— Ой, да ладно! То-то та тётка, что звонила мало того, что моё имя знает, так ещё и угрожала, мол, если я некой Милочке что-нибудь посмею сказать или сделать, она меня уроет.
— Ты ещё и трубку подняла?!
— А что я до скончания века должна была слушать эти трели? Я к твоему сведению, как и та Милочка тоже беременная. Мне покой положен.
— Убирайся отсюда, чтоб я тебя не видел! — рявкнул я.
— Совсем офигел?! — уставилась на меня девица, да ещё и руки в боки упёрла, выпячивая вперёд живот.
— Уйди… — выдохнул я, ощущая, что ещё слово и я кажется впервые ударю женщину, и не посмотрю, что беременную.
— Я-то уйду, а самого совесть-то не замучает? — демонстративно направляясь к двери, произнесла Лена.
— Уж с ней я как-нибудь договорюсь, — буркнул я.
Бесит! Господи, как же она меня бесит! Влезла в мою жизнь и, гадит, гадит, гадит! В комнату пробралась, фотографии удалила, невесть что наговорила Милиной маме. Надо звонить, объясняться. И поскорее, если не дай бог Мила узнает об этом разговоре шансов у меня совсем не останется.
Взял в руки телефон, зачем-то закрыл глаза, досчитал до десяти и нажал кнопку вызова.
— Алё, — отозвался тихий голос.
— Лариса Николаевна, это…
— Да-да, я поняла, — отозвалась женщина и мне показалось, что в её голосе прозвучало облегчение. — Ты не подумай, я ничего ей говорить не стала, но если…
— Она ни вас, ни Милу больше не потревожит, — прервав женщину, заверил я.
— Ты не подумай, я тебя ни в чём не виню. Просто позвонила… Хотела спросить — что у вас с Милой? Она сегодня полночи не спала. Почти до утра… Я встала, а она с планшетом так и задремала, а там фотографии, что ты снимал…
Я только беззвучно застонал, в ответ на эти слова…
— Ты мне просто скажи, что делать? Если ничего у вас нет, то настраивать буду как-то иначе, чтобы отвлеклась, забыла… А если… Ну…
— Я люблю вашу дочь, — сам того не ожидая признался я. — Вот только она… Она же во мне видит копию Поля. Раньше я мог позвонить, приехать, всегда повод находился, а теперь…
— А не надо повода. Просто приезжай.
— Вы серьёзно?
— Более чем. Думаю, она рада будет тебя видеть. Просто гордая, ни тебе, ни мне в этом не признается.
— Тогда ждите, — отозвался я, ощущая, как внутри всё аж узлами закручивается от переполняющих меня радости и надежды.
На сборы много времени не ушло. Благо Лена благоразумно закрылась на кухне и наружу не высовывалась, а вот я уходя, прихватил на всякий случай свой ноут, надеясь скопировать оставленные у Милы фотографии. И поставил себе в памяти галочку — купить замок на дверь в комнату. Не щеколду, как сейчас, а нормальный, закрывающийся на ключ.
К тому времени как вышел из дома, на улице уже совсем рассвело, и сразу же в глаза бросилось то, насколько побита моя машина.
— Вот же черт, — проворчал, выискивая в телефоне номер знакомого автослесаря.
Трубку подняли буквально сразу. Как оказалось, мужик был уже на работе, заказов не было, он откровенно скучал, и мой звонок пришёлся весьма кстати. Договорились, что я прямо сейчас к нему и подъеду.
На месте выяснилось, что все необходимые запчасти имеются в наличии, даже красить элементы не придётся, всё же белый довольно универсальный цвет. Пока штопали мою четырёхколёсную ласточку, заглянул в кафе. Там, за чашечкой кофе проверил обновление файла. Ничего нового. Странно. Неужели для появления новых глав всё же необходимо присутствие кого-то из нас на Рестанге? Время ведь должно было запуститься. Муз же говорил, что жизнь там теперь будет течь своим чередом, вне зависимости от входов божественных личностей. Сомневаюсь, что до сих пор ничего не произошло достойного внимания. Хотя… К добру это или нет, но и о жизни здесь, на Земле, тоже ни слова не было. Ну да ладно, с этим потом разберёмся.
Ближе к полудню отзвонился автослесарь, известивший о завершении работы, и буквально следом за ним, позвонила Милина мама, желавшая уточнить ждать ли меня и когда.
— Машину пришлось в ремонт загнать, — извиняясь, пояснил я. — Сейчас заберу и к вам. Буду минут через сорок.
Подъехав к ставшей уже почти родной двухэтажке, запарковался чуть поодаль. Вышел из машины. К этому времени распогодилось: ветра не было, солнце несмотря на разгар осени начало даже припекать. Немного постоял, собираясь с духом. Вот почему так? Прежде без малейшего колебания приходил к Миле в гости, просиживал у неё целые дни напролёт, а тут страшно. Кажется, будто надо найти достойный предлог для визита, а его у меня нет. Хотя… Фотографии. Нет. Там же её фотографии, зачем они мне? Не вариант.
Пока колебался из Милиного подъезда вышла её мама и подойдя ко мне произнесла:
— Я на репетицию, а ты иди, иди. Она будет рада.
Ну я и пошёл. В подъезд входил с каким-то странным чувством, будто в прошлое. Доброе, хорошее и светлое. Постояв с минуту возле двери, нажал на кнопочку звонка.
Мила открыла довольно быстро. Вот только реакция на мой визит, у девушки была мягко говоря странная — она будто в ступор впала.
— Ты обиделась? — поинтересовался я.
— Что? С чего ты взял? — растерянно переспросила она.
— В дом не пускаешь, — я кивнул в её сторону.
— Ой! Прости… Просто ты так неожиданно приехал…
— Раньше тебя это не смущало, — сдержав вздох разочарования, попытался улыбнуться, вот только вышло как-то невесело.
А Мила вместо того, чтобы впустить меня в квартиру, так и замерла в дверях о чём-то задумавшись. Вот и что это значит? Мне не рады? Или вспомнился тот, кто так похож на меня? Уйти? Как-то глупо приехать за десятки километров, и просто так уйти, не попытавшись даже поговорить.
— К-хм… — попытался я привлечь внимание задумавшейся о чём-то девушки.
— Проходи, — словно только что вспомнив о моём присутствии встрепенулась она, отступая в сторонку. — Разувайся. Курточку во-о-он туда повесь и на кухню проходи. Мама блинов напекла…
Я слушал её щебетание и ощущал какую-то фальшь. Что-то было не так, неправильно, но что? Понять бы.
— Мил, что-то случилось?
— А? Нет. С чего такие мысли?
— Ты какая-то странная. Может я не вовремя?
— Не обращай внимания, — взглянув на меня, девушка явно смутилась. — Это гормоны видимо. Ты присаживайся, чего в дверях застрял как неродной.
Время идёт. Мы сидим, молча пьём чай. Нарушить бы это тяжёлое и явно давно уже затянувшееся молчание, но что сказать?
— Может пойдём, погуляем?
— Пойдём, — отозвалась она и опять впала в задумчивость.
— Если идём, тогда собирайся.
Реакция на мои слова была опять же странной: Мила взглянула на меня и буквально выскочила из кухни. Не понимаю. Если я её чем-то обидел, дала бы как-то понять. А так гадай — что произошло? Или всему виной то, что она не была на Рестанге? Может скучает по лероссу? Ага, как же… Скорее по зеленоглазой копии меня.
Время идёт, а Мила так и не выходит из комнаты. Да что там опять приключилось-то? А может ей нехорошо?
Постучал в дверь. Вышла. Какая-то хмурая. В мою сторону вообще не смотрит. Наконец-то мы очутились на улице.
Идём. Молчим. И это напрягает. Ну ладно, я не знаю, как она отнеслась к новости о появлении Лены в моей жизни, вернее, о её возвращении, но не спрашивать же? А сама она ничего не говорит. Может хочет прекратить наше общение, но пока не набралась смелости, чтобы озвучить решение?
— Мама входила на Рестанг? — спрашиваю, чтобы хоть что-то сказать.
— У-у… — помотала головой она и на этом всё, дальше опять молчок, идёт, смотрит под ноги, пинает опавшую листву.
Так и гуляли молча. Все попытки её разговорить не привели к успеху. И в какой-то момент она наконец-то хоть что-то сказала — попросила зайти в магазин.
На подходе к лестнице, ведущей в торговый зал, она подотстала. И вдруг я заметил, как кинулся вперёд вышедший из магазина мужчина. В душе мелькнула смесь из ревности и страха за Милу. Вдруг он причинит ей вред? Все эти мысли проносятся в голове в доли мгновения, пока оборачиваюсь назад. Вот же, хорош! Даже не успел подхватить начавшую падать подругу, благо тот мужчина подхватил её под мышки и сейчас придерживал её тело по сути на весу.
— Осторожнее надо, в вашем положении, — произнёс он, обращаясь к Миле, но та никак не отреагировала, будто и не слышала его слов.
— Что с тобой? — спрашиваю, наблюдая как бессмысленно метается из стороны в сторону её взгляд, затем останавливается на лице подхватившего её мужчины.
— Какой срок у вашей жены? — спрашивает он, и до меня не сразу доходит весь смысл вопроса.
— Шесть месяцев, — мгновенно отвечаю, забыв поправить насчёт жены.
Слово за слово, и мы очутились у Милы дома. Мужчина оказался врачом, и не просто, а именно гинекологом. Он не так давно переехал в этот посёлок, и меня так и подмывало поинтересоваться, что он забыл в этой глуши? Очутившись в квартире, я помог уложить Милу на кровать, раздеть, и вышел из комнаты, не желая видеть, как другой мужчина будет прикасаться к любимой женщине. И пусть он врач, всё равно корёжит аж.
Через несколько минут он пулей выскочил из квартиры. Я заглянул в комнату. Мила лежала на кровати, рядом с ней сидела её мама и что-то нашёптывая гладила девушку по голове. Вскоре вернулся Андрей, в руках у него был саквояж, в котором, как оказалось были инструменты и медикаменты. И опять я отсиживался на кухне, пока меня не позвали в комнату.
— Ей нужен покой, — убирая в свой чемоданчик инструменты, произнёс мужчина. — Супругу лучше бы перебраться на раскладушку. Во время беременности женщине сложно найти удобное положение, а у вашей жены двойня… Этот диван слишком узок для двоих.
М-да уж, он явно так и пребывал в заблуждении относительно наших с Милой отношений. Прощаясь, он оставил Милиной маме свой номер телефона, чтобы та могла связаться с ним, если что-то не дай бог пойдёт не так. А я в ответ на эти слова разве что зубами не проскрежетал.
— Я, наверное, поеду, — произношу со слабой надеждой на то, что Мила попросит остаться. Не попросила.
Как добирался домой помню смутно. В голове царил полный сумбур. Я не понимал, что происходит с Милой, не в плане внезапного ухудшения самочувствия, а её отношения ко мне. За то время что мы провели сегодня вместе, она несколько фраз из себя выдавила, если конечно же не считать её первоначального щебета, когда я только пришёл. А потом девушку словно подменили, и она замкнулась в себе. Могло такое поведение быть предпосылкой к случившемуся позднее? Она ведь отговаривалась тем, что гормоны шалят.
Припарковав машину возле дома, тут же натолкнулся на Марью Васильевну:
— Павел, а вы так к нам и не наведались, — укоризненно поджав губки, покачала головой старушка.
— Извините, по делам вызывали, — отозвался я.
— Хм… И каким таким делам, коль ты в отпуске?
— А вам о том откуда ведомо? — поразился я бабкиной осведомлённости.
— Так одно из твоих дел недавно жаловалось, что у тебя даже в отпуске нет времени на выгул собственного пса… — хитро заулыбалась старушка.
— Что?! — воскликнул я и внутри всё аж похолодело.
— Куда она ушла? В какую сторону?
— Да на кой тебе сторона? Говорю же, пса выгуливать пошла, значит вернётся…
— Это она сказала, что выгуливать? — едва ли не за грудки хватая собеседницу, выпалил я.
— Н-нет… — опешила от такого напора бабка. — Но оно ж и так ясно. Не станет же она так нагло при свидетелях твоего пса воровать?
— Плохо вы её знаете, Марья Васильевна, так куда пошла-то?
— Так туда, — указала старушка направление, и я тут же метнулся на поиски Дружка.
— Ты к нам-то зайдёшь? — крикнула вслед бабка, но я уже скрылся за углом здания.
Глава 20. Павел. Промеж двух огней
— Извините, вы не видели здесь беременную девушку с крупным серо-палевым щенком? — кинулся к первому встречному мужику, но тот лишь отшатнулся, посмотрев как на сумасшедшего и головой покачал.
Метнулся дальше в указанном соседкой направлении. Как же я бежал! Вот только знать бы ещё, сколько времени прошло с той поры как Лена увела Дружка? Спрашивается, чем она думала? Неужели решила вот так избавиться от пса? Должна же понимать, что просто так ей это с рук не сойдёт? И как назло телефон в машине забыл, собственно всё там осталось и документы, и кошелёк, и ноут. Но сейчас всё это казалось совершенно не важным.
— А вы, случайно, не видели…
Так и домогался ко всем прохожим, увы, никто ничего сказать не мог.
— Дядя! — окликнула меня какая-то девчушка лет семи.
— Да? — нетерпелива едва ли не пританцовывая, повернулся к ней я.
— Я видела. Беременная тётя в машину садилась и с ней собачка хромая…
— Когда? Где? Какую машину? — вмиг очутившись на корточках возле девочки, затараторил я.
— Эй, мужик, отвали от ребёнка! — раздался хрипловатый мужской окрик, но я не обратил на него внимания.
— Недавно, — хлопая серыми глазищами, отозвалась девочка. — Машина такая старая-старая, голубая…
— Ты что не понял? — раздался вопль из-за спины, и кто-то с силой вздёрнул меня на ноги, а следом совершенно неожиданно прилетел мощный удар, отчего я позорно растянулся на дороге, ловя звёздочки в глазах и потирая ушибленную челюсть. — А ты, домой пошла! Быстро!
— Дядь Стёп, он тётю с собачкой ищет, я их видела! — заверещала девчонка.
Я тем временем кое-как принял сидячее положение и ждал пока окружающий мир прекратит кружиться.
— Г-хм… Ну извиняй, мужик. Думал, ты из тех, что к маленьким девочкам пристаёт, — произнёс дядя Стёпа и протянул мне руку, помогая подняться. — Чего ищешь-то?
Поводил челюстью вправо и влево, пока не раздался болезненный щелчок, и объяснил вкратце, кого именно ищу.
— А-а-а… Я тоже видел. Из окна правда номеров не приметил, да и не к чему оно мне было. Форд Эскорт голубой металлик. У псины ещё шина на задней лапе, да?
— Угу, — только и смог вздохнуть я.
— Так минут десять назад уехали. Девка тут тёрлась, будто ждала пока за ней приедут. А тебе они зачем? — с подозрением уставился на меня мужик.
— Да бывшая это моя, решила отомстить — пса выкрала… — озвучил я сокращённую версию.
— Вот стерва-то! И ведь беременная уже, а всё туда же! Или… Может от тебя? — прищурился собеседник.
— Кто б знал от кого, — скривился я, в очередной раз потирая продолжающую гореть огнём челюсть.
— Что, сильно я тебя приложил? — кивает.
— Есть такое дело…
— Это… Я ж когда-то в боксе был… Не мирового уровня, конечно, но… Ой, да что я? Пошли ледка приложим, может и ещё чего для согрева души сообразим?
— А… — я глянул назад, туда, куда в теории укатила Лена.
— Ну вот скажи, где ты её искать будешь? Их уже и след простыл. Ты лучше успокойся, подумай. Может позвонить ей? Но не просто так, надо придумать чем бы прижать…
— Легко сказать, — вздохнул я.
— Пойдём по разку хрямснем, того гляди и мысль дельная в голову придёт, — по-свойски прихватив меня под локоток поучал меня жизни мужичок. — Ты не подумай, я не запойный, просто гадко на душе в последнее время, хоть на луну волком вой. А ты стрекоза, чего уши развесила? Домой беги, скажи тётке что б лёд из морозилки наколупала. Скажи дядя ударился.
«Ударился», — мысленно усмехнулся я, но за мужиком всё же пошёл.
— Это ты его ударил! — вздёрнула подбородок малявка.
— Знаешь, что с правдолюбами бывает? — прищурился в её сторону мужичок, и девчушка, заливаясь задорным смехом, умчалась в сторону ближайшего дома, только русые тонкие косички взметнулись в воздухе.
Видимо у них в семье эта тема что-то типа семейной шутки.
— Вся в батьку с мамкой, а те правду уже долюбились, — горько вздохнув, произнёс мой собеседник.
Спустя минуту мы уже входили в подъезд старенького двухэтажного дома. Здесь было сыро и невыносимо воняло канализацией. Давненько меня не заносило в такие дома. Мужичок деловито направился к оббитой потрескавшимся кожзамом двери, и не доставая ключей открыл.
— А от кого тут запираться? — пожал плечами он, заметив удивление на моём лице.
Так и хотелось сказать: «И это говорит, тот кто в моём лице увидел злостного совратителя маленьких девочек?»