторону стекла.
— Есть и другие способы, какими мы можем это сделать, Брик. У нас есть другие слуги, включая и тех, что в системе…
— Не в этом месте.
Легчайшая тень недовольства коснулась губ Константина.
— Я в курсе. Я говорю тебе, что это можно устроить.
— И все же это не устроили. Вопреки множественным попыткам.
Бескровные губы Константина поджались в тонкую линию, и Брик поднял ладонь в извиняющемся жесте.
— Я говорю вам, сэр, мы пробовали этот подход. Он завершился полным провалом.
Брик вежливо склонил голову и покачал ею. Оба жеста являлись скорее продуманной махинацией, нежели коммуникацией.
— …Они отсеяли всех кандидатов, которых мы им предложили, сэр, за исключением небольшой горстки. Те немногие, что не отсеялись, не пережили процедуры, кроме одного. Этот единственный — теперь обитатель психиатрической больницы Бонавентара возле Атланты, Джорджия.
Помедлив для пущего эффекта, Брик сделал волнообразный жест рукой.
— Они не станут никого нанимать, за исключением тех, кто прошёл обширное исследование в их системе. Они дисквалифицируют потенциальных работников даже за посещение многих частей света. Они берут анализы крови и, кажется, способны довольно многое определить по этим анализам… намного больше, чем просто раса, от которой происходит данный индивид.
Он помедлил, позволяя своим словам быть услышанными в полной мере.
— При всем уважении, Патрон, мы не можем рисковать собой таким образом. Более того, если мы слишком далеко зайдём в своих попытках проникнуть внутрь, они могут понять, что мы в курсе природы их маленькой «операции» и переместить наших людей полностью за пределы досягаемости. Если будет установлена связь с нашими именами, не останется никаких оснований полагать, что правительство не станет действовать против нас и не развяжет куда более опасную войну, чем та, с которой мы имеем дело сейчас. Я сделал все возможное с параметрами, которых вы требовали. Мой подход сделает работу быстро и эффективно… и если мы не оставим свидетелей, не останется и прямой связи с нами.
— Ни в коем случае, — сказал Константин.
— Но могу ли я спросить, почему, сэр? — настаивал Брик. — Почему вы прислуживаете этим животным вместо наших собственных людей?
Константин наградил его тяжёлым взглядом.
— Я знаю, что у тебя имеется личная заинтересованность в этом, Брик, так что я закрою глаза на твою бесстыдную манеру разговора. Я сказал тебе, почему. Вести войну на двух фронтах не пойдёт нам на пользу.
— Что заставляет вас думать, что видящие вообще узнают об этой операции?
— Они узнают. Экстрасенс будет говорить.
— Говорить? С кем? — Брик поднял руки, в этот раз с трудом сдерживая презрение. — Мы отрежем его от всех ему подобных. Мы сделаем его беспомощным в отношении его расы. Нам, по правде говоря, куда меньше чего терять по сравнению с видящими теперь, когда мы знаем, что разоблачение для нас уже могло наступить.
Умолкнув на полуслове при виде резкого взгляда в глазах Константина, Брик пожал плечами.
— В любом случае, если он станет проблемой, мы его убьём.
— Он, может, и одиночка, но он племянник по браку, — напомнил ему Константин. — Счастливчик… Чарльз, может, и не в восторге от него, но честь обяжет его отомстить. Ты знаешь, как думают эти животные. Они верны своему клану.
Брик улыбнулся, кивая.
— Да. Так и есть. Но опять-таки, сэр, вы исходите из утверждения, что они будут знать, что это мы его похитили.
Поколебавшись при виде того, как недовольно поджались губы другого, он продолжил менее легкомысленно.